Молодая кровь

      Рудольф остановился перед комнатой сестры и повторил про себя постыдную просьбу, о которой хотел сообщить еще несколько недель назад, но так и не решался, несмотря на заложенную в нем самой природой отвагу. Негромко постучал. Девушка приоткрыла дверь, явно не обрадовавшись нежданному гостю, но снисходительно облокотилась о косяк и своим привычным грубоватым тоном спросила:       — Ну и чего тебе надо?       Юноша украдкой посмотрел в оба конца коридора и сделал для себя выводы.       — Не здесь, ладно? — он подтолкнул сестру в затемненное пространство комнаты и зашел сам, вновь осмотревшись и захлопнув за собой дверь.       Поймав на себе укоризненный взгляд, Рудольф поспешил объяснить свое необычное поведение.       — Послушай, Анна, ты… — он прошелся пятерней по жестким волосам; все слова будто вылетели из головы! — Ты можешь научить меня своим чарам?       Девушка вскинула бровь и скрестила руки на груди.       — Чтож, так и быть, — юноша было обрадовался, но, услышав последующие слова резко помрачнел, — научу, если ты скажешь, зачем тебе это нужно.       Анна состроила мордочку милого дьяволенка и с нескрываемым любопытством уставилась на братца.       Нет. Он ни за какие коврижки не расскажет этой балаболке о своих чувствах к Тони. Почему? Стоит Анне только услышать заветную тайну, как весь их вампирский клан прознает простую истину: Рудольф Секвилбек втюрился в смертного, да еще и парня! Он буквально чувствовал на себе испепеляющие взгляды взрослых, практически слышал непрерывный хохот Грэгори и Анны — самого́ потенциального инициатора конфликта.       Девушка стояла и вдумчиво всматривалась в лицо брата, но затем неожиданно переменилась и хлопнула кулачком по ладони.       — Быть не может! Ты влюбился? — она подошла ближе и мертвой хваткой вцепилась в юношеские плечи, — давай, расскажи о ней! Она вампир?       Девушка мечтательно обернулась на месте, шурхнув тканью недлинной юбки и чуть ли не пропела:       — А может, ты снова заинтересовался людьми?       Анна заметила смущение брата и заговорщически прошептала:       — Да не волнуйся ты, никому я не скажу.       — Хотелось бы верить, — изрек Рудольф, успев не единожды пожалеть о своей просьбе, — так ты согласна или нет?       До самого рассвета промаялись они этим практически безрезультатным занятием. Анна уже потеряла надежду обучить своим «девчачьим» чарам непутевого братца. Тот был абсолютно безнадежен, потому то умолял сестру объяснить попонятнее, то повторял свежевыученное заклинание, которое, почему-то каждый раз оказывалось бесполезным.       — Да нет же! — остановила Анна очередную попытку брата. — Черт, я же говорила тебе, что мальчики так не умеют!       — Пожалуйста, покажи мне еще раз! — уперто умолял Рудольф, но девушка напряженно всплеснула руками, отошла на несколько шагов и встала спиной к брату.       — Да бесполезно тебе что-либо объяснять. Если за несколько веков у тебя ни разу не получалось колдовать, то и сейчас у тебя ничего не получится.       Юноша топнул ногой и удалился из комнаты, хлопнув дверью. Он и сам ни на что не надеялся, в особенности на свою сестрицу. Да и притом, как он может понять ее? Какие, к чертям, «флюиды» и «душевные узы»? Поначиталась своих романтических книжонок, вот и умничает.       Вампир сладко зевнул и только сейчас понял, что невыносимо хочет спать. Он вернулся в свою комнату замка, поплотнее задернул шторы и без сил повалился в гроб, едва найдя в себе силы задвинуть крышку.       Засыпая, он твердо решил навестить Тони Томпсона. Во что бы то ни стало. Но расстояние, охотники, солнце… А если мальчик и вовсе забыл давнего друга… Слишком много трудностей. Но игра стоит свеч, не так ли? Следующий вечер был назначен точкой старта. Возможно, трудно будет преодолеть такое расстояние без «подзаправки» кровью, но альтернативных вариантов — нет. Если он действительно хочет навестить Тони, придется попотеть. Главное — не спалиться перед родственниками, они по-любому были бы против подобного безумства.       Под затихающие волнительные мысли Рудольф постепенно погрузился в долгожданный сон.       Он проснулся и обнаружил себя привязанным по рукам и ногам к кресту. Невыносимо пахло чесноком, а этот запах — самый достоверный признак опасности для вампиров. Вокруг — темнота. Он попытался освободиться, но тщетно. Через минуту из мрака послышались размеренные шаги и на более освещенное пространство вышел человек. Рудольф сразу приметил знакомые черты.       — Тони? Это ты? — он был уверен, что это так. — Тони, помоги мне!       Но присмотревшись к юноше, он заметил ужасающие детали: в его руках красовался арбалет, похожий на тот, что был у Рукери, а вместо дружелюбной улыбки его лицо неаккуратно рассекала извращенная ухмылка. Парень наглой походкой приблизился к вампиру и упер осиновую стрелу в его грудь.       — А с какой это стати я должен помогать тебе? — прошипел он и выстрелил.       Рудольф подорвался в холодном поту, да так, что ударился головой о крышку гроба. Сон. Это просто сон… Юноша облегченно вздохнул, стараясь унять неугомонное сердце, неравномерно бьющееся о ребра.       — Просто сон, — произнес он на выдохе, пытаясь вновь убедить себя в этом.       Вампир встал и боязливо приоткрыл окно. Небо было глубокого синего цвета, с редкими первыми звездочками и лишь на горизонте обретало тепловатые оттенки — остатки уходящего дня. Закат. Пора отправляться. Он встал на подоконник и распахнул окно. Свежий ночной ветер всколыхнул темные волосы и плащ. Немного страшно, но попытаться стоит. И Рудольф шагнул во власть холода ночи. Некоторое время он просто падал камнем — ничего не поделаешь — старая привычка, но затем, умело балансируя, полетел в направлении Сан-Диего.       Дорога, мягко говоря, выдалась нелегкой. И первые пару дней Рудольф действительно намеревался вернуться, так как риск был весьма велик.       Передвигаться собственными силами было бы долго и утомительно, потому юный вампир цеплялся за различные виды транспорта, движущиеся в нужном или примерно подходящем направлении. Однажды даже удалось совершить пусть и не длинную, но весьма увлекательную поездочку на самолете.       Приходилось часто останавливаться и сверяться с картой, в то время как случайные прохожие мерили подозрительными взглядами фрика, усевшегося посреди дороги с широкоформатным куском бумаги и отмечающего карандашом пройденный путь не просто в путеводителе, а на карте мира. Поистине удивительная картина.       Солнце вечно настигало его в самый неподходящий момент, так как зачастую темных мест для сна не было и в помине. Иногда приходилось буквально строить убежище из подручных материалов на время долгого и жаркого дня. Рудольф был даже на малую толику рад, что не воспользовался ничьей помощью, так как был верен своему человеку.       Сэквилбек уже потерял счет времени, когда перед его глазами предстали неоновые огни Сан-Диего. Город был воистину прекрасным, но малость неприятным для Рудольфа, привыкшего к готическому стилю и естественному освещению свечей и люстр. Он лавировал между яркими рекламными вывесками, отводя взгляд от их яркого света. Наконец юноша опустился на крышу одного из небоскребов. Устроившись на карнизе, он аккуратно развернул бумажку с заветным адресом семьи Томпсон, которую тот предусмотрительно вырвал из журнала посетителей отеля (теперь уже, разумеется, бывшего отеля), и прочел его.       Рванул вниз и, завидев несчастного одинокого прохожего, спросил о расположении нужной улицы. Полупьяный мужчина пробурчал нечто нечленораздельное и махнул рукой куда-то в сторону. Этого хватило — улица была одной из центральных, потому отыскать ее, а впоследствии и дом, не составило особого труда.       Рудольф двигался вдоль фасада здания, выискивая квартиру со знакомыми людьми, и уже начинал отчаиваться, что друг сменил место жительства, но неожиданно для себя заметил одну комнату, где в тусклом свете ночника виднелись красочные плакаты с разного рода вампирами и прочими ужасами. Теперь ошибки быть не может.       Он заглянул в окно получше и обнаружил искомый объект. Тони — теперь уже не хилый мальчик, а подросший и окрепший парень — безмятежно посапывал на заправленной кровати, придерживая ослабленными руками книжонку, явно соответствующую его излюбленной тематике. Рудольф отстранился от стекла и прижался к пыльной стене здания, шумно дыша от переизбытка чувств. Он там! Сердце отказывалось замедлить свой ритм, а в душе что-то блаженно трепетало. Да, действительно стоило преодолеть тысячи километров ради этого самого момента. И ради него.       Юный вампир, преодолевая сомнения, вновь приблизился к окну и — о чудо! — оно приоткрыто. Как гостеприимно. Подтолкнуть его не составило труда, потому через несколько секунд Рудольф вновь осматривал комнату подростка, но теперь изнутри. И наконец он подошел к самому Тони, едва не запнувшись о медную банку от газировки, валяющуюся на полу, и склонился к нему, боясь дотронуться. Будто прикосновение испепелило бы Сэквилбека, как обжигающие лучи солнца. Он не на шутку испугался, когда рука его друга с твердой обложки книги соскользнула на кровать, нарушив звенящую тишину комнаты.       Рудольф застыл над Тони, плавно левитируя параллельно спящего тела. Он было протянул руку к человеческому лицу, но одернул ее и просто похлопал подростка по плечу.       — Хэй, Тони, — невесомо прошептал он и, обратив внимание на неохотные поерзывания, понял, что сон у его друга все еще чуткий.       Спустя несколько мгновений в него уперся удивленный взгляд широко распахнувшихся светлых глаз. Тони невольно раскрыл рот и радостно вскрикнул, прижимая вампира к себе.       — Я знал! Знал, что ты придешь! — не унимался парень, не ослабляя удушающих объятий. Наконец он ослабил хватку и с интересом стал разглядывать старого друга. Рудольф практически не изменился за прошедшие три года. Ну может лишь малость переменился в лице и подрос на несколько дюймов.       — Да тише ты, не ори так, — шикнул он на блондина, хотя и самому хотелось кричать от радости долгожданной встречи. — Я тоже скучал.       Остаток ночи они провели за приятным разговором о событиях, произошедших за время разлуки. Тони рассказал, что его родители планируют завести еще одного ребенка, о том, как чуть не завалил экзамены в прошлом году, из-за того что всю ночь читал новую часть любимого комикса, и о том, как представлял их встречу. Рудольфу от этого было малость неловко, ведь жизнь вампиров не так насыщена и интересна, и даже время проходит как-то незаметно. Но для него самого это было не так, ведь ночи напролет он думал об одном человеке.       — Послушай, Тони, — приостановил он восторженную речь друга, которого, как оказалось, невероятно трудно заткнуть, — ты знаешь, почему я прилетел к тебе?       — Эй, мы же друзья, разве нет? — склонил голову набок Тони.       — Знаешь, я…       Слова никак не шли на язык. Рудольф неисчислимое множество раз представлял, как скажет их, готовился, но на деле все оказалось посложнее.       — Я люблю тебя, Тони, — на выдохе произнес он, готовясь к тому, что его оттолкнут или не поймут, но на лице Тони вспыхнул румянец и он смущенно отвернулся, едва заметно улыбаясь.       — Эй, не молчи, я тут душу вообще-то изливаю, — не выдержал Рудольф, но ослабил пыл, вновь обнаружив себя в теплых объятиях.       — Я тоже, Рудольф… — послышался шепот в ответ.       Тони отстранился и внимательно посмотрел вглубь алых глаз, находя в них собственное отражение.       — Представляешь, даже сестру просил научить своим этим любовным чарам.       Рудольф бросил взгляд на желанные розоватые губы и, приблизившись, ласково поцеловал. Отказа не последовало, и теперь оба юноши были увлечены страстным и чувственным поцелуем: язык касался языка, уста плотно прижимались друг к другу, а вампирские клыки неловко цеплялись за человеческие зубы. Двое прижимались друг к другу как можно ближе, бесстыдно потираясь промежностями, потому что терпеть больше не было сил.       Тони упал спиной на кровать и утянул за собой Рудольфа, тот слегка удивился подобной смелости, но виду не подал. Спустя пару томительных минут вся одежда торопливыми и грубыми движениями была скинута на пол, а оба парня дошли до пика возбуждения. Тони, не спрашивая разрешения, облизал два холодных пальца и затем как следует смочил слюной. Вампир похабно ухмыльнулся и понял намек.       Как следует растянув податливое отверстие, он посмотрел на своего человека, проверяя его готовность. Тони схватил Сэквилбека за голову обеими руками и утянул в новый влажный поцелуй, затем ненадолго прервал его и на выдохе шепнул: «Давай». Рудольфа не нужно просить дважды. Тони сладко простонал в поцелуй от избытка ощущений и сам подался бедрами навстречу.       Рудольф начал неторопливо двигаться, явно сдерживаясь, хотя партнер явно просил о большем. Затем, уже не контролируя свою похоть, юноша начал входить и выходить так быстро, как только мог. Комната наполнялась протяжными стонами и пошлыми шлепками тела о тело. В один момент Тони остановил юношу и сменил позу, оказавшись сверху.       — Значит — так? — в предвкушении спросил вампир, по лицу которого скатилось несколько капелек пота.       — Дурак, разве ты не боишься солнца? — светловолосый указал на окно, за которым начали появляться рассветные лучи.       Рудольф откровенно порадовался такой заботливости и вновь бегло поцеловал Тони, который в это время взял их члены одной рукой, начиная небрежные размашистые движения кистью. Он уже чувствовал приближающуюся разрядку, но отчего-то вновь прервался и склонился к самому уху вампира.       — Укуси меня, — прозвучал не вопрос, а просьба.       — Но ты же… — попытался возразить Рудольф, но был перебит.       — Черт, да плевать, вечность с тобой — не худшее наказание, — он провоцирующе подставил шею и похотливо потерся членом о холодное бедро. Сэквилбек не выдержал и впился клыками в нежную шею и стал постепенно всасывать кровь. Тони бесшумно прерывисто выдохнул и стал вновь дрочить им обоим. Рудольф прогнулся и, оторвавшись от шеи Тони, с гортанным рыком кончил, за ним последовал и второй.       Парень из последних сил поднялся и задернул шторы, защищая своего вампира от смертельного излучения.       — Эй, Тони, — окликнул его вампир, ощущая желанный привкус крови на губах, — а в твоих книжках вампиры моются?       Он указал на свой торс, сплошь покрытый пятнами белесой жидкости, на что светловолосый слегка покраснел, прыснул в кулак и снова склонился над Рудольфом, вновь целуя.       — Я тоже люблю тебя, — на выдохе произнес Тони, обессилено повалившись рядом.