***
Какое-то время ушло и правда на тренировку. Как оказалось, Персефона была не такой уж и беззащитной. Представления о самообороне у неё были и более того, она, пусть и не особо, но кое-что знала о фехтовании. Ему сразу вспомнился её брат. Он был самым взрослым в этой троице и в добавок, старший брат сестёр. Санс не имел близких родственников, у него не было ни братьев, ни сестёр, но он мог понять, как сейчас волновалась её семья, потому что он переживал за свою команду, за своих людей. Хотя, со временем, появились и другие люди, за которых он стал переживать. Как ни странно, это были люди из Синдории — те, от кого он сбежал и те, кто его вернули. Шарркан, чёртов засранец, с которым Санс тренировался на мечах, Джафар, который действительно переживал за него. Писти порой помогала ему смотаться, как и Шарркан. Смешно выходило. Спартос, если видел его, не выдавал, а Хинахохо только смеялся с выходок принца, когда Дракон качал головой. Приятно вспоминать, но он старался этого не делать. Потому что вспоминая обо всем, о своей команде, ему становилось тоскливо. Эдвард… он не мог не думать о нём. Похоронили ли его или сожгли? Как там Джерри сейчас? Он невольно задумался об этом, когда они дошли до обеденного зала, усаживаясь за стол со своими скромными порциями похлёбки с картошкой и овощами, нарезанными крупными кусками, что было немного непривычно для Персефоны, но с другой стороны, совершенно знакомо Сансу, так как в трактирах и кабаках особо не заморачивались с нарезкой, особенно когда завал посетителей. — Санс, ты чем-то обеспокоен? — произнесла Персефона, смотря на Санса обеспокоенно. Он только покачал головой и улыбнулся. — Все хорошо, — улыбнувшись, произнёс Санс и приподнял брови, когда девушка взяла его за руку, смотря на него с волнением. Неужели по нему так было видно, что он задумался о тяжёлых вещах? — Просто думаю, как там моя команда. Похоронили ли Эдварда и… — он выдохнул. — Так, о мелочах, — девушка поджала губы, прикусив нижнюю. Он заметил эту её странную привычку. — Ты жалеешь, Санс? — этот вопрос звучал неоднозначно. Если бы не все произошедшее, его бы тут вообще не было. Если бы не Сареф. Думая об этом человеке он чувствовал глухую ярость, ненависть, но к чему это, когда человек мёртв? Уже ничего не сделаешь. — Не могу ответить однозначно. Я тут ради жизни своих товарищей. Они — моё все. Моё сокровище и моя семья, — грустно улыбнулся Санс. — И я несу за них ответственность, как бы я порой не выглядел безответственно или как бестолочь, но я все равно отвечаю за них. — выдохнул Санс. Девушка сильнее сжала ладонь златоглазого, в то время как он улыбнулся уже более бодро. — Тебе не стоит об этом задумываться, Персефона. В конце концов, у тебя тоже есть о ком беспокоится, Персефона. Твоя семья под прямым ударом, не сегодня, так завтра, они могут стать жертвой, — нахмурился он, хотя, на самом деле, они уже были предостережены о происходящем, так что вести о том, что её семья запланировала повторную поездку в Синдорию, ни капли его не удивила. В конце концов, это место безопасно, случай с Сарефом был исключением, не более. В остальном, им терять нечего. Особенно после вести о том, что произошло с императором Партевии. Санс помнил императора. Он запомнился ему замечательным человеком. Но сейчас парень хотел последовать совету Арбы — что она имела ввиду. Он ранее не особо болтал с местными, даже в своих новых друзьях он не замечал ничего такого… странного. Сейчас же ему надо было разгадать, о чём говорила ведьма. Персефона только наблюдала. Парень поднялся с места и пошёл к соседнему столу, подсев к ним. Это была пара юношей и девушек из, судя по всему, довольно знатных семей. Санс едва сдержался от смеха, видя их лица, пока они возились ложкой в обеде. Вопросы пурпурноволосый решил задавать простые по началу. — О, ты Санс, мы так с тобой и не пообщались особо, да? — улыбался русоволосый парень, когда Санс улыбаясь ему в ответ, только кивнул. — Да, давно хотел познакомиться со всеми, но всё время занимают тренировки. Сами понимаете, война дело такое, — усмехнулся парень, на что те его немного нерешительно поддержали кивками, явно заволновавшись, когда пират сказал о войне. — Скажите, если не секрет, что привело вас к Айзеку? Как вы вообще с ним познакомились? — смотря на его весёлую, лукавую улыбку и непринуждённый тон невольно втягиваешься в разговор. — Хм, — задумался светловолосый, судя по всему, самый старший. — Лично я встретился с ним на приёме. Он казался мне… интеллигентным и хорошим собеседником. Да что там, так и было, — улыбнулся парень. — Когда мы оставались одни, он рассказывал мне о своих мечтах — мире без коррупции, мире, где люди смогут жить без страха и не бояться, зная, что закон будет на стороне справедливости. Мне нравились его идеи, пока… — тот нахмурился. — Он не предложил вступить в его организацию, покинув семью. Сначала мне его предложение показалось шуткой, потом безумием, когда он начал рассказывать подробности своего плана. Я хотел немедленно рассказать все отцу и матери, пока… — тот заморгал, зажмурился. Златоглазый невольно подумал, что это странно. — В нашу последнюю встречу… — он не на долго замолчал. — Хм, я… едва ли помню тот вечер. — Санс приподнял брови. — Но я изменил своё решение. Предложение Айзека, оно… оно казалось сначала безумным, но сейчас я полностью согласен, так как без решительных действий ничего не изменится, — Санс не понимал такой резкой смены решения. — То есть, ты так просто взял и изменил своё решение? Прости, звучит это немного… не логично, — усмехнулся Санс. — Должно же было произойти что-то, что повлияло на смену решения, — предположил Санс. На слова парня тот пожал плечами. — Нет, я просто вся обдумал более тщательно, — выдохнул светловолосый. — Я не видел повода отказываться, я был свидетелем, когда подкупали присяжных, судей, так в чём Айзек может быть не прав? — произнёс он более серьёзно и покачал головой. А вот молодой пират не мог понять, неужели тот сам не понимает, как странно все складывается — тот не помнил вечер, резко сменил решение на противоположное? Но он решил перейти к девушке в этой компании — каштановые волосы и мутно-зелёный цвет глаз. Кажется, та была тоже задумчива. Поняв, что Санс смотрит на неё, она улыбнулась. — Моя история более проста. Мы встретились с ним на званом ужине моего отца и матери. — девушке было на вид лет шестнадцать. — Ужин был организован, чтобы я могла встретиться с претендентами на роль моего жениха, — пожала она плечами. — Меня совсем не прельщала мысль о свадьбе, но, это мой долг, как дочери. Долг перед родными и матерью. Тогда я впервые встретилась с ним. Он был учтив и ласков. Как человек он мне сначала показался подозрительным и даже отпугивающим. Я не могла понять, что именно меня отпугивало, но, — она выдохнула. — Я встречалась с ним лишь пару раз. Последняя встреча была… у меня в комнате, поздно вечером. В тот день отец предъявил мне, что я выйду за муж за Фредерика, сына семьи, что выше нас по статусу. Я не выразила возражений, но на душе было так скверно. Они ведь знали, что этот молодой человек мне противен всей душой! Тогда-то и появился он. Я едва ли помню вечер, наверное потому, что плакала, пока не иссохли слёзы, — она приложила руку к виску, поморщившись, как от головной боли. — Тогда-то господин Айзек и убедил меня, что я не должна просто смиряться с судьбой, что я сама должна решать, что делать со своей жизнью, — она приложила руку к щеке. — В тот вечер я полностью изменила отношение к нему. Я высказала родителям, но, если отец хотел прислушаться, мать настояла на том, что мои чувства не играют роли. Тогда-то господин Айзек и поведал мне о своей великой цели и предложил встать на его сторону. Я не думала ни секунды, я просто доверилась ему, — девушка улыбнулась, а Санс все больше и больше начал сомневаться. Они оба не помнят какой-то момент их встречи и после решают присоединиться к нему. В их глазах он видел, что они восхищались этим человеком, хотя было что-то ещё. Нечто безумное и фанатичное. Был ещё третий в этой группе, судя по всему, самый юный. Он может, всего лишь на год младше Санса, однако, парень надеялся, что его история была менее подозрительная. Сам парень был молчаливым и немного отстранённым. На выжидающий взгляд Санса он пожал плечами. — Моя история… ну, она немного банальная, в прочем, у каждого тут есть своя история. У меня был младший брат. Но его убили. По закону мы не могли наказать убийц и… Айзек помог мне, — произнёс парень немного равнодушно. — Родители закрыли глаза и сделали вид, что ничего не произошло. Не потому что они плохи, они просто ничего не могли сделать. Взятки и коррупция, все исходит из одного источника. Айзек предложил помочь в обмен на… мою верность. Я согласился. Мне нечего было терять. Мне отвратительно общество, в котором закрывают глаза на такое. Однако… — он выдохнул, прикрыв глаза. — В конце концов, я согласился с Айзеком, со временем. Его идеи геноцида казалась мне чудовищной, но в какой-то момент я понял, что изменил своё мнение. Я не скажу, в какой момент это произошло, но… сколько ещё будет таких как мы? Вокруг столько несправедливости. Так что, уничтожить все… как по мне, это единственное, что можно сделать, — Санс выдохнул про себя. Выдохнул и решил, что стоит поболтать с остальными, а Персефона, так как сидела не так далеко и все прекрасно слышала, тоже нашла кое-какие не состыковки и недолго думая, решила пойти по стратегии Санса, прекрасно понимая, что за расспросы он начал устраивать. Только она с собой прихватила тарелку с едой и подсела к группе молодых юношей, которые, кажется, были старше её. Санс искоса наблюдал за ней, не торопясь её отдёргивать, когда видел, как легко девушка находит общий язык со всеми. Он беспокоился, что у неё будут проблемы, но она ловко заговаривала язык, узнавая истории пяти юношей. Так что, около часа у них было чем заняться, но все равно, особо они не увлекались расспросами, считая, что это будет выглядеть подозрительно. Уже позже, сидя за своим обеденным столом, усталые, они пришли к единому выводу: — Тут что-то не так. Все они внезапно меняли своё мнение с подозрительного на едва ли не фанатичное, — выдал Санс на пониженных тонах, выдохнув, Персефона, отпив из своей чашки свежее заваренный чай, продолжила его мысли. — В добавок, они все определённо не помнят один вечер, а то и весь день, предположительно как раз после которого и меняли своё мнение, — произнесла девушка задумчиво и посмотрела на весьма пасмурного юношу рядом. Сидели они поотдаль от остальных, а подручной Айзека не было видно, но они все равно очень осторожничали. — Возможно, об этом говорила… — он замолчал, посмотрев на Персефону, что была весьма любопытна и обеспокоенна происходящим. — Кто? — переспросила она, когда Санс замолчал, не закончив, что говорила Арба. Хотя, на самом деле, Персефона догадывалась, да и в добавок, она была так близко и не услышала разговор этой женщины и Санса. Весьма неприятная досадность. — Не важно, — он сложил руки на груди. — Даже те, кто любил свою семью, отвернулись, — он покачал головой, считая это более чем подозрительным. Нет, он был уверен, что Айзек сделал что-то со всеми, перед тем, как они «вступили» в его ряды. — Возможно, он каким-то образом промыл им мозги, — произнесла Персефона ещё тише, искоса осматриваясь искоса. — Он же волшебник, так что может помешать ему наложить на них какое нибудь заклятие? — нахмурилась она, но от этого предположения у неё пробежались мурашки, потому что, если это так, то вполне вероятно, что она и Санс тоже под прицелом. Что помешает ему сделать это с ними? Она сильнее сжала кружку, пока Санс не положил свою руку на её ладонь. Она повернула голову, встречаясь с его взглядом. Ей нравился его взгляд. Нравились его глаза. — Я не могу тебя заверить, что все будет хорошо, Персефона, но я сделаю все, чтобы оградить тебя, если твоя теория и в самом деле имеет силу, — его слова не сняли напряжения, но она немного расслабилась и покачала головой, слабо улыбнувшись. — Нет, Санс. Ты ничего не должен. Я сама ввязалась во все это, так что, я сама позабочусь о себе, — по взгляду поняла, что ему не очень понравились его слова. Почему-то её очень рассмешило это, но она сдержала свой порыв. — Я хотела тебя спросить, — произнесла она нахмурившись. — Твоя мама… она… и правда тут? — поймав его взгляд, полный удивления, она виновато улыбнулась. — Айзек сказал, — но после этих слов нахмурилась. — Он тебя… шантажирует ей? — а ведь вполне мог, но на удивление, она увидела лишь усмешку Санса и откровенно не понимала, что тут смешного? — Нет, Персефона, он меня не шантажирует. А если бы и хотел, не вышло. Во-первых, она едва ли жива, во-вторых, — он потупил взгляд, — я все равно не испытываю к ней каких либо эмоций, — он посмотрел в свою кружку, желая видеть в ней не кипяток с травой, а что-то покрепче. — Но, почему? Она ведь твоя мать, разве нет? — произнесла она, недоумевая после слов Санса, смотря как он спокойно потягивает свой чай. — Да, моя мать, не стану этого отрицать, она меня родила, но не более. Я её не знаю. Как я могу чувствовать что-то к человеку, которого не знаю? — приподнял он бровь. — Я хожу к ней, потому что там… спокойно. Да и она между тем миром и этим, причина того наше общее проклятие. Хотя, не спорю, хотелось бы перекинуться с ней парой слов, но на этом все, — признался он, но девушка до самого конца не верила, считая, что он лукавит или преувеличивает. — А король Синдбад? Что ты чувствуешь к нему? — произнесла она сдавшись и временно отставив разговор о матери, так как не видела, что бы у него были хоть какие-то эмоции. В его глазах было равнодушие, но верить в это ей не хотелось. Все-таки сейчас перед ней немного иной человек, чем тот, что был в Синдории. Все произошедшее оставило на нём отпечаток и не стоило его винить. Но когда тема коснулась короля он замер, сначала озадаченный, а потом недовольно хмурясь. — Я чертовски зол на него, — фыркнул Санс. — Хотя, я сам виноват, что расслабился будучи на острове, но, я не думал, что Сареф, человек который отравил моих друзей и из-за которого сложилась вся эта ситуация, на острове или… поблизости. Но все-таки, этот безумец уже раз травил меня, как я понял, в «воспитательных» целях. Судя по всему, пытался давить, чтобы в дальнейшем манипулировать, а в тот раз пошёл на такое. Из-за него я лишился своего человека, — продолжал Санс, мрачнея на глазах, да и казалось, стало тяжелее дышать. — Если я мог убить его, я бы с радостью сделал это. Я бы разорвал его на кусочки, изнутри или же заставил гнить заживо, медленно, долго, мучительно, пока… — на его лице была усмешка — жуткая и мрачная, но после он опомнился и посмотрел на несколько ошарашенную девушку. — Прости, я… — он отвёл взгляд. — Ты не должна была такое слышать. Да и есть ещё причина, которая меня взбесила, — выдохнул он. Но девушка тут уже взяла все в свои руки. — Наша помолвка, да? — тут Санс едва не поперхнулся. Так она знала? Он посмотрел на неё, ожидая дальнейших слов. — Вообще, это должна была быть твоя помолвка и Элизабет, но решение было изменено, — продолжала как ни в чём не бывало, не смотря на то, что сейчас атмосфера была куда тяжелее. — Если это вторая причина, то она не имеет под собой особо серьёзного смысла. Ведь договор — это просто бумага, формальность, — она пристально посмотрела на него. — Я не отрицаю, это было ошибкой, не посвятить тебя, но, в конечном итоге, тебя бы никто не заставил жениться ни на мне, ни на Элизабет. — высказалась она. — Ты мог прочитать в дальнейшем условия соблюдения договора и разорвать помолвку в будущем, когда стало бы удобно, просто нарушив одно из условий или же это было общепринятое решение нашей родни, — произнесла она как ни в чём не бывало. Хотя и не стала бы отрицать, что её родители были бы против разрыва, так как он наследник целого королевства, а они пусть и высокопоставленные дворяне, в её семье есть люди с очень высокими должностями, такие как её дядя, но разорвать такой контракт не казалось таким затруднительным делом. У Санс были смешанные чувства на этот счёт. В конце концов, ему пришлось бы соблюдать условия договора, на который он не подписывался. Ему вообще не нравилось, когда за него принимали такие решения, тем более не потрудившись просвятить в планы. И не казалось ему это все пустяком, который можно развеять махнув рукой. — Ты рассуждаешь слишком просто, — произнёс Санс хмурясь, — я не думаю, что тут все настолько легко, в любом случае, я хочу прекратить этот разговор, — выдохнул Санс и поднялся. Персефона немного растерялась, но поняла, что настроение у него и без того не самое лучшее, так что не стала настаивать. В остальном они пошли в сторону своих спален. Санс не стал загружать этим голову. Ему сейчас надо было понять, каков риск того, что Айзек промывает мозги и если да, когда он решит, что пора промыть мозги ему и Персефоне?***
В это время в Синдории король сидел у себя. Время было позднее и он, расслабляясь, наблюдал и слушал. Ему становилось спокойнее от того, что Санс жив и здоров, однако испытывал досаду от того, что Персефона не услышала разговор… этой женщины с Сансом. Арба. Глава Аль-Сармен. Он ожидал увидеть её в ближайшее время, но, испытывал опасения из-за того, насколько она близко находилась к его сыну. Хотя Айзека стоило опасаться ровно столько же. О чём Арба говорила с Сансом, он не узнает, но кажется, он был весьма задумчив и в последующем, в обеденном зале, начал странные расспросы. Ему было интересно наблюдать и запоминать, кто именно присутствовал в этом штабе. Но «расследование» детей привело к далеко неутешительным доводам. Синдбад был уверен, что Айзек что-то сделал с разумами этих юношей и девушек, и закравшиеся опасения и нервозность были естественны. Этот человек мог в любой момент промыть мозги Сансу и, что не заметили подростки, заметил он — у каждого юноши или девушки была какая-то слабая точка, на которую Айзек давил, перед тем как переманить тех на свою сторону. Смерть близкого, ущемление со стороны кого-то, дискриминация. И Санс был на него все ещё… весьма зол. Из-за всего произошедшего. Король не отрицал, что произошедшее с Сарефом была его оплошность. Стоило депортировать этого человека из Синдории, но вместо этого… его промах. Однако этой злостью Айзек мог воспользоваться в будущем. Но Персефона — она искренне любила свою семью и ничего не могло изменить этого. Что он будет делать с девушкой? Потягивая вино, Син размышлял, как ему поступить. Он не мог допустить смерти Персефоны, так как девушка не должна была быть втянута во всё это, однако… выбора особого не было. Сейчас он имел уже чуть более ясное представление о происходящем. Как в будущем наладить отношения с сыном, он не знал, но ему сейчас не об этом думать, собрание было на подходе, а где находится база Айзека — он ещё не знал и это было проблемой. Стоило ли ему взять контроль над Персефоной и самому разузнать все, что надо было, а так же очень удивила новость о том, что женщина, мать Санса в том месте и в таком, мягко говоря, подвешенном состоянии. Но была одна очень хорошая новость — он заметил лицо очень знакомое — Ахилес. Этого мужчину он знал и был крайне удивлён увидеть его в том месте. Ахилес — один из военных трибунов Ремской армии, так что увидеть его… предатель и настолько близко, и смешно и печально. Но ему это только на руку, но в конечном итоге, он знал, кто может стать следующей крысой. Но, нет, пока что он не станет так сильно замахиваться, но лица, кого мог, он запомнил. В помещение постучались. — Входите, — произнёс Синдбад расслабленно, отвлекаясь от своего занятия. В помещение вошёл Спартос, весьма взволнованный всем происходящим. — Король, у меня плохие новости, — не смотря на сдержанность, было видно, что парень был очень взволнован. — В чём дело? — Синдбад отставил бокал с вином, поднимаясь и внимательно смотря на генерала. Смотря на него он время от времени вспоминал Мистраса. В конце концов, они братья, так что их схожесть была естественна. — Команда Санса, они пропали, предполагаю, что сбежали! — вот тут король почувствовал, как что-то дало трещину. Снова что-то не шло по плану и предвещало то, что у него будет ещё больше работы.