Слепота

«Окна откроем, выше взлетай. Дальше нас двое – мы шагнём через край. Только с тобою, с тобой – так и знай». — Alekseev, «Навсегда».

Как только Денисова переступила порог дома, в котором проживает Мигель, она сразу же почувствовала резкий запах цитрусов, до боли ей знакомый и привычный, и про себя отметила, что у её коллеги определенно неплохой вкус. Это было видно по интерьеру одной только прихожей. Строгий классический дизайн в сочетании с изысканной простотой декоративной отделки создают гармоничный дуэт. Впрочем, во всех остальных комнатах атмосфера была ничуть не хуже. Чисто. Уютно. Красиво. Заранее не зная хозяина дома, невозможно было бы и предположить, что здесь хозяйничает именно Шестепёров. В доме нет никаких намёков на его деятельность или увлечения. На фотографиях, которые висели практически везде, не было ни одного снимка с шоу, мастер-классов, да или просто из студии. Лишь фотокарточки с различных вечеринок и мероприятий подчеркивали и украшали необыкновенность интерьера. Оригинальность дома заключалась и в том, что здесь было очень много света. Бесконечное множество изысканных ламп, светильников, люстр и торшеров не могло не приковывать к себе заслуженного внимания. А синяя подсветка, встречающаяся на кухне и в нескольких других комнатах, завораживала ещё больше. Пёс, про которого всем частенько рассказывал Мигель, очевидно, был безумно рад неожиданным гостям, потому как набросился на Таню и Лясю чуть ли не с самого порога. Нужно было видеть, сколько счастья и радости выражалось в его глазах. А как он прыгал, пытаясь достать всё выше и выше до новых «друзей»... Ну, вот и как можно не любить это создание? Ведь даже Таня, которая отдавала своё предпочтение больше пушистым кошкам, а не собакам, никак не смогла оставить этого пса без своего внимания и ласки. Девушка любила животных и даже была одной из тех, кому катастрофически трудно проходить мимо брошенных комочков шерсти на улице. И сейчас в этой собаке её привлекло даже не то, что она до безумия ласковая и добрая, а то, что эта собака непородистая. То есть взятая с обычной улицы или того же приюта. Вызывало удивление и то, что хозяином обычной дворняжки был именно Мигель. Человек, о котором у Тани сложилось не плохое, но и не слишком хорошее мнение. Он казался ей чересчур разносторонней, может быть, даже непостоянной личностью. У него всегда было разное мнение и разные взгляды на одни и те же вещи. Это её и отталкивало. Сегодня Мигель мог литрами пить вишневый сок, а завтра уже его ненавидел. Она к этому не привыкла. Она так не умеет. — Девчонки, вы пока похозяйничайте на кухне, закуски какой-нибудь приготовьте. Мы за алкоголем съездим и обратно, — крикнул Мигель из прихожей, обуваясь и опираясь рукой на стену, дабы не упасть. — А сразу за ним заехать нельзя было? — наигранно цокнув и закатив глаза, Утяшева присела за барную стойку, за которой уже давно сидела её подруга и поглаживала Бария, который никак не хотел от неё отходить. — Ой, всё, мать, давай не начинай. Лучше скажи: вы вино или шампанское? — Шестепёров выглянул из-за стены и вопросительно уставился на девушек, улыбаясь во все зубы. — Вино. Красное полусладкое, — Денисова сидела спиной к Мигелю, поэтому никак не могла видеть его реакцию, но то, что её холодный и резкий ответ его нехило удивил, она знала и без этого. — Танюха, ты потом тверк нам замутишь? Мы об этом ещё на кастингах договаривались, — разве Светлаков может обойтись без своих шуток? — Мига свои ночные фантазии уже продемонстрировал, теперь твоя очередь. Глядишь, может быть, и совпадут у вас ваши фантазии. — Пошли уже, шутник, — похлопав приятеля по плечу, Шестепёров напоследок подмигнул девушкам и вместе с Серёжей, которого кое-как вытолкал из прихожей, скрылся за дверью. Как только Таня услышала, что входная дверь закрылась с уличной стороны, она с облегчением выдохнула и с трудом взглянула на Лясю, которая сидела прямо перед ней. — Только не говори мне, что ты опять расстраиваешься из-за этих шуток, — Утяшева едва нахмурила брови и одарила подругу сочувственным взглядом. Только она знала, как близко к сердцу Таня всё это воспринимает. Денисову совершенно не устраивало, что все её слова, действия и поступки Сережа начинает осмеивать. Конечно, на этом не стоило бы зацикливать внимание, ведь в этих шутках нет чего-то сверхобидного, но... Но почему-то после каждой его шутки у девушки на сердце становилось как-то неприятно и холодно. — Тань, прекращай. — Да нет, я не расстраиваюсь, просто никак не могу привыкнуть к такому формату общения, — а перед глазами вновь всплывают картинки сегодняшних съёмок. ЗА НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ ДО ЭТОГО. — Вы мутили когда-нибудь или нет? — провокационный вопрос, внезапно заданный Светлаковым, кажется, всем пришёлся очень даже по душе. Зал резко оживился, все в один миг засмеялись, заулыбались, будто пришли не на серьёзный танцевальный проект, а на какое-то цирковое представление. Все смеялись, кроме неё. Только ей этот вопрос показался чересчур уж пафосным и непристойным. Только ей совсем не хотелось развивать эту тему. — Когда? Мы не успеваем, — ещё более провокационная фраза, но уже с его стороны. — Она постоянно в Германию улетает сразу после концертов. В голове только один вопрос: зачем? Полностью оцепеневшая Денисова не могла выдавить из себя ни единого слова, молча наблюдая за всем происходящем и всё больше разочаровываясь в людях, которые сейчас больше аплодируют каким-то «грязным» шуточкам, нежели самим номерам, над которыми они работали не один день. Лишь тяжёлый вздох и недоумевающий взгляд в сторону Ляйсан – это всё, на что девушка в данный момент была способна. Денисова, конечно, не наивная дурочка, всё-таки не первый раз принимает участие в шоу, поэтому всё прекрасно понимает. Для такого формата необходим какой-то огонёк, какая-то тема, которую бы вечно обсуждали. Но ведь её уже, в принципе, обсуждают. Какой тогда смысл развивать её ещё больше? Сначала эти «мерзкие» издёвки с Айханом, теперь шутки, касающиеся напрямую её и Мигеля. Нет, далеко не этого она ожидала от проекта. — Ну, какая разница? Прилетает-то она сюда. — Ну, а когда? — посмотрев на Мигеля непонимающим взглядом, Денисова совершенно не понимала, что они несут. Ей всё это казалось чем-то абсурдным, недостойным, чуждым. Для них же, видимо, иначе. — Когда? То есть вопрос только в этом? — Светлаков, судя по сложившейся ситуации, останавливаться даже и не собирался. — Вы че не можете время найти? — зал ещё больше взрывается, и до ушей уже доносится куча криков и смеха. — Серёжа, не в эфире, я вас прошу, — не сдерживается. А у неё и не получилось бы сдержаться. У неё другие принципы, другие нравственные взгляды, другое понимание этого проекта... У неё всё другое. *** За окном мягкими крупными хлопьями валит снег, заполоняя собою улицы, машины, деревья, дома и всё-всё вокруг. Ночь окутала весь город своей темной пеленой, а на небе потихоньку появляются первые звёзды. Соседние дома, стоявшие неподалёку, блестят и светятся от гирлянд, которые люди понавешали уже во всех местах. Так тихо, спокойно и уютно. Она стоит и с наслаждением наблюдает за зимней сказкой из окна. Большие панорамные окна в доме Шестепёрова оказались сейчас как раз к стати. А полумрак, царивший на первом этаже дома, где и находилась Таня, подчеркивал всю важность и нежность этой атмосферы. И пусть на втором этаже почти везде горел свет, музыка заполняла собою всё пространство, запах спиртного разносился по всем комнатам со скоростью света, а сам хозяин и остальные гости развлекались там, как могли, здесь она этого не чувствовала. Здесь ей было лучше. Постоять наедине со своими мыслями с бокалом красного вина в руках и разглядывать спокойную загородную жизнь через окно... Наверное, это всё, что конкретно в данный момент ей было необходимо. Никто не отвлекает, никто не пытается что-то разузнать, никому ничего от неё не нужно. И д е а л ь н о (ли?) Лёгкая бежевая блузка с длинными и свободными рукавами, чёрная юбка-карандаш с кружевами по низу, высокие чёрные каблуки, пару браслетов и колец на руках, волнистые волосы с одного боку заколотые на невидимку... Сдержанный нежный образ, сковывающий под собой другой, никому неизвестный, её личный мир. Звук чьих-то шагов позади себя заставил её слегка вздрогнуть, но оборачиваться брюнетка всё же не стала. Она и так знала, кто это. — У тебя здесь очень красиво, — не отрывая своего взгляда от красоты за окном, Денисова сделала ещё один глоток вина из своего бокала, дожидаясь хоть каких-то действий от человека, который посмел нарушить её спокойное одиночество. — Не буду спорить. Вид здесь и правда завораживающий, — медленными шагами, словно боясь испугать своим присутствием, Мигель подошёл к девушке и встал справа от неё, направив свой взгляд примерно туда же, куда смотрела и она. Молчание. Оно не напрягало, не вызывало раздражения и даже ни капли не беспокоило. Просто стояли двое совершенно разных (ли?) людей, которым не о чем было поговорить, нечего обсудить, не над чем посмеяться или пошутить, только молчать... И оба это понимают. Принимают ли? — Почему ты от нас ушла? Ляся с Серёжей там сейчас выпуски с кастингов пересматривают. Знала бы ты, столько та... — обрываясь на полуслове, поворачивается к ней лицом и понимает, что ей не интересно. Она будто его не слышит или не хочет слышать. — Тань? — Да? — наконец-то отрывает свой заинтересованный взгляд от окна и поворачивает голову в его сторону. Столкновение взглядов. Странно. Не первый раз стоят вдвоём, не первый раз смотрят друг на друга, но сейчас... Такое ощущение, словно видят друг друга впервые. Черт его знает, виной тому атмосфера, вино или ещё что-то, но сейчас всё как-то иначе. — Что с тобой? — он задал этот вопрос с такой лёгкостью, будто спросил у старого знакомого «как дела?». И это тоже отталкивает её. — А что со мной? — невинная лёгкая ухмылка на лице. Защитная реакция, да и только. — Ты из-за финала так беспокоишься? — она возвращает свой взгляд к окну и тяжело вздыхает. Ей этого не нужно. Впрочем, как и всегда. — Знаешь, когда у меня был первый сезон я тоже волновался, долго размышлял и думал обо всем. Мне было так нелегко принимать решения, и я ночами проклинал себя, обвинял в том, что принял «неверное» решение. Ко второму сезону стало легче. Я начал относиться к этому проекту проще. Это конкурс, игра, а в настоящих взрослых играх не бывает несколько победителей. Он всегда только один. Просто прими это. — Откуда ты можешь знать, что меня на самом деле беспокоит? Ты ведь даже не знаешь обо мне ничего, Мигель, — нахмурившись, Таня сделала ещё несколько глотков вина, чувствуя на себе пристальный взгляд Шестепёрова, но не поворачиваясь в его сторону. Вопрос остался без ответа. Он не знал, что должен был ей ответить. Она оказалась права, он действительно ничего о ней не знает. Для него открыта только ее поверхностная оболочка. Не больше. Они работали немалое количество времени вместе, ездили по городам, веселились, спорили, соперничали порой, но так и не смогли понять друг друга. Они слепо смотрели друг на друга, видя только то, что позволяли видеть. А искренность? Где они её-то потеряли? — Наверное, это тяжело... Быть всё время одной, не подпуская к себе никого и не принимая постороннюю помощь. Глупо, но зато гордо. Правда? — зная, что Таню заденут эти слова, он всё же их сказал, заранее не обвиняя себя в этом. Развернувшись, Шестеперов пошёл в сторону лестницы на второй этаж, не желая больше продолжать диалог с той, которая сама желанием не особо горит. А ведь он хотел, он попытался ей помочь. Она не захотела. А, может быть, и хотела, но не сказала. Снова скрыла и замуровала всё внутри себя, намеренно не выпуская наружу. Зачем? Почему? — А ты предлагал мне эту помощь? — нарушая тишину и поворачиваясь к лестнице, Денисова уже и не рассчитывала на то, что он вернётся. Она слышала, каким тоном Мигель произнёс последнюю фразу. После такого обычно не возвращаются, но он, уже почти поднявшись, спустился обратно. К ней. — Издеваешься? — возвращаясь на прежнее место рядом с ней, Мигель уверенно и прямо смотрел Тане в глаза, едва щурясь. Казалось, логику этой женщины понять невозможно. Просто нереально. — Оно тебе надо? — да действительно. — А тебе? — необходимо.