***
На следующий день Чанёль, засучив рукава красного свитера постучался в личный кабинет Кёнсу, но привычный голос ему не ответил. Тогда песочник, недолго думая, чуть приоткрыл дверь, заглядывая внутрь. Ему хотелось просто незаметно положить отчёт на стол и убежать на смену, чтобы не встречаться с внимательными глазами наставника, но нога уже почти занесённая для будущего шага опустилась, а губы сами растянулись в улыбке. Кёнсу сидел на полу, опираясь спиной на стену, и играл металлическими шариками, иногда рассыпая их по тёмной плитке. На голове красовались синие наушники, в которых играло что-то громкое, шумное и сильное — вероятнее, тяжёлый рок. Чанёль ещё раз постучал пальцем о косяк двери и прошёл внутрь. — О! Сделал? — Кёнсу, встрепенувшись, поднялся с пола и подошёл ближе. — Дай посмотрю. Пока наставник продолжал разглядывал исписанный лист, Чанёль неспокойно перекатывался с пятки на носок, надеясь, что и в этот раз его поддельные результаты никогда не раскроются. — Хорошо, можешь идти, — Кёнсу отложил отчёт Чанёля на стол и, обойдя его, опустился на стул. — Спасибо, — песочник поклонился и выбежал за дверь. Старший некоторое время сидел в тишине, но потом вновь притянул к себе отчёт младшего. — Что-то явно не так, но что не пойму, — бормотал он. Кёнсу снова и снова скользил глазами по исписанному листу, пытаясь найти явные промахи, но отчёт был аккуратным и точным. Однако внимательный взгляд прищуренных глаз задержался на одной фамилии. — Почему три кошмара подряд? Я помню, что здесь был хороший сон, ведь это была моя смена, а не Чанёля… Кёнсу открыл нижний ящик стола, вытаскивая оттуда увесистый план, который Сухо составлял на каждый месяц. Сравнив данные Чанёля с предполагаемыми, песочник опустился на стул и в задумчивости прикусил кончик большого пальца. — Кажется, кто-то постоянно врал мне всё это время, а я только сейчас заметил. Хороший же из меня наставник, — Кёнсу перевёл взгляд на закрытую дверь и в следующее мгновение, прихватив любимую тёмную накидку, вышел из кабинета, направляясь за Чанёлем. Последний даже и не подумал бы, что наставник решит проследить за ним. Он почти заканчивал рассыпать разноцветные песчинки, как из-за его спины раздалось спокойное: — За всю смену ни одного кошмара? Чанёль вздрогнул и едва не просыпал весь песок на пол от испуга. — Кёнсу! Зачем так пугать? — А разве я сильно старался? — Кёнсу изогнул бровь и приблизился к подопечному. — Кажется, ты забыл, что в графике существуют ещё и кошмары. Каждому человеку положено определённое количество хороших снов и… — Да, да, — Чанёль недовольно закатил глаза. — Не надо меня учить этому, я всё помню. Он быстро рассыпал золотой песок над головой пожилой старушки, скользнул пальцами по рыжему коту, сидевшему рядом на маленьком столике, и выскользнул в открытое окно. Кёнсу поспешил за ним. — Нет, Чанёль ты не понимаешь. Кошмары нужны людям, чтобы… — Им и так хватает всяких забот за день, ещё и я со своими кошмарами. Я не хочу их делать, — высокий песочник отрицательно качнул рыжей головой. — Чанёль, мы уже это обсуждали — Кёнсу, до этого еле поспевавший за широкими шагами подопечного, остановился. — Да, стой ты! Чанёль послушно выполнил указание и оглянулся на наставника. — Я уже говорил, когда ты только вышел на свою первую смену, что как бы ты не хотел дарить людям хорошие сны, кошмары — это необходимая мера. Плохие сны, они… — Я всё это помню. Не надо напоминать. У меня просто не получается, — Чанёль посмотрел на наставника и скрестил руки на груди, будто готовился уже принять наказание. Кёнсу чуть улыбнулся. — Не умеешь? Но ведь их делать так же просто, как и остальные сны, — наставник подошёл ближе, заглядывая в большие глаза песочника. Тот покивал, отчего рыжие кудряшки запрыгали на лохматой голове. Кёнсу улыбнулся вновь, наблюдая за подопечным. Когда душа Чанёля перенеслась в их мир, то его волосы неожиданно для всех поменяли цвет на ярко-рыжий и стали длиннее. Сухо тогда только и сказал, что перерождение Чанёля подарило ему его истинный цвет. Что значили его слова, Кёнсу так и не понял до сих пор, но рыжий подопечный был безумно очаровательным. — Тогда идём. Буду тебя учить создавать кошмары, — Кёнсу махнул рукой, зовя подопечного с собой. — Кто там у тебя дальше? — Парень в соседском доме, — Чанёль, наконец, сдвинулся с места и последовал за наставником. — Но, Кёнсу, у тебя всё равно ничего не выйдет. — Почему? — тёмная бровь на лице старшего вновь изогнулась. — А может, ты против моей компании? — Совсем нет, — Чанёль замахал руками. — Просто я уверен в своём провале, и…и ты уже давно со мной никуда не выходил, — щёки младшего слегка порозовели. Не хотелось показать Кёнсу свои истинные чувства, но ничего поделать с собой Чанёль не мог. — Я в тебя верю, — Кёнсу снисходительно махнул рукой. — А чтобы выходить с кем-то, нужно чтобы тебя позвали. А ты никогда этого не делал, — Кёнсу первым перешагнул через окно и зашёл уже в тёмную комнату в парню. — И ещё ответь мне на такой вопрос: неужели за столько лет ты не создал ни одного кошмара? Чанёль замялся. — Да. — Но на обучении у тебя всё получалось. Я сам видел! — Кёнсу повернулся к ученику. — Как ты сдал экзамен Сухо? Чанёль лишь развёл руками. Ему не хотелось говорить, что он специально покрасил песок чёрной краской и рассыпал его всегда только во время проверок. Кёнсу прищурился, но потом вновь повернулся к человеку, который уже начал засыпать. — Ладно, посмотрим. Сегодня по расписанию кошмар у этого парня. Чанёль, покажи, что ты обычно делаешь. Чанёль тут же активно закивал рыжей головой. Чанёль привычным жестом запустил руку в мешок и вытащил горсть песка, затем настроился на чёрный цвет. Песок послушно заиграл красками и остановился на ярко-розовом. — Ты хочешь устроить ему эротический сон? — Кёнсу округлил глаза. — Нет, я хотел чёрный, а он сам в…розовый… — Чанёль смущённо сжал горсть в руке. Но несколько песчинок умудрились упасть на лицо человека, и он уже сидел в парке и целовал очень красивую девушку, прижимая её за тонкую талию к себе. — Подожди, — Кёнсу подскочил к Чанёлю и выхватил из его мешочка небольшую горсть, которая тут же окрасилась в чёрный. — Нет, песок, как песок. Давай, ещё раз пробуй. Чанёль вновь запустил руку в мешок и сжал, настраиваясь на чёрный, но когда он разжал кулак, то снова увидел розовый песок. — Ну, если ты сейчас это добавишь к его сну, то они дойдут до самого интересного, — хмыкнул Кёнсу. — Так, погоди, дай мне песок. Я всё исправлю. Чанёль кивнул и снял мешок с пояса. Наставник встал перед кроватью, заслоняя ученика от парня, который продолжал беззаботно спать и видеть объект своих желаний. Кёнсу уверено сжал мешок в правой руке, стараясь сильно не задумываться о сопении Чанёля на ухо, а левой набрал горсть. Песок тут же окрасился в чёрный цвет. — Ты точно всё делаешь правильно, — тихо говорил Кёнсу, рассыпая песчинки по лицу человека. — Но почему не получается? Попробуй снова. Кёнсу в волнении замер, когда большая рука обогнула его правое плечо и скользнула в мешок. Большая горсть песка, вмиг оказавшись в Чанёлевской ладони, окрасилась на этот раз в красный цвет. Младший, увлечённый разглядыванием родинок на шее Кёнсу, не сразу же понял, что делает, и только удивлённый вскрик наставника заставил его очнуться. — Стой! Чанёль, не сыпь это! — Кёнсу пытался остановить Чанёля, впопыхах перехватывая широкое запястье, но от резкого звука младший полностью разжал руку, и вся горсть высыпалась на человека. Старший с громким звуком приложил руку к лицу. — И что теперь с этим делать? Да тут же целая оргия началась, — Кёнсу, чуть отойдя от младшего, гневно посмотрел тому в глаза. Чанёль стоял, как громом прибитый, опустив голову, избегая раскрывшейся перед ним картинки сна. — Чанёль! Ты что натворил? Я понимаю, что не хочется дарить людям кошмары, но это нужно делать! Зачем ты сотворил бедному парню это? — Кёнсу показательно ткнул пальцем в яркую картинку, предназначенную только для взрослых глаз. — Я просто не могу этого сделать, — возразил Чанёль, прижимая ладони к горящим от смущения щекам. — Я вовсе не шучу. Песок сам меняет цвет в моих руках на любой другой, когда я настраиваюсь на кошмары. Я просто не могу, — подняв на старшего печальный взгляд, Чанёль печально добавил. — Можешь сходить и нажаловаться Сухо, я всё равно не буду этого делать! Младший круто развернулся и выскользнул в окно. Кёнсу в недоумении остался один в комнате. Он ещё раз покосился на сон молодого парня, но потом решил последовать за подопечным, решив оставить всё так, как есть. Чанёль был вовсе не глупым, пусть немного неуклюжим, но зато добрым и смекалистым. Припоминая его первые дни обучения, Кёнсу вспомнил, как быстро Чанёль осознал весь процесс создания сна, и насколько удивительной была его пробная попытка. Кёнсу всегда любил смотреть на его яркую улыбку после каждого выполненного задания. Но где же был он, наставник, когда Чанёль учился создавать кошмары? Кажется, именно тогда Сухо отправил его наблюдать за маленькой деревней, которая находилась на самой границе их территории. А когда Кёнсу вернулся, то его подопечный уже успел сходить в свою первую смену. Песочник огляделся. Чанёль сидел, сгорбившись, на качелях, натянув на лохматую голову красный капюшон, вовсе не пытаясь скрыться от наставника. Старший подошёл и опустился рядом на свободное сиденье. — Прости, Кёнсу. Кажется, я тебя разочаровал, как ученик наставника, — первым заговорил Чанёль спустя несколько мгновений тишины. — Но я, правда, не могу это сделать. Перед экзаменом я просто покрасил горсть песка в чёрный и показал это Сухо. — Но как же ты тогда заставил человека увидеть кошмар? — Это был сон без сновидений. Пустой и серый. Сухо просто подумал, что это начало кошмара. А так как было несколько человек, он просто перешёл к следующему и всё. — Хитрый мальчик, — улыбнулся Кёнсу. — Я просто не хотел разочаровывать тебя, но в итоге… — Чанёль шумно выдохнул. — Я самый бесполезный песочник. Даже не могу создать самый простой кошмар. — Вовсе не бесполезный, — Кёнсу встал с качелей и подошёл к подопечному, становясь прямо напротив. — Послушай, что я тебе расскажу. Старший поправил накидку, что норовила сползти с его плеч. — Когда я тебя увидел в первый раз в больнице, то сразу же отметил одну твою особенность. Ты изменял все мои сны. Кошмары переворачивал в хорошие, а хорошие делал просто волшебными, так как этого хотелось именно тебе. Когда же твоё сердце стало медленнее работать, то я показал тебя Сухо, и он, только увидев твой талант, согласился взять тебя в контору. Чанёль, ты, наоборот, самый необычный из всех песочников, которых я видел, а поверь, видел я немало. — Всё равно, — Чанёль поднял на наставника глаза. — Я… — Перестань перебивать и дослушай до конца, — Кёнсу прикоснулся указательным пальцем ко лбу ученика. — Кажется, что мы с тобой ровесники, но на самом деле, ты старше меня. Тебя забрали в наш мир в двадцать три, а мне было девятнадцать, когда Сухо решил, что я должен пополнить ряды песочников. Чанёль удивлённо округлил глаза, но перебивать не стал. — Мы с семьей жили в большом городе. Был папа, мама и ещё четыре брата и две сестры. Я был самым старшим. Когда же мне исполнилось девятнадцать, то в наш город пришла чума. Тогда много народу полегло… — Кёнсу шумно втянул воздух. — Всё началось, когда первым слег отец. Вскоре симптомы обнаружились у всех членов семьи. Нас отселили в заражённый район, а уютный большой дом сожгли, чтобы зараза не распространилась дальше. Чанёль, ты не представляешь, как страшно мне было просыпаться каждое утро и понимать, что для кого из нас этот день может стать последним. Кёнсу посмотрел в глаза ученику. — Вся моя жизнь превратилась в огромную чёрную полосу. После всего этого у меня и появилось пристрастие к чёрной одежде. Знаю, что тебя она раздражает, но ничего с собой поделать не могу. Прости. Кёнсу пожал плечами и развёл руками, копируя недавний жест ученика. Чанёль робко улыбнулся. — Знаешь, почему меня выбрал Сухо? Каждую ночь он приходил и рассыпал песок для меня и моей семьи. Я, конечно, не подозревая об этом, усыплял болеющую малышню традиционными способами, например, сказкой перед сном. Каждый раз старался придумать что-то новое, пытаясь заставить их улыбнуться. Сухо понравилось, что я с такой лёгкостью выдумываю всё новые и новые истории, и, когда болезнь забрала и меня, он перехватил мою душу и оставил у себя. Чанёль не сдержался и поднялся. — В отличие от тебя, Чанёль, мне было ужасно тяжело. Я не хотел быть песочником, хотел просто умереть. Я много бед принёс Сухо, о которых даже вспоминать не хочу. Я пятьдесят лет был обузой для всей конторы. Вот о ком стоит говорить, что он — бесполезный песочник, приносящий ничего, кроме одних бед. Но про тебя никто так не скажет, Чанёль. Кёнсу поднял глаза в звёздное небо, пытаясь скрыть неожиданно выступившие слёзы. Но вдруг оно скрылось ярким капюшоном младшего, который решил крепко сжать наставника в своих объятиях. — Кёнсу, я ничего не знал… Прости. — За что ты извиняешься? — возразил старший из глубины тёплой ткани. — Никто вообще не знает об этой истории, кроме Сухо и теперь тебя. — Но тебе было так одиноко всё это время, а я ничего не знал, — Чанёль шмыгнул носом. — Вот только плакать не надо, — Кёнсу провёл рукой по спине подопечного. — Всё, можешь уже отпускать. Чанёль отстранился и вновь шмыгнул носом. — Эй, не плачь, чудо, — наставник коротко улыбнулся и потрепал по лохматой макушке. — Но я как представлю, что твои родственники умирали, а ты всё это видел… — Чанёль опустил голову, пытаясь скрыть слёзы. — Так! Выше нос! — Кёнсу слегка ударил по сгорбившейся спине младшего, сам украдкой смахивая выступившую влагу. — Пойдём я тебе кое-что покажу. Но сначала нужно проверить, где у нас человек, которому сегодня ещё не подарили кошмар. — Ты всё-таки хочешь научить меня делать их? — Чанёль поморщился. — Да, так как они всем жизненно необходимы, — Кёнсу уткнулся носом в чёрную маленькую записную книжку, в которой всегда сами собой отмечались и появлялись смены всех песочников. — Не люблю кошмары, — пробормотал Чанёль, застёгивая красную кофту на замок. — А зря! — старший спрятал книжку обратно в карман брюк, затем махнул рукой. — Идём нам недалеко идти. Здесь через одну улицу, жёлтый дом с чёрной крышей. Чанёль поспешил за своим наставникам, забавно перебирая длинными ногами. Сначала их путь пролегал в тишине, но потом младший всё чаще стал бросать на Кёнсу пытливые взгляды, пытаясь привлечь внимание. — Ты даже сопеть стал громче, — наставник повернул голову к подопечному. — Что ты хочешь спросить? — Что значит истинный цвет, про который сказал Сухо? — Чанёль потрепал волосы у себя на голове. — Я помню себя тёмным, а они вдруг стали рыжими. — Тут всё просто. Сравни себя и меня. Моя человеческая жизнь хоть и была наполнена радостью, под конец превратилась в сплошную тьму. Когда я умер, то моя душа настолько впитала в себя всю горечь и черноту, что до сих пор я отдаю предпочтение тёмным цветам. Кёнсу вновь бросил взгляд на Чанёля. — С тобой же всё полностью наоборот. Несмотря на то, что ты умирал от неизлечимой болезни, ты продолжал улыбаться и дарить людям частичку своего тепла. Тебе было больно, мучительно, но твои сны были наполнены светом и радостью. Я всегда удивлялся, когда чёрный песок, рассыпанный мной, дарил тебе радостные сны. И теперь я понимаю Сухо, который увидев твой дар, сразу же сказал, чтобы именно я был твоим наставником… — Что ты хочешь… — Чанёль готовился задать новый вопрос, но его перебил старший. — Мы пришли. Младший осмотрелся. Небольшой жёлтый дом встретил их тёмными окнами, что говорило о том, что хозяева уже легли спать и теперь ждали только того, чтобы увидеть свои яркие сны. Песочники привычно открыли окно и пробрались в неосвещённую комнату. — Смотри. Этот парень сегодня должен увидеть кошмар, но я тебе наглядно покажу, что ужасные сны не мешают людям, а наоборот помогают, — Кёнсу деловито снял мешок с пояса Чанёля и первым подошёл к кровати. Младший вновь расположился за его спиной, в этот раз стараясь сосредоточиться уже на обучении, а не только на разглядывании тонкой шеи Кёнсу. Наставник рассыпал мигом почерневший песок привычным жестом, и Чанёль увидел, как бесцветный сон человека превращается в бескрайний лес, где парень пытается убежать от своего кошмара. — Он боится собак? — Чанёль удивлённо наклонил голову. — Они такие страшные? — У каждого человека свои страхи. Кто-то боится пауков и летучих мышей, а кто-то простых бабочек, — Кёнсу добавил ещё щепочку песка. — А знаешь, что самое главное в кошмаре? — старший улыбнулся и повернулся к ученику. От его взгляда Чанёль невольно поёжился. Не зря его наставник так любит темноту! — Самое главное в любом кошмаре — это вот такие моменты, — Кёнсу перевёл взгляд обратно к человеку. — Моменты безысходности. Чанёль оглянулся и увидел, как бедный парень уже с одышкой натыкается на огромные камни, которые завели его в тупик. Пытаясь подняться выше, человек только царапал кожу и срывал ногти, а собака медленно, но верно наступала. — Смотри, собака — совершенно обычная. Вовсе не адский пёс, — заметил Кёнсу. — И что он будет делать? — Чанёль в отличие от наставника уже начал переживать за парня, который выбился из сил и осел на землю. — Этот момент самый важный. Как известно, кошмары показывают нам наши потаённые страхи, те самые, которых мы больше всего боимся. Чтобы побороть их в реальной жизни и не трястись от встречи даже с маленькой собакой на улице, человеку необходимо победить страх здесь, в своём сне. Тем временем, пёс продолжал наступать, скалясь и лая на человека, который вжимался спиной в камни, сидя на земле. — Ну, давай, что-нибудь уже сделай, — прошептал Чанёль, неосознанно хватаясь за плечо Кёнсу и подходя ещё ближе. Наставник только посмотрел на младшего и вытянул руку с песком чуть вперёд, предполагая, что сделает Чанёль уже в следующий момент. Младший схватил щепотку песка и кинул её в человека. В тот же миг перед юношей появилась огромная палка, которой можно было защититься. — Нет, Чанёль если ты сейчас дашь ему эту возможность, то он будет искать помощи и в реальной жизни, — Кёнсу вновь насыпал чёрного песка и палка, превратившись в гремучую змею, ускользнула между камнями. — Но в городах нет таких мест с большими камнями! — Любая подворотня с высоким забором может стать таким же тупиком. Давай, просто посмотрим. Юноша во сне, лишившись так и не полученного оружия, опустил руки и склонил голову, сдаваясь. — Кёнсу, пожалуйста, давай ему поможем! Собака уже совсем близко! — Чанёль попытался сунуть руку в мешок, но старший отстранился и спрятал свою ладонь за спиной. — Просто смотри, — с нажимом проговорил он. Но чуда не происходило. Человек всё так же прижимался к камням, словно пытаясь раствориться в них, а собака так же наступала, грозно рыча и капая слюной на землю. — Кёнсу! — Чанёль сделал рывок, пытаясь выдрать из цепких пальцев наставника мешочек с песком. Но старший активно отклонялся от нападок ученика, чуть улыбаясь. — Кёнсу, хватит! Это не… — Смотри! — Кёнсу крепко схватил Чанёля за подборок и повернул его голову к человеку, сон которого принял неожиданный оборот. Парень угрожающе размахивал руками и наступал на собаку, при этом что-то громко крича. — Что он делает? — сдавленно просипел Чанёль, внутреннее содрогаясь от прикосновения Кёнсу. — Пытается спастись, — гордо хмыкнул наставник. Собака во сне, пугаясь злого взгляда и громкого крика человека, теперь поджимала хвост и сама отступала. — Видишь, что происходит? — Кёнсу отпустил, наконец, младшего и подошёл ближе к кровати. — Он побеждает свой страх. Сегодня у Ханыля был третий кошмар за этот месяц, и только сегодня он смог побороть его. Вот теперь я ему помогу. Старший достал маленькую горстку песка и сдул её на человека. В тот же миг собака сорвалась со своего места и убежала прочь, а сон парня сменился на бесцветный. Чанёль смотрел на человека с большим удивлением, широко распахнув глаза и приоткрыв рот. А потом до него дошло, что для Кёнсу Ханыль не просто безликий человек. Наставник знает его имя и даже радуется маленькой победе парня над собакой, пусть и с небольшой помощью. — Кошмары не нужны для того, чтобы запугать человека или сделать его жизнь невыносимой. Они созданы для того, чтобы помогать. Конечно, в реальности всё будет не так, как во сне, и мы не будем рядом в любую минуту, чтобы помочь, как сейчас это сделал я, заставив собаку отступить. Но, поверь мне, сегодняшняя маленькая победа даст Ханылю возможность чувствовать себя увереннее. — Неужели он перестанет бояться совсем? — выдавил из себя Чанёль почти шёпотом. — Конечно, нет. Чтобы окончательно перестать бояться, нужно победить свой страх в реальности. А пока мы дали ему хорошую возможность почувствовать себя героем, хотя бы во сне. Младший посмотрел на Кёнсу с нескрываемым восторгом. Его наставник сейчас выглядел довольным. И пусть на его губах сияла совсем незаметная улыбка, но она была такой красивой, что Чанёль не удержался и сам улыбнулся в ответ. — Пойдём, на сегодня наша работа закончена, — Кёнсу первым вылез из окошка, Чанёль сначала поспешил за ним, но потом вновь вернулся к кровати и напоследок прошептал человеку: — Сладких снов, Ханыль.***
Они шли рядом в полной тишине, едва касаясь друг друга плечами. Чанёль раздумывал над уроком, который подарил ему наставник, а тот наслаждался ночной прохладой и морским бризом. — Кёнсу, если подумать, то тебя можно называть врачом, — наконец, Чанёль вынырнул из своих размышлений и повернулся к старшему. — Не только меня, но и тебя. Ты также даришь людям спокойствие своими хорошими снами. — Но кошмары… — Всё придет со временем. — Вот, Сухо удивится, когда… — внезапно Чанёль остановился. — Погоди, Кёнсу, а что ты там говорил про нашего начальника, который специально поставил тебя моим наставником? Старший хмыкнул и повернулся к подопечному, останавливаясь. Чанёль также замер. Кёнсу осмотрел ученика. Тот был словно соткан из ярких деталей и напоминал солнце, которое светило для песочника, когда он был жив и видел свою семью рядом. — Мне кажется, что наш Сухо решил, что ты станешь для меня отличным дополнением. Погрязнув в темноте, я забыл, что такое солнце. А теперь у меня есть ты. — Я такой же горячий? — Чанёль осмотрел свои ладони. Кёнсу рассмеялся. Всё-таки его ученик не всегда улавливал правильной истины. — Идём, Чанёль. Нам надо зайти к Сухо. У меня есть кое-какая идея относительно тебя. Младший опустил голову и поплёлся за Кёнсу, предполагая, что ничем хорошим это не закончится. — Эй, думаешь, я пойду жаловаться на тебя? — недовольно раздалось впереди. — Нет, нет, — Чанёль активно замахал руками. — Я тебе верю, как самому лучшему наставнику. Кёнсу улыбнулся на комплимент и, круто развернувшись, продолжил идти впереди. Когда они пришли в контору, то старший, указав Чанёлю на любимый всеми песочниками тёмный диван, тут же скрылся в кабинете начальника. Младший, которому только и оставалось, что ждать, сначала сидел ровно, сложив руки на коленях, а после и вовсе лёг, умостив рыжую голову на подлокотнике. Вскоре в коридоре раздались уверенные шаги Кёнсу, который увидев задремавшего младшего присел рядом, разглядывая умиротворённое лицо. — Значит, ты хочешь вместе ходить на смены с Чанёлем. Почему? — песочник прокручивал в голове недавний разговор в кабинете Сухо. — Потому что он не может создавать кошмары. Вместе — мы будем делать всё по графику. — Хорошо, а есть ещё какие-то причины? — Сухо, опустив на нос очки, поднял взгляд на Кёнсу, оторвавшись от заполнения каких-то бумаг. — Нет, — отрицательно покачал головой песочник. — Хорошо, иди. Разрешаю вам выходить вместе, — Сухо вновь уткнулся в бумаги, но когда дверь за Кёнсу захлопнулась, то начальник, откинув очки подальше, хитро улыбнулся. Сейчас песочник сидел перед учеником и пытался понять, какой же всё-таки была вторая причина совместных походов. — Чанёль, вставай. Иди, отдохни в своей личной комнате, — Кёнсу провёл рукой по волосам младшего, пытаясь разбудить его. — Ты уже вернулся? — проснувшийся Чанёль, потёр глаза и сел рядом с наставником. — Что сказал Сухо? — Он выслушал все мои предложения, — Кёнсу продолжал рассматривать сонного Чанёля, — и… — И? Кёнсу, не тяни! — И разрешил выходить вместе на смены. Чанёль в недоумении нахмурился: — Как это? — ладонь Кёнсу второй раз за сегодняшнюю ночь вновь встретилась со лбом. — Мы будем работать с тобой вместе. Ты будешь делать свои волшебные сны, которые для меня слишком яркие, а я — кошмары, которые будут только моей частью работы, раз ты у нас не можешь этого делать. Понял? Чанёль, поразмыслив некоторое время над словами старшего, вдруг неожиданно подскочил и громко воскликнул: — Значит, я буду тебя видеть не только на отчётах, но и каждую ночь? — Да. Ты не рад? — Ещё как рад! — Чанёль, не сдержавшись, притянул наставника к себе и крепко сжал в объятиях. — Ну, отлично, — наигранно проворчал Кёнсу, совсем не пытаясь расцепить руки ученика. Когда же старшему, наконец, позволили дышать, то его глаза увидели счастливую улыбку Чанёля, которого освещали со спины лучи восходящего солнца. «А вот и вторая причина. Моё личное яркое солнышко с довольными глазами», — подумал Кёнсу. Но вслух произнёс совсем другое: — Идём, Чанёль. Нужно уложить тебя спать. Завтра нам снова на работу, — наставник ухватил ладонь младшего и потянул за собой. Чанёль в который раз последовал за ним, даже не помышляя о сопротивлении. Ведь на губах старшего сияла та самая улыбка, которую Чанёль увидел в самый первый раз, когда очнулся в новом мире. — Спасибо, Кёнсу, — тихо сказал младший, розовея щеками, совсем не ожидая, что ему в ответ наставник произнесёт: — Это тебе спасибо, Чанёль, что продолжаешь светить для меня.