Обратная сторона медали

"Каждый, кто нарушит дисциплину, будет иметь дело со мной", - вот что сказал Шэнг в первый день тренировок. Боевой лагерь перенесли на несколько миль севернее города, где был назначен пункт сбора. Сейчас юных бойцов окружают дремучие леса, кишащие различными опасными тварями. Мулан упрямо поджимает губы, совсем как её отец. Девушка искренне считает, что сейчас генерал Шэнг тратит и её, и его время, пытаясь её отчитать. - Как ты не понимаешь?! - наконец взрывается Ли, одним жестом сметая со стола важные бумаги и чернила. Тёмное пятно разливается прямо на тех самых бумагах, навсегда хороня под собой каллиграфически выведенные иероглифы. Шэнг почти готов избить своего подчинённого, а Мулан думает о том, что из-под его кисти выходят невероятной красоты письмена. Ей немного жаль, что руки генерала покрыты мозолями от рукояти меча, а на пальцах множество шрамов. Возможно, от пыток. - Я невиновен, - вновь повторяет Пинг, наконец, поднимая взгляд от пальцев генерала. - Ты ведёшь себя, как девчонка. - Возможно, - она смотрит мужчине прямо в глаза, и, кажется, это становится последней каплей. Шэнг переворачивает стол, бросаясь на Мулан. Он хватает её за запястье, дёргая на себя и моментально лишая девушку равновесия. Ли бьёт её по лицу раскрытой ладонью, но девушка запоздало думает, что лучше бы он ударил кулаком - было бы не так больно. Капитан придавливает её своим весом к земле, Мулан больно натыкается носом на какой-то камень, пока Шэнг выкручивает ей руки. "Му-Шу остался в палатке", - спокойно думает девушка, пытаясь вырваться. Не выходит, зато неприятно хрустит плечо, - "я совсем одна". Ей немного страшно и интересно, узнает ли Шэнг, что она девушка. Но больше всё-таки страшно. За семью тоже страшно, но за себя - в первую очередь. - Ты не знаешь, что означает быть бабой, - голос у Шэнга сводит девушку с ума, но смысл его слов заставляет только рассмеяться. И генералу окончательно срывает крышу. Он, одной рукой всё так же выворачивая руки Мулан, быстро расстёгивает застёжки на своей броне, и девушка понимает, что он хочет сделать. Она начинает вырываться ещё яростнее, но это похоже на войну сверчка против дракона. Шэнг сдёргивает с девушки лёгкие тренировочные штаны, и Мулан не знает, проклинать или благодарить затмевающую глаза генерала ярость и кромешную темноту, опустившуюся на землю с заходом солнца. Свечей в шатре Шэнга не было. - Прекрати! - Остервенело кричит девушка, когда генерал одним движением вводит свой член в её, чёрт возьми, задницу. Шэнг зажимает её рот своей ладонью. У Мулан текут слёзы из глаз. Она плачет от боли и того совершенно невозможного унижения, что испытывала в тот момент, когда Ли мощными толчками вбивал её в землю. Девушка со всей силы впивается зубами в пальцы генерала, но его это не волнует. Ей остаётся только дождаться конца всей этой вакханалии. Наконец, Шэнг изливается в неё, утыкаясь горячим потным лбом в шею Мулан. Девушка кусает губы и глотает слёзы, тихо постанывая. - Убирайся, - генерал отстраняется от неё за считанные секунды, и Мулан спешит поскорее натянуть штаны. Щёлкают застёжки его брони. - Я сказал, убирайся. Девушка старается как можно быстрее уйти из шатра Шэнга. Её рвёт, едва она выходит из духоты на свежий воздух. Нестерпимо болит анус, и по ногам стекает горячая вязкая жидкость. Мулан ненавидит Шэнга всей душой, но поделать ничего не может. Она медленно бредёт к озеру, что располагалось неподалёку от лагеря, и слёзы льются из её глаз не переставая. Ей больно, но больше - обидно и противно. Мулан ненавидит Шэнга, но ещё больше она ненавидит себя. На следующую ночь Мулан стоит напротив высокого столба, а на её руках висят два неимоверно тяжелых каменных диска: символ дисциплины и символ её силы. Из её красных опухших глаз не упадёт ни одной слезинки, так Мулан решила для себя. В этом она поклялась перед богами. Мулан раз за разом пытается забраться на столб, чтобы достать стрелу, выпущенную Шэнгом, но каменные диски раз за разом тянут её вниз. Словно эта тяжесть - не просто вес, а её страхи, злость, неприязнь. Всё то, что мешает ей преодолеть себя. Девушка больше не плачет. Не отчаивается, не расстравивается. Она рычит. Громко, с расстановкой. И настолько по-звериному, что наблюдавшие за ней солдаты боятся к ней подойти. Мулан размахивается, и кожаные ремни, на которых были подвешены диски, любовно переплетаются, будто обнимая деревянный столб. В памяти девушки всплывают картины прошлой ночи, и Мулан чувствует, что ещё немного - и она станет демоном. Девушка упрямо лезет всё выше и выше, подгоняемая своей ненавистью к генералу и желанием доказать, что она тоже человек, достойный банального уважения. Когда Шэнг с рассветом выходит из палатки, то стрела, выпущенная им, впивается в землю у его ног. Мулан досадно сплёвывает, сидя на верхушке столба. Она целилась в голову.