Красные нити судьбы

Весь февраль был довольно пасмурным. Свинцовые тучи осыпали город снежными хлопьями. На обочинах дорог лежали снежные шапки, которые, не смотря на приближающуюся весну, и не думали о том, чтобы растаять. Снеговики в парках все так же неизменно сторожили сон Сурка. В общем, нетипичная для штата Нью-Йорк погода. Обыватели старались больше времени проводить на свежем воздухе, насладиться роскошью настоящей зимы. Люди неспешно бродили по наспех очищенным дворниками тротуарам улочек, разглядывая витрины магазинов. Прилавки пестрели красными коробочками в форме сердец с шоколадными конфетами, букетами алых роз и прочими милыми безделушками. Как-никак четырнадцатое февраля – День Святого Валентина… Чуть дальше магазинов на свежевыпавшем чистом снегу по обочине улицы петляли следы чьих-то больших ботинок. Высокий пепельноволосый парень шел не как все по чистому асфальту, а по снежным шапкам. Кутаясь в длинный светлый шарф, он загадочно улыбался и напевал себе под нос мало кому известную в США новогоднюю песенку про елочку. То и дело носками ботинок он вздымал фонтанчики снега. Студент из России всего за год обучения за границей успел соскучиться по морозам и снегу. По прошествии Рождества и Нового Года, Иван уже перестал надеяться на то, что увидит что-то хоть отдаленно похожее на русскую зиму. И тут неожиданно, в феврале, когда надежда совсем угасла, снег окутывает в свои свежие объятья улицы города. Русский часами напролет с наслаждением гулял по городу. Каждый день, сразу после учебы, не заходя домой, он неспешно бродил по заснеженным улицам города. Домой русский возвращался очень поздно. Еще бы, усыпанный снегом город в свете фонарей выглядит еще более чарующе… Студент с силой выдохнул воздух, тот поднялся едва видимым облачком пара и устремился вверх. Русский поднял аметистового цвета глаза к небу. Пар уже почти рассеялся. По глазам неприятно резнул ярко-голубой цвет. Сквозь плотную завесу туч виднелись проплешины чистого неба. «Это к морозам» - вспомнил Иван старую примету. Вряд ли она тут работает. Телефон в кармане куртки противно запищал, извещая своего владельца о получении нового СМС. Ваня разблокировал экран и начал читать текстовое сообщение от Альфреда. Альфред Джонс, как он прописан в телефоне у Брагинского, звал его принять участие в украшении спортивного зала к празднику в честь Дня Святого Валентина. Иван еще немного потоптался на месте и решительно направился на трудотерапию в университет. У ворот в здание университета его встретил отряд разномастных снеговиков. У одного из них отсутствовал нос-морковка, зато присутствовал кхм… половой орган. Иван невольно улыбнулся. Именно из-за таких шутников на его Родине снеговикам редко делают нос из оранжевого корнеплода. До спортзала Иван дошел быстро, в центре помещения толпились его однокурсники и некоторые старшекурсники. Альфред лучезарно улыбнулся и помахал рукой. Русский ответил на приветствие и поспешил присоединиться к группе. - Итак, сегодня преподаватели предоставили нам зал для вечеринки в честь всем известного праздника! Но нам нужно оформить его по тематике праздника. Поэтому мы все здесь и собрались! – весело начал американец, Иван внимательно смотрел на улыбающегося и источающего флюиды радости парня. - Я предлагаю распределить обязанности с помощью фант! – радостно закончил Альфред. Русский поймал себя на том, что все это время пялился на своего однокурсника и прослушал почти всю его речь. Джонс торжественно достал откуда-то из-за спины черный цилиндр фокусника. Каждый из присутствующих вытаскивал из цилиндра клочок бумаги, на котором были написаны дальнейшие действия. Иван с безразличным видом запустил руку в шляпу и вытащил бумажку. Сбивчивым почерком на ней значилось «Украсить холл». Иван бегло прочел фант и направился к подсобке. Возле двери быстро образовалась пробка. Никто не желал соблюдать очередь. И навстречу выходящим, нагруженным лентами, скотчем, воздушными шариками и бумажными сердечками, шли те, кому еще только предстояло «затариться». Иван, не желавший мириться со сложившейся ситуацией, предпринял решительные действия. Посильнее закутавшись в шарфик, он нарядил жутковатую улыбку и начал пробираться в гущу толпы, повторяя свое загадочное русское «колколкол». Во взглядах расступающихся однокурсниках читался легкий испуг с небольшой долей шока. Кто-то покрутил у виска. Хотя однокурсники Ивана потихоньку привыкали к подобным его странностям, списывая все на то, что он из России. Но все равно очень бурно реагировали на подобные выходки со стороны Ванюши. Вскоре Иван уже шагал в сторону парадного холла, неся в руках коробки с мотками лент, рулоны скотча и пакетики с красными воздушными шарами - сердечками. Работы предстояло много. Шаги русского негромким эхом отражались от высокого сводчатого потолка и стен. Почти идеальная тишина. Шум сокурсников остался позади, его почти не было слышно. Как вдруг по всему холлу разлетелся громкий и неприятный грохот, будто что-то металлическое с силой рухнуло на мраморный пол. Послышалась чья-то тихая ругань. Иван выглянул из-за горы коробок в руках и к своему удивлению увидел Альфреда. У ног американца распласталась стремянка. - В чем дело? – спросил Иван, по привычке нацепив свою самую участливую улыбку. - Лестницу не могу поставить, - виновато улыбнувшись, ответил Джонс. Иван неспешно подошел к однокурснику. Совместными усилиями им удалось поставить в нужное положение древний элемент школьного инвентаря. Складная лесенка негромко скрипнула и все-таки приняла вертикальное положение. - Ты тоже украшаешь холл, – немного разочарованно протянул Альфред. - Ну, да, - кивнул Иван, - а что-то не так? - Нет, все нормально, просто я думал, что буду работать в паре с кем-то из девушек, - улыбнулся американец, - в этом и была основанная задумка, работа парочками... - Вот в чем дело, да не парься, Артуру вообще Франциск в пару достался, ему там точно будет весело, - усмехнулся русский. - Да я и не парюсь, в мужской компании работать веселее, - согласился Джонс, - приступим? Периодически перебрасываясь фразами о всякой ерунде, парни надували шарики с помощью насоса. Потоки воздуха быстро придавали кускам красной резины форму сердца. Альфред завязывал очередное сердечко, как вдруг шарик в руках Ивана с громким хлопком лопнул. Воздух из трубочки с силой вырвался в пустое пространство. Иван устало оглядел гору уже надутых воздушных шаров. - Я думаю, что шариков хватит, - задумчиво предположил русский. В помещении стало неестественно тихо, только свист, вылетающего из трубки воздуха, нарушал ее. Щелкнула кнопочка выключателя, затих и насос. - Кто полезет на стремянку? – прервал тишину Альфред. - Выберем по жребию, - предложил Иван, доставая из кармана два карандаша, один из которых был чуть длиннее. Альфред вытянул длинный карандаш. Иван вздохнув, убрал карандаши обратно и полез на стремянку. Первая ступенька жалобно скрипнула под ногой русского, вторая немного прогнулась, лесенка стала потихоньку скользить по мраморному полу, все больше удаляясь от стены… Американец вовремя ухватил лестницу. - Давай, лучше я полезу, меня она должна выдержать, - предложил Ал. Русский кротко кивнул и поспешил слезть с антиквариата. Работа закипела. В полном молчании. Изредка тишину нарушало чиканье ножниц, звук отлепляемого скотча, шелест лент… Иван успел почувствовать себя роботом, который выполняет строго определенные действия. Берет моток красных лент из коробки, поднимает руку вверх, там другой робот забирает его. Берет один из воздушных шариков, лежащих у его ног, и также отправляет его наверх. И все это время придерживает стремянку. Альфред сосредоточенно выполнял свою работу, одновременно пытаясь не упасть с этой чертовой лестницы. Ведь при каждом его движении железяка так и норовила упасть вместе с ним. А встреча с холодным и твердым полом ничуть не прельщала студента. Поэтому, прикрепляя к стене скотчем шарики и ленты, он старался делать минимум движений. Чик. Еще одна ленточка обрезана, из нее получился неплохой бант. Одно неаккуратное движение и катушка с оставшейся частью ленты, выскользнула из пальцев парня. Раскручиваясь в полете, она кольцами обвивала тело Альфреда, несколько петлей было накинуто и на руку. Катушка столкнулась с препятствием в виде головы американца, отлетела к стене и, ударившись об нее, продолжила свой полет. Еще несколько петель опустились к ногам американца, и катушка приземлилась у ног Джонса. Тот попытался избавиться от пут, но только расшатал стремянку и случайно пнул злосчастный моток ленты. Катушка вновь завертелась в полете, приземлившись в этот раз на голову Ивана, и отлетев куда-то в сторону… Брагинский вздрогнул от неожиданности и, увидев летающий предмет подался в сторону, пытаясь перехватить его. Но, не рассчитав силу, только отбил ленту в обратную сторону. Лента, еще сильнее раскрутившись, заключила в свои путы и Ваню. В этот же момент стремянка вместе с американцем стремительно начала приближаться к земле. Иван видя, что положение нужно исправлять, отбросил коробку с мотками алых лент в сторону и бросился ловить напарника. Но американец не рассчитывал на помощь, поэтому извернувшись в воздухе, пытался предотвратить свое неминуемое приземление на спину. Из подлетевшей коробки вылетели мотки лент. Их витки с мягким шуршанием опутывали тела русского и американца. Альфред уже опасался делать резкие движения, чем больше он пытался выбраться из пут, тем сильнее его опутывала коварная лента. И морально он готовился к не самой мягкой посадке. Иван не сразу заметил, что красные ленты обвились и вокруг него. Он понял это только, когда подхватил Джонса. Ноги Брагинского запутались в красных петлях. Запнувшись, он полетел вместе с Альфредом вниз. «Это мое самое удачное приземление на школьный пол» - подумал Ал, как только его непродолжительный полет закончился. Джонс распахнул глаза. Зрачки ярко-голубых глаз на мгновение сузились. Альфред приземлился не на пол, а на Ивана. Русский почему-то добродушно улыбался и внимательно глядел на американца своими фиалковыми глазами. Альфред попытался подняться, но злополучная лента пресекала все его попытки шевельнуться. Парень чертыхнувшись, оперся на руку, чтобы не так сильно придавливать русского к полу. Но силы мышц левой руки хватило не на долго. - Все нормально, ты меня не раздавишь, ложись я не кусаюсь, - хмыкнул Иван. Альфред с геройским выражением лица, гордо мотнул головой. Еще через пару минут рука окончательно онемела и подогнулась. Голова американца нашла пристанище на плече русского. Иван и сам не заметил, когда кровь успела прилить к лицу. «Как же хорошо, что Ал сейчас не видит моего лица… А то я тут словно школьница какая-то!» - вздохнув подумал Ваня. В голове Джонса крутились мысли примерно такого же содержания, но относительно самого себя. Иван повернул голову набок. На полу валялись пустые катушки и спутавшиеся ленты. Брагинский попытался пошевелить рукой и к его удивлению, ленты отпустили из своего плена данную конечность. Несколько лент все еще висели на его руке, но совершенно не мешали ей двигаться. Иван подвигал рукой, разминая ее. И тут заметил, что одна из ленточек змейкой обвилась вокруг его мизинца. Тело американца занемело. Но шевелить получалось только рукой. Альфред поднял руку в воздух и смог немного подвигать ей. Ленты, опутавшие руку, не давали американцу возможности двигать рукой сильнее. Джонс посмотрел на свою руку. Витки красной ленты прочно обмотались вокруг руки, одна петелька обосновалась на его мизинце. Русский попытался отвести руку в сторону, тоже самое сделал американец. Но лента, соединяющая их руки, препятствовала этому. Альфред проследил взглядом за натянувшейся лентой, другой ее конец зацепился за мизинец Ивана. Взгляд аметистовых глаз встретился с взором небесно голубых. - Знаешь, Кику как-то рассказывал мне про красные нити судьбы, связывающие двух… - зачем-то ляпнул Альфред, но тут же смутился и замолчал. Иван с каким-то смешением чувств во взгляде посмотрел на, отвернувшегося американца. После этих слов в душе каждого из них зародилось какое-то смутное и приятное чувство, которое они еще не до конца осознали. Но оно уже приятно грело сердце и вызывало легкое головокружение. - О! А лестница так и не упала, стоит, - попытался разрядить обстановку Джонс, непринужденно улыбнувшись. - И правда! – русский ухватился за новую тему для разговора, словно утопающий за соломинку. Это положило начало новой дружбе, а быть может и чему-то большему между русским и американцем…