***
— Яна, — обратился к девушке, сидящей на мягкой кровати Василий Геннадьевич. — ты как? — Нормально, — ответила Самойлова, поглаживая свой живот. — Схватки чувствуешь?! — поинтересовался Фролов, смотря на девушку — Нет, — сказала она, сжимая руку сидящего рядом Андрея, — только, он елозит слишком часто, — пожаловалась Яна, чуть нахмурившись. — Это нормально, — улыбнулся врач, — видать, скучно ему без вас, — сказав это, ВасГен поспешил удалиться из комнаты молодой пары. — Сидите, пойду узнаю, что там с каретой… — Ну, что там Василий Геннадьевич?! — увидев друга, закрывающего белоснежную дверь, спросил Макеев. — Что, что?! — Фролов чуть приподнял брови. — Рожать вот- вот начнёт… Что там со скорой, кстати? — Сказали, что едут, — тяжело вздохнув сказал Щука. — А с вратарём, что?! — поинтересовался ВасГен, подходя ближе к Семёну. — В обморок упал… — тихо ответила Рита, поглаживая лежащую на девичьих коленях голову парня. — Так и не приходил в себя?! — спросил Фролов, на что получил отрицательный кивок. — Нашатырь понюхать ему надо, но у нас сейчас другая проблема… Яна вот-вот родит.***
Не дождавшись скорой, Андрей аккуратно поднял Яну, скорчившуюся от боли очередной схватки, и понёс вниз, к машине, тем временем как Оля вместе с Антоном, последовала за ним. Аккуратно усадив жену на заднее сидение, Кисляк побежал открывать багажник для сумки с вещами, пока Оля и Антон решали кто же, всё-таки поедет в род.дом. — Может уже оба сядете и мы, наконец-то, поедем?! — выкрикнула Яна, не в силах терпеть эту адскую боль.***
Кисляк был довольно известен своей жаждой скорости, но так быстро он ешё никогда не гнал. — О Господи! — вскрикнула Самойлова, вцепившись в руку подруги. — Потерпи ещё чуть-чуть, — сказала Оля, — скоро мы приедем в… — Я скоро рожу! — как маленькая захныкала брюнетка. — Яночка, милая моя, — посмотрев в зеркало заднего вида, начал Андрей, — дорогая, ещё немного и мы уже приедем, — сказал парень, как вдруг его телефон зазвонил. Вот и без пяти минут дедушка Федя, звонил своему зятю. — Да, Федор Михайлович, — впопыхах, ответил почти папа. — Нет, я не просто так решил на скорости поездить, — заворачивая вправо, сказал Андрей, — Яна рожает! — и в доказательство слов Кисляка у Яны вновь началась схватка. — Всё не могу больше говорить, — останавливаясь напротив род.дома, сказал Андрей, выбегая из своего авто. — Вот мы и приехали…***
Самойловой было очень страшно. Молодая мед.сестра, что дежурила сегодня не ожидала, что именно в её смену ей «повезёт» принять роженицу. Благо сегодня с ней вышла женщина, проработавшая в этой больнице около двадцати лет, и, не растерявшись Юлия Сергеевна, принялась заполнять бумаги, вызвав перед этим парочку врачей-акушеров. — Янка? Самойлова?! — увидев старую знакомую, спросила брюнетка, когда к девушке подвезли каталку. — О-ой Боже, — скривившись от боли, крикнула Самойлова, пытаясь рассмотреть лицо мед.сестры стараясь сесть — Нет, лежи, лежи, — сказала брюнетка, укладывая девушку обратно, — Я Настя, — сказала она, толкая каталку, — Августова. Мы с тобой ещё сидели вместе в выпускном классе за второй партой второго ряда, но это не так важно… Слушай меня внимательно, ты должна дышать, — Августова раскрыла рот и начала делать глубокий вдох и резкий выдох, — да, вот так, — увидев страх на лице школьной подруги мед.сестра решила подбодрить девушку. — Не волнуйся ты так, не факт, что ты родишь именно сегодня. Именно это, улыбаясь, сказала Настя Августова, когда увозила Яну, кричащую от невыносимой боли, в отделение.***
Когда с бумагами и прочей официальной ерундой было покончено, Кисляк рванул в том направлении, куда увезли его жену. Он метался от одной палаты в другую, подобно дикому зверю. — Андрей, сюда, — крикнула Антипова, направляясь в комнату, где и сама родила их с Антоном дочь. Не раздумывая, Андрей кинулся в комнату, где лежала Яна, а рядом с ней сидели та брюнетка и ещё два врача акушера. — Молодой человек, — обратилась к испуганному Кисляку Юлия Сергеевна, — покиньте, пожалуйста, помещение. Это вам не спектакль, чтобы приходить и смотреть со своими друзьями… — Андрей! — улыбнувшись, крикнула Яна, затем девушка скривилась и запрокинула голову назад. — Уходи, пожалуйста! Я не хочу, чтобы ты видел это всё. — Но… — Кисляк не знал, что ему делать. Он был растерян и испуган одновременно, но, к счастью, ситуацию спасла Оля. Подбежав к подруге, она взяла за руку и стала её что-то говорить, но не успела Антипова договорить, как Яна вновь вскрикнула. — Пупок ещё не открылся полностью, ты ведь знаешь, что делать, когда откроется? — Повернуться на бок и, ааах! — крикнула Яна, снова зажмурилась, хватаясь за огромных размеров живот. — Да, теорию ты знаешь, но придется потерпеть ещё немного… Последующие слова снова заглушил стон девушки, а Андрей оставил свою ношу на пуфе и тут же подбежал к кровати, чтобы сжать руку Яны в своей ладони. По выражению её лица сразу стало понятно, что сейчас она будто горела в адском пламени — Скажите, что-то не так?! — обратился к наблюдающей за всем происходящем акушерке. — Почему ей так больно? — Обезболевающее не подействовало, — ответила женщина. — Так, дайте ей ещё, в чём проблема?! — Больше нельзя, Андрей, — сказала Белова. — Мы не знаем как ещё одна доза может подействовать на роженицу и ребёнка, молодой человек, если вы не согласны с моими действиями, тогда просто выйдете и не мешайте мне, — устало произнесла женщина, одевая перчатки.***
Время уже близилось к семи утра, а Кожа на животе девушки блестала от струек, как будто она была в полосочку окрашена в глянец, и тогда врач приступил к более важным действиям, чем наблюдение. — Настя, принеси влажное полотенце, чтобы вытирать пот и намочи ещё пару пеленок в горячей воде, — четко сказала акушерка, подходя ближе к кровати. А Андрей вместе с Беловой тем временем уже помогали Яне вспомнить о правильном способе дыхания — спокойные вдохи и выдохи, никакого напряжения на мышцы около матки. Яна глубоко дышала, точно так, как показывали ей муж и подруга, но все равно иногда срывался на стоны, и с каждым разом все сильнее и сильнее. Похоже, у неё начались потуги. — А вот и головка, — доктор не успела и выговорить фразу, как его слова заглушил полукрик. Потуги усиливались. Кисляк тот же час кинулся к жене с полотенцем, чтобы вытирать ей пот, льющийся градом, и оставлять в сознании. — Яна, Яночка, любимая моя! — затараторил мужчина, убирая волосы со лба любимой. — Я здесь, все хорошо, ты большая молодец, слышишь?! Ещё немного и все, потерпи, солнце, — срывающимся голосом шептал парень, помогая ей перевернуться со спины на бок, лицом к себе. — Расслабь живот, головка уже есть, скоро будут плечи, — ровным тоном говорила Юлия Сергеевна, следя, чтобы кожа вокруг пупка не разошлась кровавыми трещинками. Потуги — самое худшее ощущение в мире, думала Яна, до побеления сжимая кисть своего мужа в своей ладони. Из груди то и дело вырывались крики, стоны, в голове металось одно смешанное «Больно, больно, больно, сколько ещё, как долго ещё мне терпеть, Боже?» Из живота как будто пытались вырвать все внутренности, даже не так, как будто сами органы пытались высвободиться из его чрева против его же воли. — Нет! Стойте! Я!.. — кричала девушка, боясь, что что-то может пойти не так. — Роды на паузу не поставишь, Яна Федоровна, сначала ребенок, потом все остальное, идёт? — врач быстро подстилила под тельце, выходящее из девушки, пеленки, смоченные горячей водой. Самойлова от очередных потуг снова вскрикнула. — Не напрягай живот, ребёнок хорошо выходит, расслабься! — под крики сложно было успокоить девушку, но врачи больше ничем помочь и не могли. Кисляк без остановки протирал ей лоб, иногда только поглядывая вниз, на их ребенка, но он ничего толком не знал о том, хорошо все проходит или нет. Вскоре, кроме пота, по лице Яны стали скатываться ещё и слезы. А вышла всего половина ребенка. — Я… больше не могу, больно, больно! — Яна попыталась свернуться в калач, но обоим мед.сёстрам пришлось держать её за бедра и плечи, чтобы этого не случилось — Нет, Яна, Яночка, слышишь меня?! Все идет хорошо, ты молодец, не смей останавливаться, ладно?! Даже не думай, я с тобой, я тут, — пока Андрей успокаивал её, он держал лицо жены в своих руках, стирая большими пальцами слезы. Доктор уже придерживала мальчика под спинку, помогая освободиться ножкам и плаценте. — Поздравляю, -держа на руках кричащего ребёнка, сказала акушерка, — у вас мальчик! — Яна, Андрей, поздравляю вас! — сказала Оля, смотря на новорожденного. — Яночка, любимая моя… — Кисляк поцеловал уставшую жену. Казалось его счастью не было предела и мужчина сиял ярче лампочки, пока не увидел, как улыбка потихоньку начала сходить с лица любимой, а сама она потихоньку закрывала глаза, теряя сознание.