Доброе имя

Утро воскресенья наступило для Элизабет незадолго до полудня, в дверь тихо скреблись, должно быть уже долгое время, потому что вскоре звук перешёл в стук, по-прежнему деликатный и негромкий, а потому, вероятнее всего, принадлежащий камеристке. Мисс Эллис с трудом отняла от подушки тяжёлую после вчерашней микстуры голову и, опасливо приоткрыв глаза поняла, что ничего не видит из-за окутавшей комнату темноты. Девушка испуганно дёрнулась на постели, резко садясь среди вороха одеял. - Куда ты? – голос Хайда раздался непозволительно близко от перепуганной Элизабет, и, что самое ужасное, шёл со второй половины кровати. Молодая хозяйка сощурилась, разгоняя сонное марево и не без труда смогла разглядеть в тёмной спальне очертания предметов. Убийца, о котором исследовательница успела позабыть вне себя от радости, что зрение всё ещё при ней, воспользовавшись её замешательством, обвил пальцами тонкое запястье, едва поглаживая. – Нам было хорошо вчера. - Зажгите свет, мистер Хайд, – потребовала мисс Эллис, отвоевав руку обратно и зябко обняв себя за плечи. То, что она не заперла убийцу вчера, говорило о крайне плачевном её состоянии после общения с отцом и обыска своих комнат. Память, точно нарочно, отказывалась воспроизводить события ушедшего дня, остановившись на статичной картине тонкого змея опиумного дыма, поднимающегося от трубки. Теперь идея курить с Хайдом наркотик казалась ей не то что не привлекательной, а вовсе абсурдной. В том, что убийца не преминул воспользоваться беспомощностью и неадекватностью «тюремщицы» мисс Эллис не сомневалась ни мгновения. Рассмеявшись тихо и будто бы даже искренне, мужчина соскользнул с кровати, тягуче потягиваясь и зажёг светильники, безошибочно ориентируясь в спальне, точно успел её изучить вдоль и поперёк. Элизабет опасливо откинула подтянутое в, должно быть, запоздалом приступе стыдливости одеяло и осмотрела предположительное «место грехопадения». Не найдя ожидаемых следов соития на постельном белье и собственной сбившейся нижней юбке, мисс Эллис задышала чуть более спокойно, прислушиваясь к собственному телу. Кроме гулкой тяжести в голове и иссушающей жажды девушку ничего не беспокоило, что говорило о неожиданно приличном поведении Хайда. Не смотря на все пошлые намёки и участившиеся приставания, мужчина повёл себя как настоящий джентльмен, что не могло не настораживать. Психопат никогда и ничего не делает без выгоды для себя. - Что это значит? – Элизабет спустила ноги с кровати и тут же их отдёрнула – пол был холодный, что не удивительно, никто вчера не растапливал камин. - Ты обижена, Элизабет? – рокочуще прошептал Хайд, незаметно для девушки подобравшись к ней так близко, что пожелай она протянуть руку, то непременно бы коснулась его демонстративно оголённой груди. - Для Вас я всё ещё «мисс Эллис», мистер Хайд, – отчеканила девушка, хотя к щекам всё же прилила краска, правда не смущения, а гнева. – Всё что произошло вчера – не более чем воздействие наркотика. К слову сказать, это был опытный образец, который должен был не давать обычных побочных эффектов в виде сонливости, потери памяти и быстрого привыкания. Стало быть, не удавшийся. Исследовательница недовольно поджала губы, закусывая щёку изнутри. В дверь застучали настойчивее, Люси, заслышав за дверью движение торопилась проверить состояние хозяйки. Хайд замер, покачиваясь с пятки на носок и обратно, словно раздумывал, что ему предпринять, а потом облизнув сухие губы, удалился в будуар. - Опыт удался, – бросил он уже почти прикрыв дверь, оставив мисс Эллис озадаченно сидеть на краю постели с глупо поджатыми ногами. - Мисс Эллис, у Вас всё в порядке? Скоро полдень, – беспокоилась под дверью камеристка, голос её слегка подрагивал от волнения. – Ваш отец вот-вот вернётся с воскресной службы. Вам следует спуститься к его приходу, он хотел говорить с Вами. Элизабет поднялась на ноги с твёрдым пониманием того, что день не обещает ей ничего хорошего. В её голове всё более ясно оформлялся план действий на оставшиеся ей немногочисленные дни свободы. Требовалось как можно скорее отослать безумного убийцу подальше от Англии, раз уж она вызывалась оберегать его жизнь и безопасность, а для этого было необходимо всё тщательнейшим образом рассчитать и выдумать Хайду легенду хоть сколько-нибудь правдоподобную, чтобы он продержался в чужой стране хотя бы несколько лет, прежде чем освоится или сгинет в какой-нибудь канаве. - Что с Вами, мисс Эллис? – воскликнула Люси, увидев хозяйку, она непременно всплеснула бы руками, если бы не поднос с завтраком. Элизабет увлечённая рассуждениями совершенно не заметила, как дошла до гостиной и отперла камеристке дверь. - Он Вас?.. - А что со мной не так? – недоумённо выгнула брови исследовательница, наконец, оглядывая себя. Ужасаться и правда было чему. Молодая леди Элизабет Эллис стояла посреди гостиной поджимая от холода пальцы на босых ногах, одетая только в нижнюю сорочку и юбку, едва прикрывающую щиколотки. Про то, в какой колтун превратились её волосы, девушка предпочла не думать. Невесело усмехнувшись, она отобрала у камеристки поднос. – Стой здесь. Нет, он вёл себя пристойно. Мой вид объясняется тем, что вчера мне было не до вечернего туалета. Камеристка покорно не двинулась с места, позволив хозяйке забрать завтрак и удалиться с ним в будуар. Хотя девушку и снедало любопытство, она стоически терпела, помня о том, что если не она не видела незваного гостя, то не сможет и рассказать. Элизабет прошла через спальню, опасливо оглядываясь по сторонам, точно ожидала увидеть неприметные до этого времени следы грехопадения. В будуар она вошла бесшумно, хотя такие предосторожности были излишними – Хайд нежился в хозяйской ванной, перекинув длинные ноги, через бортик, так что с них капала вода, образуя мыльную лужу у подножья небольшого постамента. Мисс Эллис замерла, не в силах преодолеть интереса, кажется, она впервые видела, чтобы убийца принимал водные процедуры, прежде деликатно не беспокоя мужчину. Хайд, будто почувствовав взгляд, поднялся из воды, будоража разум молодой хозяйки. Элизабет поспешно ретировалась из будуара, опасаясь собственных желаний и порывов. - Зайдёшь ко мне через пятнадцать минут, мне понадобится помощь – вернувшись к камеристке, заявила мисс Эллис. Взгляд девушки упал на плотный конверт, который Люси бережно держала в руках. – Что это? - Письмо от мистера Аттерстона, я вытащила его из утренней корреспонденции прежде, чем её забрал сэр Томас, – с тщательно скрываемой гордостью за собственную смекалку и смелость ответила горничная, выпрямляясь. - Молодец, – искренне похвалила девушку Элизабет, забирая послание. Нетерпеливо вскрыв конверт молодая хозяйка погрузилась в чтение. Адвокат приглашал девушку на встречу в Гайд-Парке сегодня через полчаса после полудня, судя по всему, ему удалось найти что-то крайне важное касательно нынешнего весьма зыбкого положения Элизабет. – Спасибо, Люси. Кажется, я сегодня останусь без завтрака. Через сорок минут нам надо быть в Гайд-Парке, у мистера Аттерстона появился нетерпящий отлагательства разговор. Люси только кивнула, с тревогой наблюдая, как всё ещё слабая после лекарств хозяйка скрывается в недрах спальни и если прислушаться, что-то ищет в будуаре, в полголоса переругиваясь со своим таинственным гостем. Заглянув ненадолго в ванную комнату и умывшись холодной водой, Элизабет вооружённая щёткой для волос вернулась в спальню. - Люси! Поторопись, мне нужно платье и удобные туфли, возможно, предстоит долгая прогулка, – поторопила камеристку мисс Эллис, силясь разобрать спутанные волосы самостоятельно. Люси с опаской переступила порог спальни и, не найдя в приделах видимости ничего опасного, принялась готовить хозяйку к прогулке, но прежде распахнула шторы, впуская в комнату свет. Элизабет дёрнулась, внезапно ясный день резанул по чувствительным глазам болью, вынуждая опустить взгляд. Камеристка куда легче расправляется со спутанными волосами хозяйки, собирая в узел, дополняя его шиньоном. Траур каким-то неведомым образом стал едва ли не неотъемлемой частью самой мисс Эллис и бомбазин уже не казался таким тяжёлым и унылым как ещё неделю назад. - Вы очень бледны, мисс Эллис, – заметила камеристка, застёгивая ряд мелких, обтянутых кожей пуговиц на туфлях хозяйки. – Прикажете принести косметику? - Мне сегодня потребуется болезненный вид, не стоит, – улыбнулась Элизабет устало и тяжело поднялась, мельком взглянув в зеркало и, удостоверившись в собственной прозрачной бледности, девушка направилась запирать двери, ведущие в будуар и ванну. Голод, почему-то всё не приходил, должно быть, сказывалось влияние опиума и капель из белладонны. Уже выходя из комнаты, обе девушки услышали голос дворецкого, приветствовавшего хозяев, вернувшихся из церкви. Люси вздрогнула и испугано уставилась на хозяйку. Если они сейчас встретятся с сэром Томасам, то никуда более не выйдут. Глава Департамента уголовных расследований с самого утра был раздражён и неприветлив. - Проведи меня по другой лестнице, – потребовала Элизабет, не позволяя камеристке ринуться обратно в комнаты. - Она для прислуги, – пролепетала Люси, испуганно глядя на молодую хозяйку, полную странной решимости. – Вам туда нельзя. - Веди! – приказала леди, добавив голосу твёрдости, необычайно роднившей её с отцом. Люси ничего не оставалось, кроме как подчиниться и увести хозяйку в короткий тупик, из которого вела одна единственная неприметная дверь. За этой лестницей никто не следил как за парадной или крыльцом, а потому деревянные ступени тихо скрипели в такт быстрым, но осторожным шагам. Элизабет впервые увидела систему натянутых верёвочек, струн и рычагов, призванных привести в действие сигнальную систему огромного дома, чтобы из любого даже самого отдалённого его уголка хозяева всегда могли позвать прислугу. Камеристка замерла на площадке первого этажа, вслушиваясь в голоса за дверью, ведущей в небольшой закуток у лестницы, прислушиваясь к тому, что происходило в прихожей. Звучный голос сэра Томаса Эллиса отдавал приказы слугам, если камеристка правильно разобрала, то какое-то что-то произошедшее во время воскресной мессы изрядно порадовало хозяина дома. - Не удивлюсь, если мой отец радуется очередному смертному приговору, – неприязненно поджала губы Элизабет и поторопила служанку. Часы пробили полдень. Люси провела хозяйку через узкий коридор, поражаясь тому, что до сих пор они не столкнулись ни с кем из других слуг. Покинув, наконец, пределы дома, девушки вздохнули облегчённо, не смотря на окутывающий город смог, впрочем, здесь, в Вест-Энде промышленного дыма было куда меньше, чем в тех же доках. В Гайд-Парк мисс Эллис прибыла даже несколько раньше назначенного времени, чем изрядно удивила ожидавшего её адвоката. - Мисс Эллис, – мистер Аттерстон склонился к руке Элизабет, приветствуя. – Рад, что Вы пришли. Я приходил вчера, около пяти, мне сказали, что Вам не здоровится. Может, не стоило Вам выходить из дома. - Оставьте, Джон. Я чувствую себя значительно лучше, чем могло бы показаться, – Элизабет жестом велела Люси отстать немного от них, что та с охотой и выполнила. Исследовательница послушно опёрлась на предложенную мистером Аттерстоном руку, позволяя увести себя глубже в парк. – В письме Вы сообщили, что у Вас есть решение моей проблемы. Если это так, то Вы представить не можете, насколько это актуально. - У Вас что-то произошло с нашей последней встречи? – спросил с затаённой тревогой адвокат, обратив свой взгляд к излишне бледной девушке, чьё лицо, хоть и отчасти скрытое вуалью, было напряжено и, если зрение не подводило мужчину, весьма расстроенно. - Слишком много, чтобы об этом можно было рассказать за один раз, – невесело усмехнулась мисс Эллис, но решила рассказать мужчине часть правды, чтобы избежать более подробных расспросов. – Как Вы помните, я до сих пор не отличалась излишне правильным поведением и, скорее, попадала в категорию слегка безумных старых дев, склонных к истериям. Подобное положение до последнего времени устраивало всех… Элизабет рассказала Аттерстону о череде малоприятных разговоров с отцом о собственном будущем и о его вчерашнем обещании подумать над дальнейшей судьбой непокорной дочери. Мисс Эллис утаила лишь истинную причину гнева отца, заменив её расплывчатой фразой о недоверии и подозрениях в разврате. Мужчина хмурился большую часть разговора, что-то напряжённо обдумывая. - Я начинаю, к своему прискорбию, приходить к весьма неутешительным выводам, – начал мистер Аттерстон после затянувшегося молчания. Элизабет понуро опустила плечи, ей стоило давно понять, что избавиться от влияния отца будет едва ли возможно. Заметив это, адвокат аккуратно накрыл сжавшиеся на рукаве его пиджака пальцы ладонью, желая приободрить девушку. – Боюсь, что если вопрос встаёт именно так, как Вы описываете, а я всецело верю Вам, Элизабет, нам придётся оформить некоторые исключительно бюрократические бумаги и, на волне увеличения женских свобод и прав, вырвать Вас из семьи. Если всё правильно оформить, то Вы потеряете только титул, который полагался Вам по наследству, и, возможно, Вам придётся подыскивать себе квартиру самостоятельно, насколько я знаю, Вы работаете и собираетесь получить высшее образование, а потому вопрос с кровом не стоит так остро. Вам, как студентке, полагается общежитие, а потому никто не удивиться, если вдруг Вы съедете из отчего дома. Однако слухи… - Слухи обо мне уже ползут, Джон, – улыбнулась воодушевлённая Элизабет. Аттерстон, кажется, впервые увидел искреннюю радость на лице мисс Эллис. Её бледное лицо просветлело, будто бы тонкий китайский фарфор подставили солнцу. – Что до моего титула, то я не держусь за имя отца, моя покойная матушка тоже имела определённое положение в обществе, к тому же, как вы правильно заметили, я могу работать, а это значит, что смогу обеспечить себя сама. Если это возможно, Джон, я желаю, чтобы Вы представляли и дальше мои интересы. Поверьте, мне есть чем заплатить за Ваши услуги. - Успокойтесь, Элизабет, я не возьму с Вас ни шиллинга. Мне хочется сделать хоть что-то для той, кто была ближе всех к Генри в… – голос мистера Аттерстона стих, девушка почувствовала, как напряглась его спина и замедлила шаг, не позволяя мужчине остаться со своей болью наедине. Мисс Эллис чуть сжала пальцы, показывая, что понимает, как тяжело пришлось адвокату, – в последние дни. В замен я прошу Вас об ответной услуге – расскажите мне, что происходило с доктором, когда он заперся в лаборатории. - Боюсь, что я знаю не так много, – внутри у Элизабет всё похолодело. Конечно, у неё был дневник Джекилла и общение с его вырвавшимся из-под контроля двойником, но что из этого она могла рассказать, не наведя подозрений, девушка не знала. – Мне больше приходилось общаться с мистером Хайдом, нежели с доктором Джекиллом. - И всё же я прошу, Элизабет. Расскажите обо всём, что знаете. Вы не представляете, как страшно жить в неведении, – настаивал мистер Аттерстон, вглядываясь в скрытое вуалью лицо спутницы. Мисс Эллис сдалась, лихорадочно подгоняя в мыслях даты из дневника с событиями и личным мнением. Как нельзя лучше пришлось её давнее увлечение литературой, сухие строчки наблюдений с каждым новым словом становились всё больше похожи на настоящие воспоминания. Люси, отставшая было в начале их неспешной прогулки, неслышной, как и полагается уважающей себя горничной, тенью подобралась ближе, вслушиваясь в рассказ хозяйки. Чем больше девушка слушала, тем больше уверялась в том, что общепризнанная «старая дева» вела отнюдь не монашеский образ жизни. - Как же Вы пережили встречи с Хайдом? – изумился мистер Аттерстон, когда они вышли к озеру, здесь было значительно тише и от воды исходила вожделенная прохлада. - Поверьте мне, Джон, мистер Эдвард Хайд не так ужасен, как многие полагают. По крайней мере, ко мне он был… – его спутница ненадолго замолчала, пережидая подкативший приступ дурноты, грозивший перерасти в голодный обморок. Пережив головокружение, мисс Эллис слабо кивнула адвокату, показывая, что в порядке, – добр. Да, пожалуй, это можно назвать добротой, раз я до сих пор жива и буду совершенно здорова, если Вы сопроводите меня до кофейни, я совершенно забыла поесть сегодня. Должно быть головная боль лишает меня остатков разума. Камеристка обеспокоенно навострилась, решая, чего же больше в тоне хозяйки кокетства, на которое, к слову сказать, Элизабет была не способна, или искренней просьбы в помощи. Решив, что мисс Эллис действительно весьма слаба, девушка поддержала её под руку, предупреждая возможное падение. Молодая хозяйка вырвала локоть из пальцев горничной и бросила на девушку короткий предостерегающий взгляд – она не нуждается в подпорах. - Конечно, Элизабет, мне стоило подумать об этом, – отчего-то смутился юрист. – Я слишком увлёкся нашей беседой. Прогуливающаяся пара в сопровождении верной камеристки покинула Гайд-Парк, не привлекая излишнего внимания – утренний променад никого не удивлял. В кофейне мистер Аттерстон не задержался и, выпив кофе, вскоре покинул свою спутницу, впрочем, позаботившись о том, чтобы той не пришлось беспокоится об оплате счёта. Люси неодобрительно покачала головой, сверля взглядом кажущуюся абсолютно удовлетворённой утром хозяйку. Несмотря на бледность и тени вокруг глаз, мисс Эллис выглядела едва ли не цветущей. - Вы не имеете права заигрывать с мистером Аттерстоном, мисс Эллис, – напустив строгости в голос зашептала Люси, хмуря тёмные брови. – Это, как минимум, неприлично. - Тебе стоит перестать общаться с миссис Олди, она отвратительно на тебя влияет. Или это новая должность так давит на тебя? – поинтересовалась Элизабет, нехотя отводя глаза от окна. Камеристка испугано отпрянула, широко распахнув глаза, вызвав у хозяйки короткий смешок, пугающе глухой. – Вот так намного лучше, тебе не идёт суровость, Люси. - Я беспокоюсь о Вас, мисс Эллис, – обиженно отозвалась камеристка, став похожей на ребёнка, коим, в сущности и являлась совсем недавно. Люси Далтон в декабре исполнилось всего восемнадцать лет и, для столь юного возраста, статус камеристки был, по правде сказать, большим достижением. – Вы уверены, что можете доверять мистеру Аттерстону? О нём много говорят, разного. - Я доверяю мистеру Аттерстону, а что касается слухов, то обо мне их ходит достаточно, чтобы удостоверится в том, что они крайне субъективны, если не лживы, – пожурила юную сплетницу Элизабет, ощущая, что силы к ней возвращаются. Пожалуй, она могла считать сегодняшнюю прогулку более чем удачной, призрак возможной свободы манил и пьянил девушку. Она была более чем уверена, что отец не станет настаивать на официальном рассмотрении дела и просто перестанет вмешиваться в её жизнь, стоит только показать, что его «Бетти» выросла и готова бороться за свою свободу до конца. Всё-таки сэр Томас был отнюдь не дурным человеком и любил дочь, как бы не пытался это скрыть. Однако, ей предстояло решить, что же делать с Хайдом, которого пришла пора выпускать из комфортабельной клетки, пока он не передумал уходить. Отчего-то мысль о расставании с убийцей отозвалась глухой болью в голове, должно быть опиум не выветрился окончательно даже после прогулки. Ей предстояло озаботится легендой для своего излишне известного подопечного и с внешностью убийцы тоже предстояло что-то придумать. Осмотрев посетителей кофейни, мисс Эллис зацепилась взглядом за единственное вычурно-яркое пятно. С молодым офицером за столиком в уютной нише сидела молодая особа, накручивая на ухоженный палец огненно-рыжую прядь. Куртизанка громко смеялась, демонстрируя крупные желтоватые зубы, растягивая ярко алый рот в призывной улыбке. Почувствовав внимание к своей спутнице, юноша сконфуженно отвёл взгляд и чуть ссутулился. Мисс Эллис нервно постучала пальцами по столу. - Пора возвращаться, – решительно поднялась мисс Эллис, Люси тут же встрепенулась, перестав рассматривать оставшийся на чашке хозяйки узор из натёков кофейной гущи. Узор отчаянно не желал складываться во что-то обнадёживающее, пророча аристократке беды и позор. – Только сначала зайдём в одно место, мне нужно прикупить кое-какие средства. В маленькую лавку с натуральной косметикой, которую всё ещё делали вручную, а не на фабрике, Элизабет захаживала достаточно часто, чтобы быть узнанной хозяйкой, предпочитающей носить традиционное индийское сари, а не обычный, общепринятый наряд, хотя любому вошедшему в магазин становилось ясно, что женщина не принадлежит к коренному народу Английской колонии. Мисс Арандхати с готовностью рассказывала всем желающим историю своего таинственного происхождения, не забывая упомянуть, что её необычное имя переводится с хинди как «несдержанная». Обманщицу ничуть не смущало, что внешность её была настолько типична для англичанки, что предположить в ней хотя бы каплю индийской крови было бы кощунством. Впрочем, косметика и ароматические масла у неё действительно была настоящие. Пропитавшись драгоценными запахами настолько, что казалось ещё неделю будит излучать этот удушающий шлейф, Элизабет с надсадно кашляющей камеристкой покинули лавку, бережно неся немногочисленные покупки. Вернуться домой незамеченными беглянки не сумели, сэр Томас вышел встречать дочь сам. Элизабет с тоской покосилась на окно собственной гостиной, увы она не обладала столь выдающейся подготовкой, чтобы подобно Хайду забраться по старому дубу до второго этажа. Мисс Эллис ничего не оставалось, кроме как, вскинув голову, направиться к дому. Помощник главного комиссара глубоко внутри порадовался, что девушка, наконец, перестала от него скрываться. - Я не стану спрашивать, где ты пропадала всё утро, но, думаю, нам стоит поговорить, – объявил сэр Томас стоило Элизабет приблизиться к нему. – Плохие новости от леди Милдред, она тяжело больна и желает, чтобы ты приехала как можно скорее. - Тётушка? – испуганно воскликнула мисс Эллис, позабыв обиду на отца и все насущные проблемы. Леди Милдред Флетчер или леди Милли, как требовала называть себя женщина, приходилась Элизабет двоюродной бабушкой, но в силу возраста и непростого характера желала называться тётушкой. – Что с ней? - Понятия не имею, прочти, ты разбираешься в медицине, не я. Она утверждает, что скоро умрёт, – мистер Эллис даже не попытался скрыть злорадства, впрочем, нелюбовь с леди Милли у них была взаимная и долгая. - Отец! – покачала головой Элизабет спеша забрать письмо и как можно скорее узнать о самочувствии родственницы. - Поверь, она была бы так же рада известию о моей кончине, – хмыкнул мужчина, пребывая в хорошем настроении после «благой вести». Мисс Эллис отправив камеристку с покупками, едва сдерживая тревожную дрожь в пальцах, взяла письмо, вскрытый конверт так и остался лежать на столике. Почерк леди Милли девушка узнала тут же, как и привычную ироническую манеру изложения, что не могло не радовать – тётя не теряла бодрости духа. Впрочем, с точно такими же язвительными комментариями Милдред Флетчер два года назад рассказывала внучатой племяннице о приступе грудной жабы, после которого графиня пролежала с месяц не вставая с постели под бдительным присмотром доктора и сиделки. Вот и сейчас леди Милли походя заметила о плохом самочувствии и любопытствовала о состоянии дел самой Элизабет и её планах на высшее образование в этом году. Лишь в самом конце письма, не исчерпав и половины своего хвалённого красноречия, женщина попросила племянницу приехать к ней, дабы «посекретничать без посторонних ушей и глаз». У мисс Эллис похолодели руки, и она зябко поёжилась. Именно эта фраза и была придумана тётей в качестве своеобразного шифра ещё давно для обозначения разговора о наследстве, которое та собиралась обсудить непосредственно перед своей кончиной. - Когда я могу ехать? Мне требуется отправится в Чешир. Как скоро ты сможешь достать мне билет на поезд? – Элизабет была настолько встревожена, что позабыла о своём намерении не разговаривать с отцом хотя бы неделю. - Не раньше понедельника, но обещаю, что не стану чинить тебе препятствий. Я хотел сам предложить тебе отдых, сельская местность и свежий воздух пойдут тебе на пользу, – вздохнул сэр Томас тепло улыбаясь дочери, однако колкости в адрес леди Милли не сдержал. – В отличие от общения с леди Милдред. Элизабет сложила письмо и порывисто обняла отца, боясь расплакаться. Мистер Эллис неловко погладил дочь по спине, на мгновение устыдившись своего отношения графине, однако опомнился – мисс Флетчер всегда отличалась взбалмошным нравом, а потому её столь ранняя кончина была обоснована. Пережив первые эмоции и совладав с собой, девушка удалилась к себе, напряжённо кусая изнутри щёку. Если она уедет так скоро, то ей требуется позаботится о Хайде. Везти убийцу через треть страны по железной дороге было не только опасно, но ещё и чрезвычайно опрометчиво, впрочем, как и выпускать его в мир. С громким стуком Элизабет захлопнула за собой дверь малой гостиной и застала свою камеристку прильнувшей к замочной скважине в будуаре. От громкого звука Люси вскрикнула и отпрыгнула в сторону, покраснев до корней волос. Отчитывать горничную у мисс Эллис не было ни сил, ни желания, а потому она только махнула рукой и велела той готовить вещи в дорогу. Совсем скоро им предстояло уезжать, а потому рассиживаться было некогда. Камеристка тут же принялась суетиться, вызнавая у хозяйки, какие наряды та хотела бы взять с собой. - Что угодно, Люси, только не траур, мне уже ненавистен этот наряд, – отмахнулась от девушки Элизабет, с отвращением сорвав шляпку с чёрной вуалью. Несколько шпилек, призванных удерживать головной убор, вылетели из причёски. – Спроси у миссис Одли, что требуется. Камеристка торопливо закивала и приступила к сборам, разбирая наряды хозяйки на две большие стопки. Элизабет нервно расхаживала по спальне, стуча массивными каблуками, едва ли не кожей чувствуя злость Хайда, притаившегося в будуаре. Дождавшись пока горничная закончит с вещами, мисс Эллис отправила девушку вон, запершись на замок и, наконец, направилась к убийце. Ей предстоял долгий разговор с мужчиной о его будущем. Мистер Хайд выслушал молодую хозяйку удивительно спокойно, что не могло не настораживать. - Вам, мистер Хайд, потребуются документы и деньги, – размышляла вслух исследовательница, присев на пуфик. – У меня есть небольшие накопления, этого должно хватить. Завтра утром уходит паром во Францию. Полагаю, Вам стоит озаботиться легендой, думаю, разумнее будет назваться именем Мэтью, его знает не так много людей, а потому много вопросов, скорее всего, не возникнет. Однако, придётся изменить Вам внешность… - Внешность? – убийца с интересом посмотрел на мисс Эллис, которая нервно комкала в руках юбку, попеременно разглаживая складки и вновь сминая ткань. - Да-да, я понимаю, насколько странно звучит это предложение, но иного выхода я не вижу, – растерянно пожала плечами Элизабет. – Цвет волос поменять не составит труда, акцент, думаю, Вы сможете натренировать по дороге… Как же мало времени! Элизабет всплеснула руками и вышла прочь из будуара. Мужчина прислонился к дверному косяку, с интересом рассматривая за бессмысленно суетящейся аристократкой. Мисс Эллис вскрыла покупки, вывалив на прикроватный столик несколько коробочек, украшенных неизвестными письменами и костяной резьбой. Скрывшись в лаборатории и провозившись какое-то время, порождая всё новые и новые вопросы. Ответ на них нашёлся спустя час, когда девушка вернулась к Хайду. - Что это? – с брезгливой гримасой Хайд оглядел тёмную густую массу в глиняной миске. От варева исходил резкий травяной аромат, от которого в ванной становилось трудно дышать. - Краска, – Элизабет подняла глаза на мужчину, будто бы только заметив его присутствие, – растительного происхождения. Она придаст Вашим волосам рыжеватый оттенок, так значительно легче будет сойти за шотландца, хотя бы в глазах коренных англичан. - Ты собираешься это намазать мне голову? – поинтересовался убийца, кривясь от сильного запаха. - Вы знаете другой способ покрасить волосы, сэр? – нахмурилась исследовательница, скрывая смущение, отчего-то возникшее при взгляде на мужчину.