Доброе имя

Пропавших более трёх часов назад гостей искали уже все обитатели особняка. Леди Милли, поняв, что племянницы и её опасного спутника нет ни в саду, ни в доме решительно снарядила поисковый отряд во главе с верным Себастьяном. На поиски в лес графиня направила всех мужчин поместья от конюха до собственного дворецкого. Леди Милли, вне себя от утомительного ожидания, не находила себе места, порываясь составить мужчинам компанию в поисках. Тревога за Элизабет росла с каждой минутой, графиня сколько бы не храбрилась, была крайне мнительной пожилой англичанкой, и несмотря на все свои приключения, искренне беспокоилась о жизни внучатой племянницы. В пользу того, что мисс Эллис покинула особняк добровольно говорило значительное число фактов: никто не слышал криков, борьбы или чего-либо подозрительного. Вот только и первые убийства Вест-Энде имели прекрасный фасад – ни одного свидетеля, кроме убитых, лишь много после Хайд, убедившись в своей безнаказанности, перестал таиться прохожих. К трём часам после полудня, атмосфера в доме стала и вовсе невыносимой. Отправившиеся на поиски мужчины не возвращались, похоже, углубившись в подступивший к поместью лес. Леди Милли отказалась от предложенных миссис Уильямс успокоительных капель, едва не сорвавшись на верную и искренне озабоченную состоянием хозяйки кухарку. Люси, не скованная ни моральными нормами, ни почтительным возрастом, выскочила в сад, ничуть не опасаясь сгустившегося неба. От чернильно-серых неприветливых туч стало порядком темнее, грозя завершить так и без того, должно быть, безрезультатные поиски пропавших. Дьябло обеспокоенно цокал когтистыми лапами по полу, проявляя небывалую резвость в передвижениях по гостиной. В крутой летней оранжерее бесновались обезьяны. От их тревожных криков и пронзительного визга горничные, втайне от госпожи, морщились и кривились, втягивая головы в плечи – привыкнуть к такому во всех смыслах громогласному извещению о грядущей грозе, казалось, невозможно. Будто бы утратившая разом все краски и боевой задор, графиня напряжённой статуей застыла перед окном, сжимая трость до боли в пальцах. Нефритовая, с золочёными рогами голова китайского дракона холодила ладонь. Кинув в который раз за последние два часа взгляд на часы, леди Милли малодушно подумала о том, что больше никогда не увидит племянницу живой, но тут же обругала себя за уныние и глупость. Нет, конечно, нет, Элизабет найдётся живая и здоровая. Вероятнее всего её «ручной» монстр просто сбежал, бросив неразумную надсмотрщицу в лесу, почувствовав опасность для сохранности своей шкуры. После такого предательства, даже упрямая дочь Томаса поймёт, что убийцу и мерзавца не переделать и позволит открыть на негодяя охоту, результатом которой окажется труп Хайда. - Возвращаются! – в гостиную ворвалась Люси, пачкая плитки влажной землёй. С огненных волос камеристки текла вода – начавшийся дождь только усиливался, на востоке уже гремели первые, ещё глухие раскаты грома. - Элизабет? – леди Милли обернулась к девушке, но та вновь выскочила на улицу, вне себя от волнения. Не без труда взяв себя в руки, графиня принялась отдавать приказы, так будто бы уже была уверена в успешном исходе поисков. – Миссис Уильямс, распорядитесь на кухне, чтобы согрели воду для ванны и растопили камин в её комнатах, и распорядись подать горячего вина с гвоздикой и корицей – Элизабет, наверняка, замёрзла. Она говорила ещё что-то, заставляя притихших слуг, наконец, отмереть, точно в детской игре. В дом возвращалось движение и жизнь. Теперь даже графине были видны огни нескольких фонарей, которыми снабдил поисковый отряд Себастьян. Самого же дворецкого на фоне сгущающихся сумерек выдавали только ослепительно белые манжеты и жёсткий накрахмаленный воротник, выделявшийся на его тёмной коже ничуть не хуже сигнальных огней. Приглядевшись, графиня смогла увидеть, что мужчина несёт кого-то на руках, притом ноша его весьма тяжёлая и, похоже, без сознания или сильно ослаблена. - Что с Элизабет? – кинулась к Себастьяну леди Милли, едва дворецкий переступил порог, в полутёмной бальной зале – отчего-то все дамы поместья решили, что поисковый отряд обязан был чинно вернуться через парадную дверь, а потому об освещении ведущей в сад двери никто не позаботился – рассмотреть его ношу не удавалось возможным. – Себастьян, что с ней? Включите же свет, чёрт вас всех подери! - Со мной всё в порядке, не считая потянутой лодыжки, – неожиданно для графини голос племянницы раздался не от почти безжизненного тела, а от едва различимой, точно спаянной в двухголовое чудовище, фигуры, притаившейся у стеклянной двери, – а вот девушка натерпелась ужаса. Мы с… мистером Маккуином нашли её в болоте. - Что?.. – растеряно выдохнула леди Милдред, ни слова не понимая из сказанного Элизабет. Наконец, горничные совладали с газовыми рожками и света в комнате стало достаточно, чтобы понять, что девушка на руках дворецкого не имеет ничего общего с мисс Эллис, а сама виновница переполоха стояла, придерживаемая высоким, сильно сутулящимся мужчиной, действительно, живая и, если глаза не обманывали, графиню, почти невредимая. Не скрывая облегчения и радости, женщина бросилась к племяннице буквально вырвав её из объятий «живой подпорки». – Живая! Ты не представляешь, что я пережила, когда ты пропала. - Простите, тётушка, я не хотела Вас волновать, – несколько растерянно улыбнулась мисс Эллис, будто бы всё ещё оглушённая случившимся на болоте. Опомнившись, она тут же обеспокоенно посмотрела на родственницу. – Как Ваше сердце? Мне стоило подумать об этом… - Конечно тебе стоило подумать, несносная ты девчонка! Пропадаешь дьявол знает куда с сомнительным и малознакомым типом, тебя ищут по всему дому, твоя камеристка мечется по саду, собирая твои шпильки и после всего этого ты, Элизабет, смеешь спрашивать, как моё сердце? – не смотря на гневную и, что таить, заслуженную отповедь, леди Милли была счастлива видеть племянницу живой и невредимой. Горячо обняв девушку, графиня облегчённо выдохнула, поняв, наконец, что беглянка исчезать не собирается, но, пожалуй, отпустить её придётся – мисс Эллис пропахла болотным духом и несмотря на относительно чистый, по сравнению со своими спутниками наряд, едва ли походила на молодую леди. – Раз уж ты жива и, как говоришь, здорова, немедленно отправляйся греться, ты невероятно заледенела, не хватало чтобы единственный врач в поместье слёг с пневмонией. - Нужно осмотреть девушку, у неё глубокие ссадины, в них, наверняка, попала грязь. Их нужно обработать, во избежание нагноения, – Элизабет поднялась, мягко отстранив руки тёти и подошла к Себастьяну, который в ожидании распоряжений продолжал держать бессознательную девушку на руках, точно не замечая её веса. С сомнением оглядев собственные руки и испачканное лицо несчастной, мисс Эллис отыскала в кармане чистый носовой платок и аккуратно приподняла той веко, заглядывая в закатившийся глаз, без всякого стеснения, бывшая ассистентка доктора Форда заглянула пострадавшей в рот, отметив бледный окрас слизистых и дёсен. - Элизабет, ты едва держишься на ногах от усталости и холода. Оставь распоряжения и немедленно отправляйся к себе, чтобы мне не пришлось позорить твою честь и точно нашкодившую девчонку тащить через весь дом, – графиня упрямо поджала губы. Судьба неизвестной девушки волновала её значительно меньше, чем здоровье единственной племянницы. – Не думаю, что кроме тебя никто во всём доме не сможет промыть порезы и согреть девушку. - Миледи права, мисс Эллис, Вам надо согреться, – робко подала голос Люси, протянув хозяйке шаль чтобы хоть как-то согреть. - Вы правы, сегодня же, лучше в самое ближайшее время устройте ей горячую ванну, все ссадины и порезы, которые только обнаружите, обработайте раствором карболовой кислотой, когда придёт в чувство напоите горячим питьём, лучше всего, молоком и накормите мясом. Ей нужно бороться с малокровием и истощением. Если появится жар немедленно позовите меня, – сдалась, наконец, Элизабет, чем заслужила благодарный взгляд леди Милли. Мисс Эллис растеряно оглянулась, не находя среди столпившихся в зале Хайда. – А где мистер Маккуин? Он же был здесь меньше минуты назад. - Ваш спутник ушёл, как только мы вернулись, полагаю, что его стоит искать на кухне или в комнатах. Вам нужна какая-то помощь, мисс Эллис? – передав свою хрупкую ношу на руки кому-то из слуг, Себастьян вопросительно взглянул на девушку. - Нет, спасибо. Я, пожалуй, действительно, пойду, – кивнула своим мыслям мисс Эллис и едва заметно прихрамывая направилась к лестнице. Не сказать, чтобы потянутая лодыжка не болела совсем, но это был значительно меньший повод для беспокойства, чем вновь исчезнувший Хайд и извлечённая из болота девушка. Леди Милли проводила девушку непроницаемым взглядом и устало потёрла переносицу, опустившись на диван. Слишком много переживаний выдалось для одного дня, пожалуй, графиня последует совету племянницы и выпьет лекарство – за грудиной начинал разливаться пожар грудной жабы. Переменившись в лице, к хозяйке поместья тут же подошёл дворецкий, опустившись на колено у её ног, точно сторожевой пёс. Люси отвела взгляд, стараясь не думать о том, что за странные отношения сложились у негра и его немолодой госпожи. С лестницы послышался шум, и камеристка поспешила к мисс Эллис, вне себя от радости, что нашла себе занятие. Элизабет, поднявшись до второго этажа, едва не упала, и без того повреждённая нога в скользкой туфле подвернулась ещё раз и тут же напомнила о себе жгучей болью. - Мисс Эллис, позвольте я Вам помогу, – Люси поддержала молодую хозяйку под локоть и помогла добраться до гостевых комнат. Оказавшись в крохотной жарко натопленной гостиной, вдали от посторонних глаз, бывшая ассистентка доктора Форда выругалась столь грязно, что у, многое слышавшей в бытность свою простой горничной, камеристки покраснели щёки. – Мисс Эллис, как же… Вы же… - Прости, Люси, – выдохнула сквозь зубы Элизабет, ухватившись за спинку дивана, чтобы не упасть. С сомнением взглянув на тянущийся по полу мокрый след, аристократка невесело усмехнулась. – Помоги мне снять платье, боюсь, иначе болотную грязь с обивки оттирать будут моим скальпом. - Здесь? – ужаснулась камеристка, заламывая руки. – Вдруг кто войдёт, а Вы в таком виде. Давайте Вы пройдёте в спальню, а я потом сама пол затру или попрошу кого? - Я искренне ценю твою заботу о моём моральном облике, Люси, но, как ты успела заметить, меня он едва ли волнует, в то время как моя нога требует немедленного внимания, в противном случае, я могу остаться хромой на всю оставшуюся жизнь! – процедила мисс Эллис, нахмурившись. Конечно, вряд ли травма привела бы к хромоте, но поторопить камеристку требовалось. Испуганно охнув, Люси поспешила к хозяйке и принялась за многочисленные пуговицы, призванные украшать спину и не допускать и малейшего намёка на возможность доступности обладательницы. Оставшись в одной сорочке и нижней юбке, Элизабет облегчённо выдохнула и осторожно опустилась на диван, оберегая пострадавшую ногу. С обувью Люси провозилась значительно дольше, вздрагивая от каждого напряжённого вдоха хозяйки. Мисс Эллис комкала в кулаке край сорочки, про себя считая пуговицы на туфле. В петли забилась грязь и трава, будто нарочно путаясь в пальцах Люси и продляя пытку. Когда из пяти не расстёгнутыми осталось две, девушка не выдержала и отстранив камеристку резко дёрнула испорченную обувь. Припухшая лодыжка вспыхнула обжигающей болью, от которой у Элизабет перехватило дыхание. Очередное ругательство достойное обитателя доков, но никак не молодой леди, вырвалось само собой, заставив камеристку испугано вжать голову в плечи. С чулками пришлось обойтись значительно бережнее, потому как прилегали они значительно плотнее и обещали подарить мисс Эллис ещё немало неприятных минут если та решит снова проявить нетерпение. - Какой кошмар! Как Вы только ходили с такой ногой! – со смесью восхищения и сочувствия прошептала Люси, увидев, наконец, опухшую лодыжку, которую опоясывал свежий кровоподтёк. - Ерунда, пройдёт через пару дней, единственно, что придётся разгрузить ногу, да и от прогулок на время отказаться. Тугое бинтование, сегодня холод и свинцовый компресс, – в полголоса перечисляла предстоящие процедуры Элизабет. – Люси, узнай, пожалуйста, есть ли у слуг свинцовая вода, принеси, если найдёшь. Пожалуй, мне не стоит много ходить, хотя бы сегодня. - Да-да, конечно. Леди Милли сказала, что обед подадут сюда, ей, кажется, тоже не здоровится. Все ужасно перепугались, когда Вы и мистер Маккуин исчезли – взволновалась Люси и поспешила выполнить указания хозяйки. Оставшись одна, Элизабет прикрыла глаза и позволила себе по-детски захныкать. Повреждённая нога явно не способствовала активному движению, а это означало, что Хайд вновь окажется предоставлен сам себе и одному Богу известно, что он может натворить, заскучав в вынужденном заточении. Тяжело поднявшись с дивана, мисс Эллис, едва приступая на больную ногу и всё же морщась при каждом шаге, добралась до спальни. В ванной было оглушительно тихо, что наводило на мысль о том, что убийца уже бродит по особняку без всякого надзора, предоставленный только своему больному разуму. Несмотря на то, что безумец спас из болота девушку, Элизабет старалась ни на мгновение не забывать о том, что он хладнокровно отправил на тот свет шесть человек. Потерев лицо, девушка не без труда выпуталась из нижней юбки и панталон. Элизабет хотелось вымыться, казалось, что даже волосы до сих пор источают омерзительно кислое зловоние болота. На руке, там, где её сжал Хайд, наливался синевой ещё один синяк, обещая стать достойной компанией тому, что украшал ногу девушки. Бесшумно отворив дверь ванной мисс Эллис замерла, изумлённо глядя на расположившегося в горячей воде мужчину. Ноги, слишком длинные для эмалированной чаши, Хайд закинул на борт, позволяя рассмотреть каждый тёмный волосок прилипший к разгорячённой влажной коже. Левая рука свесилась из ванной, с неё на мозаичные плитки пола натекла уже порядочная лужа, в которой отражался голубоватый огонёк газового рожка на стене. Элизабет тяжело сглотнула, с недоумением отметив, что во рту пересохло, а низ живота внезапно налился странной, впрочем, уже знакомой тяжестью. Казалось, мужчина спит, о чём говорила расслабленность позы и откинутая на борт лохматая голова. Стараясь двигаться бесшумно, мисс Эллис подошла ближе, чувствуя, как к щекам приливает кровь, должно быть, от того, что в ванной было душно от влажного жара. Потемневшие влажные пряди были, наконец, откинуты с лица, позволяя рассмотреть безумца так же хорошо, как доктора Джекилла тогда, на секционном столе, и если, мертвец не мог вызывать никаких эмоций, то вот его ожившая версия против воли Элизабет будила в ней странные, мало относящиеся к науке желания и стремления, а назвать их целомудренными было невозможно даже при большом желании. Девушка замерла у самой ванны, всматриваясь в узкое лицо убийцы, ведя взглядом по надбровным дугам, скупой на мягкость высокой линии скул, приоткрытым ярким губам и, наконец, по острой линии нижней челюсти. На виске мужчины под самой кожей проступала напряжённая жилка, ссадины, которые так удивили Элизабет ещё утром, конечно, никуда не делись, но выглядели значительно лучше, чем во время их ссоры в саду, точно прошло не несколько часов, а как минимум пара дней. Наконец, опустив взгляд ниже лица убийцы с твёрдой убеждённостью, что делает исключительно с позиции врача, молодая исследовательница заметила и другие последствия прошедшей ночи. Борьба с создателем далась Хайду тяжело, плечо мужчины украшал свежий кровоподтёк, должно быть, во время агонии трансформации он упал на острый угол письменного стола, уронив на пол чернильницу, утром на пятно жаловалась горничная. Несколько не глубоких, но длинных пореза перечеркнули грудь убийцы – Джекилл пытался всеми силами удержать обезумевшего зверя в узких рамках сознания. Мисс Эллис проследила взглядом каждую открывшуюся взору деталь, отмечая для себя расположение родинок, силясь сопоставить их с теми, что видела на теле доктора Джекилла и пришла к выводу, что большинство из них лежат вовсе не там, где она их помнила на теле покойника. Хайд заметно выше и худее создателя, что не находило ни одного рационального объяснений в чрезвычайно материалистичном сознании Элизабет. Если бы она сама лично не наблюдала жуткие трансформации никогда бы не поверила, что лежащий в ванне мужчина и Джекилл – один и тот же человек. Убийца жилист, мышцы его крепкие, но не идут ни в какое сравнение с атлетическими рельефами доктора. Мисс Эллис непременно потратила бы на эту загадку ещё много времени, если бы её взгляд не опустился ниже, туда, где длинное тело, преломившееся в плоское изображение, укрывала вода. Элизабет замерла, задохнувшись вдохом от открывшейся картины. Мисс Эллис никогда не была ханжой, более того во время своего пребывания помощником доктора Форда, не только видела обнажённые тела, но и несколько раз посещала публичный дом, вот только от вида длиннопалой ладони ритмично скользящей по половому члену ей едва не сделалось дурно. Элизабет выдохнула сквозь сжатые зубы, воздух прошёл с едва слышным свистом, в котором при должном уровне воображения можно было угадать весьма забористое ругательство. Сегодняшний день явно стремился дать юной аристократке множество поводов для сквернословия. Мисс Эллис отступила, стараясь не привлечь внимания Хайда, который, судя по всему, несмотря на то, что не спал, был полностью погружён в свои ощущения. - Не уходи. Мне нравится, когда ты смотришь, – убийца открыл глаза, в упор глядя на «надсмотрщицу». - Это… омерзительно, – прошептала Элизабет несмело отступая, вот только взгляд её по-прежнему был прикован к руке мужчины. - Я всегда знаю, когда мне лгут, Элизабет. Ты лжёшь, – оскалился в самодовольной ухмылке Хайд. Схватив раскрасневшуюся девушку за руку, безумец мягко притянул её обратно, вопреки ожиданиям мисс Эллис, не желая причинить боли, лишь удерживая. – Тебе нравится, что я делаю, скажу больше, ты хочешь попробовать сама. Прежде, чем Элизабет сумела возразить, мужчина приподнялся в ванной, выплеснув на пол ничуть не меньше пинты воды, и припал к губам исследовательницы в нетерпящем возражений поцелуе. Задохнувшись от возмущения, мисс Эллис распахнула глаза тут же встречаясь взглядом с насмешливой злостью зелёных глаз. Хайд притянул к себе не выказавшую сопротивления девушку, на мгновение позабыв о собственной эрекции. Строптивая аристократка позволяла целовать свой прехорошенький рот, послушно разомкнув губы. Мисс Эллис не знала, как оценить свои ощущения от вероломных ухаживаний убийцы. С великим удивлением, Элизабет вынуждена была констатировать правоту безумцу – всё происходящее ей нравилось. Вдоволь насытившись губами, Хайд не спешил отпускать тяжело дышащую жертву, пристально вглядываясь в напряжённое лицо девушки. Мисс Эллис растеряно, как показалось мужчине почти обижено нахмурилась, обведя нижнюю губу языком и тут же прижала ко рту пальцы, испугавшись собственной реакции. Сколько бы Элизабет не боролась за равные права с мужчиной, руша каноны домостроя и не желая соответствовать образу «домашнего ангела», Хайд рушил все устои благонравия, заложенные гувернанткой и укреплённые образом леди Черити. Однако сам поцелуй не мог не вызвать в девушке ответной реакции, машинально отсчитав пульс по ударам бьющегося где-то у самого горла сердца, исследовательница признала, что опыт был приятно волнующим. - Скажи, что ты хочешь ещё, Бетти, – пророкотал Хайд, будто случайно коснувшись намокшей ткани сорочки Элизабет. – Я могу показать тебе мир полный удовольствия. - Женщины не нуждаются в удовлетворении низменных животных инстинктов. Похоть – участь мужчин, – прежде чем поняла, что говорит отчеканила мисс Эллис, поджав губы. - Тебе стоит прекратить читать домострой, – хохотнул убийца, отстраняясь от девушки, чтобы втянуть ноги в ванну и изменить положение на более удобное для дальнейшего общения. – Я не говорю о «похоти», я говорю об удовольствии. Твои умные восточные книги советуют дарить женщинам наслаждение. Если хочешь, я поклянусь здоровьем Джекилла, что не стану посягать на твою невинность. - Но как тогда Вы собираетесь, – в Элизабет боролось любопытство и остатки запоздалой стыдливости, – «доставлять удовольствие». - О, это я могу показать тебе много способов, – довольно сощурился монстр в человеческом обличье. Хайд выпрямившись во весь рост, протянул девушке руку, точно собирался пригласить её на танец или на вечернюю прогулку. – Так ты согласна стать моей ученицей, постараюсь быть терпеливым учителем. Элизабет изумлённо приоткрыла рот, не в силах отвести взгляда от обнажённого тела добровольного «учителя». Влажная кожа мужчины блестела побуждая прикоснуться, стереть застывшие капли, спешно собирающиеся в тонкие ручейки, сбегающие вниз по груди и впалому животу. Мисс Эллис отвела взгляд и едва слышно выдохнула слова согласия. Хайд победно улыбнулся и без труда приподняв лёгкое тело исследовательницы, поставил Элизабет в ванну, заслужив задавленный вскрик скорее удивления нежели страха. - Зачем? – подняла на мужчину растерянный взгляд «ученица» и тут же смутилась глупости своего вопроса. - Вода всё ещё тёплая, Бетти, а от тебя отвратительно несёт болотом. Не могу же я… ласкать жабу, – оскалился Хайд, заслужив обиженный взгляд девушки. Почти получив желаемое, безумец не желал торопиться, пообещав себе, что приручит Эллис, медленно и умело, так, что та сама попросит его о большем и тогда он, наконец, получит её всю. Нужно лишь немного подождать. – Не злись, мне сложно держать себя в руках, когда ты настолько близко. Хайд склонился к оторопевшей девушке, замершей в предвкушении очередного поцелуя, но мужчина лишь мазнул губами по уголку её рта, и предвосхищая её разочарование, скользнул ниже, к длинной шее. Длинная ладонь легла на талию Элизабет, обжигая через намокшую ткань. Мужчина самозабвенно целовал, и вылизывал доверчиво подставленное горло, вырывая у девушки тихие нарочито сдавленные стоны. Руки его уже удобно устроились на груди и боку жертвы, не давая и шанса вырваться. В который раз мужчине была на руку нелюбовь «надсмотрщицы» к корсетам. Тонкое полотно сорочки ничего не скрывало, скорее наоборот, намокнув, подчёркивало каждый изгиб молодого тела. Предельно осторожно мужчина обвёл кончиками пальцев синяк на предплечье, чуть выше запястья. - Стоит быть аккуратнее, Бетти, – шепнул мужчина, прихватив зубами край манжеты и потянув её выше, – и перестать морить себя голодом, иначе вскорости от Вашей привлекательности останется только полный голода взгляд. Элизабет постаралась найти в себе силы на злость, но всем её естеством владело иное чувство. Рука Хайда, жадная до прикосновений, будто бы жила отдельной от хозяина жизнью, ласкала её грудь, дразня мимолётными касаниями отчётливо проступивший сквозь рубашку сосок. Вынужденный быть терпеливым, убийца тёрся об Элизабет, чувствуя, что, от всё усиливающегося возбуждения, в паху разливалась опасная для сохранность девичей чести тяжесть. - Сниму? – спросил Хайд и не дожидаясь ответа стащил напитавшуюся водой сорочку и отшвырнул куда-то в угол ванной, со свистом втянув воздух сквозь сжатые зубы. Элизабет изумлённо моргнула, кажется, даже не услышав вопроса. Погрузившись в мир собственных ощущений, девушка медленно подняла руку и несмело положила ладонь на грудь безумца, зеркально повторяя его собственные движения – скользнуть по дуге, мазнуть пальцами вверх, обвести тёмный ореол и вновь увести вбок, к рёбрам. - Молодец, – хрипло выдохнул убийца, прильнув к девушке в злом собственническом поцелуе, терзая мягкие губы и почти насилуя приоткрытый в беззвучной мольбе рот. Поймав маленькую ладонь столь сообразительной ученицы, мужчина направил её вниз по своему телу, не отрывая взгляда от изумлённо распахнутых глаз мисс Эллис. – Положи пальцы, обхвати. Не так сильно, я всё-таки ещё весьма живой, чтобы там не думали некоторые доктора. Теперь повтори за мной. - Это приятно? – нашла в себе силы изумиться исследовательница, прислушиваясь как к собственным ощущениям, так и к реакции мужчины на свои несмелые действия. От ощущения чужого возбуждения голова Элизабет шла кругом, но природное упрямство не позволяло сдаться на волю значительно более опытного «учителя». Девушка чувствовала горячую тяжесть управляющей её действиями ладони и отчётливо понимала, что это давление ей нравится, как и все остальные сомнительные с точки зрения нравственности ласки Хайда. - Да, Бетти, да, – глухо пророкотал мужчина, наклоняясь так, чтобы приникнуть губами груди девушки, отвлекая от заинтересовавшего её занятия, – но если не остановишься, я возьму тебя здесь и сейчас. Элизабет вымытая и укутанная в махровое полотенце сидела на низкой скамеечке для ног, вытирая мокрые пряди, при том всем её вниманием владел Хайд, после эякуляции ставший удивительно, почти преступно ласковым, хотя на остроту сыплющихся с его языка скабрезностей это не влияло совершенно. Мисс Эллис изредка вздрагивала от отголосков оглушительного оргазма, понемногу осознавая пережитое. Стыда, вопреки ожиданиям, не было, как не было и безумной благодарности за прикосновения или отвращения, в душе Элизабет царило почти детское любопытство, вынуждающее желать большего. Убийца, впервые за три с половиной месяца дорвавшийся до близости, прибывал в положительно удивительном расположении духа. Смешная, неумелая девчонка была ныне желанна им столь же сильно как искусная в постельных играх Люси Харрис. Воспоминания об убитой обитательнице «Красной Крысы» мужчина отогнал прочь, возвращая своё внимание к молчаливой мисс Эллис. - У тебя слишком напряжённый вид, Бетти, – склонился над девушкой Хайд. – Надеюсь, тебе не нужно побыть одной и поплакать? - Не дождётесь, мистер Маккуин, – дерзко вздёрнула подбородок Элизабет, за что и поплатилась, припухших губ снова коснулся острый язык убийцы, но продолжения ласк не последовало, и исследовательница едва удержалась от разочарованного вздоха. Убийца самодовольно хмыкнул, погладив, льнущую точно кошка, девушку по щеке. – Я размышляю о том, понравилось ли мне доставленное «удовольствие». - Дерзишь, – оскалился Хайд, щуря ярко блеснувшие глаза. Без труда подняв юную мыслительницу на руки, мужчина со своей хрупкой, но громко сопротивляющейся ношей вошёл в её спальню, с максимальной аккуратностью устроив девушку на постели. Припухшая и даже на вид нездоровая нога Элизабет его отчего-то беспокоила значительно сильнее, чем собственные повреждения. - Мисс Эллис! Мисс Эллис, я принесла компресс! – возвестила о своём возвращении камеристка, напугав разомлевшую после ванны и умелых ласк мисс Эллис. – Миссис Уильямс велела принести обед Вам в комнаты. Элизабет дёрнулась было подняться, но опомнилась: выходить к Люси обнажённой или же пускать девушку в спальню было бы верхом глупости, потому как, Хайд, облюбовавший вторую половину хозяйской кровати явно не собирался покидать её, погрузившись в лёгкую дремоту. - Накрой, пожалуйста, в гостиной. Я позже выйду, после ванной меня немного разморило – ноге значительно лучше, я сама сделаю компресс. Можешь идти, Люси. Думаю, что дальше я управлюсь сама – тщательно выбирая слова произнесла Элизабет, стараясь чтобы голос не звучал ни испугано, ни взволновано, что было весьма сложно, потому как тяжёлая рука Хайда лежала поверх её бедра и судя по блуждающей по лицу убийцы улыбке, коварный соблазнитель уже проснулся или же не спал вовсе. Убедившись, что за камеристкой закрылась дверь и больше никаких звуков из гостиной не раздаётся, Хайд потянулся, расправляя плечи и демонстративно красуясь перед вопросительно вскинувшей брови мисс Эллис. Заявив, что прописывает Элизабет строгий постельный режим и при этом настолько двусмысленно улыбнувшись, что у девушки вновь покраснели уши, безумец с лёгкостью подхватил её на руки, пользуясь возможностью касаться обнажённых девичьих прелестей, по его собственному уверению, крайне сомнительных. В гостиной практически любовники устроились на диване. Поддавшись приступу запоздалой стыдливости мисс Эллис, Хайд позволил девушке надеть халат, который, впрочем, скрывал значительно меньше, чем того бы хотелось Элизабет и сам укутавшись в тёмно-золотой бархат домашнего одеяния. От горячего вина, терпко пахнущего пряностями глаза Элизабет заблестели ярче, отражая языки огня, пляшущего на дровах в камине. Хайд поморщившись на благородный, но, по его словам, безнадёжно испорченный напиток едва ли не накинулся на мясо. Впрочем, голод чувствовала и мисс Эллис, запоздало вспомнив что с самого утра ничего не ела, да и сам завтрак, надо признать, не способствовал долгой сытости. После позднего обеда, Элизабет водворённая Хайдом обратно в спальню, несмотря на уже ослабевающие протесты, занялась обработкой собственный увечий, болезненно морщась от холодящего ногу компресса, свинцовая вода обещала оттянуть на себя воспаление и разогнать ужасную гематому. Убийца, растянувшись рядом с девушкой на кровати закинув подушку за голову бессмысленно листал первую попавшуюся под руку книгу, даже не собираясь вчитываться в текст. Затаившийся зверь выжидал удобного момента, ему решительно не хватило украдкой вырванной близости в ванной. Молодой организм требовал большего, гораздо большего. С деланной ленцой в движениях, Хайд гладил бедро Элизабет, которая отчего-то не торопилась одеться в обществе мужчины, точно произошедшее в ванной что-то поменяло в ней, раскрепостив настолько, что она, против воли, начинала бояться столь разительных перемен. - Мне страшно, – обронила Элизабет будто бы ни к кому не обращаясь, но Хайд тут же замер настороженно, ладонь остановилась, чуть сжав мягкую кожу бедра, но тут же возобновила поглаживания. - Что же тебя пугает, малышка Бетти? – с нарочитым безразличием спросил мужчина, сместив руку чуть выше по ноге девушки. - Я говорила, «припадки», это нужно решить, как можно быстрее. Не удивлюсь если в ближайшее время здесь появятся полицейские – девушка на болоте откуда-то же появилась и, вероятнее всего, её будут искать, – произнесла бывшая ассистентка доктора Форда, продолжая смотреть перед собой, а не на собеседника. - Не думаю, – облегчённо ухмыльнулся убийца, пробираясь пальцами под полу халата. - Отчего же? – Элизабет повернулась лицом к мужчине, зажав его ладонь между ног. – Девушка пришла со стороны деревни, она не похожа на сироту, значит у неё есть родственники. Её должны искать! - Иногда ты поражаешь меня своей невнимательностью, Бетти. Как тебе удалось так долго выжить в образе мальчишки-оборванца? – рассмеялся Хайд негромко, расслабленно откинувшись на спину. Мисс Эллис заворожённо наблюдала за пришедшими в движение мышцами на животе мужчины. Прикрыв глаза, мужчина с видом великого учёного ума начал строить теорию появления несчастной жертвы болота. – Твоя спасённая «крестьянка», скорее всего дочь лавочника из ближайшего города, а может даже, из Лондона: платье на ней недорогое, но почти новое – ни заплат, ни застарелых пятен, руки, не огрубевшие от тяжёлой работы, но и не изящные, как у дамочек из «высшего света». Может, папаша недавно разорился или и вовсе умер, и в деревушку она приехала с вдовствующей матерью, но появилась она в этих местах недавно. Могу предположить, что бежала из дома она в спешке, потому что только полная идиотка может сломя голову нестись в незнакомое поместье. Судя по тому как она дёргается при виде мужчин, она поборник девичьей чести столь же рьяный, как и ты, моя милая мисс Эллис. - Я бы тоже дёргалась встреть Вас тёмной ночью на улице Лондона, – обиженно отвернулась от мужчины Элизабет, не желая признавать свою неосведомлённость. - Мне впору собой гордиться? – покосился на девушку убийца, насмешливо кривя губы. - Я бы предпочла, чтобы Вы вняли совести и устыдились своего отвратительного поведения, – парировала мисс Эллис, небрежно сбрасывая ладонь безумца со своей ноги, точно не было в его действиях никакого сомнительного подтекста. – Но к великому прискорбию, мне хорошо известно, что это невозможно. Всё же мне решительно непонятно, зачем она бежала из дома. - А зачем сбегаешь ты, Бетти? – одним длинным, невероятно пластичным движением, Хайд оказался возвышающимся над Элизабет, упираясь руками в высокую спинку кровати по обе стороны от головы исследовательницы. - Я не сбегаю, я беру время на размышления, – нахмурилась мисс Эллис, которую столь близкое расположение убийцы пугало и будоражило одновременно. – К тому же, мы отклонились от темы. Вы пришли к какому-нибудь разумному выводу о возможности Вашего дальнейшего существования. Я, конечно, слабо представляю реализацию своего плана по объединению столь разных личностей как Ваша и доктора Джекилла, однако, как мне кажется, она является единственно возможной. Убийца подобрал под себя ноги, оказавшись почти сидящим на животе мыслительницы. По-звериному склонив лохматую голову к плечу, Хайд думал над словами Элизабет, вспоминая недавний разговор и ночную трансформацию, в результате которой Джекилл едва не взял верх над ним, успев порядком изувечить грудь ножом для писем. - Чёрт бы попрал Генри и его утопичные эксперименты! – устало прикрыла глаза Элизабет, когда молчание безумца затянулось. – Забудьте! Надо искать иной способ. Вас невозможно помирить. Нужно придумать как отправить вас в Новый Свет как можно быстрее, пока до лондонской полиции не докатится слух о том, что убийца из Вест-Энда разгуливает в предместье Чешира. - Отчего же, можно попробовать, – оскалился Хайд со злым весельем. Протянув руку к лицу исследовательницы, мужчина очертил указательным пальцем красивый рот, задержавшись в уголке приоткрывшихся в немом удивлении губ. – Однако, я хочу получить что-нибудь взамен. Мы оба знаем, что Джекилл омерзительный зануда и поборник морали, а потому он всеми силами постарается запретить мне удовольствия… - Что же Вы хотите? – чувствуя, как зашлось в предвкушении сердце, спросила мисс Эллис, поймав губами палец Хайда. Кожа мужчины была грубее чем у неё, сказывалась более частая работа с химикатами, и чувствовалась на языке солью. Убийца расплылся в полной предвкушения улыбке, щуря невыносимо порочные глаза. - Остаться в твоей спальне, раз уж ты, Бетти, сама просила сообщать тебе о моих «желаниях и перемещениях». Исключительно из заботы о твоей больной ноге. Не думаю, что тебе следует нагружать её… в ближайшие дни, – ухмыльнулся мужчина, склоняясь к губам девушки. Темная бездна зрачков пожирала радужку, позволяя зверю рассмотреть отражение собственного лица точно в антрацитовом зеркале. – А потом мне нужна гарантия, что мне будет куда прийти за нежностью и лаской, милая мисс Эллис. - Мне стоит рассмотреть подобный вариант, возможно мы придём к согласию, – тяжело дыша, ответила Элизабет, не в силах оторвать взгляда от губ Хайда. Осознание того, что все годы она обкрадывала себя, не зная о столь приятных аспектах общения полов, а также угроза потерять только обретённое удовольствие, убивало в девушке осторожность и осмотрительность. – Можете начать убеждать меня прямо сейчас, мистер Хайд. - Мне стоит быть терпеливым? – уточнил убийца, улыбаясь одними глазами. Рыжие волосы свесились по обе стороны его лица, не давая ни малейшей возможности отвести взгляд. Хайд прогнулся в спине под немыслимым для Элизабет углом и потёрся о живот девушки, став похож на огромную хищную кошку, готовую впиться в остолбеневшую жертву, но не раньше, чем вдоволь насытится извращённой игрой. - Я полагаю, – мисс Эллис сделала паузу, переводя сбившееся дыхание, – Вам стоит замолчать и продемонстрировать перспективы. Видите ли, я крайне деловой человек и не могу полагаться только на слова. - Только продемонстрировать? – уточнил мужчина, выделяя голосом последнее слово так, что искушённая, как сама полагала, в определённых аспектах жизни Элизабет покраснела от подобного намёка. – Боюсь, что одной демонстрации может быть недостаточно, драгоценная мисс Эллис. Хайд стряхнул с себя халат, точно змея – кожу, и откинулся назад, позволяя рассмотреть себя при свете. Сердце Элизабет зашлось в совершенно сумасшедшем ритме от одного только осознания, что возвышающийся над ней мужчина снова желал её, при том, что после прошлой близости прошло, быть может, немногим больше часа. Медленно, словно во сне, девушка протянула ладонь и поддавшись вверх, коснулась небольшой родинки на рёбрах, привлекшей её внимание ещё в ванной – тёмная отметина находилась в правом подреберье, аккурат напротив печени, и если бы мисс Эллис взяла на себя труд определить границы органа, то с удивлением бы отметила, что родимое пятно лежало бы на одной из них. Обведя её, Элизабет направила руку к центр живота, ведя пальцами по сокрытой кожей белой линии, устремляясь всё ниже. Под нехитрой лаской мышцы сократились. - Остановись, – хрипло предупредил Хайд, поймав излишне любознательную ладонь девушки. Поднеся руку мисс Эллис к самому лицу, убийца поцеловал тонкие пальцы, несильно прихватив один зубами. – Если не хочешь продолжения. - А если хочу? – удивляясь собственной смелости вскинула брови Элизабет, призывно выгибаясь. В конце концов, что она теряла от подобной связи? Не более, чем невинность, которая имела бы ценность только реши девушка выйти замуж, но подобная перспектива скорее отталкивала, чем привлекала юную суфражистку. Взамен же она могла получить ещё один урок удовольствия и получить большее расположение Хайда, столь необходимое для её опасной затеи. Впрочем, о последнем мисс Эллис думала в последнюю очередь, неспешно развязывая пояс халата. - Бесстрашная малышка Бетти, – рокочуще шепнул убийца, пригвождая девушку к постели собственным весом. Прикосновение кожи к коже казалось поразительно органичным на смятой постели, точно будущие любовники проделывали подобные порочные игры не единожды. Резко откинув полу халата, Хайд на удивление трепетно прижался горячими губами к бледной груди исследовательницы. Спущенный с плеч наряд мисс Эллис совершенно не мешал ему, скорее наоборот, придавал пикантной остроты близости. Элизабет с прежним изумлением открывала для себя ласки убийцы, чувствуя, как желание в ней только усиливается, распаляемое медленной до дрожи в поджимающихся пальцах ног ласке. Люси как-то в обмен на откровенность «клиента», рассказала о том, как это бывает и, стоит признать, не вызвала ничего, кроме желания как можно дольше избегать брачного ложа и общества мужчин. От советов книг для будущих жён желания сблизиться с кем бы то ни было тоже не прибавлялось. Мисс Эллис было решительно не понятно, как мужчины могут получать удовольствие от того, что ощущается женщиной как повинность и требует «закрыть глаза, раздвинуть ноги и думать об Англии». Однако, Хайд был поразительно внимательный партнёр, нет, конечно, нежным или ласковым он не был и быть не мог, но предугадывать по излому бровей или мимолётному движению губ состояние неопытной ученицы – вполне, как и доводить её до болезненного исступления, вынуждая переступить через гордость и просить о желанном. Элизабет послушная сильным рукам гнулась и плавилась от прикосновений, как восковая свеча в огне. Вульгарные комментарии чередующие пошлости с по-медицински точными инструкциями только ещё больше распаляли девушку, вынуждая цепляться за плечи и давить в себе слишком громкие звуки из опасения быть услышанной кем-то из слуг. Хайд сдерживал себя, напоминая, что с новой игрушкой стоит быть аккуратным и максимально ласковым, всё-таки именно от её расположения зависело его дальнейшее благополучие, впрочем, с Эллис ему отчего-то нравилась долгая и «утомительная» прелюдия. Элизабет, казалось, и вовсе не заметила момента проникновения, беспомощно распахнув влажно блестящие глаза только, когда мужчина оказался в ней. Безумец шипел что-то пошлое, но оттого ещё более распаляющее, в изгиб длинной шеи, вдыхая непередаваемую смесь запахов оставшуюся на ещё влажных волосах своей, теперь уже абсолютно своей, «малышки Бетти». Мужчина целовал, кусал и гладил вздрагивающее от каждого прикосновения тело. Томительный для обоих любовников медленный и, как выразился Хайд, «праведный» ритм не продержался и полминуты, с молчаливого, но такого откровенного согласия убийца накинулся на девушку, точно желал вплавить в собственное тело. Движения слитой воедино пары всё больше теряли плавность, в них более не было ничего нежного или трепетного. - Боже… – сквозь вспышку собственного оглушительного удовольствия Элизабет увидела над собой будто бы испуганные поразительно голубые глаза. Вскрикнув от нахлынувшего точно волна «приступа», мисс Эллис выгнулась на постели, отчаянно схватившись за ладонь Хайда и сплетая с ним пальцы в замок. Хайд проявив удивительное для себя благородство отпустил себя только покинув тело девушки, излившись той на живот и прежде чем повалиться на постель рядом, поцеловав припухшие губы. В библиотеке было тепло и тихо, даже звуки дождя не тревожили двоих посетителей этого «пристанища старья и пыли», как порой называла собственную обитель книг хозяйка. Леди Милли сидела в глубоком кресле, в глухой задумчивости глядя в огонь, теплящийся в камине. - Мне кажется, это дурно закончится, – голос графини был тих, не громче шелеста страниц, но верный дворецкий всё же услышал, вскинув голову от новостной колонки газеты. – Мне не нравится этот… мистер Маккуин. - Он верен мисс Эллис, по-своему добр к ней. Боюсь показаться слишком назойливым, но, мне кажется, их связывает нечто значительное больше, чем оба хотят признать, – Себастьян не улыбался лицом, но интонации его говорили о весьма положительном мнении о текущем положении дел. - Я не о чести Элизабет пекусь, Себастьян, мне ли читать проповеди? – грустно улыбнулась леди Милли, став внезапно будто бы старше на целую полную опасностей и лишений жизнь. – Я боюсь иного, она привяжется и не сможет… не захочет отпускать, когда придёт время. Нет ничего ужаснее, чем разбитое женское сердце, можешь мне поверить. Если бы ты только знал, Себастьян, что за человек живёт в нашем доме. - Я знаю, миледи, – негр положил на кофейный столик перед женщиной газету, – Я принесу вина, Вы слишком устали, леди Милли. Этот день отнял много сил у нас всех. Дворецкий оставил свою хозяйку наедине с меланхолией, позволяя женщине вдоволь потосковать о чём-то личном, во что гордая женщина никогда и никого не посвящала, давая множество поводов для сплетен среди слуг, которые верный Себастьян, конечно пресекал по мере возможности, но, искоренить не мог. Подобрав оставленную мужчиной газету, леди Милли, близоруко щурясь, прочитала заголовок и усмехнувшись покачала головой. Провести дворецкого не могла никакая маскировка, он точно дикий зверь чувствовал каждого обитателя дома. Новостную полосу венчала вычурная надпись: «Убийца из Вест-Энда мёртв или трагедия на свадьбе».