Доброе имя

Джекилл погрузился обратно в недра собственного расщеплённого надвое сознания ровно через пять минут разговора – мисс Эллис опасалась нарушать условленной договорённости с Хайдом, даже не из-за возможности гнева, нет, её страшило то, что убийца перестал бы ей доверять, почуяв подвох. Подобного она допустить не могла ни в коем случае. Доктор воспринял весь нехитрый план Элизабет с поразительным спокойствием, заметив только, что нынешние документы никуда не годятся, озадачив молодую женщину, которой и самой приходила в голову мысль, что фальшивка, много лет обеспечивающая ей прикрытие уже изжила своё. Новому мистеру Маккуину требовалось куда больше бумаг, удостоверяющих личность и профессию. Да и с внешностью несостоявшегося мертвеца требовалось что-то делать. Конечно, цвет волос изменил облик мужчины, но всё же недостаточно, ведь ему предстояло ещё и совершить долгое плавание до берегов Нового Света, а лицо убийцы было излишне примечательно, впрочем, как и у доктора Джекилла. Если бы удалось остановить ночную трансформацию, будто бы создающую из двух столь разных лиц третье, лишь смутно похожее на портрет каждой из личностей учёного, столь животрепещущая проблема потеряла бы всю актуальность. Дав доктору Джекиллу и мистеру Хайду несколько минут на то, чтобы договориться без её участия, мисс Эллис медленно выдохнула и приготовилась к возвращению убийцы в реальный мир. Элизабет ждала дольше, чем было указано в руководстве, чем едва не довела себя до истерики, не в силах пробудить разум мужчины ни с первой, ни даже с третьей попытки. Мучительно текли секунды, пока она в бессмысленных попытках пыталась дозваться безумца, к концу первой минуты исследовательница малодушно подумала, что сознание гения не выдержало сегодняшнего эксперимента и угасло, окончательно погрузившись во тьму. Мисс Эллис вцепилась в запястье убийцы, чтобы чувствовать под кожей биение пульса, одно это удерживало её сейчас от падения в раскрытую пасть паники. - Пожалуйста, – прошептала Элизабет, устроившись на полу перед диваном будто собралась провести так остаток жизни, уронив тяжёлую голову на согнутую руку. Хайд не проходил в себя бесценные для гипнотического сна пять минут, блуждая где-то на просторах своего сознания или вступив в очередное сражение с создателем. Должно быть, она потеряла сознание или задремала, потому как заметила пробуждение Хайда только, когда он опустил тяжёлую ладонь ей на голову, ни то желая погладить, ни то схватить на волосы. Элизабет испуганно вздрогнула и распахнула глаза, всё ещё не до конца веря в благополучный исход. Лицо мисс Эллис против всякой её на то воли расцветила искренняя улыбка облегчения. - Разговор с доктором Джекиллом несколько затянулся, моя милая Бетти, – хрипло каркнул Хайд и скривился от звучания собственного голоса. Элизабет тут же взвилась на ноги и поспешила подать мужчине стакан воды, которым тот не преминул отсалютовать, точно пил джин. – Мы уладили ряд наших разногласий и теперь ты, к моему огромному неудовольствию, можешь лицезреть постную морду Генри в течении часа каждый день. Но только с завтрашнего дня, меня ужасно утомил этот зануда. Хайд оскалился, насмешливо глядя на взволнованную и явно напуганную его отсутствием надсмотрщицу. Его искренне позабавило выражение неподдельной радости на хорошеньком лице мисс Эллис, когда она заметила его пробуждение. Нет, Джекилл, определённо, ничего не смыслит в женщинах. Элизабет не была похожа на несчастную жертву соблазнения или чего доброго насилия, эта женщина и сама могла постоять за себя, отчего её забота смотрелась ещё более трогательно. Убийца бы мог наслаждаться этой картиной бесконечно, но внезапная боль, ничуть не меньшая, чем в моменты трансформаций, пронзила его голову, вынуждая согнуться едва ли не пополам, с силой сжимая виски. - Что случилось? – встревожилась мисс Эллис, вновь оказавшись около мужчины на коленях. - Прощальный подарок от доктора Джекилла, полагаю, – нашёл в себе силы пошутить безумец и тут же едва ли не до скрежета сжал зубы. – Он не мог уйти не оставив мне головной боли. - Сейчас, подождите, я попрошу Люси принести мой саквояж, там было нужное лекарство! – Элизабет почти мгновенно поднялась на ноги и, забыв про больную ногу, бросилась к дверям библиотеки. Хайд, дождавшись её ухода, упал, наконец, с дивана и вцепился сведёнными судорогой пальцами в собственные волосы, чувствуя, как внутри черепа закипает кровь, красной пеленой застилая глаза и набивая гулким набатом пульса уши. Мужчина не знал, сколько провёл, упиваясь своим страданием, прежде чем ему подали стакан с растворённым в воде пахучим лекарством, в нос ударил знакомый тяжёлый аромат восточных духов мисс Эллис и монстр послушно проглотил предложенное надсмотрщицей снадобье. Прохладная ладонь женщины легла на его горячий, покрытый испариной лоб, принося мимолётное облегчение, но даже это казалось высшей благодатью. Он провалился в темноту беспамятства. Элизабет, вернувшаяся с саквояжем, застала пугающую картину – несгибаемый убийца корчился на полу у дивана, казалось, стараясь снять с себя скальп и проникнуть пальцами под кости черепа, чтобы извлечь то, что причиняло ему невыносимое страдание. Мисс Эллис, знавшая по себе все ужасы головных болей, торопливо отсчитала безумцу нужное количество спасительных капель, увеличив свою обычную дозу почти вдвое, сославшись на разницу в массе и росте. Хайд послушно принял из рук женщины стакан и стуча зубами по кромке с трудом проглотил горькое содержимое и отбросил посуду в сторону. Ковёр погасил удар и стакан остался цел, разве что откатился куда-то за кресло, но Элизабет сейчас меньше всего волновала сохранность тётушкиного имущества. Не без труда повернув убийцу на спину, она расстегнула несколько пуговиц на его рубашке и прижала ледяную ладонь к горячему, как при лихорадке, лбу. - Что всё это значит, Элизабет? – на пороге библиотеке появилась леди Милли, в любую минуту готовая броситься в атаку с прытью совершенно не вязавшимся с её почтенным возрастом и положением. - Просто головная боль, должно быть, я заразила мистера Маккуина своим недугом, хотя мигрень, говорят, не может передаваться подобным образом, – вымученно улыбнулась мисс Эллис, снизу-вверх глядя на тётушку. Элизабет стёрла выступившую на висках Хайда испарину собственным платком с тревогой взглянув на напряжённое выражение лица и явно сведённые судорогой челюсти убийцы. Ничуть не удивившись бесшумному появлению подле себя дворецкого, молодая леди осторожно тронула измученного неудачной трансформацией безумца за плечо, призывая открыть глаза. Мужчина не без труда разлепил веки, снизу-вверх взглянув в лицо бывшей тюремщицы. – Мистер Маккуин, капли скоро подействуют, Вам нужно немедленно лечь в постель, позвольте Себастьяну помочь. Хайд нервно дёрнул головой, обозначая короткий кивок и к его чести даже предпринял попытку встать самостоятельно, но тело вновь подвело убийцу, грозя уронить высокую фигуру обратно. Перед глазами мужчины всё плыло, поэтому руку удержавшего его от падения дворецкого, мистер Маккуин принял боле, чем благосклонно и позволил увести себя. Стоило тяжёлым дверям бесшумно прикрыться за спинами обоих мужчин, как мисс Эллис сжала виски руками. Леди Милли всё ещё ожидала ответа, нависнув воплощенной богини правосудия над и без того подавленной родственницей. - Что Вы хотите услышать, тётушка? Я не знаю, что с ним, но знаю, что это и моя вина, – вскинулась Элизабет, чувствуя, как заполняет её гнев бессилия. Она пересела на край дивана и сжала в замок тонкие нервные пальцы. – Мне требовалось подготовится лучше, а не бросаться в новую, неиспробованную ещё до конца практику, уповая только на везение. Это вопиющая глупость и непрофессионализм подвергать… - Элизабет, – мягко оборвала племянницу леди Милли, опустившись рядом с ней и накрыв ладонью холодные руки, – я не о том хотела поговорить с тобой. Ты знаешь, что я бы предпочла, чтобы мистер Маккуин никогда не появлялся ни в моём доме, ни в твоей жизни, но мы имеем то, что мы имеем, а потому я хочу знать, насколько ты отдаёшь себе отчёт в том, что происходит. - Если Вы о том, что он опасен, то, нет, мы заключили определённые договорённости, а потому можете быть спокойны, к тому же, совсем скоро он покинет Англию, – совершенно неожиданно для Элизабет казавшееся правильным и единственно верным решением неприятно кольнуло сердце. – Мне следует решить вопрос с его документами и как можно быстрее отправить мистера Маккуина в Новый Свет, пока никто не заподозрил неладное. - Я рада, что ты это понимаешь, милая, – вздохнула пожилая леди и погладила мисс Эллис по руке, прекрасно осознавая, каких сил стоило той это решение. Нет, Себастьян, не ошибся, Элизабет и её «друга», связывали гораздо более крепкие и запутанные отношения, имя которым давать графине совершенно не хотелось. Возможно, она была бы и рада обмануться, вот слишком знакомо ей самой было то волнение и страх, что отразился на лице племянницы сегодня. – Мне жаль, что так происходит, но это действительно, единственно верный путь. - О чём Вы? – сморгнула удивлённо мисс Эллис, всем своим разумом сейчас находясь отнюдь не в библиотеке, а в спальне Хайда, на которого должны были, наконец, подействовать лечебные капли, снимая боль. - О том, что мистеру Маккуину нужно покинуть королевство как можно скорее, – с грустной улыбкой графиня отпустила руки племянницы, позволяя той, наконец покинуть библиотеку. За грудиной вновь разливался знакомый давящий жар, мешающий вдохнуть. Леди Милли тяжело откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза, желая переждать очередной приступ грудной жабы. Элизабет вспомнила о больной лодыжке лишь, когда оказалась в покоях и то только потому, что нога предательски подогнулась, наливаясь свинцовой тяжестью, не позволившей ворваться в спальню Хайда тут же. Мисс Эллис остановилась, вынуждая непокорное сердце биться немного медленнее и тише, чтобы оно так гулко не стучало у самого горла. В комнате Хайда кто-то был, успокоившись, она узнала голос Себастьяна и приглушённый шелест тяжёлых портьер. Шагов не было слышно – дворецкий умел передвигаться с поразительной бесшумностью, точно не касаясь пола вовсе. Послышался сиплый вздох и жутким, совершенно больным голосом убийца попросил оставить его, наконец, в покое. Элизабет торопливо скрылась за дверью своей комнаты и прижалась к прохладному дереву щекой, пережидая отчего-то накатившую дурноту. Нет, конечно же, она не питает к этому чудовищу, мистеру Хайду, ничего кроме вожделения и жалости, именно они сейчас говорят в ней, а вовсе не то глупое романтическое чувство, что принято описывать в романах. Мисс Эллис встряхнула головой, точно это могло помочь выгнать из мыслей сомнения и медленно отстранилась от двери. О том, что Себастьян покинул комнаты возвестил приглушённый стук в гостиной. Элизабет заставила себя отделиться от двери и, опасаясь излишнего внимания слуг повернула ключ в скважине, запирая свою спальню. Позволив себе ненадолго заглянуть к уснувшему Хайду, женщина тревожно коснулась покрытого испариной лба убийцы и заставила себя вернуться к насущным делам. Мужчину требовалось отправить прочь из Англии как можно скорее, не ровен час нагрянет полиция для расследования того же исчезновения девушки, что им довелось спасти, начнутся вопросы и не дай бог, кто-то опознает в «мистере Маккуине, друге и госте леди Милли» безумца из Лондона. Нервным движением пригладив выбившиеся из пучка волосы, Элизабет взялась за письмо мистеру Аттерстону, адвоката требовалась как можно скорее вызвать и как можно деликатнее сообщить о том, что дело, что ему придётся вести является более чем конфиденциальным и весьма незаконным. Элизабет третий раз перечитывала написанное и, задумчиво закусив кончик писчего пера, откинулась на спину стула. Письмо мистеру Аттерстону выходило любезным и полным намёков, но отчаянно неинформативным. За это бессмысленное расшаркивание она злилась на саму себя, не в силах уповать только на хорошее расположение малознакомого мужчины, который единожды проникся к ней участием. Подставлять его после оказанной помощи было бы верхом неблагодарности. Адвокат должен был согласиться на её просьбу и, оставив Лондон, немедленно мчатся к ней с фальшивым дипломом и хоть какой-то бумагой для «одного попавшего в беду друга». Всё это выглядело едва ли фантастично и гротескно, как в дешёвом историческом романе, где закованный в латы рыцарь был обязан спасти случайную леди только потому, что она леди. Она устало потёрла глаза, близилось время обеда о чём возвещал голодный желудок и лёгкое головокружение. - Напомни мне, чтобы я свернул шею этому адвокату при встрече, – удушающе низкий голос Хайда застал женщину врасплох, и она удивлённо вскинула голову. - Как Вы вошли? – изумилась исследовательница, но тут же ответила на свой вопрос, мысленно отругав себя за глупость и забывчивость. – Конечно, через ванную комнату, простите, забыла. Как Вы себя чувствуете? Боль прошла? Мне показалось, вы мало спали после лекарства. - Благодарю, много лучше, мисс Эллис, – издевательски протянул убийца, склоняясь над своей совершенно бесстрашной жертвой, – и буду чувствовать себя ещё лучше, если Вы объясните, какого дьявола этот клерк стал «единственной надеждой» и «дорогим Джоном»? Если бы словами или взглядом можно было бы испепелить, то от Элизабет не осталось бы и горстки пепла. Хайд был в ярости всё ещё присущая абсолютно любому существу слабость после лекарств с опиумом не позволяла ему немедленно расправиться с юной леди, решившей, что может позволить себе слишком много. Вторая женщина на его веку готова была сорваться с его крючка и вновь виной тому служило письмо. - Успокойтесь, мистер Маккуин. Если бы Вы взяли на себя труд заняться собственными манерами, то непременно бы вспомнили, что эпистолярный жанр, к коему и относятся письма, имеет ряд формальных особенностей, тех же общепринятых обращений столь же важных, как и структура послания. – Короткая лекция в духе миссис Одли далась Элизабет не без труда, но показать свой страх монстру, что жил в состоящем позади неё человеке, она не могла. Он точно зверь чувствовал слабину и страх, а оттого становился совершенно не управляемым. Ещё одной смерти дочь помощника главного комиссара допустить не могла. Это противоречило бы всякой морали, к тому же Аттерстон нравился Элизабет, и она не желала, чтобы он пострадал по её вине. Мисс Эллис развернулась, чтобы смотреть в глаза убийце. Тот выглядел действительно ошеломлённым, точно ребёнок, похоже столь простой ответ не приходил в его голову. Слишком прочно в нём укоренилось недоверие к людям, исследовательница не могла его за это винить. Даже собственный создатель ненавидел Хайда, а значит самого себя, свои «тёмные стороны», что обрели столь причудливую и порочную форму в человеческом облике. Монстр ничем не отличался от брошенного, а оттого озлобленного ребёнка, которых встречаешь на Лондонских улицах десятками если не сотнями. Убийца и был продолжением этих улиц. Элизабет почти любовалась им, как диким необузданным зверем, готовым напасть и ударить в любой момент и так же чувствительного к ласке. - Неужели Вы не поняли, я не собираюсь Вас предавать, мистер Маккуин, – ложь слетела с губ аристократки так же легко, как капли росы - с листьев роз в саду леди Милли. Она накрыла его длинную ладонь своей и заглянула в бездонные зелёные глаза убийцы, поражаясь их насыщенному цвету. – Мистер Аттерстон нужен нам троим, поверьте, он человек чести, и я верю, что он не использует открывшуюся информации против старого друга и невинной девушки. - Под «невинной девушкой» ты, Бетти, полагаешь, вероятно себя? – убийца склонился к самому лицу надзирательницы, обдав пересохшие губы женщины дыханием. – Думаешь, сможешь помешать мне рассказать ему маленькую грязную тайну безупречной крошки Элизабет? - Вы не станете этого делать сами, мистер Маккуин, – мисс Эллис не отпрянула и не отвела взгляда, чувствуя, как жёсткие пальцы мужчины сплетаются с её в замок. Она улыбалась самыми уголками тонких губ, смакуя опасность и желание, витавшие в воздухе как изысканный аромат восточных духов. Волнующих и горчащих одновременно, она знала, что этот запах нравился Хайду и в полной мере наслаждалась тягучим сладковатым духом. - Совесть не позволит? – безумец откровенно скалился, всем видом показывая, что названным качеством не обладает. Сильное колено упёрлось в сиденье в опасной близости от бедра Элизабет, подмяв подол и фиксируя непослушную исследовательницу на месте. - О нет, – рассмеялась женщина бесстрашно, чуть откинув голову и обнажив голодному взгляду любовника шею, к которой он приник горячив ртом, давя рык в груди. – Вам незнакомо такое чувство. Вас сдержит другое. Желание обладать. Элизабет прикрыла глаза, зарываясь в спутанные после сна волосы убийцы – в пятне оконного света они горели ничуть не хуже костра или медной раскалённой проволоки, что накаляли для использования в «играх с электричеством». Мисс Эллис с затаённой горечью подумала, что скоро её игре с огнём придёт конец, ведь письмо отправится к адресату уже сегодня, а значит адвокат прибудет в поместье совсем скоро, не позднее недели, приблизив расставание с невозможным убийцей. Она не могла даже самой себе признаться в том, что её эксперимент зашёл слишком далеко, пустил корни в её душе и вырвать из своей жизни эту историю так же легко как листок из тетради – уже не выйдет. Хайд проник к ней под кожу, овладел не только телом, но и мыслями и это… не раздражало. В дверь постучали. - Мисс Эллис, леди Милли просила Вас с мистером Маккуином спустится к столу через час, – в голосе камеристки слышалось волнение и затаённый страх. Лишний раз сталкиваться с «другом» хозяйки не хотелось, особенно после того, как по поместью пронеслась весть о том, что гостю нездоровится после того, как он учувствовал в каком-то эксперименте племянницы графини, – или Вы сами скажете ему? - Спасибо, Люси. Наверное, ты права, мне стоит самой навестить мистера Маккуина, заодно проверю, как он себя чувствует, после случившегося, – перевела дыхание Элизабет, выставив перед собой ладонь, чтобы удержать мужчину на расстоянии. – Мне кажется, он не откажется от вкусной еды, после лекарств разыгрывается жуткий аппетит, по себе знаю. Хайд только досадливо махнул головой и отступил, позволяя себе напоследок дёрнуть надсмотрщицу за прядь выбившихся из причёски волос. - Твоя забота трогает моё сердце, Бетти, – рокочущий шёпот мужчины опалил ухо Элизабет, за мгновение до того, как убийца покинул её комнату тем же путём, что и пришёл, плотно затворив позади себя дверь в ванной. Мисс Эллис растеряно заправила прядь за всё ещё пылающее ухо и поспешила упаковать готовое письмо. Дела были превыше размышлений о поведении монстра.