Сладкая вата

      Чанёль посмотрел на часы ещё раз: без пяти два. До встречи с Чеён оставалось десять минут. Целых десять! Парень нервно переступил с ноги на ногу. Где она? Неужели не придёт? Получается, зря тащил гитару? Без трёх минут. «Как долго тянется время», — подумал Чан и, чтобы хоть немного занять себя, стал вглядываться в горизонт, пытаясь взглядом поймать машину, на которой должна была приехать Розэ.       Наконец из-за поворота вырулило такси яркого канареечно-жёлтого цвета. Недолго думая, Чанёль быстрым шагом, переходящим иногда в подобие спортивной ходьбы, подошёл к единственному свободному месту на стоянке и приготовился встречать свою прелестную спутницу. Вынув букет из-за спины и поправив причёску, счастливый кавалер дождался, пока откроется дверь, и, прикрыв глаза от счастья, проговорил:  — Не сможешь ли ты принять от меня такой скромный подарок, прекра…  — Чанёль, золото, я ещё не готов к таким отношениям, понимаешь?       Вместо милой девушки из машины вылез не менее милый парень по имени Бэкхён.  — Ты забыл телефон. И бумажник. И открытку. Тебе, кстати, звонили два раза, но я понятия не имею, кто это, — заботливый друг достал из рюкзака все вышеперечисленное и постарался улыбнуться так, чтобы у горе-Казановы не появилось желания заподозрить его в слежке за входящими звонками. — Давай иди, твоя милая ехала в такси следом за мной, но мы разминулись два квартала назад, так что она уже рядом, наверное. Не теряй времени, Пак Чанёль!       «У меня самый лучший лучший друг, — подумал Ёль, — самый».       Пожав друг другу руки, парни разошлись. Один из них исчез за поднимающимся тонированным стеклом, другой пошёл навстречу симпатичной девушке, направлявшейся к воротам парка. «Это точно она!», — блеснуло у него в голове.       В десяток быстрых широких шагов Чанёль догнал и обогнал знакомую, перевернулся на 180 градусов и только тогда заговорил:  — Привет, я Пак Чанёль, парень, которого ты ждала всю жизнь!  — Привет, я Пак Чеён, девушка, которую ты ждёшь у ворот вот уже полчаса!  — Рад тебя видеть, — широко улыбнувшись, добавил парень. — Ты выглядишь так же ослепительно прекрасно, как тогда на вечеринке в честь дня рождения нашего Чондэ. Эти цветы, между прочим, по цвету подойдут к твоему шарфу, так что они теперь твои, — он уверенно протянул ей букет голубых камелий.       Розэ мгновенно отвернулась, но подарок приняла. На её покрасневшие щёчки упала длинная прядь темных волос.  — Спасибо, Чанёль, мне… мне приятно это слышать, — в сторону шепнула Чеён.  — Не отворачивайся, пожалуйста, — Ёль поправил её волосы, коснувшись рукой щеки, отчего Рози только больше смутилась, но постаралась не подавать виду, — и я, кстати, уже устал так идти. Если ты не против, мы могли бы занять какую-нибудь лавочку, потому что я больше не могу оборачиваться, чтобы не врезаться в кого-нибудь или не упасть. Так что? Девушка кивнула. Только сейчас она заметила огромный футляр для гитары, беспечно болтавшийся за спиной Чанёля.  — Я же звонила тебе сегодня и просила не брать с собой инструмент, — заметила Чеён. — Ты пугаешь меня своей забывчивостью. Сегодня утром ты сам мне сказал, что не будешь брать её с собой, — Розэ удивлённо смотрела на своего спутника. — Правда, ты был в каком-то шумном месте и, наверное, только проснулся, потому что твой голос…ну, он был довольно странным.       В голове Чанёля с трудом умещалась единственная мысль, поэтому он решил не держать все в себе.  — Рози, ты не обидишься, если я ненадолго отойду? Мне очень срочно нужно позвонить кое-кому, — Чан быстро проводил девушку до ближайшей лавочки, а сам направился в противоположную сторону.       Отойдя на приличное расстояние, он достал телефон и торопливо набрал номер.       Пошли гудки, а затем знакомый голос привычно передал привет с другого конца провода:  — Здравствуй, Чанёль. Как твои дела?       Звонящему стоило титанических усилий не сорваться на крик.  — Бён Бэкхён, если ты ещё хотя бы один, понимаешь, один-единственный раз ответишь на мой, слышишь, мой телефонный звонок, твой болтливый язык окажется там, где ещё не бывал никто, ты понял меня?  — Что случилось? — на всякий случай Бэк сразу отнял телефон от уха, потому как прекрасно знал, какой сильный и мощный у его друга голос.  — Ты понял или нет?! — рявкнул Ёль.  — Да понял, только не кричи. Твои вопли слышны на расстоянии трёх метров от меня, а я, к твоему сведению, не один. Извини меня, пожалуйста.       Чан отключился, а Бэкхён выдохнул.  — Почему он так нервничает? — спросила Лиса.  — Потому что ему звонила твоя подруга Розэ, а я поднял трубку и поговорил с ней от его лица, — невозмутимо ответил ей Бэк. — То есть, — он внезапно понял, что сморозил глупость, когда надо было молчать. Кёнсу ему, конечно, много раз говорил, что разговор — серебро, а молчание — золото, но, судя по всему, Бэкхёну больше нравился более дешёвый металл, — я хотел сказать, что не Розэ…не твоей подруге… Ну, ты поняла, в общем. Лиса и вправду всё поняла.  — Давай закажем ещё мороженого, — сказала она.  — Да, давай, пожалуй.       «Не надо было на него кричать. Он ведь хотел как лучше, а получилось…», — думал Чанёль, возвращаясь к Розэ.  — Позвонил? — осведомилась девушка.  — Да. Друзья потеряли, представляешь, — парень растерянно почесал затылок. Спонтанная ложь никогда не была его коньком, поэтому он стремился как можно скорее сменить тему разговора. К счастью, неподалёку от их лавочки стоял магазинчик с сувенирами, сладостями и прочими радостями туриста и простого посетителя.  — Ты любишь сладкую вату, Чеён?  — Да, люблю, — согласилась Розэ. — Ты тоже заметил эту лавочку, да?  — Пойдём туда вместе? — Чеён чувствовала, что Чанёль просто стесняется предложить это сам, поэтому взяла эту инициативу на себя.  — Конечно, только… ты подвинь шарф повыше, пожалуйста. Нас могут узнать.       Розэ послушно подняла голубой вязаный снуд, но он никак не хотел закрывать её лицо, тогда она попросила Чанёля помочь. Он любезно согласился. Сначала парень просто хотел вытянуть его повыше, но шарф отказывался стоять ровно и постоянно складывался, тогда Чану пришлось совсем снять его с Розэ и надеть снова, затянув потуже. Особой пользы его попытки не принесли: Чеён всё ещё можно было узнать, если постараться, но портретного сходства заметно уже не было.  — Из-за шарфа ты похожа на красивого футбольного фаната. Или на милого эскимоса, — улыбнулся девушке Чанёль.  — Ты знаешь, как делают эскимосы?  — Как?  — Вот так.       Розэ приблизилась к его лицу. Почти полностью исчезло не только расстояние между их носами, как и должно быть в таком случае, но и между губами, что, конечно, не могло не волновать обоих сразу. Чанёль не растерялся и взял девушку за руки.  — Они делают вот так, — выдохнул он ей на ухо после того, как они соприкоснулись носами, — но… но я бы… — …хотел не этого? — Именно. — Я тоже.       Только тогда парень сжал руки Чеён еще немного сильнее и коротко, аккуратно, бережно поцеловал её сначала в порозовевшие щёчки, а потом совсем точно так же в губы.       Повисло то обыкновенное для влюблённых молчание, наступающее всякий раз, когда выражать то, что происходит в душе, уже не имеет никакого смысла, а всё, что вообще есть в нашей бескрайней Вселенной, находится только в глазах человека напротив тебя.  — Я так рада, что вижу тебя, Чанёль.  — Я так рад, что держу тебя за руку, Чеён. Теперь я уже не отпущу её. Никогда-никогда.       Девушка легла на его плечо.  — Спасибо.

***

      В тот чудесный зимний вечер они всё-таки сходили за сладкой ватой, а потом еще долго смотрели на падающий в снежном шаре снег.       Каждая мелочь казалась самой важной вещью в мире, в каждом движении была красота и грация, всякая вещь поражала своей красотой.       Причиной этому служило только одно-единственное чувство.