"Север и Запад"

Авторы текста: Тэсса Найри, PanchaDevi

Период, когда происходят события: от ухода Валар в Аман до пробуждения квэнди _____________________________________ Мелькор почти упал на ложе в своей тайной комнате и закрыл глаза. Еще одна незримая битва была выиграна — влияние Валар в его землях уменьшалось после каждой такой победы… но как же дорого приходилось за это платить! Понемногу вытесняя из Эндорэ собратьев, Восставший вынужден был вкладывать частицу себя туда, откуда уходила их сила — иначе мир неминуемо начал бы разрушаться. Это увеличивало его власть, но заставляло выкладываться до полного изнеможения. Вот и сейчас он даже не чувствовал радости от хорошо проделанной работы — только беспредельную усталость. Дверь была наглухо запечатана магией, сознание закрыто от осанвэ. Потом, когда восстановятся силы, Мелькор снова появится перед соратниками. Но слабым его не должен видеть никто. Ни видеть, ни даже догадываться, что такое возможно. «Они великолепны!» — думал Сайрон о волколаках. Этих новых зверей — усовершенствованных волков — Владыка поручил ему для изучения в прошлом месяце. Волколаки превзошли самые смелые ожидания. Разум, данный им, превратил волка в идеального соратника. Умны, свирепы и в высшей степени управляемы! Грозная сила! Десять волколаков стоят сотни природных волков. Майя шел по коридорам Цитадели, намереваясь порадовать Владыку докладом об ошеломляющем успехе эксперимента, и вспоминал… -…Артано, ты уже видел новых Келвар, которых создала моя жена? — Учитель Ауле загадочно улыбался. — Йаванна по секрету сказала мне, что когда она их пела, то думала о тебе… Первые волки… Первая Стая… Мгновенное узнавание и восхищение… Странное чувство родства… Новый облик… Быстрый бег… Первая охота… Первая кровь… Первая любовь… Первый поединок… ВОЖАК… Первые волчата… (безумная трата сил — УНИЧТОЖИТЬ — отныне — НИКАКИХ ВОЛЧАТ)… -…Ну конечно, брат, если их  приручить, они смогут стать тебе отличными помощниками на охоте!.. Конечно, выбирай любых, волков и волчиц… Артано, что это с тобой? Тебе бы радоваться за своих питомцев, наш брат Оромэ будет хорошо о них заботиться… Куда же ты, Артано?.. Что он кричит? Волки должны сами выбирать себе хозяина?.. Не слушай его, Оромэ. Молод еще, горяч. Мы с Ауле тоже с ним маемся… Видать, очень привязался к этим зверям, вот и жадничает… Первые СОБАКИ… Артано не признавался даже себе. Его волки последовали за Оромэ по доброй воле. Они свободно выбрали другого Вожака… Майя испытал ревность. Неправильное чувство. Артано привык всегда поступать правильно. Истинный Вожак Стаи — он. Кто не с ним, те — предатели… Не сразу майя заметил: что-то странное творилось с коридорами. Он уже давно должен был дойти до Главной Башни и постучать в дверь покоев Владыки. Наверное, слишком глубоко погрузился в собственные мысли, и Цитадель не знала, КУДА он направляется. Сайрон сосредоточился, вызвал в сознании четкий мысленный образ покоев Владыки, сделал несколько шагов и… наткнулся на стену. Что за шутки вздумала с ним шутить Цитадель?.. Он попробовал еще раз вызвать образ, четче предыдущего. Стена поджидала его на следующем же шаге. Майя начал сердиться… Он знал, Цитадель — создание Мелькора,  живое создание. Переплетение коридоров непостоянно, меняется, в зависимости от ЦЕЛИ идущего. Разве он не ясно указал этой… этому СУЩЕСТВУ цель?.. И в третий раз попробовал Сайрон вызвать в сознании нужный образ. Даже глаза закрыл, для пущей сосредоточенности. Когда он их открыл, глухая стена перекрывала коридор перед самым его носом. Бешеная ярость охватила Сайрона, какой он еще не испытывал со дня сотворения. Какое-то полуразумное нагромождение камня решило над ним поиздеваться! Над ним — сильнейшим из майар, которого два дня назад Владыка торжественно объявил перед лицом всех соратников своим первым помощником!.. Самое время показать, что он не зря потратил время в учениках у Ауле — Владыки Камня… И Сайрон, не задумываясь, выплеснул свою ярость в повелительную Песнь. Песнь Сайрона ударила в музыку Цитадели, заглушила ее, сломала и возвысилась над ней, как когда-то тема Мелькора возвысилась в Айнулиндале. И точно так же Гармония превратилась в Диссонанс… Мелодия Цитадели словно взорвалась изнутри. Новая тема не вплелась — вломилась в нее, грубо, безжалостно, заглушая, увеча, пытаясь подчинить. Песнь Власти. Мелькор вздрогнул и приподнялся на локте: Твердыня была частью его самого, и то, что происходило сейчас, причиняло почти физическую боль. Он кое-как сел и сжал руками виски — казалось, диссонанс вместе с музыкой рвал на части душу Валы. Надо было немедленно разобраться, вмешаться, прекратить… но мысли путались и рвались… а Цитадель отчаянно взывала о помощи… Что же это такое? Валар? Здесь? Только не теперь, у него же нет сил бороться с ними! И почему он не почувствовал их присутствие раньше?! Мелькор застонал от отчаяния. Он слишком устал… а надо действовать… немедленно… сражаться… Вала сделал над собой почти запредельное усилие… сознание прояснилось… нет, это не кто-то из родичей. Песнь… слишком слабая. И все же кто-то посмел… в душе пробуждался гнев, обостряя восприятие, придавая силы — потом за это придется платить, но несколько минут продержаться можно — этого хватит. Мелькор сосредоточился и почти мгновенно нашел источник диссонанса… Сайрон?!  Он — осмелился — бросить — вызов?! Вала не стал ломать тему помощника — его воля стала стеной на пути Песни, обращая ее против создателя, замыкая в круг, из которого тот не сможет выбраться. И — отделяя от музыки Цитадели. Когда первая волна ярости угасла, и Сайрон снова обрел способность здраво мыслить, он наконец-то сообразил то, о чем должен был задуматься сразу же, едва лишь столкнулся с непонятным сопротивлением Цитадели. Крепость, ее жизнь и поведение зависят от воли Создателя. Мелькора… Если Цитадель так недвусмысленно чинила препятствия первому помощнику Владыки, значит, такова была воля Владыки. Значит, Владыка не желал видеть у себя никого. Даже первого помощника. Сайрон просто выбрал неудачное время для доклада. Отчего он медлил воспользоваться осанве? Ведь тогда «закрытость» Владыки сразу бы его насторожила, и он бы отложил посещение!.. И не оказался бы сейчас ТУТ… Сайрон в ужасе оборвал Песнь, медленно огляделся по сторонам… И ему снова захотелось закричать, даже завопить!.. Чтобы заглушить обрушившийся на него со всех сторон зримый и незримый ДИССОНАНС… Та часть Цитадели, где он стоял, была совершенно мертва. Замкнутое, пустое пространство. Каменный мешок, впитавший в себя боль разрушения, агонию некогда живого существа. Чудовищно искореженные стены, вздыбленный и растрескавшийся пол, воздух давит, каждый вздох раздирает легкие и — диссонанс, Диссонанс, ДИССОНАНС!!! Он отзывается физической болью в каждой частице тела, откатывается обратно к стенам и, усиливаясь, возвращается обратно, чтобы сделать боль невыносимой… Сайрон испытал звериное желание вырваться, но… снаружи он ощутил присутствие высшей воли. Владыка знал!.. Это Мелькор остановил разрушение Цитадели, замкнул и запечатал диссонанс в мертвой пещере… И Сайрона… Первый помощник с трудом сосредоточился, превозмогая боль и желание немедленно сбежать. Осанве получилось слабым, очень слабым, у него едва хватало сил держать себя в руках, как положено первому помощнику: — Владыка?.. Я… совершил… ошибку… И готов… понести… наказание… На борьбу с диссонансом ушли последние силы — Мелькор упал ничком на ложе, не в состоянии пошевелиться. Он слышал призыв Сайрона, отчаянный, полный муки, и запоздало сообразил, что открылся, когда нащупывал источник разрушительной Песни. Но отвечать не стал. Он не чувствовал сейчас ни гнева, ни жалости — ему было все равно. Вала снова закрыл сознание. Сайрон теперь никуда не денется. А когда восстановятся силы, Мелькор решит, как с ним поступить. Сайрон ждал прикосновения мысли, но ощутил пустоту. Владыка закрылся. Что ж… Вот и ответ… Внутренний зверь Сайрона отчаянно завыл и попытался рвануться наружу, туда, где он нащупал спасительную непрочность ловушки, ударить изо всех сил и бежать, БЕЖАТЬ!.. Когда-то давно Сайрон бы послушался зверя. Но теперь его жизнь и воля принадлежат Владыке, которому он дал Клятву. Владыка не дал разрешения. Может, он его и не услышал?.. Зверь пробудился с удвоенной силой… Сайрон справился. Его разум отмел это нелепое предположение. Владыка ЗНАЛ. Значит, Владыка УСЛЫШАЛ… И если он не пожелал тотчас же объявить первому помощнику свою волю, значит, Сайрон обязан ЖДАТЬ… А зверь… Зверь должен замолчать. Но как же здесь… невыносимо! Могучая воля первого помощника заставила волка умолкнуть. Могучий ум первого помощника взялся за работу. Он должен дождаться, ДОЛЖЕН!.. И при этом оказаться способным немедленно исполнять вышестоящие приказы… Диссонанс вламывался, волна за волной, пытался разрушить тонкие связи, удерживавшие сущность майя, осознание личности… Ни в коем случае нельзя развоплощаться! Тогда диссонанс получит полную власть над ним… Запертый в ловушке зверь исходил рычанием… Ни в коем случае нельзя менять облик на звериный!.. Он или убьет себя, бесполезно кидаясь на стены, развоплотится и подставится под диссонанс, или совершит побег и… ПОТЕРЯЕТ ЛИЦО… Ничего не остается, как пребывать в нынешнем воплощении. Майя насколько мог отстранился от чувств, испытываемых телом. Правда, это приближало его в сторону диссонанса, но зато не давало зверю разгуляться… Сайрон обессиленный повалился на пол, заполз в какую-то расщелину, кое-как застелил плащом, чтобы не прикасаться к изувеченному камню, и сжался в комочек. Все тело раскалывалось, его трясло, попеременно бросая то в опаляющий жар, то в леденящий холод. И если бы всего целиком! Нет. Каждая часть страдала отдельно… Пот ручьями стекал по вискам, заливая глаза, струился по спине, одежда промокла… «Ну и хорош же я буду, когда Владыка меня увидит!» — совершенно нелепая мысль. Однако она помогла сосредоточиться, указала ЦЕЛЬ. Сайрон вцепился в нее и больше не отпускал… Владыка увидит… Владыка придет… Терпение… Терпение и сосредоточенность… Терпение… Терпение… Именно терпения не хватало Сайрону. Самое время научиться!.. Сначала подумай, потом делай… Сначала подумай… Почему он не выходит? Почему терпит все это? Придя в себя, Мелькор еще раз прислушался к мелодии Цитадели, подправив едва заметные нарушения, оставленные диссонансом. Поврежденный участок оказался не таким уж большим — Вала вмешался вовремя. Можно было попытаться оживить место, убитое Песнью Сайрона, но… сама мысль о том, чтобы снова прикоснуться к изломанной, изуродованной до неузнаваемости мелодии была омерзительна. Кроме того, майя, осмелившийся бросить Мелькору вызов, заслужил хороший урок. И он его получит. Очень осторожно, вздрагивая от отвращения при малейших отзвуках диссонанса, Вала укрепил барьер, отделяющий мертвую часть Цитадели. И с удивлением обнаружил, что у Сайрона была возможность выбраться — слабый участок в защите, построенной в спешке и через силу. Но почему майя не воспользовался им? Мелькор оставил лазейку в неприкосновенности. Стоило Сайрону захотеть и приложить усилия — правда, на пределе возможностей майя — и он пробился бы на свободу. Вала не стал открываться для осанвэ и сам не обращался к помощнику. Наблюдал. Ждал, как поведет себя Сайрон. Наказание превратилось в проверку. Время остановилось. Сайрон пребывал в странном состоянии, на границе бытия и небытия. Материальное тело замерло в неподвижности, только могучий ум отстраненно продолжал деятельность. Очень скоро майя почувствовал, что избрал единственный способ пережить наказание. Урок терпения дался ему легко. Непрекращающаяся боль, то усиливалась, то затихала, но стала чем-то привычным, неизбежным, и перестала отвлекать. Сайрон сохранял полную сосредоточенность и отрешенность от тела. Дух его пустился в странствия. Мысль взлетала к небесам и проникала в глубины. Только не останавливаться!.. Это место вытягивало все силы, постепенно опустошало. Сколько может один майя, даже самый сильный, противостоять Диссонансу?.. Сайрон приказал себе не думать об этом. Думай о поступках и об ответственности. Умей принимать последствия. Думай об иерархии сущностей, о пределах возможностей на пределе возможностей… Почему он не борется? Окажись сам Мелькор в таком положении, он постарался бы освободиться любой ценой, все его силы и ум были бы подчинены одной цели — отыскать выход. Будь это не Сайрон, а кто угодно другой, Мелькор решил бы, что пленник сломался. Но он уже достаточно хорошо изучил возможности майя, знал уровень его сил, мощь интеллекта, твердость характера. Сайрон не из тех, кто сдается. Получается, Майя терпит такие муки по своей воле. Зачем? Мелькор не приказывал ему оставаться в Сердце диссонанса. Он вообще ничего не приказывал. Для чего же Сайрон сам обрек себя на такое страшное испытание? Что это — добровольно принятое им на себя наказание? Или — бунт?! Может быть, он таким образом хочет продемонстрировать Мелькору свою силу, несгибаемость воли? В любом случае, оставлять Сайрона в этом месте дольше, значило искалечить его сущность. Мелькор не хотел лишиться помощника, хоть и не заслуживающего доверия, но уж очень толкового. Да и сама мысль, что тот сейчас испытывает невыносимую, непрекращающуюся боль, не давала Вале покоя. Мелькор хотел было обратиться к помощнику по осанвэ, но передумал. Он явится за майя сам и лично уведет его из Мертвой зоны. Он должен увидеть Сайрона. Он должен понять. Вала остановился у глухой стены, отделяющей Сердце Боли. Ему надо было собраться с духом. Зайти ТУДА?! Все его существо взвыло от ужаса при одной мысли об этом. Но решение было принято, и его следовало осуществить. В каменной кладке образовалась узкая щель. Мелькор стиснул зубы и шагнул внутрь, одновременно открыв, наконец, для Сайрона свое сознание. …Сколько он уже здесь?.. Не имеет значения… Что имеет значение?.. БОЛЬ… Существование познается через боль. Нарушение порядка карается болью. Он нарушил порядок. Впервые ли?.. Сомнения, сомнения, снова сомнения… Снова Айнулиндале, снова мучительная неуверенность в правильности Выбора… Все это окончательно сломило доселе твердую опору разума. Сосредоточенность рухнула, мысли майя разом утратили четкость под напором Диссонанса. И последним отчаянным призывом: О, ЕДИНЫЙ!.. То ли дух майя воспарил в странствиях до Чертогов Творца, то ли Единый и вправду всегда отвечает тем, кто нуждается, но на Сайрона вдруг снизошло умиротворение, боль Диссонанса отступила, душа обрела покой, в закрытых глазах разлился сияющий свет, и в блаженной тишине прозвучало: ТЫ ВЫБРАЛ После чего Сайрон вновь ощутил себя, лежащим на жестких камнях в неудобной позе, тело снова разрывалось от боли, в ушах опять звенел Диссонанс, но… стены ловушки дрогнули, и майя почувствовал долгожданное появление… — Владыка! Первый помощник вскочил на ноги… которые тут же подкосились. Невероятное напряжение ожидания, наконец, сказалось. И Сайрон самым неподобающим образом свалился без сознания к ногам Мелькора. КАКАЯ МЕРЗОСТЬ! Обрывки Песни Цитадели, изувеченной до неузнаваемости, превратившейся в чудовищно уродливый хаос звуков, обрушились на Мелькора. Вала был готов к этому и позаботился оградить себя от диссонанса, но полностью защититься не удалось даже ему. Сознание мутилось от боли, на висках выступила испарина. Мелькор старался не смотреть по сторонам, почти ощупью находя путь среди искореженной, мертвой материи. Хотя прикасаться к ЭТОМУ было не менее отвратительно, чем видеть. Мелькор с трудом заставил себя сделать несколько шагов вглубь Сердца боли. — Сайрон? — голос изменил ему, получился едва слышный шепот. — Владыка!.. — ответ прозвучал хриплым стоном. Что-то темное зашевелилось в углу, поднялось, шатаясь, приблизилось… Сайрон… А в следующее мгновение помощник упал к ногам Мелькора. Вала не успел его подхватить: слишком много сил уходило на сопротивление распаду, и двигался он медленнее обычного. Мелькор с усилием поднял безвольное тело майя — оно казалось сейчас неимоверно тяжелым — и потащил к выходу. Кое-как протиснулся со своей ношей в узкую щель, наглухо запечатал пещеру, опустил бесчувственного Сайрона на пол и обессиленно привалился к стене. Так. Что теперь? Сайрон. С Сердцем диссонанса можно будет разобраться и после. Боль отпустила. Сознание прояснилось. Мелькор взвалил майя на плечо и двинулся к своей резиденции. Цитадель услужливо открыла перед ним кратчайший путь. Восставший поднялся в гостиную. Хотел было усадить Сайрона в кресло, но, поколебавшись, прошел в тайную комнату и осторожно опустил Майя на ложе. Здесь будет удобнее.Устроился рядом на стуле и сосредоточился, вслушиваясь в мелодию фэа помощника. Ноэ! Плохо дело!Диссонанс едва не разрушил личность Сайрона. Тончайшие нити, неповторимое переплетение которых образовывало сущность Айну, были надорваны и еле держались. Мелькору стало страшно. Он понятия не имел, как это можно исправить. И было совершенно ясно, что сам майя из этого состояния уже не выберется. Деваться некуда. Или Мелькор справится — или прежнего Сайрона просто не станет. А значит, нельзя не справиться. И ошибиться тоже нельзя. Вала тщательно запечатал вход в свою резиденцию и закрылся от осанвэ. Отрешился от всех чувств и мыслей. И принялся за работу. Очень медленно. Проследить ход нити, найти разрыв, срастить. Продвинуться дальше. …Все? Кажется, все… Сайрон по-прежнему был без сознания. Ну, с фана-то легче! Мелькор прижал пальцы к вискам помощника, передавая ему часть своей силы. Просто и без затей. Вала с тревогой всматривался в лицо помощника, пытаясь отделаться от навязчивой мысли: а что, если он все же ошибся? Веки Сайрона дрогнули. Майя открыл глаза, увидел над собой склоненного Мелькора и тут же вспомнил… Как он мог допустить такую оплошность! Что подумал Владыка?.. Сайрон стряхнул остатки расслабленности и сделал попытку встать. Мелькор молча поднялся и отошел на несколько шагов. Скрестил руки на груди, не сводя с Сайрона внимательного взгляда. Первый помощник Владыки чувствовал себя, да и выглядел не лучшим образом. Однако высочайшее присутствие сделало свое дело. Майя выпрямился, не обращая внимания ни на мятую рубаху, которую он просто слегка одернул, ни на слипшиеся пряди волос, которые он лишь откинул с лица. Единственное, что соответствовало сейчас положению первого помощника, были гордость и достоинство. — Владыка, — произнес Сайрон, твердо глядя в глаза Мелькору. — Я совершил ошибку и готов понести наказание. Мужество и чувство собственного достоинства всегда вызывали у Мелькора уважение. Кроме того, Темный Вала чувствовал неимоверное облегчение и радость: Сайрон вел себя, как обычно. Значит, Мелькору все-таки удалось сделать невероятное. Ну, почти невероятное. Кто еще из Валар сумел бы такое? Восставший мог по праву гордиться собой. — Да, ты совершил ошибку, — спокойно ответил он помощнику.- И сам избрал для себя наказание. Теперь оно позади, и я прощаю тебя. Но у меня есть к тебе вопросы. Идем.Он снял заклятие, открыл дверь и вышел в гостиную. Сайрон последовал за ним, чуть погодя. Он все-таки потратил часть сил на приведение себя в порядок. Если Владыка заговорил о делах, значит, первый помощник обязан быть готовым. Он уже и так доставил Владыке слишком много… беспокойства. А силы он наверстает, улучит минутку, выберется в лес, поймает одного-двух зайцев… Плащ, правда, остался лежать ТАМ… Ну да ничего, сходит… Позже… Главное, Владыка его простил. Все позади. И еще — доклад. Не забыть… Когда Сайрон появился в дверях, Мелькор уже успел достать из небольшой ниши в стене кувшин с вином, наполнить две чаши и поставить их на стол. Это должно было отчасти уменьшить напряжение, а заодно немного поддержать фана помощника — тот явно был еще слаб. — Садись, — Вала показал на одно из кресел и устроился напротив. Сайрон послушно присел и устремил на Владыку вопрошающий взгляд. — Пей, — Мелькор кивнул на чашу. Сам он лишь пригубил вино, не сводя пытливого взгляда с помощника. — Ты мог выйти оттуда. Ты знал об этом? Вино, которое дал ему Владыка, напомнило Сайрону густые, ароматные вина Йаванны… Нет, на вкус оно было иным. Нельзя сказать — лучше или хуже. Тхориэн тоже любительница упражняться в составлении зелий, как называл про себя ее настойки Сайрон. Просто первому помощнику Владыки вспомнилось время, когда он не был первым помощником Владыки, а только подмастерьем Ауле, и когда жена Кузнеца приносила им с Учителем после долгой работы у горна немного своих трудов… Однако Владыка задал вопрос. — Да, Владыка. Я знал. Но не мог покинуть… это место… без твоего позволения. Приятное тепло разлилось по телу, тревоги отступили… Гармония… Кажется, вино подействовало… Мелькор поставил чашу на стол и чуть сдвинул брови, озадаченно глядя на майя.- Без моего позволения? Разве я приказывал тебе оставаться там? Ты ведь мог… потерять себя. Ты этого не понимал? — Понимал, Владыка, — спокойно ответил Сайрон. Он держал чашу одной рукой, чтобы тепло ладони согревало напиток… Надо бы вспомнить, как делала вино Йаванна… Майя вспомнил другое… Поднял глаза на Мелькора: — Владыка, сколько времени прошло? Пока я… — он замолчал. Ведь все это время Владыка был без помощника! Конечно, Сайрон всегда старался наладить дела так, чтобы и в его отсутствие каждый подчиненный знал свое место. Вожаки первого ранга — достойные волки. На них можно смело оставлять Стаю… Но — Владыка!.. Впрочем, Владыка прекрасно знал, ГДЕ найти Сайрона… — Шесть раз восходил Боргиль. Я успел вовремя. Еще немного, и… Вала схватил чашу и залпом осушил ее. Что бы ни натворил Сайрон, ТАКОЙ судьбы он не заслуживал. — Зачем ты затеял это? — раздраженно спросил Мелькор.- На что надеялся? Если бы ты попытался померяться силами со слабейшим из Валар, у тебя и то не было бы шансов. Но бросать вызов мне!.. Это просто глупо. Вызов?. Так вот, как его понял Владыка!.. Сайрон сделал еще глоток, маленький, и отставил чашу.- Нет, Владыка, я не думал о вызове. Цитадель бросила вызов мне… как я тогда решил… и я ответил… А Цитадель защищала тебя… Это была глупая ошибка с моей стороны, Владыка… Майя вздохнул, рассеянно глядя в пространство. Серые глаза вновь смотрели на Мелькора: — Мне показалось, прошла вечность… Имеет ли сейчас смысл тот доклад, с которым я… так спешил? «Цитадель защищала тебя…» Откуда он знает?! Он не мог, не должен былдогадаться! Это не был вызов. Все гораздо хуже. Это был расчет. Сайрон знал, что Мелькор обессилен, и решил воспользоваться моментом, чтобы… ПРЕДАТЕЛЬ! Мелькор скрестил руки на груди и принялся внимательно рассматривать пустую чашу, стараясь подавить ярость, рвущуюся наружу. Стоило ли вытаскивать этого майя ОТТУДА и потом тратить силы на его спасение, чтобы в конце концов самому же его развоплотить? Это было бы… неразумно. Бессмысленно. Вала медленно перевел дыхание. Спокойно. Пусть лучше Сайрон приносит пользу. Разумеется, за ним придется следить. Но пока Мелькор силен, Тху не посмеет выйти из повиновения. Значит, нельзя проявлять при нем слабость. Никогда. — Я не нуждаюсь в защите, Сайрон, — холодно сказал Мелькор, устремив на помощника тяжелый взгляд. — Полагаю, больше ты так не ошибешься. Не захочешь ошибиться. Я мог бы восстановить убитую тобой часть Цитадели, но не стану. Сердце Боли останется. В память об этом случае. А теперь я готов выслушать твой доклад.