Шарф

Ему не то чтобы одиноко, но иногда в сердце все-таки колет. Едва заметно, но от этого не менее драматично. Он уговаривает себя, что хуже стать не может, да тогда и не могло, но воспоминания приносят не то, чтобы страдания. Только боль. И даже не по себе боль - по тем, кто умер. По тем, кто не вернулся. Джинни, увидев его через три месяца после битвы, только головой укорительно покачала. И ушла. И больше не вернулась. Гарри даже ее понимал - как с ним общаться, если он даже не знает, о чем говорить. Просто за время его затворничества в доме Блэков он разучился с людьми общаться. Зато, как ни странно, стал лучше понимать мать Сириуса - даже если она и была всего лишь портретом. Всего лишь портретом безумной женщины. А еще он общался во снах с Томом. У него даже язык не повернется того мужчину, которого он видел во снах, Волдемортом назвать. Они говорили обо всем, что можно. Не то, чтобы Гарри его ненавидел. Просто Том стал чем-то родным. Чем-то неотъемлемым от его жизни, чем когда-то был квиддич. Друзья его, конечно же, навещали первый месяц, а потом просто плюнули на него. Ну, не то, чтобы плюнули, просто поняли, что вытащить его из того безумия, в которое он сам себя загнал, не представляется возможным. Гарри и их понимал. У Рона и Гермионы своя жизнь. Жизнь, где Герою места не было. Это - только их жизнь, где они идут рука об руку. Единственное, что у него оставалось от прежней жизни - красно-золотистый шарф, который он иногда носил. Не то, чтобы на улицу в нем выходил. Просто держал иногда в руках, вспоминая те далекие времена, когда он еще был нормальным. Ну, таким безбашенным гордым гриффиндорцем. А еще у него был Том. Он появился внезапно. Просто оказался на улице, в легком осеннем черном пальто. А на улице - зима. Гарри не то, чтобы жалко Тома стало, но и оставлять его в таком состоянии тоже не хотелось. Он даже не оделся - только натянул на ноги что-то и сорвался на улицу в одном свитере и джинсах. Держа в руках красно-золотистый шарф. Том его заметил сразу же. Только улыбнулся криво. Ничего не сказал. Гарри добежал до него быстро - Риддл просто с места не сдвинулся. То ли ждал, пока добежит, то ли еще что-то. Он обвязывает вокруг его шеи красно-золотистый шарф - единственное, что его связывает с прошлой жизнью. Точнее, связывало. Ну, уже связывало. Том смотрит на него своими глубокими темно-синими глазами и смеется. Смеется громко, хрипло, с надрывом. Как обычно миссис Блэк смеется. - Ну и зачем ты мне помог, мальчишка? - шипит на парселтанге. Гарри лишь плечами пожимает. Берет за руку и в дом проводит. Том понимает без лишних слов - в холле скидывает обувь и пальто. Проходит за Поттером в гостиную и садится в кресло напротив. - Ну и что тебя сюда привело, Том? - Риддл дергается при своем имени, но ничего не говорит. Только плечами пожимает, как Гарри несколько минут назад. Они сидят и молча смотрят на то, как огонь играет в камине. Им не нужно говорить ничего. Они просто друг друга понимают. Вдруг Том подается вперед, касается уверенно губ Гарри. Губы у Риддла обветренные, сухие. Родные. Гарри его только за шею обнять может в ответ. - Вот что меня сюда привело, - шепчет прямо в губы. Красно-золотистый шарф остается лежать на полу перед камином.