Художник

Гарри был предельно счастлив, что его рабочий день, наконец, добегает до конца. Он собирался пойти домой, принять душ и завалиться играть приставку до раннего утра, пока биологические часы не напомнят о том, что пора бы поспать. Такое уж оно — лето. Пора без школы и обязанностей. Кроме работы, конечно, которую ему навязала мама, чтобы хоть под каким-то предлогом выпереть из-дому. Гарри работал продавцом попкорна и прочей еды в кинотеатре. В общем-то, не очень это было и напряжно, кроме тех случаев, когда к нему пытались лезть всякие парни и девушки с попытками флиртовать. Он с детства был довольно скрытным и зажатым, так что поддерживать беседу не стремился, чем обычно очень разочаровывал своих, так бы сказать, клиентов. Что правду таить — он и сам расстраивался, когда видел, как кто-то искренне хочет поговорить с ним, а он, из-за всей этой своей вражденной застенчивости, не может связать и двух слов. Один из его немногих друзей, Найл, парень, из которого так и перло позитивом, всегда говорил, что со стороны он кажется очень загадочным и таинственным. Сам же Гарри думал, что люди считают его глупым. В любом случае, сейчас он собирался домой, в свою маленькую комнатку, подальше от социума, так и давящего на него всей своей тяжестью. Он пересчитал кассу и, надежно спрятав все деньги в сейф, устало взглянул на еще не почищенную кофеварку. Обещав себе, что разберется с ней завтра, он уже потянулся за курткой, как услышал характерный звук, с которым открываются двери кинотеатра. Он повернул голову и увидел довольно симпатичного парня, внешнюю красоту которого не мог испортить даже грустный взгляд, который незнакомец обратил на Гарри.  — Простите, мы уже закрыты, — выдавил из себя Стайлс, повернувшись к парню. Ему было неловко; вокруг не было людей, и было жутко тихо, и Гарри не смог бы избавится от парня привычным способом — сказать, что скоро начинается фильм, поскольку показов уже сегодня не будет.  — А сегодня уже не показывают ничего? — тоскливо спросил парень и у Гарри сложилось впечатление, что он вот-вот расплачется. Казалось, будто информация о том, что сеансы на сегодня окончены, окончательно его добила.  — Сегодня нет, к сожалению. Но я… Я могу сделать тебе попкорна, если хочешь, — ни с того ни с сего предложил Гарри, сам себе удивляясь. Парень поднял на него свои неимоверные голубые глаза, в которых хотелось раствориться, и которые сейчас как-то странно блестели. Он несколько секунд пристально вглядывался в глаза кудрявого парнишки, стоящего напротив него и так несмело предлагающего ему попкорн, а затем благодарно улыбнулся и несколько раз кивнул, соглашаясь. Гарри и себе просиял лучезарной улыбкой и мигом принялся к своему привычному делу, в то время как пришедший сел за столик сразу возле рабочего места Гарри. Несколько минут они сидели молча; Стайлс, кроме попкорна, решил угостить незнакомца еще и ароматным капучино — мама всегда говорила, что он у него получается очень вкусный. И сам он знал, что чашечка этого напитка может решить все жизненные проблемы, а у этого милого парня их, кажется, по горло. Видимо, немного приведя свои мысли в порядок, голубоглазый парень, откинув челку с глаз, и уже не выглядя таким печальным, вспомнил, что даже не представился.  — Меня, к слову, Луи зовут. И да, прости, что задерживаю тебя, я вообще не понял, как это так произошло, что я пришел и… В общем, да, ты меня понял, — вздохнул Луи, уронив голову на руки. Гарри как раз подоспел с обещанной едой и присел за столик рядом с парнем.  — Не беспокойся. Все в порядке. Мне некуда спешить, — Гарри буднично пожал плечами, хотя Луи и не мог этого видеть, так как пялился в стол.  — Мне теперь тоже, — произнес Луи, отпив горячего капучино и обжегшись, отчего смешно поморщился, а Гарри не смог сдержать улыбки, которую тут же постарался спрятать за своей чашкой. Стайлсу хотелось знать, от чего это Луи теперь некуда спешить, но он все как-то не решался спросить. Захочет — сам расскажет, верно? Вместо вопроса Гарри только подпер руками подбородок, показывая, что готов слушать.  — Не хочу грузить тебя своими проблемами, малыш, тебе еще далеко до этой взрослой жизни и проблем, которые она приносит, — по-доброму улыбнулся Томлинсон.  — Я уже в выпускном классе, — в свою защиту заявил Гарри, ничуть не обидевшись — все всегда считали его младше его возраста. Ну еще бы — хрупкие плечи, робкие движения и скромная ангельская улыбка. Мамина радость.  — Так интересно? — Луи поднял бровь — происходящее начинало ему нравится. Может, этот парнишка даже немного развеет его грусть своей ребячливостью.  — Нет. Совсем не интересно, — серьезно сказал Гарри, поджав губы.  — Тогда я не буду рассказывать.  — Расскажи. Не будь Луи таким морально убитым, он бы дерзко ухмыльнулся и сделал бы так, что этот ангелочек уже сегодня ночью оказался бы в его постели и срывающимся голосом шептал его имя. Но настроение было не то, да и этот мальчишка казался таким невинным, что Томлинсону пришлось прогнать свои глупые мысли. Ему хотелось просто поговорить, а это желание, к слову, появляется у него куда реже, чем желание затащить кого-то в постель. Так что это кудрявое чудо смело может считать себя избранным.  — Меня выгнали из колледжа из-за того, что спалили, как я курил косяк в туалете.  — И из-за этого ты так расстроен? — недоумевал Гарри. Если эти проблемы — взрослые, то он совсем не хочет становится взрослым, что парится из-за такой фигни.  — Я расстроен из-за стипендии, которая мне позарез нужна, чтобы оплатить долги, в которые я влез из-за… Неважно, в общем.  — Из-за чего?  — Из-за травы. Поэтому вот тебе напутствие — никогда даже не пробуй. Оно того не стоит.  — И что ты собираешься делать сейчас?  — А что остается? Найду работу, — Луи печально вздохнул, опять отпив капучино. — И навсегда расстанусь с мечтой стать художником.  — Ты рисуешь?  — Теперь, думаю, с этим придется завязать — не будет времени, — незнакомец потер переносицу и внезапно как-то посерьезнел. — Ладно, Гарри, – сказал Лу, бросив взглчд на бейджик юноши. – Знаешь, сейчас мне кажется, что мне не стоило все это взваливать на тебя. И думаю, я должен идти. Еще нужно забрать вещи из общаги и найти, где перекантоваться эти пару дней… И прости, что задержал. Сколько я должен за это все?  — Это… Ничего. Нисколько. Постой, ты уже уходишь? — Гарри аж привстал, разворачиваясь вслед за парнем, что уже натягивал ветровку.  — Да. Должен бежать. Десятки хватит? — Луи взглянул на Гарри из-под челки, что постоянно лезла в глаза, поправлять какую он уже задолбался, но и стричь её отказывался.  — Да не надо, я же говорю, — Стайлсу вдруг стало как-то неловко, стыдно, а еще он разозлился на самого себя, что был таким наивным и доверился кому-то, испытав ложную надежду, что, возможно, получится с кем-то подружиться. Он как-то засуетился, не знал, куда спрятать глаза и деть руки.  — Пока, Гарри. Ты очень милый. Еще раз прости, я не хотел занимать твое время, — произнес Луи, ободряюще улыбнулся парню. Гарри кивнул, ничего ему не ответив. Парень похлопал его по плечу и удалился так же быстро и внезапно, как и появился. И только когда его и след простыл, Стайлс расстроено уронил:  — Тебе не за что извиняться.

***

Летом дни проходят быстро и незаметно. Гарри ходил на работу и всеми силами пытался забыть о своем вечернем клиенте, в тайне все же надеясь, что ему повезет еще как-то с ним увидится. Он расспросил Найла, не знает ли он парня на имя Луи Томлинсон, который учился в местном колледже искусств, но Хоран только пожал плечами, обещав обязательно поинтересоваться о нем у своих друзей. И сейчас, в вечер, когда дождь валит, как из ведра, блондин приперся к дому Стайлса, чтобы рассказать ему все, что удалось узнать о Томлинсоне. Они сидели в комнате Гарри; мама парня любезно предложила им чая, от которого Найл сначала отказался, но потом услышав, что к нему предлагается еще и яблочный пирог, с радостью согласился.  — И чем тебя так зацепил этот парень? Судя по тому, что я о нем слышал, он — не лучшая компания. А спутник жизни из него вообще никакой, — не мог не высказать своего субъективного мнения Найл.  — Слушай, давай я сам решу. Ну, расскажи уже что-то, не тяни.  — Значит, зовут его Луи Томлинсон. У него пять или шесть младших сестер, больная мама, а об отце я как-то ничего не слышал. Он зарабатывал деньги тем, что на заказ разрисовывал стены, ну, знаешь, типа дизайн. Но кроме этого, он увлекался граффити, и его несколько раз притягивали за это в полицейский участок. Его за это и вытурили из колледжа, он потерял работу, стипендию, и в общем, сам понимаешь… Туго ему сейчас приходится. Содержать такую большую семью, еще и заниматься воспитанием младших, заботиться о матери… Я ему не завидую.  — А он… Он говорил, что его выгнали из-за травы. Ну, будто он курил в туалете в общаге, — несвязно пробормотал кудрявый. — И что ему нужно оплатить долги за наркотики.  — Нет, парни сказали, что он никогда даже не пробовал. Они постоянно пытались его уломать, но он всегда слишком загнанный из-за проблем семьи.  — А почему тогда… Почему он так мне сказал?  — Может, не хотел тебя расстраивать? — уминая кусок пирога, который предназначался Гарри, предположил блондин. Свой он уже съел.  — Да, но…  — Слушай, Гарри, утирай сопли и давай сыграем. Я дома приставку сломал и теперь хоть на стену лезь от скуки, — подитожил Найл, отложив тарелку с крошками в сторону.  — Да, конечно, давай, — согласился Гарри, точно зная, что с Найлом об таких тонких вещах как чувства поговорить не удасться. Нет, Хоран отличный друг и парень, но все-таки немного далекий от этого. Когда Найл уснул, предварительно позвонив маме и сообщив, что останется у Стайлсов, Гарри еще долго сидел и пялился в окно. Где-то до трех часов ночи, пока Найл не зашевелился — ему явно приснился пирог и он собирался на кухню дабы уничтожить его остатки. Тогда кудрявый быстро улегся на кровать, не расстилая её, но все равно уснул только ближе к утру — мысли об этом загадочном парне, Луи, овладели им целиком и полностью. Вокруг него столько тайн и загадок и Гарри так отчаянно хотелось получить на них ответы. Вряд ли, конечно, у него это получится. Зря он вообще мечтает.

***

Луи страшно гордился собой и в то же время невероятно нервничал. Гордился, потому что наконец устроился на временную работу — барменом в клубе, где ему удалось, хоть, порой, немного унизительными способами, заработать немного денег, чтобы сводить своих младших сестер в кино, как он им и обещал. Нервничал, потому что в их городке, черт возьми, был только один кинотеатр, и Луи прекрасно помнил, как недавно исповедовался там одному симпатичному продавцу попкорна. Плевать, что он все придумал. Гарри видел его слезы и для Луи это уже был подвиг. Глупо было надеяться, что на смене окажется кто-то другой, да и не хотелось Луи видеть на том месте кого-то другого. Луи привел всю свою футбольную команду в кино, купил всем билеты и, естественно, девчонки потребовали попкорна.  — Ну идем, ну Луи, ну пожалуйста, — на перебой просили близнецы, Дейзи и Фиби, да так настойчиво, что их старшему брату ничего не оставалось, как согласиться. Его сердце упало в пятки, когда он увидел кудрявого паренька, около которого крутилось много народу. Люди не могли организовано встать в очередь, все наперебой требовали что-то, а Гарри просто терялся. Вдруг Луи посетила гениальная идея.  — Слушайте, девчонки, там работает мой друг, я пойду, помогу ему, а то он сам не справляется. Шарлотта, ты за старшую, — кивнув сестре, Луи начал пробиваться сквозь толпу. Когда Луи подошел к стойке, где суетился Гарри, он окликнул его, понимая, что если сейчас начнет думать об этой идет, то явно начнет сомневаться.  — Эй, Гарри! Помощь не нужна? Кудрявый, казалось, потерял дар речи, но был скинут с небес какой-то женщиной, что нагло просила еще масла в попкорн.  — Я бы не отказался, — улыбнулся Гарри, пуская парня к себе. Вдвоем они быстро обслужили покупателей — Стайлс делал попкорн, а Луи продавал напитки и остальное. Вот толпа уже немного рассосалась и к парнями подошли младшие Томлинсоны, лучезарно улыбаясь кудрявому продавцу, что никак не сводил взгляда с их брата. Гарри угостил всех попкорном, и страшно отнекивался, когда Луи пытался заплатить ему.  — Я отведу малышню в зал, пока они не продырявили тебя взглядом, а потом вернусь, — прошептал Луи на ухо Гарри, стоя позади него, а потом засунул несколько купюр в задний карман джинс парня и ушел вместе с сестрами. Те закидывали брата тысячью вопросами о том, кто этот симпатичный мальчик, особенно интересовались старшие, но Луи, показав языка, вредно сказал, что им все равно ничего не светит. Когда сестры были отведены в кинозал и оставленным под надежным присмотром Шарлотты, Луи со спокойной душой вернулся к Гарри. Все сеансы кино уже начались и поэтому вестибюль и буфет были пустыми, а Гарри безмятежно убирал свое рабочее место. Луи вдруг стало как-то не по себе. Когда вокруг много людей — это другое. А когда они опять остаются одни…  — Одну атаку отбили, осталось еще… — Луи сделал вид, что считает что-то в уме. — И как ты тут работаешь один?  — Обычно все проще. Сегодня премьера «Звездных Войн» и из-за этого такой наплыв, — объяснил Гарри. — Хочешь капучино?  — Хочу. Оно у тебя, кстати, очень вкусное, — заметил Луи.  — Так это все твои сестры? — сменил тему Гарри, заливая молок в кофемашину.  — Это еще не все, — улыбнулся Луи.  — Почему ты не рассказал мне? О реальной причине того, почему тебя выгнали? И о своей семье? — не выдержал Гарри, хоть и пытался не лезть с упреками вот так сразу.  — Я не привык открываться людям. И не люблю, когда меня жалеют. А тебе хотелось рассказать что-то… Но мои привычки оказались сильнее желаний, — Луи выглядел немного виноватым. — Но ты все же знаешь правду. Откуда, позволь узнать?  — Друзья рассказали, но это не важно, — теперь была очередь Гарри выглядеть расстроенным. — Я понимаю, что ты не обязан рассказывать о своей жизни первому встречному, но я думал…  — Эй, малыш, ты обиделся? — прервал его монолог Луи, опять подходя к парню сзади и упираясь руками в обе стороны от барной стойки, таким образом зажимая мальчишку между ею и своим телом.  — Нет, просто я подумал…  — Больше не думай, ладно? Я обещаю, что сегодня отвечу честно на все вопросы, которые ты мне поставишь, договорились? — сказал Луи, положив свой подбородок на плечо младшего, но несмотря на это высшего парня.  — На все? — подозрительно переспросил Гарри, скосив глазами в сторону плеча, где примостился Луи — повернуть голову означало оказать слишком близко к его губами.  — Конечно. Гарри ловко вывернулся из своеобразной клетки, созданной Луи, забрал чашечки с капучино и направился к столику. Луи с дипломатичным видом уселся напротив него, взяв свою чашку, и выглядел устрашающе серьезным.  — Значит… Тебя действительно выгнали из-за граффити, а не курения?  — Так просто? Я думал, будет сложнее.  — Луи.  — Да, да, меня выгнали, потому что мы с парнями разрисовали дом декана, — буднично объяснил Томлинсон, помешивая ложечкой сахар.  — Зачем?  — Потому что он — козел. Он сам нам проспорил.  — Как?  — В начале года он поймал нас, когда мы разрисовывали гаражи. Он сказал, что перевелись уже хорошие художники и что мы только и можем, что по заброшкам лазить и их разрисовывать и что к настоящему искусству нас нельзя подпускать. Мы начали доказывать, что мы чего-то, да стоим. Вот он и сказал, что если хоть кому-то из нас удасться сдать его предмет, а это, чтоб ты понимал, история искусства, на отлично, мы можем разрисовать его дом, внутри и снаружи, «этими своими граффити».  — И? Кто-то из вас сдал?  — Я, — без толики гордости сказал Луи. — Жаль, что мы только снаружи украсили его особняк. Недоработка.  — Ладно, ладно… Так ты никогда даже не пробовал травку?  — Мне и без этого проблем хватает, — хмыкнул Луи. — Спрашивай еще, мне нравится эта игра. Гарри растерялся. Он спросил все, что его интересовало, но терять такой шанс, когда Томлинсон пообещал быть честным…  — Ты правда считаешь меня милым? — вырвалось у Гарри прежде, чем он успел подумать.  — Прости?  — Ну, в прошлый раз, когда ты уходил, ты сказал. А, ничего, забудь. Луи умилялся тому, как Гарри смущается и опять не может найти себе места. Поэтому он подсел ближе к нему и обнял за плечи, зарываясь в кудрявые волосы. Парень пахнул попкорном и сыром, хотя, если постараться, можно было учуять запах его мятного шампуня. Стайлсу происходящее казалось немного неловким, да и вообще, он как-то неудобно уперся локтем в стол, но не хотел двигаться, чтобы не нарушить такой идеальный момент. Это было на удивление приятно — чувствовать чужое дыхание на своей коже. До того приятно, что у парнишки появились мурашки.  — Ты… У тебя… Ты когда-либо встречался с кем-то? — тихо спросил Луи, на что получил отрицательный ответ. — А хотел бы? Гарри немного отстранился и взглянул на Луи, дабы понять, не шутит ли он. Но в голубых глазах Томлинсона не было и доли насмешки. Поэтому он, опять не согласовав действия с разумом, наклонился к парню и робко клюнул его в губы. В ответ на это несмелое действие Луи подарил Гарри поощряющую улыбку, так что Стайлс, уже более решительно, поцеловал парня еще раз. И еще. Они целовались недолго, потому что закончился один из сеансов, и в холле опять появились люди, а Гарри как-то стеснялся делать что-то при них. И Луи его абсолютно понимал и не настаивал. Они просто сидели, переплетя пальци, улыбаясь друг другу и ластясь, как котёнки. А потом пришли сестры Томлинсона и он был вынужден отвести их всех домой, обещав потом обязательно вернуться.

***

*2 года спустя*  — Помнишь, что за день сегодня? — аккуратно поинтересовался Гарри, обнимая своего парня за талию, как когда-то делал Луи. Тот как-раз стоял перед мольбертом и пытался понять, чего не хватает его картине.  — Два года назад в этот день декан вышвырнул меня из колледжа. Тогда он, наверное, не знал, что через пару лет будет покупать билеты на мои выставки, — сказал Луи, поставив роспись внизу полотна, и довольно улыбнулся.  — И только это?  — Конечно не только, — Томлинсон ухмыльнулся и, обернувшись, обвил руками шею парня. — В тот день, — он оставил невесомый поцелуй на губах младшего, — я познакомился, — на подбородке, — с тобой, — опустился к шее, оставив там едва заметную красную метку.  — Так уже лучше, — произнес Гарри, откидывая голову назад. За эти два года столько изменилось. Луи, благодаря своей настойчивой работе и некоторой помощи со стороны родителей Гарри, начал зарабатывать деньги на том, что ему действительно нравится. Мама его парня оказалась скрытым ценителем искусства и когда узнала, что её сын встречается с художником, завешала картинами Лу весь дом. Её знакомые начали интересоваться, а она с радостью раздавала всем контакты Томлинсона, так что скоро у него появилось много заказов и клиентов, что приносили какую-никакую стабильности. Луи действительно был за это очень благодарен. Гарри же поступил в университет, как всегда мечтал, и начал изучать программирование. Из-за этого ему пришлось переехать в больший город, и его парень, конечно, поехал вместе с ним. Они снимали уютную квартирку со спальней и кухней-студией, которую Луи превратил в свою мастерскую. Гарри не возражал — ему нравилось наблюдать, как Лу работает. Он тогда был неимоверно сосредоточен, но, тем не менее, движения его кисти всегда были очень легкими. Такими же, как те поцелуи, которыми Томлинсон сейчас осыпал тело своего парня.  — Я люблю тебя, я говорил? — спросил Луи между этим.  — Последний раз — за завтраком, — улыбнулся Гарри.  — Эй, так давно? Слушай, это надо исправить.  — Я слушаю.  — Я люблю тебя.  — И я тебя.