Великая Британия

— Америка, проснись! — Голос Германии, такой взволнованный, привычно громкий, даже в какой-то степени устрашающий. Именно его услышал в первые секунды своего пробуждения Америка, а затем медленно открыл глаза, которые сразу же закрыл от слепящего солнца. — Ярко… Мы… — Окончательно раскрыв их, он осторожно поднялся, смотря на то, как они проплывают мимо земли. Но Альфреда волновало нисколько его нахождение на корабле с щитами по бортам, а то, что он увидел только гребущих посудину людей с длинными бородами и волосами до плеч, а то, что на борту были из его союзников только Германия и Япония, смотрящие на него с тревогой в глазах, словно он впал на десять лет в кому, а теперь неожиданно проснулся. — Америка-сан, мы уже подумали, что вы и не очнетесь. — Выдохнув, Японец позволил себе немного расслабиться — Когда мы проснулись, то были только мы трое. И получилось так, что нахождение России-сана, Италии-куна и Франции-сана нам неизвестны. Знаем, что плывем на драккаре среди норвежцев. Я немного знаю скандинавские языки… — Видя растерянные лица друзей, Япония поспешил замолчать, чтобы дать тем осмыслить, что происходит. Никто ничего толком не понимал до всего этого. Страны согласились только с одним, что они в воспоминаниях Англии, но что он мог забыть на норвежском корабле, полном викингов? Явно не торговые связи налаживал на корабле, где даже никакого товара толком нет. Только оружие и несколько теплых звериных шкур. Да и люди мало походили на торговцев, скорее на оголодавших зверей, которым не терпится вновь вонзиться клыками еще в теплую шею жертвы, перекусить ее до хруста, наслаждаясь своим триумфом. Воцарилась гробовая тишина среди присутствующих, нарушаемая только разбивающимися о варварский борт волнами и тяжелыми ударами весел о воду. — Я смею предположить, — Спустя несколько минут молчания, во время которых страны просто наблюдали за тем, как викинги подплывают все ближе и ближе к северному берегу Англии, минуя Шотландию, Германия решил высказать свою точку зрения, которая казалась ему сейчас более объективной и логичной в данной ситуации. — Мне кажется, что в это период у Артура было не одно важное событие, а несколько. Магия Англии, как мы все знаем, всегда ведет себя по-разному, очень часто выходя из-под его контроля или, того хуже, обретая собственный «интеллект». Вполне возможно, что сейчас Италия, Франция и Россия просматривают другое важное событие в этой эпохе? Это только предположения, но прошу всех пока придерживаться именно этого и следовать за скандинавами. — Выслушав Людвига, обе другие страны согласились, кивая. Сидеть долго им на борту не пришлось. Вскоре они уже причалили, спускаясь на землю. Как они и предполагали, прибывшие норвежцы не собирались вести торговлю и налаживать дипломатические отношения с англосаксами. Они, прибыв в составе около трехсот кораблей, начали вытаскивать за собой на берег со своих суден оружие от простого короткого меча и кинжала до парных топоров, секир и копий. Викинги — дети севера. Норвежцы — викинги, народ фьордов, не обладающими такой плодородной почвой, обширными землями для ведения хозяйства, теплым климатом и всеми нужными условиями для земледелия, как та же Франция, Италия или Англия, являющаяся лакомым кусочком для захватчиков с севера. — Все прибыли? — Когда у берегов уже выстроилось внушающее количество кораблей, с одного из них сошел юноша, совсем еще подросток с холодным безразличием в фиолетовых глазах, спокойным голосом и неулыбчивым лицом, по которому все признали Норвегию. — Еще несколько кораблей должны подплыть позже, наступаем сейчас или дадим людям передохнуть — К нему сразу подошел высокий мужчина, все в котором выдавало в нем бравого война. Начиная с оружия и брони, представленной: шлемом и грудными пластинами и заканчивая сильным, прошедшим множество тренировок и боев телом. Особенно глазами, взглянув в которые понимал, перед тобой стоит тот самый морской воин, верующий в своего всевышнего бога-громовержца Одина из старых скандинавских легенд и саг. Осмотрев еще раз своих людей и оценив обстановку, Норвегия уверенно махнул рукой, давая сигнал. — Отправляемся сразу, как все ступят на землю. Все, что сейчас нужно, это размять ноги и поесть. Пройдем чуть глубже в королевство и наткнемся на какую-нибудь деревеньку. — Было видно, что Норвегия уверен в своих силах, раз он так легко, не дав своему войску толком отдохнуть после долгого пятимесячного плавания отдохнуть, ведет их в бой. Время шло, и норвежцы начали свое наступление вглубь, уверенно передвигаясь по лесной дорожке, куда за ними следовали и три страны. *** — Веее! Что же нам делать, что теперь будет?! — Италия, услышав весть от России и Франции о том, что они теперь будут смотреть, что же происходило в прошлом Англии втроем, начал поднимать кипишь и панику среди других. Россия и Франция переживали, как бы Венециано случайно не тронулся головой на фоне стресса и сильных переживаний, которых за последние десять минут их привала в лесу хватило достаточно. — Просто успокоимся и будем наблюдать. Англия тоже весь на нервах, но, однако не ведет себя как ты. Хотя у него война с Норвегией и тобой, Франциск, уже началась. — Россия, который уже устал от всего этого, просто сдался и решил больше не пытаться успокоить рыдающего Италию, так как это все равно было бесполезно, тратило много сил и приличное количество нервов. Он просто сел на пенек рядом с задумавшимся о чем-то Англией, наблюдающим за всем, что происходило вокруг него. Теперь перед ними был уже не маленький замызганный в саже ребенок, а юноша лет тринадцати. Светлые волосы чуть ниже ушей были растрепаны по голове от долгой пробежки, а глаза печально смотрели на уставших запыхавшихся людей. — Боже, — вздохнул Артур и поднял свой взор в небо. — храни нас от нормандцев… Их было около сотни, или даже больше. Все были вооружены и готовы к бою с норманнами, которые вероломно напали на север Англосаксонского королевства, разоряя и разграбляя все деревни на своем пути. Мало им было набегов датчан, так теперь и они! Артур невольно сжал обтянутую в кожаную перчатку без пальцев ладонь от безысходности. Викинги уже на его земле, а он только и может, что бежать. Сколько они прошли за эти несколько дней? Половину? Четверть? Люди устали и Артур Кёркленд не знает, смогут ли они стоять на ногах и держать в руках оружие, если они вообще успеют вовремя. Викинги сильнее, лучше подготовлены к бою, чем англосаксы. Все ожидали набега с юга, но удар пришелся на север. Они потеряли столько времени… — Мы выдвигаемся! — Сказал один из воинов и поднялся с земли, с которой вместе с ним поднялись и другие люди, уставшие как собаки, пробежавшие в упряжке от Осло до Хельсинки без остановок, продолжая свой путь к северному побережью, на котором уже вовсю хозяйствовали Норвежские воины. Англия хотел в начале возразить своему косвенному начальнику, брату короля Гарольда, но не осмелился. Ему хочется дать людям еще хотя бы несколько мгновений дать посидеть на земле, спокойно вдохнуть в легкие воздуха и восстановить силы, но они не могу сейчас позволить себе такой роскоши, как время. — А куда они так спешат? — Теперь бежать пришлось и Италии, вытирая попутно слезы. Одно радовало, Венециано не нужно было тащить на себе и слушать нытье, так как в беге ему уступали абсолютно все. — Италия… — Вздохнул Франция, и закатил глаза. — Сейчас, как я понял, идет нормандское завоевание, и сейчас они спешат со всех ног на север королевства, где хозяйничает Норвегия. До этого они бездельно ожидали нормандцев на южном берегу, а теперь получили известие об ударе со стороны севера и спешат туда со всех ног. Успеют за неделю. — Норвегия? Он же… — Италия не мог переварить то, что такой спокойный, маленький и тихий Нор может быть устрашающим викингом с острой секирой и жаждой крови в глазах, терроризируя несчастного Англию. — Тогдашний Норвегия сильно отличался от нашего. Страна — отражение своего народа. И если норвежцы хотят завоевывать все и вся, то и Норвегия тоже это хочет. Так уж получилось. Даже я когда-то был другим… *** — Англосаксы слишком самоуверенный народ, это их и погубит в конечном итоге. — Взмахнув тяжелым мечом, словно тот являлся пушинкой и совсем ничего не весил, над трупом одного из мужчин, павшего недавно в бою. Войско с севера предложило ультиматум жителям этой захудалой деревушки. Они могли выкупить у них свою жизнь за серебро и вещи, но англичане выдали язвительное: «Нет!», поднимая к верху оружие. Глупцы… — Могли заплатить цену намного ниже, чем просто погибнуть тут в течение часа. — Жестоко. — Япония не мог спокойно на это смотреть, предпочтя просто отвернуться, в отличие от Германии, которому все это навеяло воспоминания о прошлом. Один только Америка смотрел на всю битву спокойно, словно видел то каждый день. Он, относительно рамок истории, еще довольно молодая страна и не знает, каково было раньше. — Тогда это назвали бы «обыденно». Сейчас осень, пора собирать урожай, а они ведут войны… — Людвиг нахмурился, смотря на то, как норвежцы покидают разграбленную деревню, а особенно на холодный оскал в глазах Норвегии. — Где же Англия, он уже должен был узнать об этом и отправить сюда своих воинов, но вместо этого позволяет северным людям захватывать по кусочкам его собственный дом! Если он не поспешит, то ему станет уже нечего защищать. — Германия тяжело вздохнул, подходя к дрожащему Японии и обнимая того. -Успокойся, это все уже было очень давно и сейчас является просто воспоминание… — Германия-сан… — Прижавшись к немцу ближе, словно тот являлся для него последним оплотом надежды и спасения, Япония закрыл глаза, успокаивая себя. Норвежцы тем временем продвигались стремительно вперед, разграбляя и разрушая поселения на своем пути. Им не нужны непослушные англосаксы, им нужны плодородные богатые земли и теплый уголок. Норвегия понимает это и не задерживается долго на одном месте, продолжая удивлять следующих за ними как тени стран своим несвойственным для их Нора поведением. Они прошли довольно много за весь день, и остановились ближе к ночи на привал, разбив небольшой лагерь. Страны про себя отметили, что в этой эфирной форме не чувствовали тяжести вовсе, ровно, как и усталости в своих телах. — Кетиль, — Подойдя к севшему на корень дерева Норвегии, один из его воинов обратился к нему — Почему мы все-таки не пошли через Шотландию. Эта земля могла бы быть неплохим дополнением… — Он практически выплюнул ему это в лицо, за что сразу же и пожалел, получая ощутимый удар в лицо с локтя и падая на землю, прокатившись чуть вперед. Германия, Япония и Америка замерли, наблюдая за зажимающим разбитую губу и нос викингом и медленно встающим Норвегией. — Во-первых, никогда не кричи на меня — Он принялся медленно поднимать с холодной земли лежащий рядом с ним топор, плотно обхватывая его за рукоять. — Во-вторых, нам ни к чему эти бедные и более защищенный по сравнению с Англосаксонским королевством земли… — Выпрямившись, он с размаху швыряет одним легким движением руки в сторону вставшего на ноги человека свое оружие, проскальзывающие по воздуху всего в паре миллиметров от перепуганного лица, вонзаясь по рукоятку в близстоящее дерево. Германия на этом моменте ухмыльнулся, а Япония округлил глаза вместе с Америкой, который, несмотря на то, что может таскать машину Англии одной рукой, оценил действие норвежца как высший пилотаж. — Ну, а в-третьих, здесь уже успел побывать этот датчанин! — Всего на мгновение самоуверенному человеку показалось, что перед ним стоит не воплощение его страны, а Один, метнувший в него молнию. И правда. В темном небе метнула одна молния, разбиваясь о холм под звук раската грома. Все мигом обернулись на Кетиля, глаза которого в кромешной тьме сейчас казались страшнее, чем у Брагинского, они буквально излучали недобрый фиолетовый огонек. — Всем отдыхать, завтра сложный день. О нашем появлении за неделю уже должны были узнать и отправить войско. Я чувствую, что в скором времени мы столкнемся с ними. — Это…- вышел наконец из оцепенения Кику — Точно Норвегия? — Теперь становится понятно, почему Дания, при всей своей тогдашней силе и мастерстве ведения боя не мог завоевать Норвегию и сейчас не рискует. Они были равны по силе, и он помнит, каково было сражаться с Нором. Поэтому то и помалкивает, не выскакивая перед ним лишний раз. А теперь представьте, что было бы с ним, веди он себя сейчас также, как и тогда? — Да Нор бы от него и живого места не оставил… Он ведь как и мой брат Англия, тоже что-то смыслит в магии? Может, он сможет нас как-то «прочувствовать» и отправить назад? — Предположил Альфред, но Германия поспешил разочаровать его. — Не думаю, что ему вообще будет до нас дело, даже если и поймет, что мы тут есть. Да и как он отреагирует… Безопаснее всего найти самого Англию… Но мы даже не призраки, если не можем двигать предметы, по которым он мог бы нас обнаружить. *** — Он такой милый — Франция, который неотрывно следовал за Англией, уже не один раз повторил про себя, что ему нравится Артур в его юные годы. Такой маленький, хрупкий и уставший… Франциск поймал себя на мысли, что тогда, когда ему было по человеческим меркам лет 16, то Артура он считал маленьким немытым еретиком, которого уже давно было пора завоевать и «поставить на путь божий». Франция давно уже осознал все свои ошибки и ему было больно от того, что не понял их раньше и теперь Англия его ненавидит. Если бы он сейчас был в этом времени, то непременно завоевал бы Британию, но поступил бы потом с Артуром не так, как уже поступил. Россию волновало другое. Его люди могут так быстро и долго бежать, что они уже пробежали почти что до северной границы королевства. Англия так сильно хочет защитить себя, что даже люди готовы вымотать себя, лишь бы успеть вовремя. — Мне кажется, или у нас с Англией много есть общего? — Италия, который привык убегать от Германии был поражен тем, как быстро англосаксы перебираются через леса. Даже он так никогда бы не сумел. Но с последней их остановки на отдых, они пробежали не так уж и много, так как увидели впереди людей, непохожих на местных. Каждый тогда понял — захватчик, среди которых страны опознали Норвегию. — Норвегия? — Страны посмотрели на Кетиля, пытаясь понять, он ли стоит сейчас перед ними? Но сделать им этого не удалось. Викинги, немного опешившие от столь скорой встречи, кинулись обратно, а англосаксы следом за ними, стуча мечами по щитам. Англия, видно тоже узнал в нем Норвегию, если его глаза настолько оживились. — Почему они бегут обратно? — Кое как подоспев за ними, Германия, Япония и Америка замерев на месте наблюдали, как викинги бегут обратно, пересекая мост и становясь щитом у него по бокам, яростно избивая своим оружием щиты. Ответ пришел, а вернее прибежал следом за ними. Обитатели Британии не были дураками и понимали, что если ни сейчас выбегут на мост, то только по одному и захватчики перебьют их по одному. Пришлось ждать, пока они сами не выйдут. — Неужели это… — Стоило им всем остановиться, как страны смогли рассмотреть друг друга с разных сторон. Махнув рукой, Людвиг жестом сказал им, чтобы те переходили на их сторону, что последние и делали. Встретившиеся наконец страны хотели уже было начать расспрашивать друг друга о том, что те видели, но их прервало то, что со стороны викингов вышел один человек с копьем в руках и важной ухмылкой на лице. От англосаксов начали выходить по человеку и начинался поединок, который оканчивался так же быстро, как и начинался. Большой северный увалень с грозным оружием и внушительными телесными габаритами был на сто ступеней выше дохлых и неопытных соперников, большинство из которых были простыми фермерами и не готовились с самого рождения быть только воинами. Норвегия усмехнулся, а Англия был готов голыми руками разорвать этого наглеца на кусочки. — Подождите! — Тут из войска вышел один ополченец, безоружный и с поднятыми наверх руками. — Я уважаю тебя как война. И хочу предложить тебе сдаться… — Тут его речь была прервана громким смехом с вражеской стороны, где даже Норвегия, носящий статус « Проживу и без эмоций» тихо посмеивался, пока англосаксонский воин осматривался по сторонам, незаметно топнув несколько раз по мосту. Всего одно мгновение и смех затих, а тело норвежского воина пало замертво, проколотое насквозь одним из копий англосакса, забравшегося под шумиху под мост, чтобы нанести важный удар, после которого началась настоящая битва, а страны вновь пали в небытие, видя, что было дальше, лишь небольшими обрывками. *** Последнее, что помнили страны, это битва на мосте, смерть предводителя норманнов и полный презрения взгляд уходящего с остатками ополчения Норвегии, прихрамывающего на одну ногу, зажимая рвану рану на все плечо. Теперь же все находили на корабле с красным крестом поверх белого фона на мачте. — Это… Мы вновь на корабле? — Америка, стоявший у борта и с интересом осматривающий все не понимал, что они могли забыть на корабле? Нет, он предположил, что сейчас они увидят Англию как пирата. Одетого в красный капитанский камзол, с повязкой и шляпой с пером на голове, жаждущего битвы и разбоя на море. Но стоило ему взглянуть на бегающих по палубе людей, как всем стало ясно, что это никак не та эпоха. Последним подтверждением того, что это не английский корабль и Артур, скорее всего, не может тут находиться. Последним подтверждением стала французская речь, летающая по судну от одного к другому. — Франция, это твой корабль? — Обратился к прислонившемуся спиной к мачте Франциску. Франция словно и не слышал Брагинского, который, не дождавшись ответа на свой вопрос, начал подходить к нему. Бонфуа смотрел на одного мальчишку в голубом «платье», подпоясанный красным поясом, в коричневых сапогах и картой в руках. Стоя чуть далее, он внимательно всматривался своими голубыми, как и небо сейчас, глазами в нее, изредка бросая короткий взгляд на приближающуюся землю. — Франция? — Повторил Иван, смотря, как на губах француза растянулась легкая улыбка. Он утвердительно кивнул. — Да, этот корабль принадлежит французам и сейчас направляется к берегам Британии, который уже виден. Если вам это поможет, то на дворе сейчас идет 1066 год. А этот мальчишка — Он указал другим присутствующим на подошедшего поближе к борту юношу кивком — Ваш старший братик Франция в молодости. Конечно, вы знаете, что моей главной целью раньше было захватить Англию как можно быстрее и эффективнее. И начал я это уже давно… Правда, я был милашкой? — Прикрыв глаза, он продолжил улыбаться, впадая в свои собственные воспоминания далеких детских лет. — Значит, дедушки Рима уже как пять веков нет?.. — Поникнув головой, итальянец сел на пол и опустил голову на колени, наблюдая за происходящим вокруг. Америка, Россия и Германия осматривали молодого Франциска со всех сторон. Россия никогда не видел маленького Францию, ему тогда просто не до того было. Монголы… При одном воспоминании об этом у него начал болеть старый шрам на шее. Германии и Америке просто было интересно. А Японию больше привлекало само судно и его экипаж. Хонда, конечно, прекрасно знал историю и примерно представлял, как жили европейцы в то время. Да и Китай часто рассказывал ему некоторые моменты из жизни Европы тогда, когда он еще мало что знал об этом мире. — Значит, сейчас идет нормандское завоевание Британии? Англия только оправился после Рима, а теперь еще и Франция… Вы заметили, что Англию захватывали слишком часто? — Может, — вмешался Япония — Это в будущем повлияет на его желание иметь как можно больше колоний в своих владениях? Англия-сан мог затаить обиду и так пытаться облегчить свое душевное состояние? — Предположив, Кику повернулся к другим странам, встречаясь с непонимающими взглядами. — Что я не так сказал? — Ну… Понимаешь, Англия решил закрыть пробелы в своем колониальном прошлом, подчиняя и причиняя боль другим странам? Как-то эгоистично… Не думаете? — Германия, отвлекшись от того, на что можно смотреть вечно — пролива Ла-Манш и обратился к другим. — Вот именно! — В разговор не мог не влезть и Франциск, который был соперником Англии номер один. Подойдя к Альфреду, тот театрально заботливо обнял последнего, который пришел в некое замешательство от того, что почувствовал на своей голове тяжелую ладонь, поглаживающую светлые волосы и прижимающую к телу француза руку. — Он всегда был эгоистом и никогда ни о ком не заботился! Вспомните, как он издевался над своими колониями хотя бы тем, что вынуждал есть свое отвратительное месиво, которое по некому недоразумению называет едой! Америка, расскажи про свое колониальное детство, мой бедный мальчик… — Франция и дальше ломал бы драму, не выпуская застывшего на месте Альфреда, но его наглым образом перебили. — Знаешь что, Франция, ты уже совсем перегибаешь палку, особенно своими действиями. — Россия не сказать, что был доволен тем, что Франциск сейчас открыто тискает Америку у него и у других на глазах. Не видел этого только Япония, пожелавший отвернуться и не видеть такого непристойного к своему другу и товарищу поведения. Франция не стал удерживать Штаты насильно. Такова политика, что любовь не может быть вместе с насилием… По крайней мере, он придерживается именно такого суждения последние несколько сотен лет. И его спокойствие отягощает мысль о том, что другие страны могут увидеть то, на чем стоит пометка «Личное». Ведь пару раз, всего пару, но он позволял себе некоторые вольности по отношению к Англии. — Конечно, понимание и осознание того, что ты чья-то колония и зависишь от другой страны далеко не греет душу, но об Англии, как о колонизаторе на своей земле, я ничего плохого никогда не скажу. Он бывал строг, но он заботился и любил меня. Но так не должно было оставаться вечно. Я хотел независимости и не жалею о том, что сделал. Все. — После сказанных Америкой слов страны несколько притихли, даже вечно шумный и беспокойный Италия сидел тихо. Они просидели в тишине вплоть и до прибытия на остров. Несколько матросов спустили трап, по которому первым спустился сам Франция, а затем несколько ратников, их жены и дальше только мужчины, готовые к бою уже прямо сейчас. — Крестовый поход. — Констатировал факт Германия, оглядывая каждого. — А я и не думал, что ты все-таки приплывешь сюда, Франция! — Стоило людям только спуститься на землю, как из леса к ним навстречу вышел Норвегия вместе со своим ополчением. Видно, подоспели другие корабли с их последней высадки. — Норвегия, mon cher, я не мог оставить тебя одного. У нас все-таки какой никакой, а союз. — Франциск не менялся только в одном — это в манере говорить со всеми так, словно он заигрывает или хочет привлечь к себе внимание. — Кто тебя так потрепал, неужели наш милый и одичавший от жизни на острове Артур? Или Дания снова позволял себе слишком много? — Франция двузначно подмигнул, за что получил уничтожающий взгляд фиалковых глаз. — Он сообразительный малый. Ты уже готов к бою? — Поправлю тебя. Готов не я, а мои войны. Я не буду участвовать в битве лично. — Увидев непонимающий взгляд Норвегии, он улыбнулся тому. — Его королевское величество Вильгельм не позволяет мне принимать участие. — Франциск пожал плечами, под усмехающийся взгляд Кетиля, стоило тому увидеть, что француз переправил целую конницу с собой через Ла-Манш. Наступающая битва обещала быть незабываемой для участвующих в ней странах. — Франция, ты не участвовал? — Все страны обернулись на покрасневшего от стыда Франциска, которому ничего не оставалось сделать, как кивнуть и закрыть лицо рукой — Мне стыдно… Очень стыдно… *** Битва при Гастингсе, решившая судьбу Англии… Нормандцы стояли внизу, у подножья холма, англосаксы возвышались над ними сверху, подняв стену из щитов. Французы и норвежцы изредка скакали вдоль той самой стены, но поделать ничего не могли. Единственное, что сейчас они могли сделать, это поднять луки и осыпать их градом стрел, унося жизни нескольких англосаксов за раз. У последних не было кавалерии, гордо стоящей позади пехоты и стрелков. Единственное, что сейчас было с ними, это их страна и вера в себя. Англия стоял в первом ряду, держа перед собой щит, больше его почти что в два раза, ненавистно смотря на захватчиков. Так не могло продолжаться вечно и на середину вышли два война с обеих сторон, сходясь в поединке. Оба представители знати, оба дерутся насмерть за свою страну, один из них за нее и погибает, падая на холме союзников замертво. Его сразу подхватывают выбежавшие войны и уносят в тыл. Начинается настоящая бойня. Норманны наступают на них, а англосаксы защищаются, пуская чуть глубже в свой строй и забивая насмерть, они начинают понемногу смешиваться, но с холма не уходят, ведь за ним оно, Англосаксонское королевство, их родная земля, которой хотят обладать захватчики. Они окрестили отличную от норвежцев часть орками, за их невиданную жестокость. Прислали на лошадях двух начавших разлагаться людей на лошади, как приглашение вступить с ними в бой. Эти… Эти сволочи еще называют себя служителями Христа. Разве он хотел, чтобы они лили кровь невинных и так обращались с простыми крестьянами, которые ничего им не сделали, просто собирали урожай у себя в деревне? Англия не понимал, зачем такие зверства? Зачем проливать столько невинной крови? А теперь они собрались еще и поселиться здесь! Невольно в пылу битвы он вспомнил своего старшего брата — Шотландию. Король предлагал обратиться к скоттам за помощью, но он еще не понимал, что какую цену они не заплати, Шотландия никогда не станет помогать своему младшему братцу, считая его «позором семьи». От этого начинают наворачиваться слезы и вера в его слова. Он слишком слаб и беспомощен, годный только для того, чтобы его захватывали другие и издевались над ним. — Шотландия… — Прошептав это, Англия крепче сжал в своих руках щит, обращая свой взор к небесам, переводя его на стоящее напротив войско. Он не может дать им выиграть… Проигрыш будет ему слишком дорогого стоить. Начинало всем казаться, что бой не имеет никакого смысла, так как норманны только теряют своих людей, пытаясь пробиться сквозь стену щитов. Вильгельм, их король, отдал приказ отступать. — Они отступают! — Англосаксы, услышав это в один миг обрели надежду на то, что они выиграют этот бой и защитят свою землю от захватчиков, и вид убегающих от подножья холма норманнов подкрепил это, и они побежали вниз. Англия, не был дураком. С чего им бежать от них, когда такое превосходство? Даже с убитым королем можно было победить. Левая часть «стены» резво пустилась вниз, где их и застала смерть от стрел лучников и копий всадников. Оборона прорвана и начался настоящий бой. — Кетиль! — Англия не успевал атаковать своего врага, который наносил ему удар за ударом и еще успевал уклоняться от вражеских. — Артур… — Англия был слишком хорош на мечах в ближнем бою. Норвегия признавал, что он достойный противник, но все равно слабее его, хоть он и был разбит в прошлом поединке с треском. — Ты умен и хитер, но очень слаб. Мне жаль, что все дошло до этого. — Тогда зачем ты начал все это! Решил подружиться с церковью, для которой убийство человека за просто так ничего не значит? Ты же викинг! Где твоя честь?! — Я не рыцарь круглого стола, Англосаксонское королевство, и не собираюсь «дружить с церковью» — Уйдя от точного удара, ему удалось ударить Артура по его ногам, опрокидывая, пока тот уходил от меча всадника. Подняв голову, он уже собрался встать, но к его горлу сразу было прижато острое лезвие. Артур замер, не решаясь делать того, о чем может потом глубоко пожалеть. — Я язычник. Один велик и един. Я не собираюсь слушать кучку зазнавшихся вельмож только потому, что они одели робы церковнослужителей и говорят мне, что делать. Они даже плавать не умеют! Хоть и сражаются прекрасно. Это только союз и ничего более… Артур… Твой бой окончен, ты, — он замахнулся. — Проиграл! — Один удар рукоятью по виску и Англия пал пред его ногами без чувств Люди перемешались и началась настоящая кровавая замеса, продлившаяся более десяти часов… *** — И это… Все… Конец? — Франция смотрел на все с предельной внимательностью и замершим сердцем. Он не был тут и не знал, что стало потом. Весь холм был усыпан телами англосаксов и норманнов. Никто из защитников холма не выжил. Только несколько женщин, уже вдов, включая и жену короля, павшего в этом бою от меткого удара стрелы, искали на поле своих мужей. Норвегия и несколько других завоевателей сидели чуть дальше, отдыхая после тяжелого боя, когда основная часть войск ушла. Не убит был только Англия, но сильно истощен и избит изнутри. Столько полегло… Очень много, что не пройти для страны бесследно. Последние, что увидели страны, это то, как женщина в облачении монахини склонилась над лежащим на траве подростком, в котором все признали Англию, осторожно протерла наполовину окровавленное от сильного удара, из раны от которого еще сочилась немного кровь, осторожно протирая, засыпанное грязью и клочками травы лицо платком, затем аккуратно подняла ослабленное тело на свои руки, медленно поднимаясь с земли. Голова Англии запрокинулась, и каждая страна видела, какая боль и отчаянье сейчас были в этих глазах, из которых потекли слезы, размывая грязные дорожки или заливаясь обратно в глаза. Англия, такой маленький, слабый и беззащитный, среди горы трупов у праведной женщины на руках… Никто и подумать не мог, что Англия мог пережить что-то подобное. Еще ребенок… Его некому было защитить или поддержать. Даже Россия, проведя целых триста черных лет в цепких лапах Золотой Орды иногда попадал под защиту его брата — Китая, которому монгол иногда разрешал оставаться с Иваном. А Артур… Он, избитый, ослабленный и едва живой сейчас смотрел в их сторону, прямо на них, на застывшего Франциска, прямо ему в глаза, словно видел его сейчас вживую. По щекам молодой страны вновь покатились слезы, он закрыл свои глаза, взгляд которых Франция не забудет уже никогда…