***
Тсунаеши шел по мрачному коридору вместе с Ламбо. Было решено, что в штаб Мельфиоре они проникнут раздельно, чтобы не привлекать внимание сразу и иметь свободу в действиях, а Ламбо станет сопровождать Тсунаеши и при необходимости передавать ему информацию о местоположении и состоянии других хранителей, тем самым даря их Небу хоть кусочек спокойствия, что все в порядке и живы. Против такого расклада был разве что Гокудера, желавший пойти с Джудайме вместо Бовино, но тонфа Хибари и молящие глазки Десятого оказались весьма убедительны. Пробраться в штаб Мельфиоре, выкрасть Хром, Чикусу и Кена и тихонько сбежать — таков их план по спасению товарищей Тумана. Но даже самому легкому плану могли помешать непредвиденные обстоятельства, и Тсуна к этому был искренне готов.Тсунаеши.
Тсуна резко застыл, коснувшись виска. Такого раньше определенно не возникало. Не возникало образов чего-то незнакомого. Но этот темный коридор… Всего на миг он показался совсем другим. Более темным. Тесным… Страшным. — Тсуна? — Бовино неуверенно потянул его за рукав, на ходу вспоминая все советы Реборна и Дино. Тсуна рухнул на пол. — Тсуна! — Нель…зя, — бормотал он бессвязно, глядя в никуда. — Почему так… не вовремя… Достав ножницы, Савада до боли вгрызся в губу. Терять рассудок в таком месте не входило в планы уж точно. Зажмурившись, он что есть силы вонзил ножницы себе в руку под визг испуганного Ламбо. В воздухе вспыхнуло пламя Неба, за ним тут же — пламя Грозы, и крик Ламбо заглушило взрывом. Ланчия лежал в траве в десятке метров от штаба Мельфиоре и недоверчиво глядел на ворота. Ну не может такого быть, чтобы Десятый Вонгола и правда пошел на такую миссию только с пятью хранителями, Реборн ему определенно наврал. Иначе зачем ему вообще об этом говорить? Но если это все же правда… «Я просто посмотрю, — уверял себя босс Лансии. — Я не стану вмешиваться. Но если Десятому будет грозить опасность…» Со стороны Мельфиоре раздался оглушительный взрыв. Босс Лансии пулей помчался туда. Хмурясь и понимая с легким восхищением, что Реборн рассказал ему обо всем именно поэтому. «Как же паршиво, что он настолько хорошо меня знает…» — усмехнувшись с иронией, мужчина полез на ворота.***
Такеши шел по пустому коридору в абсолютном одиночестве. Рука на всякий случай лежала на рукояти отцовской катаны, а слух и зрение ловили малейшие изменения, которых пока, увы, не намечалось. Телом он был на задании, но мыслями — глубоко в себе. Он думал о своей силе. Вернее, о ее нестабильности. И он просто не мог не переживать, что рискует стать тем самым звеном, что сорвет всю операцию к чертям. Даже пламя Тсуны, которое только что звездануло по мозгам и ударило аурой, враз успокоилось, точно ничего не было. Хотя грохот от взрыва неплохо стукнул по ушам, да и запястье почему-то стало дико болеть. Как бы там ни было, Тсуна и остальные научились уживаться со своими силами, в то время как он продолжал стоять на месте без единого движения. И если по его вине что-то случится… В обзор попала лестница, ведущая вниз, и внимание юноши переключилось на нее. «Интересно, что там?» — гадал Такеши, осторожно спускаясь. А оказавшись внизу, обомлел. — Ох. Это и есть Кен и Чикуса? Он обязательно разглядел бы двух скованных цепями парней повнимательнее, но глаза вдруг ослепила вспышка пламени Дождя, на миг осветив и стоявших в темноте чистильщиков. …Похоже, даже сейчас его силы решили отреагировать с опозданием.***
— Что происходит? — Сасагава изучал свое пламя, внезапно вспыхнувшее на руках, среагировав на мимолетный всплеск сил Савады. Почему-то необъяснимо зажгло запястье, точно его чем-то полоснули. — Надеюсь, он экстремально в порядке, — вздохнул парень, стряхивая огонь Солнца, пока тот не погас, и вслушиваясь в затихающее эхо от недавнего взрыва. Запястье все еще ныло. Рядом кто-то остановился, и Сасагава повернулся на звук. — Сейчас не время беспокоиться о других, — добродушно заметил неизвестный. — Меня зовут Спаннер, приятель. А тебя? — Сасагава Рехей. Экстремально приятно, — взор Рехея упал на непонятную технику в руках мужчины и зажегся предвкушением драки.***
Хибари брел в привычном одиночестве и думал о том, зачем вообще согласился на все это. Спасать дружков монстра вроде Рокудо? Вот уж увольте. Кого угодно, но не Рокудо. Хибари закрыл глаза, невольно мыслями возвращаясь в тот далекий проклятый день. В день, когда его семья прилетела в Италию в отпуск, а попала в плен мафии. Джеко Спарко, тот высокомерный придурок из Альянса, оказался боссом того самого клана, что захватил маленького Кею и его маму в заложники вместе с другими отдыхающими. Кея не знал, что должно было случиться и зачем их поймали, но именно в тот неблагополучный день на клан Джеко напал Мукуро со своими «чарами». Покоренные его силой, мафиози вдруг начали бить не только мирных, но и друг друга, переходя на огнестрельное оружие. Отец Кеи погиб, когда пытался спасти их и угодил в перестрелку. А мама… Мама умерла от руки собственного сына. Собственного сына, тоже попавшего под влияние сил Мукуро. Трудно вспомнить, скольких он пристрелил тогда, но образ мертвой матери навсегда отпечатался в памяти. Как и труп отца, на который он, едва очнувшись, наткнулся, пробуя сбежать. Сняв с его шеи часы на цепочке, как напоминание об этом кошмаре и жажде мести, Кея в ужасе побежал прочь. Как можно дальше. Сейчас он слаб, но когда вырастет и окрепнет… то обязательно найдет их всех… И убьет. С того самого дня отцовские часы не шли. Хибари не решался прикоснуться к ним все эти годы, ведь ему казалось, что починка этих часов могла заставить его двигаться дальше. Заставить отпустить ситуацию, забыть о случившемся. И тогда он, назло себе, решил их починить. И, несмотря на свои страхи, ничего не отпустил и не забыл. Потому что не хотел забывать. И упорно искал любую информацию о том дне и тех людях. И спустя столько лет наконец-то нашел. Но вместо мести присутствовал на осуждении того, кого поклялся убить, а теперь шарился по штабу какой-то мафии в поисках его дружков. Хибари столько времени искал Рокудо и клан Джеко, а сейчас, найдя, не знал, как к ним подступиться. Убить их сразу или заставить помучиться… Убить именно их или сперва прикончить кого-то, кого они любят… Сделать это странным пламенем Облака или же… Картины казни Спарко и Рокудо размылись всплеском пламени Неба и волнами взрыва где-то поблизости. Его собственные руки незамедлительно обдало ответным пламенем Облака. «Этот ребенок…» Хибари цыкнул, когда понял, что был готов сорваться к нему немедленно. Но Савада в порядке, не считая кровоточащего запястья, которое сам же и порезал. «Он действительно странный», — фыркнул Хибари. А затем, резко вскинув голову, уставился в противоположную сторону. «Ямамото». Ноги сами понесли его в глубь коридора. — Становится все интереснее, — усмехнулся Бьякуран, наблюдавший за маленькими вторженцами через какую-то светящуюся штуку. — Сначала взбунтовались силы Дечимо, а за ним — и силы всех его хранителей… Эти детишки совсем не умеют обращаться со своим пламенем, такая потеря. Проводив взором на импровизированном мониторе бегущего на поиски Дечимо Урагана, Бьякуран с пренебрежением отвернулся. И подал сигнал к нападению. Вторженцев пора вышвырнуть обратно на улицу.***
— Тсуна! Все очень плохо! — Ламбо, которого окружили привлеченные взрывом и его криками чистильщики, в панике повернулся к Тсунаеши. Тот неподвижно стоял посреди коридора, весь объятый небесным пламенем, и зачарованно глядел на ножницы в своем запястье и текшую из-под них кровь. Боль помогала ему оставаться в себе, но Он все равно шептал слишком громко. Настолько, что заглушал собой голос Ламбо и слова приближающихся к ним мафиози. В ушах эхом било собственное имя, а под окрасившимся лезвием пульсировала дикая боль. Еще минута — и Он заглушит и это. Кажется, Ламбо зовет его. Кажется, их окружили. Кажется, он уже ничего не слышит… — Тсуна! Сначала он увидел перепуганное лицо Ламбо. А после — свои ладони, все еще объятые пламенем и направленные на маленького хранителя. Тсуна с силой выдернул ножницы, игнорируя брызнувшую кровь и перенаправляя пламя Неба на чистильщиков. Только что он… действительно чуть не ранил своего же?.. — Черт! Этот мелкий! Опомнившись, Тсунаеши поднял голову на вражеских мафиози и почти сразу замер. Те буквально горели живьем, корчась от боли, хотя этот огонь никогда не причинял вреда… Тсунаеши нахмурился. Не причинял ему. И, вероятно, хранителям. Но, похоже, с этими людьми все обстояло иначе. Да что здесь вообще происходит? И как он это, кстати, сделал? — Тсуна, некогда стоять и смотреть! — Бовино схватил его за руку и дернул вниз, тем самым спасая от внезапной атаки. Прокатившись пару метров по полу и разодрав запястье сильнее, Савада сел и, болезненно шипя, выставил перед собой руки. Небесное пламя, немедленно охватившее их, схлестнулось с чьим-то еще, но большего Савада не увидел: от вспышки он зажмурился, а затем вовсе от удара провалился под пол. Бовино тут же подбежал к образовавшейся дыре. — Тсуна!***
Такеши грубо толкнули на стену. — Что здесь понадобилось Вонголе? — холодно спросил один из типов в капюшонах, что так внезапно схватил его у самых цепей с друзьями Мукуро. Он пропустил тот момент, когда его окружили, а когда обнаружил, то уже было поздно: один против пятерых — расклад явно так себе. Даже если Такеши уже лучше орудует катаной, с таким количеством врагов ему пока не справиться. — Вонгола? — вспомнил он об ответе, натянув одну из своих фирменных глупых улыбок. — Не понимаю, о чем вы, я не из… Мимо его лица пролетел кулак в алом пламени. Такое же, как у Хаято, подозрительно… — Не придуривайся, — рыкнул мужчина, стряхивая пламя с кулака. — Но я и правда не понимаю… — Он нас за идиотов держит, — вздохнул обреченно кто-то из мафиози. — Давайте просто прикончим его, а? — Согласен, — сказал кто-то еще, и Ямамото схватили за ворот. Виска коснулась холодная пушка. «Вся эта игра в мафию затянулась», — было последней мыслью Ямамото, прежде чем помещение прорезал выстрел. Боль пронзила всю правую часть тела, отдав в заживающий сустав. Камни со стены крошкой посыпались за шиворот. Такеши коснулся кровоточащего виска, которым приложился о стену, и перевел недоуменный взор на Хибари, возникшего буквально из ниоткуда и теперь державшего дуло пистолета повернутым вниз. Если бы не он… — Придурок! — гаркнул Хибари, поворачиваясь к Такеши лицом. Черты школьного ГДК были искажены гневом. — Решил нарушить школьную дисциплину своей смертью? Савада что, зря спасал тебя? От этих слов в груди заныло. Он ведь только что и правда мог… Какая же это игра, если ставка здесь — жизнь? Кея стал отбиваться от Мельфиоре, и Ямамото опомнился, поспешив поднять упавшую катану. Будто откликнувшись на его решимость, где-то поблизости раздался грохот, смутно похожий на взрыв, а затем с противоположной стороны всколыхнулась аура Рехея. Точно… Они ведь сейчас сражаются по просьбе Тсунаеши за спасение Кена, Хром и Чикусы. И две из этих потенциальных целей находятся прямо здесь, только руку протяни. — Хибари! — Ямамото шагнул в его сторону, силясь перекричать звуки взнявшейся битвы и отбиваясь от Мельфиоре пылающей катаной. — Друзья Мукуро! Они здесь! Кея повернул голову в указанную острием катаны сторону. И чуть не пропустил удар оппонента. А Такеши понял: то, что он видел на лице этого парня минуту назад, было вовсе не гневом. Гнев он увидел сейчас. Даже не гнев. Чистую ненависть. Хибари впился в тонфа ногтями, издав легкий скрип. Эти двое… Вот оно что. Перед глазами снова вспыхнул день гибели его родителей. Черт…***
— Так зачем вы к нам пожаловали? — тем временем битва Спаннера и Рехея тоже шла своим чередом. — Из-за Савады, — честно ответил Рехей. — Этому ребенку экстремально понадобилась моя помощь, как старший я не мог бросить своего кохая в беде. — Понятно, — Спаннер улыбнулся. Не сказать, что новое Солнце сейчас такое уж сильное, но на всякий случай он все равно уклонялся от каждой атаки. — А Десятое Небо довольно легко манипулирует своими хранителями. — Ты экстремально не прав, — возразил Сасагава. — Мы не «хранители» и «Небо», как все нас называют, мы друзья. А друзья всегда помогают друг другу! — Друзья? — Спаннер даже остановился. Услышать такое слово от члена мафии… Слухи не врали. Десятое поколение Вонголы — действительно нечто. Но поделиться этим вслух Спаннер не успел: от внезапных взрывов тут и там потолок начал рушиться. Продолжать бой в таких условиях нереально, так что чистильщик равнодушно столкнул Сасагаву ногой в возникшую у их ног дыру. — Ублюдок! — возмущения юного Солнца утонули в грохоте камней, обвалившихся на то место, где он еще секунду назад стоял вместе с этим засранцем. В отличие от него, летящего вниз, этот парень все еще находился там… Рехей тут же все понял. И в последний миг прикрыл мужчину потоком своего пламени. Оттолкнувшись от наконец приблизившегося пола, Рехей поспешил вернуться наверх и помочь своему внезапному спасителю. …Возможно, этот чистильщик не такой уж плохой.***
Тсунаеши осторожно поднялся, коснувшись гудящих висков. Повезло: он не сильно ушибся после падения, или же сейчас это просто не чувствуется… Тсунаеши озирнулся и замер. В пяти шагах от него висела на цепях Хром. Та самая девочка из снов, что отдала Мукуро свой кулон. Тсуна не знал, какой давности были те образы из видений, но, похоже, с того времени загадочная Хром мало чем изменилась. Разве что стала еще более худой, если не костлявой. Ее здесь хоть кормят? Кен и Чикуса в таком же состоянии? Если так, то их надо как можно скорее забрать. Спохватившись, Савада бросился к незнакомке и вцепился в удерживающие ее цепи. Девочка тут же раскрыла глаз и с недоумением уставилась на него. — Кто ты? — от настороженности в ее тоне Савада замер. Точно, это ведь только он ее знает, а для самой Хром он — подозрительный незнакомец. Вот только как все это объяснить? Ведь даже на суде ему не поверили… — Эм… Я друг Мукуро, — слова слетели с языка сами. А рука уже протягивала девочке тот самый кулон. Тело задействовало само, как будто по интуиции. Или как будто им кто-то управлял. Тсунаеши отбросил пугающие мысли о Нем и протянул Хром медальон чуть настойчивее. При виде собственного украшения та переменилась в лице, и Тсунаеши не уверен, но, кажется, ему поверили. И потому он поспешил повесить медальон Хром на шею. — Это ведь твое? — добавил Тсуна с мягкой улыбкой, вновь возвращаясь к цепям. Нужно скорее освободить ее и… — Ты так и не назвал свое имя, — заметила Хром, взором неотрывно следя за каждым его движением. Из-за повязки на правом глазу делать ей это наверняка было неудобно. — О, — Тсуна согласно замялся. За последнее время он отвык представляться новым людям, ведь большинству окружающих его имя уже известно. Либо как «Десятого Неба», либо как «тринадцатилетнего психопата». — Меня зовут Савада Тсунаеши, — мальчик ярко улыбнулся. — Но ты можешь звать меня просто Тсуна. — Поняла, «просто Тсуна», — пленница вдруг усмехнулась. Совсем безобидно, даже мило. — Я Докуро Хром, но раз ты друг Мукуро и зовешь его по имени, то и ко мне так обращайся. «Я правда звал его по имени?» — задумался Савада ненадолго. Но почти сразу забыл об этом, поскольку Докуро вдруг ухватилась за его рукав и с тревогой заглянула в глаза. — Где сам Мукуро? И что с Кеном и Чикусой? Савада приложил силы, чтобы не отвести взгляд. Чувство вины за то, что не вызволил Рокудо из тюрьмы, легло на плечи неподъемным грузом. — Мукуро… Он отправил меня с друзьями спасти тебя, Чикусу и Кена, — он не смог сказать всей правды. — А сами Чикуса и Кен… — Они тут, рядом, их нашли Ямамото и Хибари, — к ним скатился Ламбо, по всей видимости, решивший спрыгнуть вслед за Тсунаеши. — Это Ламбо, один из моих друзей, — не стал оттягивать с представлением Тсуна. — Ламбо, это и есть Хром. — Тсуна, ты ее еще не спас? — Ламбо скептично поглядел на цепь. — Ну-у, — Тсуна неловко потер затылок. — О, а если попробовать пламенем Неба? — предложил он и нерешительно вытянул руку. — Не получится, на них пламя не действует, — хихикнул кто-то за спинами мальчишек. Савада и Бовино тут же обернулись, а Докуро побледнела еще сильнее. Перед ними стоял владелец этого места, босс Мельфиоре собственной жуткой персоной. Тот человек из сна с пронзительным взором и замысловатой тату. — Бьякуран Джессо… — пробормотал Савада, невольно отступив на шаг. В реальности этот мужчина выглядел еще более устрашающе. И этот человек — враг Вонголы?.. — Рад наконец тебя увидеть, Савада Тсунаеши-кун, — Бьякуран оскалился и стал казаться совсем пугающим. — Но сейчас я пришел не из-за тебя, — добавил он, переводя взор на Докуро. — Думаю, самое время избавиться от детишек, приведших к нам Вонголу. Малышка Хром, — Бьякуран расплылся в улыбке ангела, — ты уже готова отправиться вслед за своими приятелями? — Ты что-то сделал с Кеном и Чикусой? — Тсунаеши напрягся. Что-то случилось, пока он возился здесь? — О, не я, — Джессо выглядел почти оскорбленным. — Этих двоих я решил доверить твоему другу Облаку. Кажется, этот паренек жаждет их смерти куда сильнее, чем я. — Хибари-сан? — Тсунаеши растерянно разжал кулак, приготовленный к бою. — В каком смысле? Джессо вздохнул. А после со скучающим видом щелкнул пальцами, и в воздухе возникла картинка. На ней Кея действительно стоял перед Чикусой и Кеном. И вместо того, чтобы скорее их освободить, он… наставил на них тонфа, охваченные фиолетовым пламенем. А затем… — Хибари — и правда придурок! — возмутился Ламбо, когда Кея на полном серьезе атаковал тех, кого они пришли спасти. — Полный привет, — пробормотал не меньше их изумленный увиденным Шоичи, наблюдавший все это непосредственно вблизи, у себя под носом, стоя за углом позади такого же изумленного Такеши. Картинка исчезла. Взгляду ребят вновь предстал Бьякуран, уже стоявший в считанных сантиметрах от Хром. Мужчина медленно провел пальцем по ее щеке, глядя в глаз, и ехидно оскалился. Тсуна и Ламбо одновременно вызвали пламя, готовясь защищать Хром до последнего. Но вместо нападения на хрупкую девочку Бьякуран вдруг обратился к Тсуне. — Впрочем, раз ко мне пожаловал сам Десятый Вонгола, то побуду немного добрым и предоставлю вам право выбора, — проговорил он весело. — Давайте так: я убью либо Хром, либо Тсунаеши-куна. Если не определитесь, умрете все трое. Выбор за вами, — обе ладони главы чистильщиков тоже зажглись белым огнем. Джессо задорно хлопнул светящимися ладошами, и белое пламя окружило их четверых, замкнув в тесный круг. Светлые полосы окружности тут же активно поползли по полу к ногам ребят. Бовино недовольно потянул Саваду за рукав. — Тсуна, давай тогда я… Савада вышел вперед, закрыв его собой, прежде чем тот договорил. Маршрут его полосы сменился тоже, и теперь на них с Бовино двигались сразу два ярких луча. Тсунаеши двинулся чуть вперед и левее, проверяя свою теорию. Как и ожидалось, один из лучей тенью последовал за ним. — Времени на выбор у вас все меньше, — поторопил их Джессо. Тсунаеши сделал робкий шаг в его сторону. Мужчина ухмыльнулся. — Так это и есть ваш ответ? — он поднял вверх кулак, и «дорожки» Хром и Ламбо слились в дорожку Тсуны. Уверенное «да» почти сорвалось с его губ. Тсуна и впрямь не сомневался ни секунды, но отчего-то слова не шли, а внутри держалась стойкая убежденность, что в результате все непременно сложится хорошо. Даже как будто не убежденность, а знание. Знание, что прямо сейчас надо поднять голову на главу Мельфиоре и… — Джудайме! — в момент, когда белое пламя почти достигло Тсуны, ребят обдало быстрым вихрем, и их взору предстал Гокудера, задыхавшийся от бега, но закрывавший Саваду собой. Гокудера гневно зыркал на Бьякурана, а по его пальцам уже бегали алые искорки. — Если тебе прям обязательно надо кого-нибудь убить, — прохрипел Хаято, все еще пытаясь отдышаться, — то как насчет меня? Только тебя я заберу с собой, — добавил он со странным выражением лица. Со странно насмешливым, почти издевательским. А затем вдруг что есть силы оттолкнул Саваду с Бовино и бросился на Бьякурана. В последний миг Тсунаеши успел заметить в руке Урагана сразу несколько взрывчаток. Так этот идиот… — Гокудера-кун! С ладоней Тсунаеши, потянувшихся за хранителем, слетел сгусток пламени. Яркая вспышка и грохот взрыва на миг ослепили и оглушили. Тсуна тут же поднялся с пола и побежал в дым. Глупый Хаято… Кто же так поступает?! — Гокудера-кун! — вновь позвал он. Едва в дымовых клубах удалось разглядеть очертания Хаято, Тсуна опрометью бросился к нему. — Зачем ты это сделал?! Ты ведь мог умереть!!! Гокудера и сам это знал. Более того, он именно этого и добивался. Ведь отдать жизнь за свое Небо — наилучшая смерть для хранителя и высшая степень его признания. В мафии это честь. Но на беду Гокудеры, его Небо пока далеко от мафии. И потому каким-то образом спасло его от внезапного порыва самопожертвования. Хаято сам не понял до конца, как именно это случилось, ведь все произошло слишком быстро, буквально в доли секунды, но от участи быть разорванным своим же динамитом Хаято спас именно Тсуна. В момент, когда Джессо вдруг окружил себя безопасным белым огнем, укрывшись им, словно крыльями, а Гокудера уже было подумал, что по своей глупости теперь погибнет не достойно и с врагом, а позорно и в одиночестве, вокруг него тоже возникло пламя. Небесное. Это пламя Гокудера узнал бы из тысячи. Потому что… — Ты и правда дурак, Гокудера-кун! — расстроенный голос Савады просочился сквозь мысли и разогнал их к чертям. Его Небо сидело прямо перед ним, крепко сжимало его ладони и сердито-взволнованно глядело в глаза. — Прекрати приносить себя в жертву! От этого никому не станет лучше! Это только расстроит! Если ты так хочешь посвятить мне свою жизнь, то хотя бы не умирай ради меня! А живи ради меня! Не поступай больше так безрассудно! «Не будь таким безрассудным, Хаято. Теперь тебе есть, кого защищать». Хаято зажмурился. И почему из всего возможного он вспомнил именно слова этого старпера? Открыв глаза, Хаято стиснул руки Савады в ответ и слабо улыбнулся. — Джудайме, Вы и правда нечто, — произнес он с легким смехом. — Защищать Небо — это долг хранителя, можно сказать, его предназначение, но пока что это Вы все время защищаете нас. Даже предателя Рокудо, а ведь он только и умеет, что доставлять неприятности. — Но я ведь так и не вытащил его из тюрьмы… — Вы и без того сделали для него слишком много, Джудайме, — пресек его попытку возразить Гокудера. — Даже сейчас мы сражаемся здесь, потому что Вы пошли против Альянса и решили помочь этому гаду освободить его дружков. — А я-то все гадал, зачем вы сюда явились, еще и в таком смешном количестве, — в их небольшой спор вмешался Бьякуран, до этого молча наблюдавший со стороны. Поступки десятого поколения реально впечатляли и нравились ему все больше. Поскольку теперь как никогда очевидно, что перед ним действительно всего лишь кучка бесполезных детей, еще толком не познавших жизнь и не осознавших ее ценность. С таким противником разобраться можно в два счета. Нет. Даже в один. Выражение лица Джессо стало вновь равнодушным, а белое пламя послушно вспыхнуло в ладонях. — Игры кончились, детки. Пора закрывать эти ясли. Джессо попытался атаковать Саваду, но Гокудера снова возник между ними, беря удар на себя. — Гокудера в самом деле придурок, — посетовал Ламбо, все это время находившийся с Хром и помогавший ей выпутаться из цепей. Благодаря некоторым хитростям клана Бовино мальчику удалось отпереть замок без применения пламени и физической силы, да и то, что внимание Джессо пока концентрировалось на Тсуне и Хаято, тоже сыграло на руку, подарив пару лишних минут. — Эй, — Хром схватила Ламбо за руку, стоило тому отбросить открытый замок и развернуться к развязавшейся битве. — То, о чем они говорили… Это правда? Докуро смотрела на него так встревоженно и в таком нетерпении, что Бовино даже на миг растерялся. — А, ты про Тсуну и Мукуро? — наконец догадался он. — Ну, все так и есть, да. Мукуро пытался убить Тсуну и попал в тюрьму, а Тсуна не смог его освободить и пришел за вами. — А про хранителей и Небо? — ногти Докуро буквально впились в его запястье. «Небо». Этой ночью Докуро получила весточку от Рокудо сквозь сон. Благодаря тому, что в ней созданные им органы и часть его сил, такие сны для них стали обыденной (хоть и не очень частой) вещью. В основном это был просто его голос с какой-либо информацией и белый фон. Возможно, дело в том, что Рокудо сейчас в тюрьме, однако сегодняшний сон вышел короче всех предыдущих и содержал всего три предложения: «Когда придет мальчик Небо, позаботься о нем. Пока он жив, я жив тоже. Будь осторожна». — Это тоже правда, — Бовино вновь заговорил, и Докуро переключилась обратно на него. — Нас, хранителей, всего шесть, и Мукуро — один из шести. А Тсуна — наше Небо… Но почему ты об этом спрашиваешь? — малыш настороженно глянул на девочку из-подо лба, но та уже внимательно смотрела на Тсунаеши. Мальчик Небо, от которого теперь зависит жизнь ее спасителя… Так это он. Но тогда получается, что теперь ей придется союзничать с Десятым Вонголой? Так же, кажется, обращались к нему Джессо и тот крикливый грубиян с динамитом? «Что такого случилось, что Мукуро-семпай добровольно сотрудничает с мафией?» Обдумывать это, увы, не было времени. В какой-то момент Джессо отбросил Гокудеру — вроде бы — в стену, и тот пробил ее, влетев прямиком в юношу из соседней комнаты, что сжимал в руках тонфа в странном свечении и стоял перед… — Дабл килл, — самодовольно прожурчал Бьякуран, подходя к продырявленной стене и стряхивая с пальцев остатки пламени. — Кому-то пора завязывать с компьютерными играми, зачем я его вообще научил играть… — проворчал услышавший это Шоичи, мысленно уже дважды хлопнувший себя по лицу. Но, может, оно и к лучшему: все-таки его босс и этот ворвавшийся к ним школьник явились ровно в тот момент, когда Облако начал избивать их пленников, а Дождь — пытаться его усмирить, но в итоге сам получил по первое число. Похоже, десятые хранители не особо ладят друг с другом, можно это как-нибудь использовать… — Камикорос, — рычал тем временем Хибари, вставая с пола и поднимая за собой за шиворот Гокудеру. Последний тут же предпринял попытку его треснуть. Разумеется, тщетную. — Какого черта ты путаешься у меня под ногами? — процедил зло Кея. Хаято не глупый и сразу сообразил, что случайно помешал чему-то. А глянув в ту точку, где он «подрезал» их ГДК, то сообразил, чему именно. Явно избитый Такеши, почему-то закрывавший собой Кена и Чикусу, тоже изрядно потрепанных и слегка прикопченных… При других обстоятельствах Хаято бы подумал, что Кея и Такеши просто защищали приятелей Тумана от чистильщиков. Если бы на щеке Дождя не виднелся четкий отпечаток тонфа. Ураган по себе знал, как и откуда такие берутся. И уж явно не от дружбы с Облаком. — А ты какого черта собирался сделать с этими двумя? — справедливо парировал Ураган, кивая на Кена и Чикусу. — Еще и бейсбольного идиота побил. Мы пришли их спасать, а не убивать! — Ты ничего не знаешь. — Так просвети. Между парнями проскочила искра ненависти и жажды кровопролития. Причем друг друга и сию секунду. — Действительно дети, — с сожалением выдохнул Бьякуран. И, не проронив больше ни слова, направил поток своего пламени в Саваду. На сей раз уже и правда пора заканчивать. — Тсуна! — окрик Ямамото мигом включил Гокудеру и Хибари в реальность. Все трое тут же ломанулись вперед, игнорируя настойчивую мысль, что они слишком далеко и попросту не успеют. Даже если побегут со всей скорости. Услышав свое имя из уст Ямамото, Савада отвлекся и потому не сразу заметил, что прямо на него летело что-то белое и шипящее. Оно… ослепляет, — было его первой мыслью. Ох, Хром, — стало последней. В миг, когда Бьякуран атковал Саваду, Хром толкнула Ламбо и тоже бросилась к нему. Но, в отличие от хранителей, она находилась ближе. И добежала быстрее. Прошла всего какая-то секунда, но атака достигла цели. Черный кулон со звоном разлетелся в осколки. — Хро…м… — Тсунаеши стремглав ринулся к лежавшей на полу девочке. И тут же испуганно отпрянул, когда вокруг ее тела начал появляться странный дым. Нет, скорее, не дым, а… туман? — Ку-фу-фу… Глупышка Хром. Я ведь просил тебя быть осторожнее. Тебе так хочется умереть? В радужке глаз Хибари отразился Рокудо, возникший, казалось, из самого тумана. А затем — образы мертвых матери и отца. Часы в нагрудном кармане вмиг потяжелели, потянув вниз. Пальцы сами собой стиснули тонфа до побелевших костяшек. Разум полностью утонул в жажде мести. Рокудо Мукуро… Этот монстр пожалеет, что на том дурацком суде его не приговорили к смертной казни.