Антиколлектор

Каждый свой день Бен Бэкхен проводил одинаково. Словно день сурка. Он вставал в 6 утра, к 8 ехал на работу, до 20 часов выполнял свои обязанности и ехал домой. В перерывах он курил, пил кофе и мечтал уволиться. Еще бы, никто не хотел бы работать коллектором в банке, как Бен Бэкхен. Каждый божий день он пытался вернуть деньги банка от недобросовестных клиентов, которые были теми еще свиньями. ¬¬И свиньи попадались каждый раз одинаковые, они кричали, визжали, отдавать деньги не хотели, жаловались. Вот и сегодня, отработав половину дня, Бэкхен подумывал написать заявление и уйти домой. Он отметил очередного отработанного клиента в своем файле и закрыл договор, нажав «Сохранить». Подошло время перерыва. Выйдя на крыльцо банка, Бэкхен прикурил ментоловую сигарету и пошел в сторону кофейни. Это он тоже делал каждый день. Так что девушка-бариста, уже издалека завидев его, улыбалась и наливала цитрусовый раф. Но вот раф закончился, вторая сигарета тоже, да и перерыв подошел к концу. Бэкхен вновь сел в свое неудобное кресло и открыл новый договор. «Пак Чанель». Основной долг 1 537 424р. Бэкхен присвистнул. Клиенты с такими суммами долга очень редко выходили на связь, потому как платить либо не хотели, либо не могли. По комментариям в кредитной истории клиент Пак Чанель был крайне негативным и охеревшим человеком. Язвил, от оплаты отказывался, посылал всех матом. И Бэкхен сделал вывод, что этот Чанель взял кредит, чтобы, собственно его не платить. Вздохнув, Бэкхен набрал номер и стал слушать гудки. Конечно, разговаривать с таким чмырем не хотелось, но договор нужно было отработать. Наконец, после пятой и заключительной попытки он услышал недовольное: — Алло! Бэкхен вздохнул и поднял трубку с айпифона. — Пак Чанель? — Да, кто это? — Звонок поступает из банка «FINANCE», меня зовут Бен Бэкхен, отдел финансовой экспертизы. Подскажите, по какой причине вы не выполняете ваши финансовые обязательства? В трубке фыркнули. Эй, Бэбэкхен, — исковеркал имя собеседник, — мне звонят несколько раз на дню. Почему я не плачу, я никому из ваших задротов рассказывать не обязан. Хочешь вернуть долг — отсоси у меня. А теперь у меня к тебе встречный вопрос: не пойти ли тебе нахуй? Бэкхен покраснел от злости и стал хватать ртом воздух. Всякого он слышал за несколько лет работы в банке, но сейчас язык зачесался высказать в запись разговора все, что он думал об этих неплатящих свиньях. Но все же как профессионал он собрал все свое самообладание в кулак и сквозь зубы сказал: — Послушайте. Данную запись разговора я передам… — Передай ее себе в задницу! — пропел Чанель и бросил трубку. Голова Бэкхена едва не лопнула от ярости. Он был унижен, а самое главное, не успел ответить. В таких случаях он звонил клиенту с мобильного и как следует отрывался. Но тут даже он понял, что не вывезет разговора с обнаглевшим чмырем и решил зайти с другой стороны. Он отыскал максимум информации по клиенту, обзвонил все его окружение и припугнул его старенького отца судимостью для сына. Все ругались, требовали не звонить, но номер банка для передачи клиенту записывали. Выполнив отработку договора по максимуму, Бэкхен потер руки и закрыл договор. Оставалось ждать результата. Так после разговора прошло еще несколько одинаковых скучных дней. Звонков ни от Чанеля, ни от его окружения не было и Бэкхен весь чесался от досады. Он снова открыл договор и решил поискать что-то еще по Чанелю. Спустя час, поиск увенчался успехом. Оказалось, что у Чанеля была своя строительная фирма, три автомобиля в собственности и куча долгов в других банках, где он так же не платил. Бэкхен обмахивался книжечкой федерального закона. Давненько в его практике не встречалось таких свиней. В голове Бэкхена возникла идея и спустя десять минут он отправил смс с текстом:

Уважаемый Пак Чанель, в связи с уклонением от оплаты задолженности, был сформирован исполнительный лист для принудительного взыскания долга. Ваше имущество будет описано и продано в счет задолженности, счета арестованы, ограничен выезд за границу, фирма ликвидирована. Номер для связи ХХХХХХХХХХХХ. С ув. Федеральная Служба Судебных Приставов. Обычно с предпринимателями это срабатывало, они боялись ареста и звонили и платили. Сработало и на этот раз. Спустя пятнадцать минут у Бэкхена зазвонил телефон. Он поднял трубку, ожидая услышать виноватый голос. Но вопреки ожиданиям оттуда послышались крики: — Я знаю, что это твои уловки, мудила коллекторский! Ты лучше вали из города! Ходи и оглядывайся! Узнал про мое имущество? Вот и забудь! Я клянусь, я буду стеречь тебя у твоего сраного банка! Домой ты сегодня не вернешься! И бросил трубку. Улыбка удовлетворения сползла с лица Бэкхена, по спине пробежал неприятный холодок. Он понимал, что скорее всего Чанель ничего не будет делать из перечисленного, но вечером после работы он старался идти в толпе до самого метро. На всякий случай. И только закрыв за собой дверь своей квартиры, он выдохнул. Не то, чтобы он испугался, но последующие несколько дней он действительно всюду оглядывался и даже перестал выходить курить на улицу, а нервно курил в окно, за что огребал от начальства. Однако ни на следующий день, ни через неделю Чанель не объявился и вообще больше о себе не напоминал. Нервишики Бэкхена понемногу успокаивались. К договору он решил больше не возвращаться. И вот, отработав еще один унылый день, Бэкхен вышел из банка и закурил, направляясь домой. Он совсем осмелел и решил пойти пешком. Парень поднялся на свой этаж, открыл замок железной общей двери, на всякий случай оглядел коридор, закрыл за собой дверь. Вошел в квартиру. А дальше он то ли ударился головой о косяк, то ли обрушился потолок, но в глазах потемнело и он потерял сознание. Когда Бэкхен вновь очнулся, то не смог пошевелить ни руками, ни ногами. В растерянности он попытался повернуть голову, но смог увидеть только стену собственной спальни с одной стороны и входную дверь — с другой. По телу пробежала дрожь и он почувствовал голой задницей ткань своего пледа. — Заебись! — с чувством воскликнул он и снова затрясся, только на этот раз от ужаса. Он лежит в своей квартире на собственной кровати, но только связанный и абсолютно голый. Попахивало абсурдом. — И дальше что? Меня продадут на органы? — спросил он, наверное, у самого себя. — Или из меня сделают чучело? — Неплохое, кстати, выйдет чучело, — раздался голос из угла комнаты. И где-то этот голос Бэкхен уже слышал. Но лучше бы он не вспоминал, потому что подсознание тут же выдало имя «Пак Чанель». — Да ну нахуй… — выдохнул Бэкхен. Он безумно желал, чтобы сейчас же включился свет, а из шкафа выпрыгнули его друзья или коллеги и сообщили, что это сюрприз. Он готов был даже светить перед всеми ними своими яйцами, лишь бы не валяться голым и связанным наедине с отморозком Чанелем. — Вижу, узнал. — Меня будут искать! — с вызовом бросил Бэкхен и потянул привязанную руку, пытаясь ослабить узел. — А я тебя прятать и не буду. Завтра пойдешь на свою беспонтовую работу спокойненько. Ну или не спокойненько. Как пойдет. Чанель склонился над дрожащим парнем, а тот зажмурился. На него смотрел человек с фотографии из договора, который Бэкхен закрыл и забыл. По щеке Бэкхена скользнули подушечки пальцев, и он снова забился в конвульсиях на кровати. — Я буду кричать! — попытал счастья Бэкхен. — А стены тонкие. — Будешь, будешь. О да! — протянул Чанёль, стягивая с себя свитер и показывая миру прекрасные кубики пресса. — Кричать ты еще как будешь. Он так же ловко стянул с себя остальную одежду и забрался на кровать, нависая над брыкающимся Бэкхеном. А тот завизжал: — Ты больной ублюдок! Только тронь меня! Что будет дальше он рассказать не успел, потому что Чанель схватил его одной рукой за щеки и впился в губы Бэкхена. Наступила тишина, слышно было только как Бэкхен ерзает на кровати. Бэкхен с ужасом отметил, что губы Чанеля были теплыми и чуть сладкими. «Да хер с ним! Не он первый, не он последний. А если буду спокойным, может, отпустит быстрее», — подумал Бэкхен. Он понимал, что такой отморозок, как Чанель, все равно добьется своего. Оставалось только, как говорится, расслабиться и получать удовольствие. Бэкхен разомкнул губы и впустил язык Чанеля в свой рот. Он так увлекся, что когда Чанёль, наконец, оторвался от губ, Бэкхен по инерции потянулся навстречу и заерзал на кровати. — Сейчас, малыш… — томным голосом пробормотал Чанель и встал с кровати, пропадая из поля зрения Бэкхена. Вернулся он с тюбиком с клубникой на этикетке. — Вижу, ты верно решил не сопротивляться. За это я даже смажу тебя. Через минуту он уже снова нависал над Бэкхеном, устраиваясь между его ног. Тепло разливалось по его телу, когда он чувствовал поцелуи на шее, груди, животе и бедрах. Так, через несколько мгновений Бэкхен почувствовал, что его член предательски затвердел. И едва не потерял сознание от боли и ощущений, когда Чанель резким движением вошел в него. Парень забился вновь и так сильно, что одна рука оказалась освобожденной, и Бэкхен вцепился с силой в плечо Чанеля. Тот шумно выдохнул и начал аккуратно двигать бедрами, продвигаясь все глубже. С каждым движением боль отступала, давая дорогу новым приятным ощущениям. Бэкхен почти расслабился Но в этот момент Чанель решил напомнить, что он сюда вообще-то пришел отнюдь не удовольствие доставлять. Он схватил одной рукой Бэкхена за шею и прижал к кровати, тот захрипел и стал ртом хватать воздух, колотя кулаком по плечу Чанеля. Но тот будто не замечал. Он стал яростно вгонять свой огромный член в Бэкхена, при каждом рывке издавая то ли рык, то ли стон. И только когда лицо Бэкхена побледнело, а сам он обмяк, Чанель ослабил хватку и остановился. Похлопал парня по щекам, приводя в чувство. Тот растерянно хлопал глазами и хрипел. — Живой? — ухмыльнулся великан. — Тогда продолжим. В течение следующих двух, а может и трех часов, Чанель ставил и укладывал Бэкхена как хотел. Его член, размером едва не с руку Бэкхена, то маячил перед лицом, нагло пробиваясь сквозь стиснутые зубы, то бесцеремонно вколачивался внутрь. Задница Бэкхена была пунцовой от шлепком, горло болело от члена и криков, а его шелковые простыни слиплись от успевшей засохнуть спермы. Он уже потерял счет времени и молился, чтобы поскорее умереть. Но тут Чанель, имевший его стоя, в последний раз облил его живот горячей спермой и толкнул на пол. Глядя в потолок, Бэкхен слышал, как Чанель моется в его душевой кабине, разговаривает с кем-то по телефону, ходит по комнате, одевается. Наконец, он подошел к нему и присел на корточки, хлопая по щекам: — Дышишь? Дыши, дыши. Мне труп не нужен. Я не убийца. Просто мстительный, — с этими словами он расхохотался, довольный собственной шуткой. Бэкхен кивнул, не отрывая взгляда от потолка. Он был согласен на все, лишь бы его больше не трогали. Чанель легко потрепал его по волосам, встал и направился к выходу. — И не звони мне больше, — он снова заржал над собственной шуткой и хлопнул дверью. Спустя полчаса Бэкхен встал, оглядел комнату: кровать походила на место побоища, одеяло и подушки частично валялись на полу, а одна подушка даже была разорвала и перья усыпали весь матрас. И все это было мокрым и липким. Бэкхен поморщился, двумя пальцами поднимая тонкое одеяло. Он скинул на пол все, что было на кровати, оставив только матрас. Затем он забрался на него, прислонился к стене и, обхватив колени руками, тихо заплакал. *** Прошло несколько месяцев. Бэкхен перестал вздрагивать при каждом стуке и оставлял на ночь включенным только один светильник, а не весь свет в квартире. А еще он переехал в новый дом. Снял квартиру максимально далеко от банка и прошлого жилья. Ах да, он уволился с работы. И последние две недели не выходил из новой квартиры. Новая работа позволяла ему работать, сидя дома на диване. И вот, в один из рабочих вечеров он включил ноутбук и пошел на кухню, налить себе кофе. Чайник уже закипал, когда он услышал стук в дверь. К нему часто заходила соседка, которая, очевидно, видела в нем своего сына, и часто подкармливала. Он снял Чайник с плиты и пошел открывать дверь. Щелкнул замок и Бэкхён приоткрыл ее, оставляя неснятой цепочку. В подъезде было темно. «Лампочка перегорела», — подумал парень. — Кто там? — спросил он в темноту и достал из кармана телефон, собираясь включить фонарик. Луч телефонного фонаря выхватил из темноты силуэт высокого человека, а затем показались пряди рыжих волос. Бэкхен оцепенел и зажал рот рукой, приглушая крик. — Сюрприз! — улыбаясь, сказал Пак Чанель и дернул на себя дверь, срывая цепочку.