* * *
Flashback Наверное, тогда, осенью 2017 года, Арс просто устал бороться. Бороться за запретное, за те чувства, что были между ними. Позволил себе опустить руки, не позвонить привычно с утра или вечером, пару раз позволить себе резкость, даже грубость. Наверное, тогда между ними начало всё рушиться и тогда на месте обломков стала расти стена. Им нужно было время, которого у них не было, нужно было всё обдумать, поговорить, но они просто решили сжечь мосты, утаить всё в себе, запрятать поглубже вместе с надеждой на то, что всё будет хорошо. Ничего больше не будет. Да и было ли? Любовь. Они никогда об этом не говорили, с вросшими в виски розовыми очками, с въевшейся под кожу ложью самим себе, растекающуюся по венам ядом, они считали все чувства очевидными. Долго приглядывавшись друг к другу, постепенно узнавая друг друга лучше, стирая границы и сближаясь всё сильнее, они отодвинули на второй план всех остальных, сгорали дотла в объятиях друг друга в темноте номеров во время тура, крали поцелуи в перерывах между концертами, украдкой прижимаясь друг к другу в темноте кулис, давая волю своей фантазии и своим рукам по вечерам. Стас, тяжело вздыхая, стал заказывать на один номер меньше. Их любовь обжигала, пожаром затуманивая разум, дотла выжигая их самих, оставив лишь пепел. Если бы мы могли пройти Весь этот путь с самого начала, Я бы попробовал изменить То, что убило нашу любовь. Их гордость стала слишком крепкой, непреодолимой стеной. Антон не хотел признавать и признаваться самому себе в своих чувствах, он был не готов открываться всему миру. Прикрывался отношениями с девушкой, писал ей так часто, как только мог, постоянно твердя про себя, что это просто помутнение, запоздалая проверка ориентации, отрицая очевидное. Как только он встречался глазами с Арсением, все его доводы и принципы делали ручкой и возвращались только поутру, заставляя сожалеть, но вновь и вновь окунаться в пучину океана глаз коллеги. Арс же давно уже смирился со своими чувствами и, если бы было необходимо, он бы вышел из шкафа, прокричал всему миру, что любит, но Антону это было не нужно. Арс не собирался унижаться и просто психанул после того интервью, на котором Шаст проболтался о своей новогодней поездке в Прагу. Со своими друзьями. С ней, той, которой позволено открыто проводить время с Шастуном, писать ему милые сообщения, той, которой позволено его любить. Арс едва уговорил его встретить Новый Год вместе, так, как давно мечтал Антон, на родине несуществующего Деда Мороза, но он, видимо, всё в своей жизни узнаёт последним. Антон ничего ему не сказал о других планах. Может, не посчитал нужным, но должно же, в конце концов, хотя бы уважение быть? Хотя бы сказать об отмене планов или, если уж так боишься чего-то, не соглашаться вовсе. Арсения тогда как будто пыльным мешком по голове ударили. С друзьями в Праге… Ну и катись! Арс не может умолять его остаться. Он вам не девчонка какая-то. Антон попросту не верил в них. Не верил, в отличии от Арса, что у них выйдет что-то большее, чем перепих в качестве расслабления после концертов. Неужели у них не было шанса? Попов задавался этим вопросом бессчётное количество раз, вновь и вновь отбрасывая негатив тогда, когда Антон писал или звонил Ире. И вот, когда напряжение от невысказанного между ними достигло пика, взорвавшись вулканом, Антон сжёг все мосты, уйдя из шоу и заплатив неустойку за сорванный контракт, вновь появившись через пару месяцев на экранах, но теперь уже в качестве резидента Камеди Клаб. Арсений тогда почувствовал себя преданным. Неужели то, что было между ними, то, что видели все фанаты, ничего для Шастуна не значило? Неужели только его сердце оказалось разбито?* * *
End of flashback Теперь же, смотря на того, кто когда-то жил в его мыслях и сердце, того, кто сейчас, усевшись на стул, прячет взгляд, Арс понимал, что у них был шанс. Если бы они могли начать сначала, он бы смог изменить то, что убило их любовь, сделать их обоих счастливыми. Если бы они только могли… Ведь, всё же встретившись глазами, Арс понимает, что ещё жив, что он всё ещё любит его, своего мальчика с зелёными озорными глазами, открытой душой и большим сердцем, в котором когда-то было место и для него, Арсения.