Зима 1940 года
Эмпайр-Бэй, Вест-Сайд отель Уайтхолл-билдинг
Лаура была в восторге от приема и чувствовала себя настоящей королевой вечера. Давно она не выходила в свет с такой пышностью и блеском – так давно, что даже начинала забывать, что значит быть женой дона и пользоваться всяческими привилегиями. - С днем рождения, миссис Фальконе! Примите восхищение вашей красотой. Я даже немного завидую Карло – ведь у него есть такая прелестная жена. - Какое изысканное платье! Будьте душкой, поделитесь, у кого вы заказывали туалет на сегодняшний вечер? - Позвольте мне пригласить обворожительную женщину на танец, пока ваш муж пропускает все самое интересное в компании неотесанных бандитов! Она была настолько проста и падка на лесть, что слушала все эти банальные комплименты как музыку и не скупилась на улыбки и благодарности. - Что вы, каких бандитов? Мой муж – порядочный бизнесмен и филантроп. Вы же прекрасно знаете об этом. - Что касается бизнеса, с этим сложно поспорить, а вот насчет последнего… зная проделки Карло, я бы скорее назвал его мизантропом. - Может, вы ему завидуете, м? – засмеялась Лаура. - Как уже сказал один проницательный мужчина до меня, завидовать можно лишь тому, что дома его ждет такая роскошная женщина, как вы. Банкетный зал отеля ломился от приглашенных, и официанты едва успевали разливать по бокалам шампанское. Женщины все как на подбор – в облегающих нарядах, с завитыми волосами и ярко-алыми накрашенными губами – не столько интересовались именинницей, сколько следили за своими спутниками, или же, если пришли этим вечером одни, хищно выискивали одиноких богачей. На празднике Карло Фальконе не было места случайным людям – он приглашал лишь цвет общества, и это знали все. Увлеченная танцами и лестью, Лаура предоставила Карло полную свободу, и он наконец смог заняться своими делами. Для начала он подозвал к себе одного из официантов, и, пока тот подавал ему шампанское, шепнул на ухо: - Мне нужно поболтать с администратором. У стойки, через пять минут. И без свидетелей. Официант, не глядя на него, закивал и поспешно отошел. Вот уже семь лет Карло управлял одной из крупнейших семей в городе, но до сих пор получал наслаждение от самой малой возможности надавить на человека с помощью своей власти – даже такого ничтожного, как этот разносчик шампанского.***
В холле практически не наблюдалось народу – по просьбе мистера Фальконе прием незнакомых для него постояльцев этим вечером был приостановлен. Администратор ожидала его у стойки в полном одиночестве и, дежурно улыбнувшись, приготовилась слушать поручение. - Красавица, будь любезна, передай своему менеджеру, что в номере 604 произошла крупная ссора, и без руководства отеля ее ни за что не разрешить. А чтобы ты не добавила чего лишнего и не упомянула мое участие в этом, вот небольшая награда. С величайшей галантностью он взял женщину за руку и положил ей на ладонь пухлую пачку долларов. - Возможно, на такой же шикарный прием не хватит, но провести несколько незабываемых уикендов с женихом ты точно сможешь. Администратор ответила ему кокетливой улыбкой и быстро спрятала подарок за стойку. - Благодарю вас. Я сейчас же передам мисс Джандис поручение. - Умница, - Карло погладил ее по руке и, наклонившись, негромко попросил: - И ключ от номера 604, пожалуйста.***
Своенравная пташка даже не появилась в банкетном зале, хотя в числе ее обязанностей этим вечером было присматривать за порядком и комфортом гостей. Подобное неуважение вместе с долгим игнорированием его внимания начинали выводить Карло из себя, и теперь он намеревался наказать упрямицу. Он поставил один из стульев в центр комнаты и, усевшись, принялся ждать. Через несколько минут в дверь осторожно постучали. Выждав полминуты, Карло отозвался: - Открыто. На пороге возник знакомый соблазнительный силуэт. - Мне только сейчас сказали о том, что у вас возникли некоторые проблемы. Позвольте вам помочь, и… Мерил осеклась, увидев мужчину, и прерывисто задышала от возмущения. - Так низко с вашей стороны! - Я же тысячу раз просил. Во-первых, не обращайся ко мне на «вы», а во-вторых, первой нарушила правила игры именно ты, когда не приняла приглашение на праздник. Будь Мерил чуть менее вспыльчивой, она бы сочла лучшим ничего не отвечать и, развернувшись, покинула бы номер до того, как он успел бы до конца произнести свою речь. Но она не привыкла оставлять выпады без ответа, и даже это было не единственной причиной. Ее желания находились в разладе с ее принципами, и Карло увидел это уже во вторую их встречу. - Этот праздник – день рождения вашей жены, синьор. - И что же, тебя замучила ревность? – вкрадчиво спросил он. – Хочешь открою тайну? Лаура получила бы свой подарок в привычной домашней обстановке, если бы я не захотел воспользоваться удобным случаем. Я организовал в этой гостинице прием с кучей мажоров и светских львиц, насытил жадность своей супруги, и все знаешь ради чего? Чтобы снова встретиться с тобой. Он слегка лукавил. Это была не единственная причина. Кроме прочего, он совсем недавно расстался с прежней любовницей – местной театральной актриской, которая за последние недели порядком ему надоела. Этот роман, пожалуй, привлек наибольшее внимание газетчиков – и, что оскорбительно, еще сильнее личности мафиозного босса их интересовала эта вычурная брюнетка с третьим размером груди и замашками будущей примадонны. Назойливые публикации даже довели Лауру до истерики и заставили ее мучиться подозрениями, хотя все предыдущие годы Карло удавалось скрывать от нее любые свои интрижки. Чтобы примириться с женой и убедить ее в том, что с актрисулькой покончено, он устроил для Лауры богатый праздник в отеле. И уже затем отель был выбран не случайно. - Я не ревную, - возразила Мерил. – Вы женаты, и вы – уважаемый человек. Уважаемый и за свою порядочность. - Смотря о чем речь, - засмеялся Карло и, встав, направился в сторону двери. - С тобой мне хочется быть не порядочным, а страстным. А еще внимательным и заботливым… И когда мне хочется, я не успокаиваюсь, пока не получаю этого. Слышишь меня, сладкая? Стоп-стоп, не открывай дверь. Знаешь, что произойдет, когда ты уйдешь отсюда? Внизу, в зале, случится драка. Какой-нибудь пьяный гость пристанет к одной из девушек и станет заставлять ее заняться с ним сексом. Дебоши, домогательства, а еще, кто знает, какая-нибудь серьезная порча имущества… представляешь, какие проблемы будут у всего персонала отеля, включая менеджера, которая даже не соизволила присмотреть за приемом? Мерил импульсивно шагнула ему навстречу и воскликнула: - Вы готовы и праздником жены пожертвовать ради своих прихотей? - Она и так уже достаточно повеселилась. Хорошего понемножку. Я тоже хочу развлекаться. И ты, вот только стоишь и, смотря мне в глаза, нагло врешь. Ты тоже хочешь развлечься и уже давно. Тебе мешает… принципиальность? Серьезно? - Может, вам просто давно не приходилось встречать женщин с принципами? Лишь актрис и проституток? Как же она красива. Она сама со своей внешностью легко могла бы стать актрисой или проституткой – пожалуй, такую девочку оценил бы и сам Эдди, а он, как начальник борделя, знает в этом толк. Длинные золотистые волосы, пухлые губы, утонченные черты лица… и умопомрачительная фигура. И эта девушка последние десять лет строила карьеру и воображала себя сильной и независимой? Он схватил ее за руку и приблизил к себе. Теперь ощущался запах ее духов – терпких и едва ли женских, скорее даже мужских. Эта мерзавка делала все, чтобы доказать, как же она независима. - Отпустите меня! – она начала вырывать руку, а когда он обхватил ее за талию, и вовсе принялась царапать его спину. – Я позову охрану! - Что ты сделаешь? Ты всерьез? – захохотал он, распалившись еще сильнее. Они оба знали, что ни один охранник в этом отеле не посмеет помешать ему, Карло Фальконе. Кто знает, что потом случится с таким смельчаком – может, завтра его найдут мертвым в собственной квартире или в ближайшем переулке. - Эй, Мюриель. Девушка вздрогнула, услышав свое настоящее имя. Она перестала им пользоваться уже несколько лет назад. - Ты в моих руках, а значит, уже не сможешь ничего сделать. Чувствуешь, как я возбужден, м? Я в таком состоянии застрелю любого, кто посмеет заглянуть сюда. Вот, смотри, - он на секунду убрал правую руку с ее талии, чтобы вытащить из кармана пистолет и затем снова его спрятать. – Я, в отличии от тебя, не лгу. Дальнейшие пререкания и попытки Мерил освободиться он просто легким движением вымел из своей памяти. Важнее было то, что произошло потом. Он раздел ее догола, чтобы убедиться, что под платьем она не менее красива. Она оказалась безупречна. Мерил упала на кровать лицом, и он вошел в нее сзади, наслаждаясь каждым движением. Для него это было победой – сложной и такой приятной. Для нее это было иначе. Она ощущала каждый толчок как болезненный удар по ее натуре и остаткам чести. После он мог делать с ней уже что угодно и подробнее изучить каждый уголок ее божественного тела. Он мог провести с ней всю ночь, и никто бы там внизу не вспомнил об отсутствии хозяина. К тому времени все бы уже так напились, что сами разбрелись по номерам. Но, закончив свое дело, Карло понял, что ночь не состоится. Он победил, но лишь физически. Теперь было проще покончить с ней морально, однако Мерил не дастся ему целиком и полностью за одну ночь. Точнее, Мюриель не дастся, а вот Мерил уже оказалась в его власти. Поэтому он поднялся и, поправив на себе костюм, без лишних слов покинул номер, чтобы выпить чего-нибудь покрепче шампанского – так ему хватит терпения на любезности с гостями и выслушивание глупых восторгов жены.***
Мюриель – так звали голубоглазую златовласую девчушку из американской провинции, которая в один прекрасный день решила вырваться из своего родного городка, чтобы отправиться учиться в мегаполис. В шестнадцать лет – когда она вышла из поезда на перрон железнодорожного вокзала Эмпайр-Бэй – Мюриель была далеко не так красива. Более того, на родине долговязую и нескладную любительницу книг постоянно дразнили. В большом городе к Мюриель отнеслись благосклонно, оценив ее ум, а не внешние данные – особенно в колледже, куда она поступила с первого раза и получила в свое распоряжение целую комнату и стопку учебников. Мюриель быстро стала любимицей профессоров и библиотекарей. Последние не уставали помогать девушке советами и всячески поощряли ее любознательность. - Из тебя выйдет отличный библиотекарь, - твердила ей одна из хранительниц местных стеллажей с книгами. - Спасибо за приятные слова, миссис Сэйди, но боюсь, что я не смогу, работая библиотекарем, содержать себя и своих родителей в другом городе. Они ведь тоже не молодеют, и когда-нибудь им понадобится моя помощь. - Не в бровь, а в глаз! Обидно, милочка. И все же, не упущу свой шанс и скажу тебе вот что: в каком-нибудь полицейском архиве ты сможешь зарабатывать еще лучше. - Кто же меня туда пустит! - смеялась Мюриель. - Когда ты получишь диплом с отличием и рекомендацию от самого директора, то перед тобой откроются безграничные возможности. Ты умна, обаятельна, да еще и красавица… Мюриель ответила ей укоризненным взглядом. - Не шутите так, миссис Сэйди. Я отлично знаю, что некрасива. - Ты когда последний раз на себя в зеркало смотрела? Твои лучшие годы еще впереди! Вот увидишь, однажды на тебя станут вешаться такие мужчины, что… ух. Но о чем это я беседую со студенткой колледжа? Давай-ка лучше поговорим о том, что тебе нужно для завтрашних занятий. - Книги на завтра у меня как раз есть. Помогите лучше с поиском вечернего чтения. - А что ты прочитала в последний раз? – поинтересовалась библиотекарша. Девушка ждала этого вопроса. Она улыбнулась и, выпрямив осанку, с театральными интонациями процитировала: - Здесь изнемог высокий духа взлет; Но страсть и волю мне уже стремила, Как если колесу дан ровный ход, Любовь, что движет солнце и светила. - Ты и впрямь прочитала «Божественную комедию» до конца? – изумилась миссис Сэйди. - Разумеется! – воскликнула Мюриель, но затем снизила голос и добавила: - Исключая главы с самыми скучными грехами и некоторыми ну чрезмерно затянутыми описаниями. А вот каждую строчку, посвященную Беатриче, я читала с удовольствием. - Тебя воодушевила… Беатриче? - И Беатриче, и то… чувство, что автор к ней испытывал. Я читала много книг о безответных воздыханиях, но все это не то. Понимаете… - девушка вздохнула. – Я не знаю, как это выразить. Но вы же понимаете? - Кажется, да. У меня есть для тебя кое-что, и это гораздо поменьше «Комедии», однако подойдет для вечернего чтения, как ты и попросила. Думаю, тебе понравится. Это чуть ли не первый в Европе психологический роман о любви. Не такой, как в нынешние времена… но ведь и век был другой. А впрочем, разве есть что-то, что тебе нужно объяснять?***
Этим вечером, едва закончив готовиться к занятиям, Мюриель ушла в мир чтения и не успокоилась, пока не закрыла последнюю страницу "Новой жизни". «…как бы движимый самим разумом, и говорил самому себе: "Боже, что это за мысль, которая столь постыдно хочет меня утешить и почти не допускает иную мысль?" Затем восставала другая мысль и говорила: "В таком мучительном состоянии ты находишься, почему не хочешь освободиться от скорбей? Ты видишь - это наваждение Амора, приводящего к нам любовные желания. … Так я, борясь с самим собой, хотел выразить мое душевное состояние в стихах. И так как в столкновении моих мыслей побеждали те, которые говорили в ее пользу, мне показалось, что мне следует к ней обратиться. Тогда я написал сонет, который начинается: «Благая мысль..." И я говорю «благая», поскольку мысль эта говорила о благородной даме, хотя в остальном была она весьма низкой. В этом сонете я делю самого себя на два начала, следуя раздвоению моих мыслей. Одну часть я называю сердцем, то есть желанием, другую - душою, то есть разумом, и передаю разговор одного с другой. И что уместно называть желание - сердцем, а разум – душою». Долгие годы Мюриель лишь читала о любви и сама не поддавалась чувствам, считая их помехой в достижении своих целей. В семнадцать лет она впервые так глубоко узнала о чистом обожании и поклонении женщине из книг итальянского писателя эпохи Возрождения. А спустя десять лет итальянец изнасилует ее в пустом номере и уйдет, оставив лежать голой на простынях в одиночестве и с чувством поражения на губах.***
Весна 1941 года
Эмпайр-Бэй, Сауспорт
Она стояла на вершине маяка, и ветер развевал ее золотистые локоны, играл со складками ее платья и мешал Карло справиться с застежкой бриллиантового ожерелья, которое он хотел надеть на шею своей любовнице. Мерил не боялась высоты – наоборот, она с юных лет обожала работать на самых последних этажах двадцатиуровневого отеля и иногда даже бегала на крышу к рабочим. Это было в те годы, когда она начинала горничной. Карло тоже любил подниматься по высоким лестницам, но его любовь к высоте означала нечто другое. Кроме нее, он боготворил звезды, которые особенно красиво выстраивались перед ним на небе в обсерватории. Но там Мерил уже побывала, а ему каждый раз хотелось удивлять ее чем-то новым. С той самой ночи прошло три месяца, и в этой уверенной и хохочущей блондинке уже было сложно узнать прежнюю Мерил. Даже если последние десять лет в ней что-то и оставалось от Мюриель, все это окончательно исчезло после того, как она всецело покорилась Фальконе. Она стала любимой куколкой дона и исполняла свою роль очень хорошо. Более того, она забыла об этом и всерьез воображала, что Карло любит ее не менее страстно, чем она его. В отеле на Мерил стали косо поглядывать, а когда она отворачивалась, и вовсе беззастенчиво обменивались сплетнями и тыкали в нее пальцем. Помалкивала лишь администратор – она даже иногда бросала на Мерил виноватые взгляды, словно страдая от своей причастности к ее падению. Два ужина в роскошном ресторане и новая мебель в квартире не стоили сломанной жизни ее бывшей подруги. Да, когда-то, кажется, они с ней дружили. - И куда же ты заведешь меня в следующий раз? В городе осталось хотя бы одно место, которым ты еще способен меня удивить? – вопросила Мерил, стараясь перекричать ветер. Мужчина на минуту задумался, а затем уверенно воскликнул: - Одно еще точно осталось. И если ты смелая пташка и хочешь испытать действительно незабываемую ночь, однажды я покажу его тебе. - А кто я, если не смелая пташка? – рассмеялась Мерил и поцеловала его.***
После окончания колледжа Мюриель предложили работу в офисе, связанную с урегулированием цен на топливные ресурсы. Ей светил неплохой заработок и перспективный супруг из числа молодых коллег, с первого дня обративших внимание на похорошевшую за последние два года девушку. В то время ее формы начали приобретать знаменитые в будущем очертания. Мюриель пережила самый тоскливый месяц в своей жизни и уволилась, отнеся свою анкету в одну из самых крупных гостиниц города, в районе Вест-Сайд. - Сожалеем, но у вас столь маленький опыт, что… мы можем предложить лишь работу горничной, - ответили девушке. - Не самый плохой расклад. Я трудолюбива и не подведу вас, обещаю. В самый первый день в холле гостиницы к ней пристал один из посетителей, и Мюриель, испугавшись столь непривычного для нее внимания со стороны мужчин, постаралась скрыть все достоинства своей внешности, искусно притворяясь серой мышкой вплоть до назначения ее администратором спустя несколько лет. А всего за полгода до встречи с Фальконе Мюриель стала менеджером, официально сменила имя в паспорте на давно обжитое и более благородное Мерил и, наконец, перестала бояться своей красоты, научившись ее подчеркивать. Теперь она обладала властью и считала, что сможет справиться с любым самым наглым постояльцем. Тогда она еще слабо была знакома с местными мафиози, которые в те годы чаще стали наведываться в местные отели. Юная Мерил иногда встречалась с молодыми людьми, но ни один из них не оказался смел настолько, чтобы покорить ее душу и отвести карьеристку под венец.***
Лето 1941 года
Эмпайр-Бэй, на границе между Ойстер-Бэй и китайским кварталом Бордель «Кошкин дом»
Эдди Скарпа с галантностью дамского угодника поцеловал ее руку и пригласил влюбленных голубков следовать за ним в особую ложу. - Мы долго ждали вас, мадмуазель Джандис. Теперь я вижу, что Карло хотел сначала с головы до ног увешать свою возлюбленную побрякушками, а затем уже показывать ее друзьям. Вы ослепительны, но из-за бриллиантов на вашу красоту и вовсе невозможно смотреть! - А тебе и не надо, - Карло обнял Мерил за плечи и усадил ее рядом с собой на белоснежный диван из мягкой кожи. – Кыш отсюда и распорядись насчет вина и угощений. - Как быть с девочками? Скоро наступят часы гостей, и кошечки хотели немного порепетировать перед выступлением. - Что скажешь, сладкая? Хочешь полюбоваться на девочек Эдди? И, моих, разумеется, - добавил Карло, ухмыляясь. – Здесь все принадлежит мне, Эдди просто… держит персонал в тонусе и делает работу, на которую у меня не хватает времени. Скарпа пропустил бахвальство босса мимо ушей. - Ты же меня за этим и привел! – отозвалась Мерил и сильнее закуталась в свою рыжую шубку. - Тогда чего же ты тормозишь, Эдди? Зови своих кошечек. Этим вечером Мерил впервые увидела женский стриптиз вживую. На сцене по очереди крутились блондинки и брюнетки, высокие длинноногие и приземистые, но крутобедрые танцовщицы. Выступление девушек сопровождалось музыкой, а по окончании каждая из них спускалась в зал и находила место на коленях у одного из мужчин. У тех от вожделения едва не падала слюна изо рта, и по их глазам читалось одно главное желание – поскорее подняться с девочками наверх и утолить свое сладострастие. Если бы здесь оказалась прежняя Мюриель, она бы испугалась всего происходящего и не поверила своим глазам. Та Мюриель, что читала Данте и Шекспира и верила в возвышенные чувства, не смогла бы наслаждаться происходящим так, как теперь наслаждалась Мерил. Карло следил за ее взглядом и заметил, что одна из танцующих девочек особенно взволновала его любовницу. Юная рыжеволосая красавица в бюстгальтере и короткой красной юбочке медленно опускалась и поднималась по шесту, не забывая подмигивать проходящим в нескольких сантиметрах от сцены мужчинам. - Ну же, кинь свою красную тряпку мне, красотка! – крикнул кто-то в зале. – Я награжу тебя как следует! Карло подозвал к себе одну из официанток и спросил имя танцовщицы. - Это Изабель. Она новенькая. Испанка. Правда, по-испански говорит так же, как я по-итальянски, синьор Фальконе, - хихикнула девушка. - Значит, у нее образ Кармен – что ж, впечатляюще, - не удержалась от ремарки Мерил. - В постели эти девочки готовы быть для тебя кем угодно. Хочешь Кармен – устроим Кармен. Милашка, позови сюда Эдди. - Что ты задумал? – встрепенулась Мерил, увидев коварную ухмылку на лице Карло. - Я же обещал тебе незабываемую ночь. А обещания надо выполнять.***
Карло не просто в ту ночь определил ее дальнейшую жизнь после их расставания, но и ту новую губительную страсть, которой спустя несколько лет Мерил окончательно предалась. Он привел ее в комнату, где собирались самые значимые гости и танцевала обычно одна – избранная – девушка. Комната была просторная, и в ней хватало места на несколько десятков человек. Но этой ночью в ней очутились всего двое. И третья едва слышными шагами ступала по коридору, приближаясь к ним. - Входи, - пригласил ее Карло. Этой Изабель, несмотря на привлекательность и даже обольстительность, до красоты Мерил все же было далеко. Да и фигура девушки не отличалась столь же идеальными пропорциями – пышность была более ровно распределена по груди, животу и бедрам. Ее кожа выглядела более мягкой и рыхлой. Но взгляд ее зеленых глаз магнетическим образом притягивал к себе и завораживал даже Мерил. - Ты знаешь, кто я? – вкрадчиво спросил Карло, расстегивая пиджак на груди. - Si, señor, - проникновенным грудным голосом ответила Изабель. - Значит, ты готова делать все, что тебе скажет босс? - Все, о чем вы только подумаете. - И о чем же я сейчас думаю? Глаза Изабель затуманились. Карло попросил Мерил подняться и незаметно подтолкнул ее вперед. - Для начала помоги моей возлюбленной раздеться. Мерил, и ты тоже будь вежливой и помоги Изабель. Он, как искусный дирижер, управлял каждым движением обеих девушек, чередуя таким образом, чтобы скованная своей неопытностью Мерил повторяла за всему обученной Изабель. Легким движением та спустила с плеча Мерил лямку лифчика и прикоснулась губами к ее ключице. Услышав протяжный вздох Мерил, она, наконец, спустила лифчик целиком и приникла к розовым соскам. После нескольких стонов удовольствия она подняла голову и впилась в губы Мерил жадным поцелуем. - Вот так… чудесно, - проговорил Карло, запуская руку в штаны и принявшись массировать свое набухшее достоинство. – Любимая, ты ответишь благодарностью? Мерил дрожащими руками расстегнула бюстгальтер на спине Изабель и на несколько секунд остановилась, собираясь с силами. Изабель взяла партнершу за подбородок и, глядя в ее голубые глаза с расширившимися от возбуждения и стыда зрачками, проговорила: - Не волнуйся, ты все сделаешь как надо. Я тоже переживала в свой первый раз. Когда Мерил опустилась к ее груди, она схватила ее за волосы, чтобы направлять каждое движение девушки. Чтобы не помешать удовольствию босса, она каждый раз стонала чуть громче. - Теперь обе – не по очереди, а вместе. Ласкайте друг друга, можете шлепнуть друга по заднице – вы ни в чем не ограничены. Он созерцал их ласки без одежды, затем любовался тем, как они двигались в горизонтальном положении, опустившись на пол, и все сильнее багровел от напряжения и исступления. Его руки продолжали теребить член, а девушки тем временем проникали в самые потаенные места друг друга и доводили взаимное упоение до завершающей точки. Произошедшее было лишь началом акта, от которого Мерил испытала жгучую смесь сладости и унижения. Но все ее страдания воздались сполна. Карло выгнал Изабель, когда Мерил издала свой последний блаженный стон, и они вновь остались одни. Мерил лежала на спине с раздвинутыми ногами и с трудом дышала, приходя в чувство. - Теперь ты готова к тому, чтобы ублажить меня, сладкая? Ты не представляешь, как я сдерживал себя до самого конца ради твоего удовольствия. Твоя очередь. Поднявшись с пола, она села лицом к лицу ему на колени и, устроившись поудобнее, принялась ритмично раскачиваться.***
Осень 1942 года
Роман с Мерил был самым долгим на его памяти. Пара-другая месяцев отделяла их от двухлетней годовщины отношений. Его любовницу знали в лицо уже почти все его коллеги, включая Тони Бальзама, который все чаще стал водить его машину не только во время служебных дел, но и по вечерам, когда Карло ездил за Мерил в отель или к ее дому. - Как же ты избаловал свою пташку, - в очередной раз заметил Тони во время одной из поездок наедине с боссом. – Тем больнее ей потом будет расставаться с тобой. Она ведь души в тебе не чает. А она большая умница… но дура, как все женщины, влюбившиеся в неподходящих мужчин. - Вернется к работе и будет жить припеваючи на те бабки, что я оставлю ей в знак примирения. Тони резко обернулся. - Так ты собираешься сделать это уже сегодня? - Как же она меня задолбала, ты просто представить себе не можешь, - вздохнул Фальконе. – Когда я увидел ее впервые, это была идеальная женщина – красивая как богиня, умная как дьявол и неприступная как Мантуйская крепость. После того, как я первый раз привел ее в бордель, она стала другая… будто с катушек слетела. - Я свою возлюбленную вряд ли стал бы сношать с другими женщинами, - хмыкнул Бальзамо. – Но тебе так понравилось ее унижать, что ты не смог остановиться. - Да, но она долго не хотела стать моей и получила сполна за свое упрямство. И я заплачу ей больше, чем обычно плачу всем этим шлюхам. Как тебе? Он приподнял сумку с деньгами, все это время лежавшую на соседнем сидении. - Неплохо. Думаю, за такие примирительные многие из твоих подручных быстрее согласились бы стать твоими любовницами. - Да, многим молодым солдатам не хватает яиц нынче. - Я тебе больше скажу – у такой, как Мерил, их обнаружить куда легче. - Как знающий человек могу убедить тебя в том, что у нее их там нет. Тони тактично посмеялся над неубедительной шуткой босса. - Мы приехали. Удачи, Карло, и не будь с ней слишком резок. Она этого не заслужила.***
Зима 1944 года
Рождественским утром Мерил проснулась в постели с двумя девушками из своей постоянной свиты. Девушка слева, повернувшись к ней спиной, все еще спала, а та, что была справа, сидела на краю постели и курила. - С Рождеством, - донеслось до Мерил хриплое приветствие. Она вспомнила, с каким размахом прошел вчерашний праздник в «Эдемском саде». Это новое название было пропитано жутким лицемерием и подходило борделю не больше, чем нынешней самой желанной его куртизанке подходило прежнее имя Мюриель. Но главное, что этим вечером ей удалось обойтись без секса с клиентами. Одного она напоила быстрее, чем тот предложил ей подняться в комнату, а второй так увлекся беседами о текущей войне в Европе, что под конец сам поблагодарил Мерил за то, что она его выслушала, и выпроводил ее с большими чаевыми – ему нужно было уехать домой и успеть встретить Рождество с семьей. А Карло в зале и вовсе не оказалось – он решил остаться на праздники дома, с женой. Со злости Мерил взяла с собой двух девушек, распределила между ними свои чаевые от последнего клиента и заперлась до утра в своей комнате, предавшись привычному разврату. За два года она стала выглядеть гораздо старше, но все еще не утратила своей соблазнительности и пользовалась этим, чтобы укреплять царствующее положение. Эдди Скарпа уже перестал испытывать к Мерил какое-либо уважение, что питал к ней раньше, - та стала все чаще ему досаждать, но убрать одну из самых доходных проституток просто так он не мог. По этой же причине присутствие Мерил терпел и Карло, но всячески оберегал себя от встреч с ней. Подаренные им при расставании деньги ушли на счет в банке, а сама Мерил бросила прежнюю работу и ушла из отеля, в котором проработала больше десяти лет. Это было прощание со всей прежней жизнью и признание Мерил, что она уже до конца своей жизни будет принадлежать лишь одному мужчине. Горькая правда заключалась в том, что этому мужчине она уже давно перестала быть нужна.***
Весна 1945 года
Она снова стала много читать и все реже проводила время с другими девушками, а затем по некоторым причинам перестала спать с мужчинами. Отчаявшись, она всерьез начала раздумывать о мести. Настоящей мести, которая смогла бы примирить ее совесть с чувством униженного достоинства. И в одну из холодных ночей она решила, что нашла лучший способ отомстить человеку, который уничтожил всю ее жизнь.***
Аптаун Полицейский участок
- Бернардо, тебе звонит какая-то дамочка. Требует срочно соединить с тобой – мол, дело не терпит задержки. Темноволосый мужчина, лет тридцати пяти, отвлекся от просматривания вещественных доказательств по одному из дел и обратился к коллеге: - Так соединяй, чего же ты ждешь. Он поднял трубку: - Бернардо Геллар, детектив отдела нравов. - Здравствуйте, детектив. Я рада, что мне удалось застать вас на рабочем месте. - Кто вы и о чем хотели со мной поговорить? - Я наслышана о вашей честности и заслугах в делах поимки опасных преступников. Знаю, у вас был коллега – мистер Флауэр, я все правильно говорю? – с которым вы достигали еще больших успехов, но и в последние годы вас есть за что похвалить. Голос в телефонной трубке был обволакивающе-бархатистый и слегка убаюкивающий. На мгновение Бернардо почувствовал себя героем фильма, в котором главному герою звонит роковая красотка с каким-нибудь заманчивым предложением, от которого он ни при каких обстоятельствах не сможет отказаться. - И я хотела бы помочь вам. Но прийти в участок я, к сожалению, не могу, так как это очень опасно. Говорить по телефону тоже опасно, поэтому… что вы скажете насчет встречи в каком-нибудь неприметном месте? - Например? – заинтересовался Бернардо. - Я пришлю вам открытку в конце рабочего дня. Но будьте аккуратны и не дайте кому-нибудь другому ее перехватить. Обещаю, что вы не пожалеете, если придете на встречу. - И что же вы сможете предложить? Хотя бы отдаленно? - Очень интересные кассеты с записями. Страницы из дневников и… прочие вещественные улики, как принято говорить в вашей среде. Вы и вправду не разочаруетесь. Ну же, вы согласны? Скажите, что вы согласны! Бернардо решил соответствовать загадочной незнакомке и напустить туману, поэтому он лаконично ответил: - Я подумаю. И повесил трубку, уже начиная томиться от предвкушения встречи.***
Ист-Сайд, Линкольн-Парк
Женщина в низко опущенной на лицо шляпке ждала его под сенью деревьев вдали от оживленной зоны с парковками. - Самый главный парк в центре города – и вы рассчитываете, что никто нас здесь не увидит? – обратился к ней Бернардо вместо приветствия. Мерил пошла ему навстречу и, подойдя вплотную, сняла шляпку. У Бернардо захватило дух от ее красоты, и в то же время он подумал, что где-то уже ее видел. - У меня была мысль пригласить вас к маяку, так как он очень много значит для меня… но рядом порт, и, вообще, этот парк – одно из немногих мест, где мы с Карло так и не бывали. - Карло? – переспросил Бернардо. – Не хотите ли вы сказать, что это… - Да, это именно он, ваша желанная добыча многих лет. Но вы так и не дали мне договорить. Я хотела признаться, что променяла бы все его попытки удивить меня редкими подарками и необычными местами на спокойную и беззаботную жизнь его жены, которую он в глубине души любит больше, чем когда-либо любил всех своих любовниц. - Так вы были его любовницей? Бернардо начал догадываться, кого видит перед собой. - Была. Любовницей. Любовницей? Скорее, рабыней. Или трофеем, которым он гордился дольше обычного. Но все же недостаточно долго. От взгляда ее сверкавших голубых глаз Бернардо растерялся. - Вы обещали, что я не пожалею о встрече. Так я узнаю, что же может помочь мне в расследовании дела… самого мафиозного босса, я ведь правильно понимаю, к чему вы клоните? Женщина, одержимая местью и готовая на все. С ее страстностью и внутренней силой она могла бы устроить убийство Карло или даже застрелить его сама. Но вместо этого она избрала куда более сложный путь. Она решила засадить его за решетку. А, возможно, не только его, но и многих его подчиненных. - Если у нас все получится, я перестану тешить себя иллюзиями, что его жене живется лучше всех остальных, - свирепо добавила Мерил. - Так я… услышу что-нибудь конкретное или увижу своими глазами улики? - Конечно, конечно, - она взяла себя в руки, и даже выражение лица стало чуть мягче. – Но я так и не представилась. Я знаю вас, мистер Геллар, и вы немного знаете меня, но недостаточно для того, чтобы довериться мне до конца. Вы могли слышать разные слухи и читать что-то в газетах. Мерил Джандис, великолепная развратная блондинка и любимица высокопоставленных людей города, в прошлом – любовница мафиозного дона, а еще раньше – успешная женщина, получившая образование с отличием и построившая карьеру в крупнейшем отеле Эмпайр-Бэй без чужой помощи. Все это было, и больше этого нет. И я могла бы чувствовать себя никем, расставшись с этими оболочками, но дело в том, что когда-то женщина, стоящая перед вами, была простой девушкой из провинции. Я могла бы стать женой такого же честного полицейского, как вы, или сама работать в полицейском архиве. Когда-то мне предрекали подобное будущее в колледже. О, если бы миссис Сэйди знала, чем все закончится! Она взяла паузу, чтобы перевести дух, и затем продолжила. - И, прежде чем я начну делиться с вами чем-то важным, что поможет вам в расследовании, вы должны узнать, с кем в реальности имеете дело. Вы имеете дело с уставшей от бесконечного фарса и рабского существования женщиной, которая хотела бы повернуть время вспять и никогда не входить в тот номер. Бернардо почувствовал прикосновение ее руки к своей щеке. - Я бы не зашла туда. И спустя некоторое время встретила бы вас и, кто знает… может, мы бы… вы ведь не женаты, мистер Геллар? - Нет, мисс Джандис. - Умоляю вас, не называйте меня так! Прошу, назовите меня именем, которое я сейчас произнесу. Сделайте это негромко, с нежностью, и тогда я последую за вами куда угодно. Я помогу вам засадить Фальконе до конца его никчемной жизни. Вы сделаете это для меня? Бернардо кивнул. - Меня зовут Мюриель, - прошептала она, не сводя с него глаз. В этот момент он смахнул выбившийся локон с ее лица и таким же приглушенным голосом произнес: - Я буду внимательным слушателем и останусь вечно благодарен за вашу помощь. Вы рискуете своей жизнью, но я тоже ей рискую. Однако разница между нами такова, что мне еще есть ради кого цепляться за эту жизнь. Мне есть кого защищать. Поэтому я буду предельно осторожен. Но я готов бороться с негодяями в этом городе. Помогите мне. Расскажите мне все с самого начала… Мюриель.