Stages of love.

      Бейлиш — холодный.       Как морозный арктический ветер в лютую зиму.       Алкоголь согревает тело, но не душу. Его презрительная ухмылка, тенью лежащая на скривленных уголках губ никогда не затрагивает насыщенного зеленого цвета глаз, приобретающих серебряный оттенок ближе к темному ободку радужки. От всегда насмешливого взгляда стынет кровь в жилах, а вместе с тем холодом, что веет от него изнутри, становится и вовсе не по себе. Невольно приходят какие-то неуместные сравнения, которые позже всегда кажутся неправильными… неподходящими.       Бейлиш начинает таять.       В одно мгновение, как вспыхивает фитиль свечи, стоит лишь поднести огонь. Это происходит, как только во всей лживой толпе на одном из светских вечеров он видит рыжие локоны, что мягко спадают на плечи и змейками скользят по гордо выпрямленному абрису открытой спины, приобретая резкий оттенок темной меди в мягком свете шикарных дорогих люстр. Шквал чувств накрывает внезапно, отдавая, чем-то опасно-мягким, заставляющим лед в душе с оглушающим треском ломаться. И Петир с яростью ощущает, как что-то сворачивается в тугой узел под ребрами, причиняя почти физическую боль.       Бейлиш теплеет.       Одного лишь взгляда этих пронзительно-синих и спокойных, словно морская гладь глаз, хватает, чтобы ледяная броня рассыпалась маленькими острыми осколками. От этого становится неуютно, беспокойно. В отношении маленькой пташки проскальзывают собственнические нотки. Серебро в зеленых глазах больше не отдает холодной сталью металла. Но фальшивая маска еще держится на месте.       Бейлиша кидает в жар.       Внутри полыхает огонь и Пересмешника сковывает страх. Он не знает, чего боится больше — любви или риска вновь повторить ошибку прошлого, чуть ли не стоящую ему жизни. А Старк продолжает подкидывать дрова в огонь, распаляя его все больше своими робкими улыбками и кинутыми украдкой невинными взглядами из-под ресниц.       Бейлиша лихорадит.       Ее робкое и тихое: «Петир» заставляет мужчину ставить под вопрос собственное самообладание. Его мысли заняты лишь этими соблазнительными, слегка обветренными губами, которые она смущенно прикусывает, не представляя, как сводит этим с ума. Все нутро сосредотачивается на одном лишь желании — накрыть ее уста мягким поцелуем, запутываясь пальцами в рыжих волосах и перебирая мягкие локоны.       И Бейлиш сгорает.       Никак не могло быть иначе, ибо изящная маленькая ладонь, лежащая у него на груди и сжимающая плотную белую ткань рубашки, заставляет температуру тела резко подскочить. А мягкие, словно бархат губы его пташки оказываются слишком обжигающими и пьянящими.