Hoping My Feelings Reach You

      — Акира, почему говорю только я?       Безмолвие. Звенящую тишину нарушали лишь волны, разбивающиеся о крошечный островок. Все, что осталось от земли — черная скала, да бескрайнее кровавое море, мерцающее и переливающееся бликами.       Обернувшись к своему спутнику, Сатана сочувственно улыбнулся. Наверняка Акира внимательно его слушал, не в силах возразить, разочаровавшись в собственном поражении. Неудивительно, что он проиграл. Никому не удалось победить Сатану, даже человеку-демону, как бы он ни пытался.       Лишь у Бога найдется достаточно сил.       Полудемон лежал неподвижно. Его карие, обычно такие яркие глаза, теперь помутнели, устремленные к звездному небу, а губы были приоткрыты, как будто выражая небольшое изумление.       — Акира, — нежно повторил ангел, склонившись к нему. Потянувшись, он коснулся темной щеки своими бледными, тонкими пальцами.       Взгляд медленно скользнул по телу Акиры Фудо.       Торс, руки, спокойное лицо… Верхняя половина туловища казалась полностью невредимой, даже живой. Но когда взгляд его опустился ниже, Сатана осознал, что именно он наделал.       Пальцы его задрожали.       Тело Акиры было безжалостно разорвано прямо поперек талии, лишив его ног. Через ровный разрез Сатана увидел обрубленный позвоночник и человеческие органы.       Жгучий жар наполнил грудь ангела. Он медленно поднес руку к левой стороне груди, проводя по коже ногтями, словно стараясь почувствовать это странное ощущение и понять его.       — Я… Я что-то чувствую, — задыхаясь, он задержал взгляд на чужом лице, ожидая ответа.       Молчание.       Сатана наклонился над лежащим человеком, опираясь на него. Почему-то жар перебрался на его лицо, а глаза начало щипать. С голубых, холодных глаз беззвучно покатились слезы, падая на неподвижную грудь.       — Скажи мне, что это?.. Акира? — внезапная, несвойственная ему настойчивость скользнула в голосе.       Молчание.       — Что я сейчас чувствую? — умоляюще спросил ангел, глядя на неподвижное тело перед собой. — Послушай меня, — он поднес руку к холодной щеке, мягко огладив.       Ответа до сих пор не последовало.       Сатана приблизился, приподнимая остывающее тело и прижимая его к груди. Куда более горькие слезы покатились по его щекам, пока он укачивал некогда могущественного полудемона.       — Мы ведь всегда были вместе… Пожалуйста… — он продолжал молить, как будто тот был еще жив.       Ангел уложил его, так и не получив ответа, подползая ближе. Плечи дрожали от незнакомых чувств, охвативших все тело.       — Акира, пожалуйста, не оставляй меня! — мягко, но более настойчиво, требовательно просил он, тряся полудемона за плечо, как будто подобное могло пробудить от вечного сна.       — Пожалуйста, живи… Акира! — громко взмолившись, он зарылся лицом в его темные волосы и расплакался.       Ангел не мог остановить поток слез, раскачиваясь вместе с остывшим телом того, кого он так любил. Он сжимал его в объятьях так крепко, как будто стоило его отпустить - и тот тут же исчезнет.       Медленно отклонившись назад, он вглядывался в знакомое лицо, которым так дорожил. Он дрожал, поток слез не утихал. Соленые капли соскальзывали с его бледных щек на лицо Акиры, так что могло показаться, что он тоже плачет. Мягко огладив чужую щеку, он почувствовал, как задрожали его губы.       — Акира, я… — тихий шепот оборвался. Все слова потеряли смысл.       Он остался в одиночестве. Единственным выжившим на этой обреченной планете. Все, демоны ли, люди, стали бездушными трупами, да пылью на ветру. Одиночество. Вот что было наказанием за предательство отца.       Сатана столкнулся с Акирой лбами, почти так же, как они столкнулись когда-то давно. Тогда он хотел убить дорогую Акире девушку, что всегда стояла между ними. Акира же, убежденный в собственной правоте, столкнулся с ним взглядом, отказавшись сдвинуться с места…       — Ты был таким сильным, Акира, — прошептал он, так, словно хотел что-то пообещать.       Когда он мягко коснулся его губ своими, время одновременно словно и замедлило свой ход, и ускорило. От чужих губ, ледяных, потрескавшихся, ангелу до глубины души стало больно. В то время, пока он был разгорячен, Акира был холодным, как лед. Почему?.. Сатана отстранился, а на его глазах, на этот раз, выступили слезы злости.       — Ты всегда был идиотом. Я хотел, чтобы ты жил. Чтобы победил Бога со мной… Чтобы выжил… — он сжал зубы, крепче хватаясь за чужие плечи. В его пронзительно голубых глазах смешались ярость и горе, захлестывая его с головой.       — Да пошел ты! Какого черта ты заставил меня влюбиться? — трясясь, он яростно выплевывал слова тому, кто их уже никогда не услышит.       Сатана снова поцеловал его, куда более грубо и жадно, полный сожаления и страдания. Его пальцы запутались в грязных, темных волосах, оттягивая их, как будто это могло хоть как-то заглушить его разочарование.       Но как бы ни старался, он не мог подавить тоску, что словно въелась в его кожу и кипела на кончиках пальцев, пока он касался чужого тела.       Белокурый ангел позволил слезам течь, мягко и нежно покрывая поцелуями шею, не чувствуя пульса под губами.        «Его кожа… все еще такая мягкая. Как будто он все еще здесь», — думал Сатана, касаясь ледяной кожи.       Стоило только зажмуриться, как еще больше слез соскользнуло по его щекам.        «Он бы не понял, что я чувствую. Никогда», — это внезапное осознание заставило ангела сжать кулаки. Эта четкая мысль ужаснула его. Он судорожно придвинулся к чужому телу, надеясь, что ему хватит времени.       Он уверенно поцеловал его в третий раз. Времени почти не осталось, чтобы тратить его на нежности. Ангел должен был сообщить Акире о своем странном чувстве, прежде чем Бог обрушит свой адский огонь на то, что осталось от планеты.       Резким толчком узких бедер он вонзился в открытую рану любимого, держа его за неподвижные руки. Зажмурившись и дрожа, он привыкал к мимолетной теплоте внутренних органов Акиры, позволяя себе всхлипывать, отчаянно вытягивая крылья и напрягая мышцы.       Сатана открыл глаза, глядя на человека, которого он когда-то любил. Теперь совсем иные всхлипы срывались с его губ, пока он лениво начал двигаться внутри останков возлюбленного.       — Все… Все не должно быть таким, Акира, — яростный крик, полный безнадежности, вырвался из его груди, обращенный к небу.       Все должно быть не так. Все было бы теплым, наполненным яркими взглядами и счастливыми улыбками. Между ними была бы страсть и удовольствие.       Они были бы Акирой и Рё.       Были бы и нежные прикосновения, и теплые поцелуи. Акира бы тихо смеялся от собственного стыда. А может, это были бы мягкие стоны во время длинных поцелуев, сгоняющие страстное возбуждение после охоты на демонов.       Сердце сжималось от мысли кем он был, когда думал, что является человеком. Как он познал суть людей, но не почувствовал ее. Как все это время он лгал себе и, пусть и непреднамеренно, лгал Акире.       Ангел выбросил мысли из головы, ускоряя движения. Его член проникал в тело Акиры. Тишину заполнили стоны и отвратительное хлюпанье органов. Сатана понимал, что это неправильно, но сейчас задавался целью донести свои чувства до Акиры. Хотя бы так.       Он громко крикнул, войдя в то, что когда-то было кишками возлюбленного. Сперма, смешиваясь с густой кровью, вытекала из трупа, пачкая почерневшую скалу. Он не испытывал удовольствия. Все что осталось внутри него — опустошение и потерянность.        «Я надеюсь, что мои чувства достигнут тебя… Где бы ты ни был».       С небес на землю обрушились мерцающие огни.