6
12 июля 2018 г. в 19:01
Сегодня определенно был день, богатый на немые сцены.
− Вы знакомы? – удивился Антонио.
− Эм, да, − кивнул Вольфганг, все еще пребывая в легком шоке.
− Вчера познакомились, − объяснила Криста. – Вольфганг – младший брат моей соседки по общежитию. Ему надо было где-то переночевать.
− Так, − покачал головой хозяин дома. – У меня нет слов, одни вопросы. К обоим.
− Да? – синхронно повернулись к нему Вольф и Криста.
Засмеялись все. Первым взял себя в руки, естественно, Сальери и вперился в девушку укоризненным взглядом:
− Криста… Ты мне не говорила, что до сих пор живешь в общежитии.
− Вы не спрашивали. Антонио, там вполне безопасно и комфортно, а раз так – мне очень даже есть куда тратить деньги. И давайте не начинать снова старый спор, пожалуйста!
− Ладно, поговорим об этом позже. Вольфганг, а как так случилось, что ты оказался в Вене вчера? Герр Леопольд мне сказал, что ты приедешь сегодня утром. Я что-то не так понял?
− Мне кажется, − засмеялся Моцарт. – Это был коварный папочкин план по примирению меня с сестрой.
Антонио одобрительно хмыкнул.
− А ты знаешь, это на него похоже. Он всегда казался мне тем еще комбинатором, хоть и не приходилось до сегодняшнего дня в этом убедиться. Интересно, не является ли сам твой приезд составляющей какого-то грандиозного плана? Ладно, к делу. У меня сейчас еще одна встреча, через час-полтора вернусь. Криста, закажи, пожалуйста, еду и помоги Вольфгангу обустроиться.
И, не сказав больше ни слова, вышел.
− Вот уж деловая колбаса! – фыркнула Криста. – Ладно, сколько тебе там обустраиваться, пойдем лучше чаю выпьем. Или не чаю… − девушка усмехнулась и кокетливо подмигнула.
Последовав за ней в уже знакомую кухню, Вольфганг уселся прямо на стол.
− Какой ты будешь… Слезь, придурок! Здесь люди едят, а он задницей!
− Да лааадно тебе, − нарочито лениво протянул Вольф. – Никто же не видит…
Криста только кивнула на декоративный карниз под потолком, где мигал синий огонек. Камера!
− Всё увидят, если надо будет.
Пришлось слезть и, притворяясь цивилизованным человеком, перебраться на стул. Какой бы чай ни находился в его чашке, он оказался невероятно ароматным, дорогим даже на вкус.
− И все же, − не выдержал Вольф, − Как так получилось? «Si, signor»…
− Будешь дразниться – ложкой по лбу получишь.
− Не надо, молчу! А почему ты мне не сказала? Я же вчера вечером все разболтал… Нет, неправильный вопрос.
− А какой правильный?
− Как до сих пор не знает Наннерль?
На это Криста только криво усмехнулась.
− В моем договоре о трудоустройстве из десяти страниц семь посвящены конфиденциальности. Да и еще кое-что нас связывает. Даже не спрашивай. Личное.
− Ну личное так личное. Ты говоришь по-итальянски? – задал он очередной глупый вопрос.
− Алё, я итальянка! Кристамилла Маринетти, к вашим услугам.
Соскочив со стула, девушка присела в шутовском реверансе, что невероятно напомнило самому Вольфгангу его фирменные поклоны.
− Единственное, что я тебе скажу – Антонио взял именно меня на эту работу, в том числе и затем, чтобы слышать дома родной язык.
− На уровне «Si , signor»?
− Нет, мы иногда часами ведем философские беседы за чаем или слушаем музыку…. Эй, а чего ты так к этому «синьору» прицепился? Чем тебя элементарная вежливость не устраивает?
− Не знаю…. Задевает как-то. Ты там обед заказала?
− Спасибо! Ой, влетело бы мне, что заболталась… Ты что будешь?
− Я едой не перебираю, да и не знаю, что вы тут едите, так что на твое усмотрение.
Девушка вытащила телефон и быстро набрала номер.
− Здравствуйте. А, Марк? Да, это я. Да, как обычно, наверное. О, интересно, давай тогда так, и на одну порцию больше, пожалуйста. Люблю тебя, котик, пока!
Встретив удивленный взгляд Вольфганга, она со смехом объяснила:
− В том ресторане работает мой знакомый. Иногда очень удобно. И, кстати, он понятия не имеет, кто здесь живет. Или ему это просто неинтересно. Ладно, вставай уже, покажу тебе комнату.
Подхватив в гостиной гитару, Моцарт последовал за подругой на второй этаж. Стоп, когда это она успела стать его подругой? Как-то спонтанно и мгновенно. Вчера только познакомились, а сегодня – будто знают друг друга вечность…
Его комната оказалась такой же сдержанно роскошной, как и весь дом. Двуспальная кровать, плотные шторы, дверь в ванную. Раздражающе идеальные пастельные стены смотрелись бы гораздо лучше под слоем плакатов. Тем не менее, от них веяло уютом.
− Помочь тебе разобрать вещи? – с готовностью предложила Криста.
− Да не надо, - отмахнулся парень. – Вещей там тех… Просто позови меня, когда надо будет обедать, я пока с отцом переговорю, скажу, что добрался.
− Хорошо, но я уверена, что твой папа уже знает, Антонио ему сказал.
− С чего бы вдруг?
− Как-то он слишком рад возобновить связь, тебе не кажется? – усмехнулась Криста, и, заговорщически понизив голос, добавила:
− Какая-то у них тайна в прошлом, точно тебе говорю.
Девушка неслышно исчезла из комнаты, а Вольфганг начал раскладывать на полках просторного шкафа свою немногочисленную одежду, размышляя над её последними словами. И впрямь что-то тут нечисто. С чего бы вдруг Сальери так быстро и радостно согласился взвалить на себя такую ношу – чужого несовершеннолетнего ребенка? Ладно бы просто приютить дома, но устроить в свою группу, учить его, кормить, защищать по мере возможностей…. Как-то не тянуло это на простую ученическую благодарность.
- Что ж… Значит, тайна? – задумчиво проговорил Моцарт. – Я, конечно, не Шерлок Холмс, но жить здесь потихоньку становится занятно.
Некстати вспомнилось утреннее происшествие с хлыстом. Дааа, что занятно, не поспоришь.
Разобравшись с вещами, Вольфганг наведался в ванную, которая точно так же поражала роскошью и скромностью одновременно. Надо отдать должное вкусу Антонио – если бы жилье такого уровня выбирал себе сам Вольф, он бы, вероятно, сделал из него стоящее бешеных денег аляповатое нечто.
Каменная плитка, фарфоровая ванна и большое удобное зеркало в окружении полочек-ниш. А вот в зеркало лучше было не заглядывать. И он вот такой постапокалиптической пандой полдня и проходил? Поспешно умывшись и подведя глаза заново, Вольфганг вернулся в спальню. Надо было и впрямь позвонить отцу.
На экране телефона возникло лицо старшего Моцарта с недовольно поджатыми губами. Несмотря на это, сын от одного взгляда на отца расплылся в улыбке.
- Пап, я соскучился!
− Привет, Вольфганг. – сдержанно ответствовал Леопольд. – Поздравляю.
− Ты уже знаешь? Откуда? – прищурился Вольфганг, начиная предполагать, что Криста была права.
− Полчаса назад звонил Тонио. – В голосе отца, как и в голосе Сальери, прорезалась еле уловимая нежность. – Сказал, что ты подходишь, был от тебя в восторге, но заметил, что с тобой тяжело будет работать, потому что ты слишком инициативный. Это еще что значит?
Вольф объяснил ситуацию со спонтанными исправлениями песен. Отец нахмурился.
− И он совершенно прав. Исправлять-то исправляй, чувство ритма и мелодии у тебя всем на зависть, но каждый конкретный случай все же обсуждай с Антонио. Вдруг ты что-то не так понял или просто ему будет сложно перестроиться, да в конце-концов, не захочет он ничего менять...
− Да, хорошо, папа. До связи.
− Удачи, сын.
Экран погас, и только тогда парень вспомнил, что собирался расспросить отца об Антонио. А может и хорошо, что забыл, потому что музыкант оказался легким на помине – внизу уже зазвучали уверенные шаги и мелодичный итальянский язык, на котором Сальери непринужденно беседовал с Кристой.
Эх, а ведь красиво все-таки…. В устах девушки мелодичные фразы слагались в четкий невесомый мотив, спешили вперед вечным аллегро. Забавно, тоже ведь итальянское слово, как и большинство музыкальной терминологии…. Да и размеренная речь Сальери заиграла новыми красками, потеряла часть своей давящей внушительности. К сожалению, понять ничего не удалось.
− Вольфганг! – раздался уже ближе звонкий голосок. – Мы собираемся обедать, спускайся!
− Иду! – Отозвался он, рывком поднимаясь с постели.
Криста и Антонио удобно расположились за кухонным столом, на котором уже благоухало что-то мясное и, вероятно, довольно острое.
− Приятного аппетита! – улыбнулся парень. – А пицца где?
− Завтра будет, если хочешь, − серьезно ответил Антонио. – А сегодня угощайся качьяторе и спагетти.
− Качья…что? О спагетти я хотя бы слышал.
− Да курица это, − засмеялся итальянец. – Садись уже, а то остынет.
Вольфганг послушно сел и уткнулся носом в тарелку. Курица с непроизносимым названием ему очень даже понравилась. Минут десять ели молча.
− Ну как ты, устроился? – наконец заговорил Сальери.
− Да, спасибо, мне все очень нравится. – Кивнул Моцарт. – Есть что-то, что мне следует знать?
− Входная дверь открывается картой-ключом, я уже заказал тебе такую же, к вечеру будет. Во всех комнатах кроме гостевых спален стоят камеры…
− Даже в твоей спальне? – не выдержал Моцарт. Над чем надо так трястись?
− Так я же их и просматриваю. Дальше. Уборкой занимается Криста, твоя задача только – не свинячить и не добавлять ей работы. Банк, супермаркет, аптека – все в пяти минутах. Мне можно звонить только в крайних случаях, если будут вопросы, спрашивай в сообщениях, я отвечу. Вроде все… Ах да, надеюсь, это лишнее, но я все же очень попрошу не шарить по другим комнатам.
− А то что я там увижу? – фыркнул Вольфганг.
Он и не собирался рыться в чужих вещах и такое недоверие его обижало.
− Ничего не увидишь. Потому что ты туда не пойдешь. – С нажимом произнес Сальери. – Увидимся вечером, хорошего дня. – И быстрым шагом вышел из комнаты.
− А вот теперь еще посмотрим, − проворчал Моцарт, удостоверившись, что входная дверь за хозяином дома закрылась. – Синяя Борода тоже выискался… Хотя я, кажется, начинаю догадываться.
− Я бы не советовала, правда. – после паузы подала голос Криста. – Считай это дружеским предупреждением. Ничего он ужасного не прячет, просто не любит… Ну очень не любит.
− Я осторожно, − подмигнул ей Вольфганг.
− Ну, как знаешь. Ладно, я за покупками. Через часик вернусь, или хочешь со мной?
− Да нет, спасибо.
Гораздо больше ему теперь хотелось все же пошарить по дому… или, на худой конец, завалиться спать.