Я буду звать тебя Хо

Может, хоть в этот раз ты усвоишь урок, придурок, - итоговый удар в живот заставляет парня камнем упасть на землю не в силах пошевелиться, - будешь знать, с кем можно связываться, а с кем не стоит. Развернувшись, мужчина в дорогом офисном костюме удалился, считая, что выбил из своей жертвы все дерьмо. Махнув рукой своим головорезами в знак того, что они могут отправиться по домам и дела для них на сегодня закончились, он сел в машину и уехал, оставив жертву умирать. Юноша хотел было сказать ему что-то напоследок, но из уст вырвался лишь хриплый стон. Слишком сильными были удары этих амбалов. Как же ему добраться до дома, если сейчас все тело покрыто синяками и порезами? В столь поздний час на улице уже не было людей. Лишь пара фонарей освещали улицу, но в этот переулок как правило никто не заглядывает из-за ужасного запаха и вечной тусовки пьяных парней, прожигающих свою жизнь простои так, не имея никакой цели. Так что на спасение надеяться не приходилось. Тело зудело от ран, адская боль поражала все каждый миллиметр кожи при малейшей попытке пошевелиться. Да что там пошевелиться, если каждый вдох давался с великим трудом. Понимая, что помощи ждать не стоит, юноша закрыл глаза, принимая поражение и свою судьбу. Он всегда знал, что лучше не переходить дорогу состоятельным людям, но был слишком импульсивным, чтобы прислушаться к своим же мыслям и советам. В итоге он лежит на холодной земле и готовится умереть, постепенно засыпая из-за слабости, внезапно охватившей израненное тело. Но долго проспать у него не получилось. Чувствуя, как что-то время от времени упирается в его левую руку, парень попытался открыть глаза, радуясь тому, что он все ещё в состоянии чувствовать части своего тела. Едва раскрыв глаза, темноволосый увидел перед собой парня, тыкающего в него палкой. Картинка была размытой, ведь по голове его ударили не раз и не два, но определить пол возможного спасителя он смог. — О, жив. Как тебя зовут? - бархатный низкий голос ударил по ушам. — Хо... Хос...- пытаясь выдавить свое имя, Хосок начал давиться кашлем, задыхаясь и содрогаясь, из-за чего раны стали болеть ещё сильнее, обжигая тело. — Так, понятно. Я буду звать тебя Хо, ладно? А потом ты скажешь своё настоящее имя, когда сможешь говорить вообще, - Чон удивился сообразительности и отличному слуху парня, но никак не мог показать этого, - я Юнги, кстати. Мин Юнги. Ладно, давай подниматься. Взвалив практически безжизненное тело Хосока на себя, блондин медленно зашагал в сторону своего дома, стараясь не обращать внимания на дискомфорт из-за разницы в росте и неспособности Хосока хотя бы немного передвигать конечностями самому. — Я отведу тебя к себе и обработаю раны. Не переживай, я врач, - Юнги был очень краток и прямолинеен, что очень понравилось Чону. Потому что в звуках он особенно не нуждался, звона в ушах хватало с головой. Мин Юнги жил совсем недалеко от переулка, где недавно нашел умирающего Хосока. Подняв его на второй этаж и уложив на кровать в своей спальне, блондин вышел из комнаты в поисках аптечки, оставляя Хосока наедине со своими мыслями. А тот в свое время рассматривал некоторые детали в интерьере спальни. Белые стены, увешанные эскизами и нотными листами, огромные стопки с книгами и небольшой синтезатор в углу. Весьма интересный набор. — Я здесь, - голос вошедшего в комнату Юнги отвлек парня от мыслей, - сразу скажу, что будет больно. Так что терпи, - усевшись рядом, Юнги принялся обрабатывать раны. И Хосока восхитило то, с каким трепетом и заботой он это делал. Не зная своего случайного пациента, Мин заботился о его ушибах так, как будто Чон был его братом или возлюбленным. Несмотря на строгость в голосе, блондин старался касаться ран максимально нежно и аккуратно, он дул на ранки, периодически смотря Хосоку в глаза, чтобы удостовериться, что тот в сознании. Но это было не единственное достоинство спасителя. Прекрасное телосложение, которое было видно сквозь тонкую ткань рубашки, сильные руки, которые оголяли закатаные рукава, блестящие глаза цвета глубокой ночи, шелковистые блондинистые волосы, находящиеся в лёгком беспорядке. А этот необычный характер? Он может говорить строго и немного грубо, но его действия остаются такими же осторожными и нежными, а глаза выражают лёгкое беспокойство. Если бы не ужасное состояние здоровья, Хосок бы обязательно проявил знаки внимания по отношению к своему спасителю. Но что мешает ему это сделать чуть позже, когда Чон сможет показать себя во всей красе? Именно, ничего. Поэтому однажды он добьется того, что Мин будет не просто сидеть рядом, а лежать с ним в одной кровати и крепко обнимать, засыпая после тяжелого рабочего дня в больнице обжигая шею своим горячим дыханием.