«Прежде чем бороться с далёкой, отвлечённой несправедливостью, необходимо бороться с несправедливостью, совершающейся вблизи, - с той, что нас окружает и за которую мы более или менее ответственны. (Ромен Роллан)»
***
Без внимания инцидент с гриффиндорцами не оставили. Амбридж всерьёз надеялась исключить вандалов, но потерпела фиаско. На защиту близнецов встал САМ Дамблдор с его «вторым шансом». Нет, у Амбридж всё бы получилось, но когда та спросила о мнении самих гриффиндорцев, те грудью встали на защиту Уизли. Ей пришлось отступить. Рыжих защищали, несмотря на то, что те всегда всех подставляли и злобно подшучивали. Его же всегда гнобили. Гарри, прищурившись, смотрел на действия своего факультета. Ему показалось, что он стоит весь в дерьме, и он только сейчас это понял. Такое разное отношение говорило само за себя. После обеда до следующего урока образовалось окно, многие гриффиндорцы собрались в круг и стали обсуждать злобную Амбридж. Гарри тоже там был. Точнее, он просто присел на скамейку в одном из коридоров, собираясь отдохнуть и почитать лекции к следующему уроку, а вокруг него постепенно собрался весь пятый курс гриффиндора, а после подтянулись и другие, причём не только с факультета львов. — Эта женщина невыносима! — раздражённо ворчала Грейнджер. Гарри искоса взглянул на возмущённую девочку. Гарри было интересно: Зачем ей наговаривать на Амбридж? И почему остальные её слушают? Почему вдруг все сделали Уизли жертвами, а Амбридж — злобной сукой? Из-за ужасов, которые они раньше слышали? Но Амбридж явно дала понять, что к шрамам на руке всезнайки она не имеет никакого отношения. И пару дней за «ложь» девочку все игнорировали и кидали косые взгляды. Почему же они продолжают её слушать? Она как-то смогла доказать обратное? — Страшная женщина, — пискнул Колин, Гарри его только заметил и не понял, что он тут забыл. Но вскоре увидел и других ребят с четвёртого курса. — Но что мы можем сделать? Кто пожалуется на генерального инспектора? Его же могут тут же исключить! Фред и Джордж только благодаря Дамблдору остались в школе. — Она всё делает во вред нам! — ворчала Гермиона. — Никудышный из неё преподаватель. Нас совсем не учит! Гарри молча наблюдал со стороны. Все внимательно слушали Гермиону с горящими, возбуждёнными глазами. Казалось, скажи: — Фас! И все тут же кинутся выполнять команду. Гарри покосился на Невилла, тот тоже был взбудоражен и желал действий. Гарри нахмурился. Ему было непонятно, что происходит с другом. Куда делся осторожный, разумный мальчик, прячущийся за маской тихони? Нужно с ним поговорить. — Да что мы можем?! — спросила раздражённая Джинни. — Поздно. Её не уберут. Фадж этого не допустит. — Знаете... — нерешительно начала Гермиона, — я подумала... — она с опаской взглянула на Гарри, — я подумала, что, может быть, пора нам самим начать заниматься? Гарри усмехнулся. Ему было интересно: «Она только сейчас до этого додумалась? Хеллоуин скоро. Долго что-то она думала». — Как, самим заниматься? — удивлённо спросил Рон. Гарри закатил глаза. Рон и дополнительные занятия - вещи несовместимые. Гермиона тяжело посмотрела на товарища. — Да брось ты, — заныл Рон, надеясь переубедить упрямую подругу. — Не хватало нам работы. Ты же понимаешь, что я и так отстал с заданиями. — Но это поважнее заданий и эссе! — сказала Гермиона. Все вытаращились на неё. — А я то думал, важнее ничего на свете нет! — сказал Рон. — Глупости. Конечно, есть, — смутилась Гермиона. Гарри с испугом смотрел на неё. Лицо той вспыхнуло такой же страстью, с какой она говорила об освобождении эльфов. У Гарри было плохое предчувствие. — Мы должны подготовиться к тому, что нас ждёт за стенами школы, мы уже не дети, — она продолжала накалять обстановку, — мы должны уметь защитить себя. Если мы ничему не научимся за год... — Много ли мы можем сами? — скептически спросила Патил, перебив Гермиону. — Пойдём в библиотеку, посмотрим заклятия, попробуем упражняться и что? То же самое мы делаем сейчас. — Нет, мы уже прошли эту стадию, когда можно учиться только по книгам, — сказала Гермиона. У Гарри от слов девочки начала нарастать паника. — Нам нужен учитель, настоящий, чтобы показал нам, как пользоваться заклинаниями, и поправил бы, если будем ошибаться. — Если ты о Люпине... — начал Рон. — То нам ещё нужно как-то его уговорить. — Нет, нет, не о Люпине, — поспешно сказала Гермиона. Многие вздохнули свободнее. Перспектива заниматься у оборотня им не нравилась. — Он занят, да и часто встречаться с ним мы не сможем - только в Хогсмиде по выходным. — Тогда кто же? — хмурясь, поинтересовался Гарри, встревая в разговор. Ему всё больше и больше не нравился этот разговор. Гермиона глубоко вздохнула: — Разве не ясно? Ты, Гарри. Наступило молчание. — Что - я? — поинтересовался герой, наклоняя голову набок. — Ты будешь учить нас защите от Тёмных искусств, — торжественно объявила она. Гарри уставился на неё нечитаемым взглядом. Потом повернулся к другим, ожидая встретить удивлённый и насмешливый взгляд, которым гриффы обменивались, когда Гермиона начинала рассуждать о глупых проектах вроде защиты прав эльфов. Но, к своему ужасу, не находил. Все что-то напряжённо обдумывали. — Это мысль, — буркнул Рон. — Какая мысль? — спросил Гарри, сдерживая своё желание плюнуть всем в лицо. — Чтобы ты нас учил. — Но... — Гарри, ты лучший по защите от Тёмных искусств, — сказала Гермиона. Было видно, как тяжело ей дались эти слова. — Вспомни, что ты сделал! — Что я сделал? — настороженно поинтересовался герой, обдумывая, как бы всех повежливей послать. — В первый год мы... кхм... ты спас от Сам-Знаешь-Кого философский камень. Во второй год убил василиска и уничтожил тёмный артефакт. — В третий год, — Рон повысил голос, перебивая подругу, — ты отразил сотню дементоров. В прошлом году ты был участником Турнира трёх волшебников, и тогда ты снова сразился с Сам-Знаешь-Кем. Мы тоже научимся и будем сражаться с Пожирателями! Будем героями! — Рон почти кричал, и на его лице играла радостная улыбка. Гарри закипал с каждым словом всё больше. Они говорили так, словно это легко! Словно все его приключения были просто игрой! Они не знают, каково это — быть между жизнью и смертью, и лишь твоя смекалка, выдумка, изворотливость и удача могут помочь тебе выжить. Они не понимают, что значит осознавать — если ничего не придумать, ничего не сделать, не уклониться, то через секунду — конец. Смотря, как вокруг Гарри подымается вихрь, а зелёные глаза темнеют от гнева, все обеспокоенно стали отходить назад. — Для вас это всего лишь игры. Просто разучить. Просто сколдовать. Думаете, просто запомнил пяток заклинаний и уже всесильный?! Вы не знаете, каково это - находиться в паре секунд от смерти! — Гарри, — Гермиона упрямо смотрела на брюнета, — неужели ты не понимаешь? Ведь именно поэтому мы и просим тебя. Мы хотим знать, каково это - очутиться лицом к лицу с Во... Воландемортом. Она впервые произнесла имя Воландеморта, и это охладило Гарри. Всё ещё тяжело дыша, он медленно поднял свою сумку и, поправив одежду, ушёл. — Подумай об этом, — крикнула вслед Гермиона. — Ладно? Гарри не ответил. Он ощутил сильную усталость. Он понимал, что в чём-то они правы, и этот их кружок очень поможет в будущем многим, и неважно, как изменится мир. Но бывшая подруга предложила ему стать их учителем только для того, чтобы не нести ответственность. Потом будет так, будто кружок собрал Гарри Поттер, и когда кто-нибудь погибнет, обвинят его - плохо научил. А Гермиона чистенькая, но и напоминать, что только благодаря ЕЙ всё организовалось и получилось, не перестанет. Рон и Гермиона могут спокойно и сами учить, раз им захотелось организовать кружок по ЗОТИ. Летом эти двое учились у авроров — тех, что состояли в Ордене, и тщательно пытались это скрыть. Почему его, кстати, не позвали? А вот это интересный вопрос. Пусть опыт у него есть, но он лишь чудом выживал все эти годы. Ему уж точно эти уроки не помешали бы. «Я ведь этот чёртов избранный. Так почему меня не готовят?» - раздражённо швырнув сумку на парту, подумал герой. «Речь какую подготовила, а?» - восхищённо подумал Гарри, смотря, как гриффиндорская староста усаживается за парту и готовится к уроку. - «Прям заслушаться можно! Мы уже не дети! Мы должны! Сколько она её писала?» - проворчал он. - «Зачем вообще ей этот кружок? Неужели, чтобы сагитировать в Орден Феникса?» - его осенило. - «Сейчас на это сборище борцов света без слёз не взглянешь. Но и дети выступят не более, чем пушечным мясом», - он задумался. - «Гермиона не дура и прекрасно понимает, что чем больше народу будет в ордене, тем больше шанс, что она будет выполнять тыловую работу в безопасности. Ведь если вспомнить историю, то Дамблдор в прошлые войны вперёд выставлял молодых, ну не старикам ведь воевать, а в конце собирал все сливки. А где дети, там часто и родители. Нет», - он оборвал свои мысли. - «Это уже паранойя. Гермиона не могла так поступить. Её чувство правильности и справедливости обычно сбоит в ситуациях, когда дело касается меня или слизеринцев. Это просто паранойя». «Если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят», - вспомнил герой и мрачно уставился на лохматую голову Грейнджер. - «Она ведь не могла? Верно?» Из-за раздумий он почти не слушал учителя. «Если ей так нужно, пусть сама всех и учит», - решил он, даже не собираясь думать о том, чтобы стать учителем для гриффов. Не после всего, что было за эти четыре года, и уж тем более за последние месяцы. С него хватит. Пусть сами решают свои проблемы.***
Пару дней его не доставали, но члены того небольшого собрания и даже другие, которые прознали об этом, смотрели на него неодобрительно. В субботу Гермиона с командой поддержки в виде Рона, Невилла, Джинни и Колина вновь подошла к нему. — Что вы хотите? — Ты подумал над нашим предложением? — Да, — и, видя, как начали улыбаться остальные, добавил, — и я против! Все удивлённо вытаращились на него. — Но почему?! — Потому что мы - дети! И наше дело - учиться! А не бороться с преступниками. Всё равно в Хогвартсе сидите. — Но скоро начнётся война, мы должны уметь защищать себя! — Для этого нужно больше, чем пара месяцев и хороший наставник. — У нас есть ты! — воскликнул Колин. — Колин, — устало вздохнул Гарри, ему было всё же не по себе разбивать веру у этого мальчика. — Ты ничего не сможешь сделать опытным магам. Для этого нужны тренировки и не раз в неделю! Правильные тренировки, — с нажимом повторил он. — Просто разучивать заклинания ты можешь и на уроке Амбридж. — НО мы не колдуем на её уроках! — Потому что сначала она решила дать теорию! — взорвался Гарри. — У неё и так вагон обязанностей! Она пригласит настоящего, опытного аврора в следующем полугодии, и будет вам практика! Но к ней допустят только тех, кто сдаст её тест! — Значит, ты нас не будешь учить? — злобно спросила Гермиона. — Бросишь нас, да? — Ты меня вообще слушаешь? — Я слушаю. Ты отказываешься нам помогать! Вот только каждый погибший будет на твоей совести! Она резко развернулась и ушла быстрым шагом. Другие потянулись за ней. Невилл не спешил за ними, а внимательно смотрел на Гарри. — Ты изменился. — Если забыл, то ещё летом, — огрызнулся он. — Нет, — Невилл покачал головой, — это после того, как ты сблизился со слизеринцами. Гарри, они же плохие. Как ты вообще мог попросить их о помощи? — Невилл, они не плохие. Это всё просто глупые стереотипы, ты же САМ мне историю рассказывал. — Я и не говорю, что Салазар Слизерин - злодей. Но ведь сейчас на его факультете учатся дети Пожирателей. А они точно плохие. Убеждать Невилла было бесполезно. Тот упрямо не хочет разделять злодеев и их детей. А объяснять, что слизеринцы и их родители никогда не были Пожирателями смерти - бесполезно. Даже сам Гарри не до конца верит в это, но факты говорят сами за себя. Да, они не белые и пушистые, но уж точно не те чудовища! А выводы змеек, что все приписываемые им ужасы были совершены членами Ордена Феникса, звучат правдоподобно. Если бы он не видел этот орден собственными глазами, то даже согласился бы. Правда, возможно, исполнители находятся в тени или уже давно мертвы? От этого легче не становилось. Впрочем, причём тут Невилл? Почему он так ненавидит слизеринцев? Только из-за разговоров? — Почему ты так ненавидишь их? Нет. Подожди! Я знаю, что о них говорят. Но ведь это же просто клевета! И, знаешь, я недавно изучал старые газеты и... — Они свели с ума моих родителей. — Что? — Мои родители. Они были аврорами и членами Ордена Феникса. Их запытали до сумасшествия! Сейчас они в Мунго. Словно маленькие дети. Мама не всегда меня узнаёт. Это так страшно, Гарри. А ты их защищаешь. Этих чудовищ, таких как Беллатриса Лестрейндж. Невилл ушёл. А Гарри задумался. Имя женщины ему показалось знакомым. Где-то он встречал, но где? — Потти, ты чего встал посреди коридора? — Малфи, не до тебя. — Злой ты, Потти! — Эй! Подожди. Ты не знаешь, кто такая Беллатриса Лестрейндж? Что-то знакомое, но никак не могу вспомнить. — Знаю, моя тётя и твоя, кстати, тоже. В девичестве Блэк. — Да? Не знал. — Тебе нужно больше уделять внимания на изучение истории своей семьи. — Я и так этим занимаюсь! Просто ещё не всё охватил. — А с чего она тебя заинтересовала? — Да так... не расскажешь о ней вкратце? Рассказ Драко Гарри не понравился. Он, наконец, вспомнил, где слышал имя Беллатрисы. В той самой некрасивой истории с аврорами и беременной женщиной, когда аристократы поняли, что пора действовать жёстче и звать на помощь Мать Магию. Но как начать разговор с Лонгботтомом, он не знал. Решив, что словам тот точно не поверит, пошёл в отдел Истории в библиотеке. Ему нужны доказательства.***
Вечером, придя в гостиную, он тут же поспешил к Невиллу. — Есть минутка? — Гарри, это правда? — смотря на героя, с вызовом подошёл Симус Финниган. — Ты не собираешься нас учить? Хочешь, чтобы мы все погибли? — позади него стояли его бывшие друзья. — Симус, — вздохнул Гарри. Ему нужно срочно поговорить с Невиллом, а тут разборки из-за очередной «гениальной» идеи Гермионы. — Объясни, будь добр, суть своих претензий. Я учитель? Нет. Ты мне платишь за уроки, а я вероломно уклоняюсь от обязанностей? Нет. Может, ты мне спас жизнь, и у меня перед тобой Долг жизни? Нет. Так в чём дело?! — рявкнул он, и парень чуть отступил назад, не ожидая отповеди от Мальчика-который-всегда-был-тихим. — Как сдружился с Хорьком, всё стал деньгами мерить и ищешь выгоду, — пробурчал Рон, выходя из-за спины растерянного Финнигана. — Думаешь, никто не заметил? Сегодня я видел, что вы общались! Гарри закатил глаза. Рон увидел его, когда Драко рассказывал о Белле. — Может, потому что он лучше чем «друг», трижды предававший, — выплюнул Гарри в красное лицо бывшего друга. И это он не считал все мелкие предательства и подставы. — Хватит! Гарри, понятно же, что ты не дружишь с Малфоем, — Гермиона, закатив глаза, сказала это так, словно даже думать о таком абсурдно. — Но о чём вы говорили? — нахмурилась она, не зная, как всё объяснить даже для себя. — Тебя не касается. — Но так нельзя! Ты должен рассказать, — возмутилась Гермиона, пылая праведным гневом. — И ты должен помочь нам! Отряд Дамблдора без тебя не справится! А ты общаешься с нашими врагами и... — Отряд Дамблдора? — удивился Гарри, обрывая речь лахудры. Он тут же вспомнил свои подозрения, и у него засосало под ложечкой. «Это ведь не то, что я думаю?» — Да, мы так решили назваться, ведь мы верим Дамблдору! Он великий маг! И мы должны быть похожи на него, но, всё же, мы слишком молоды, однако под его чутким руководством... Гарри слушал девочку, и у него просто опускались руки. Министра пробила паранойя, что директор собирает армию для захвата власти, а они под носом его доверенного лица создали «Отряд» и назвали его именем? Гениально! Но хуже всего то, что все его мысли оказались не паранойей обманутого ребёнка, который теперь пытается найти подвох во всех словах и действиях посторонних, а ужасной реальностью. Это пугало. Даже тщеславие, когда восхищённо обсуждали его подвиги, не смогло пересилить страх и презрение. Все те, кто совсем недавно плевались в его сторону, оскорбляли, желали смерти, проклинали и выставили вон, сейчас смотрели восхищённо. Почему? Так сказал Дамблдор! Они словно забыли обо всём! Вот только Гарри не забыл. И, скрывая своё настоящее отношение, мягко поинтересовался: — И что вы решили? У Гермионы глаза словно зажглись, и она с превосходством посмотрела на парня: — Мы будем собираться раз в неделю, — её хотела перебить Анжелина, но она быстро добавила. — Да-да, только тогда, когда не будет тренировок по квиддичу. Гарри на это усмехнулся. Эти «воины» хотят научиться сражаться и побеждать тёмных сильных магов, но тренироваться будут редко и когда это не мешает игрокам квиддича. А амбиции у грязнокровки большие, она сагитировала не один факультет, а все три! Причём в ОД вошли четвёртые и пятые курсы. Старшие и младшие курсы не рассматривались, как участники этого фарса, за исключением пары-тройки человек. Одни слишком малы - всезнайка не хочет возиться, а другие умны - сами не лезут. Не успел он сказать что-то ехидное, как в гостиную Гриффиндора ворвался чем-то взбудораженный Колин Криви с листом бумаги. — Вы не поверите! На принесённом листочке было объявление, что все организации, общества, команды, кружки и клубы учеников не могут существовать без ведома и санкции генерального инспектора. Гермиона скользнула взглядом по приказу. Лицо у неё стало каменным. — Кто-то ей сболтнул, — сердито сказал Рон. — Никто не мог, — тихо ответила она. — Не будь наивной: если ты такая порядочная, это не значит, что все... — Не могли они, потому что я заколдовала пергамент с подписями, на котором все желающие вступить к нам написали свои имена своей рукой, — угрюмо настаивала Гермиона. — Будь спокоен: если кто-то донёс Амбридж, мы точно узнаем, кто, и он сильно об этом пожалеет. — А что ему сделается? — заинтересовался Рон. — Ну, скажем так: прыщи Элоизы Миджен покажутся рядом с этим милыми веснушками. «Забыла добавить про травлю, что начнётся, когда найдут виновника», - Гарри смотрел на нахмуренные лица, присутствующие явно не о новом декрете волновались. - «Судя по всему, Герми никому не рассказала о подводных камнях невинной подписи на бумаге», - он задумался. - «В мире маглов твоя подпись может сулить тебе огромные проблемы. В мире волшебников - ещё хуже. Тут нужно проверять подтекстовку, искать двусмысленность формулировок, потайной и невидимый текст. В такую ловушку можно поймать наивного или не знающего магловоспитаного, а таких в школе меньше десяти процентов, наивных и того меньше. Но чтобы попались чистокровные и те, кто вырос в этом мире? Или они не ожидали такого вероломства от честной старосты гриффиндора?» - он оглядел мрачных гриффов. - «Не ожидали. И теперь не знают, как быть, соскочить у них вряд ли получится... без скандала». — Ты заколдовала тот пергамент? — злобно поинтересовался Симус. «А вот и первый, кто осмелился на скандал». — Да, чтобы избежать предательства, — Гермиона не понимала всего вероломства своего поступка. — И ничего не сказала? Что ещё ты скрыла, а, Грейнджер?! — Симус, успокойся, я лишь хотела оградить нас от крыс. — Да, Симус, помолчи! — угрожающе начал Фред. — Или мы заставим тебя молчать, — многообещающе протянул Джордж, вставая рядом с братом. Оба улыбались и смотрели на парня. Тот от улыбок братьев передёрнулся и ретировался. — Что будем делать? — поинтересовался Рон. — Как что! — вскрикнула Анжелина. — Бегом к Амбридж! — Ты спятила? — Ты что, не понял? КОМАНДЫ! Она запретит нам играть в квиддич! Надо согласовать с ней нашу команду и получить разрешение! Смотря, как все тут же начали бодро это обсуждать, и все игроки шустро собрались на поклон к инспектору Хогвартса, Гарри вновь усмехнулся: - «Квиддич для них важнее», - он повернулся в сторону старосты, что явно была недовольна таким отношением. - «И на что она надеялась? Все они - гриффиндорцы! Как для Дамблдора важны лимонные дольки, так и для гриффиндорцев - квиддич. И никакая угроза жизни не пересилит это. Забавно. Директор, похоже, годами специально так воспитывал учеников. Все эти пляски вокруг квиддича: призы, баллы, вражда, замаскированная под соревнования, слава, послабления в учёбе и наказаниях - всё это способствовало тому, что магам важнее глупая игра, а не их будущее». Гарри Поттеру стало интересно: «И что теперь будет делать Дамблдор, наступив на свои же грабли? Несмотря на все речи Грейнджер, всем пофиг на борьбу со злом, и они не желают вступать в славные ряды армии Дамблдора». Воспользовавшись переполохом из-за нового декрета об образовании, Гарри вытащил Невилла сначала в коридор, а позже в ближайший класс. И навесил запирающие заклинания, чтобы им не помешали и не подслушали. Но как только он закончил работу и развернулся к парню, то не знал, что делать. Как рассказать? Как вывалить всю эту грязь, что он нашёл, и нужно ли это другу? Но, встряхнув головой и отгоняя глупые мысли, он прямо посмотрел на Лонгботтома и, втянув воздух, быстро начал говорить: — Нев, я хочу тебе кое-что рассказать. Я знаю... нет, я не знаю, как ты себя поведёшь и каково тебе будет это узнать, но, прошу, выслушай! Дослушай до конца! Сам проверь, прежде чем начать кричать и обвинять меня. Я просто хочу, чтобы ты знал правду. Ты мой друг. И я не хочу тебя потерять. Гарри мялся, сильнее стискивая ремешок сумки, в которую он положил «бомбу», и лучше было бы, если б она была навозная. От неё хоть отмыться можно. Невилл был растерян. Но настороженно кивнул. Чтение старых газет и тетрадки, на которую Гарри выписывал вопросы и записал рассказ Драко, проходило в тишине. Гарри волновался. Друга он терять не хотел, но и также он не хотел, чтобы тот жил во лжи. — Гарри, — тихо позвал Невилл парня, судя по всему, закончив читать, — зачем ты мне это показал? — Нев, ты сам видишь, что... — Что? Ты хочешь сказать, что мои родители не герои, а вероломные убийцы младенцев? Что они могли пытать беременную женщину!? — Невилл, не кричи! Я не говорю! Это всё в газетах! — Газеты врут! — Слизеринцы рассказали мне... — но его вновь перебили. — Да как ты можешь им доверять!!! Они солгут, чтобы выкрутиться! Они всегда лгут! — Нет, — парень в очках покачал головой. — Они не лгут, просто правда, которую они говорят, очень невыгодна и страшна, поэтому их не хотят слушать. — Я не верю этому, — парень скинул бумаги со стола и с вызовом посмотрел на Гарри. — Мои родители герои! Члены Ордена Феникса! Они не убийцы! Я в это верил! Зачем? Зачем ты мне это показал!? — истеричный крик оглушил героя. — Чтобы ты знал правду и не жил в иллюзии, — твёрдо посмотрев в глаза другу, ответил Поттер. — Летом ты спрашивал, почему я изменился? Так вот, я тоже узнал о своих родителях больше чем: «Ты похож на отца, а глаза мамины». Ты заметил? Что НИКТО ничего больше про них не говорит? Они были такими «хорошими людьми», что ничего хорошего про них и сказать-то нельзя! — Гарри, я твой друг, — успокаивающе начал говорить парень, медленно подходя к Поттеру. Тот не двигался. — То, что тебе сказали эти змеи - ЛОЖЬ! — он положил руки на плечи Гарри. — Твои родители были героями. Они защищали тебя до последнего, — Гарри зажмурился, вновь чувствуя укол боли в сердце от слов друга, — они отдали за тебя жизнь! А ты пытаешься отбелить этих змей... — Они живы, — тихо произнёс герой. — Что? — Они живы, — поднял голову Гарри, смотря прямо в глаза другу, что не хотел верить правде. — Понимаешь, Нев, они ЖИВЫ! Счастливо живут во Франции с двумя детьми, младше меня, наверное, на год-два. Я оплакивал их всё это время. Были времена, когда я жить не хотел! В детстве я мечтал, что они придут и заберут меня, мне было плохо в приёмной семье. После от тёти я узнал, что те погибли, и никогда не придут за мной! Да я даже ИМЁН их не знал! Только перед первым курсом Хагрид сказал мне, как их зовут. Я знал, что моя мать - шлюха, а отец - алкоголик! Всё! А потом я узнал, что мои родители герои! Что они меня любили! — он истерично рассмеялся. — И что я должен быть как они! Храбрым, смелым, отважным. Но вот только НИКТО, кто был знаком с ними, ни разу не дали им такие характеристики. — Ты, — парень был шокирован. — Нет, тебя обманули! — Нет, я видел их своими глазами, — вытирая слёзы, отошёл от друга Поттер. И повернулся к тому спиной. — Видел, как они смеются, как веселятся, — он замолчал, вспоминая. — Мне было плохо. Очень плохо. Смерть Седрика сильно ударила по мне. Ещё сильнее возрождение, полноценное возрождение того, кто убил мою семью, лишил детства, родителей, семейного тепла, — он втянул в себя воздух, сдерживая слёзы. — Мне никто не поверил насчёт возвращения Тёмного Лорда. Я был напуган. Но рядом не было никого, кто смог бы меня поддержать. И я пожелал, — он вновь рассмеялся, резко поворачиваясь к Лонгботтому, тот вздрогнул. — Просто пожелал! Я хотел быть с мамой и папой! Хотел, чтобы меня обняли! И оказался во Франции, стихийная аппарация, — пояснил он, — в каком-то парке, близ знаменитой башни. И увидел их, — взгляд стал отрешённым. — Живых, здоровых и счастливых. С меня словно пелена упала. Ложь. Меня окружала одна сплошная ложь. Не было героического отца, что до последнего защищал свою семью, хотя, — он задумался, — даже в той истории про мальчика-который-выжил тот помер почти сразу, ничего не сумев сделать. Не было матери, что храбро стояла напротив чудовища, защищая своё дитя. Не было, понимаешь? — Но что тогда было? — осторожно шёпотом спросил Невилл Лонгботтом. — Не знаю, — Гарри помотал головой. — Историю, — хмыкнул он и исправился, — эту сказку на ночь для детей рассказал Дамблдор. А он никогда не врёт. Но и правду он преподносит так, что от неё остаётся в лучшем случае половина. Гарри смотрел на потерянного друга, что лихорадочно искал оправдания всему. Оправдания, что вернут его привычный мир в норму. Оправдания, что всё объяснят. Но не находил. — В состоянии твоих родителей, возможно, тоже виноват он, — и, видя, как дёрнулся друг, пояснил, — диагноз ставил он. Понимаешь? Не лекари Мунго, а Дамблдор и мистер Боуд - невыразимец. Видишь, — он ткнул в вырезку из газеты, — они сошли с ума из-за непростительного. Но ты видел мои выписки, круцио не даёт такого эффекта! Это был тотальный обливиэйт от недоучки! — почти кричал Гарри, тяжело дыша. — Или сильно рассерженного мага с большой силой, что просто не удержал её, и в итоге получилось то, что получилось. А прийти в себя твои родители не могут, потому что на момент поступления в Мунго они были новорождёнными детьми! Ими никто не занимается, их пичкают зельями, постоянно вводят в искусственный сон. Они сейчас просто дети, что сильно отстают в развитии. — Но ты ведь не специалист, — осторожно заметил Лонгботтом, — и данные на основе поведения Локхарта, это... — А что говорят в Мунго? Их лечат? — Они говорят, что не понимают, как пыточное заклинание довело до такого. — А легилименция запрещена указом Дамблдора, — закончил Гарри. Невилл мрачно посмотрел на него и перевёл взгляд на разбросанные по полу газеты и тетрадь, что лежала раскрытой на той самой странице, где жирным шрифтом было написано - обливиэйт. — Это не может быть правдой. Зачем ему...? — Ты тоже избранный, забыл? Ведь для этого ты и носишь маску? И, возможно, твои родители были не в курсе, что Белла беременна, и потребовали ответов? Дамблдор не терпит тьму. Что, если поступок, даже по его наказу, превратил их в его глазах в чудовищ и он решил таким способом искупить их вину? Не убил? Ну, так дал второй шанс. С чистого листа, так сказать. А уж как окружающие всё восприняли - не его забота. Возможно, твои родители, узнав о ребёнке, после пришли требовать ответов и угрожать Дамблдору... И поплатились. Бледный и растерянный Невилл сел за первую попавшуюся парту и вцепился в волосы. Верить он не желал, но... — Это страшно, Гарри, — спустя почти полчаса произнёс парень. — Попробуй спросить у бабушки. Возможно, она знает об этом больше? — А если нет? — парень поднял взгляд на Поттера. — Это не ложь, а факты, — Гарри ткнул в собранный материал. — Можешь не верить, можешь отбросить и забыть всё, что я сегодня сказал, и всё, что ты прочитал. Просто забудь, Невилл, если не готов к правде. Но я больше не буду жить во лжи и иллюзиях. И буду защищать только действительно близких мне людей. Всеобщее благо мне было всегда до одного места. Раньше я сражался ради памяти родителей, теперь у меня и этого нет. — Будешь мстить? — Буду, — кивнул растрёпанный брюнет, — обязательно, всем и каждому, они узнают, что значит вытирать об меня ноги и считать, что я что-то им после этого должен, — в полумраке комнаты мрачный взгляд парня был особенно жутким. Невилл тихо сглотнул. Гарри он немного боялся, всё-таки тот был очень сильным волшебником. Новый Гарри его пугал и притягивал одновременно. — Я спрошу, — сглотнув, пообещал Лонгботтом. — Лучше с глазу на глаз. Почту явно проверяют и фильтруют. — Э-э-э? — Помнишь наш первый разговор о школе и будущем. Куда и как поступать? — Невилл утвердительно кивнул, внимательно слушая, стараясь отвлечься от неприятной темы, отчаянно, мысленно цепляясь за новую. — Я послал Хедвиг в книжный с просьбой подобрать буклеты магических академий. Трижды. Один раз с письмом, в другой раз ещё и деньги приложил, в третий раз приложил ещё больше, на чаевые за срочность выполнения заказа. Но сова вернулась без ничего. И мне до сих пор ничего не пришло. — Но они обычно быстро присылают заказанное. — Я сомневаюсь, что мои письма вообще дошли до адресата. — Но это невозможно, сова выполняет приказы хозяина, без боя она не отдаст письмо в чужие руки или тому, кому оно не предназначалось. Только адресату, ну, или, если ты дашь разрешение на то, чтобы почту мог забирать другой. Обычно хозяин знакомит сову с таким человеком и говорит, что этому человеку она может отдавать письма, и также, когда понадобится, он, доверенный, может использовать её, как своего почтальона. — Я такого не делал. Да и сова была здоровой. — Невозможно. Почтовые совы привязываются кровно, они не совсем животные в полном понимании этого слова. Стихийные или естественные почтальоны - огромная редкость в наши дни, обычно это фамильяр мага. Обычные Почтовые-Магические-Совы, скорее, живой артефакт. Как их разводят - хранят в секрете. Там явно тёмная магия. Иначе как они узнают, где адресат, зачастую ища не по полному имени, а по сокращению или прозвищу? С адресами легче, конечно, но волшебники часто не находятся дома, и ещё есть заклинания сокрытия, но почтовые совы легко находят адресата, хотя иногда никаким даже чёрным ритуалом невозможно найти человека, так что... — Подожди, как это привязываются кровно? — Ты же купил свою Хедвиг на Косой аллее? Привязку осуществляют в магазине. Причём другому она служить уже не сможет. — Сову мне подарил Хагрид, — осипшим голосом произнёс Гарри, ошарашенно смотря на парня. Разговор, что должен был немного отвлечь от грустных мыслей и разрядить немного обстановку, привёл к раскрытию ещё одной лжи в жизни парня. — Он вручил мне её. И сказал, что это мой подарок, что я могу писать письма и отправлять с ней, она очень умная и быстро доставит послание. — Значит, она принадлежит либо Хагриду, либо... — Дамблдору. Нет… — он тут же оборвал себя, вспоминая первый свой день в магическом мире:«— Купим-ка мы какое-нибудь животное? Ведь, правда, хороший подарок? — довольно произнёс Хагрид. — Вот только какое? Жабы уж сто лет из моды вышли, кошку - нет, у меня на неё аллергия. Во! Купим сову!»
— Именно Хагриду. Но тот выполняет поручения директора вплоть до последней буквы, — он поморщился, его пусть и восхищала такая преданность, но в то же время коробила, ведь Хагрид на полном серьёзе называет его другом, а сам… — Контролируют все мои письма, что я отправлял с полярной совой. Узнав, что я интересуюсь академиями, директор вызывал меня к себе, хотя старательно делал вид, что занят, но на меня всё же выделил время, но словно старался не смотреть на меня. Говорил о благе и что я должен бороться с тьмой, что он поговорит, и меня примут в аврорат без экзаменов! Ведь я - герой! — тогда этот разговор Гарри слушал вполуха, он был твёрдо намерен поступать в академию и после разговора, в третий раз отправил Хедвиг, а потом директор вновь предстал перед ним и напомнил, что нужно слушаться старших. Гарри мало обратил внимание на старика, тогда его больше волновали гриффиндорцы с их желанием побить его, но всё же, этот разговор натолкнул на мысль об Амбридж, и он отправился к ней. У неё он и взял всё, что ему понадобилось - сроки сдачи экзаменов, список вступительных заданий, перечень всего необходимого. Тогда он и подтвердил у профессора догадку об авроре, что планирует пригласить Долорес Амбридж после зимних каникул для тех, кто сдаст ей теоретический материал в конце полугодия. Тем, кто даже теорию не знает, глупо тратить время аврора на практике, за слабое знание теории на экзамене они получат «Удовлетворительно» и все будут довольны. Открытия по поводу Хедвиг заставили задуматься насчёт Добби. — На втором курсе Добби не воровал письма, их просто не отправляли, их написали, скорее всего, за один день под диктовку Дамблдора. А уже позже эльф, — Гарри задохнулся от злости. — Так весь тот спектакль... Всё было спланировано им. Но зачем? — Чтобы контролировать тебя. Гарри повернулся на звук голоса. Он и забыл, что не один. И мысленно вздохнул. Хорошо, что он не сказал ничего компрометирующего. Всё же многое лучше хранить втайне, даже от Невилла, учитывая, что доверять полностью он ему не мог. Не сейчас, по крайней мере. — Ты прав, — медленно кивнул Гарри, — Нев, ты понимаешь, что это значит? Тот устало вздохнул. — Не знаю... Правда, не знаю! — закричал парень. — Ещё час назад я был твёрдо уверен! Я ЗНАЛ, что я должен делать, как жить! А сейчас... Гарри, я знал, что директор не святой, знал, что тобой манипулируют. Знал, но не думал, что всё настолько серьёзно! Проклятье! Да я даже думал, что Дамблдор прав, понимаешь? Прав! Что лепит из тебя героя, что делает знамя, что людям нужен тот, кто поведёт их за собой! Нет, ты не подумай, мне такое не нужно, и я не завидую. Но я думал, что ради блага, это приемлемая жертва. — Моя жертва, — поправил его Гарри. — Да, твоя жертва, — тяжело вздохнул Лонгботтом, — Гарри, — взмолился парень, — это звучит ужасно, но для блага других. — А кто они мне, Нев? Что они для меня сделали, а? Ничего. Абсолютно. Даже когда я просил о помощи. НИКТО не помог, хотя и могли. — А я? Разве я тебе не помогал? — Именно поэтому я и разговариваю с тобой, Невилл. Заметь, до сих пор, хотя я уже опоздал на отработку к Снейпу на десять минут, и он меня теперь сварит в котле, — глупо попытался пошутить герой. Но Невилл не отвлёкся, даже услышав о Снейпе, он едва сдерживал свои эмоции, чтобы не устроить истерику. Гарри решил оставить его одного, оставив папку с выписками. — Подумай, Нев. И поговори с бабушкой, — он протянул руку: — Клятва, — пояснил он на вопросительный взгляд, — о том, что единственный, кто узнает о сегодняшнем разговоре - твоя бабушка. Не смотри на меня так. Меня все близкие предали. Верить на слово я как-то разучился. — Почему тогда рассказал обо всём и о родителях? — берясь за руку, поинтересовался Лонгботтом. — Потому что тебе я хочу верить, ты мой друг. Но клятва убережёт нас обоих. Тот кивнул и стал клясться. Такой вид клятвы был мягким вариантом непреложного обета. Даётся он так же, держась за предплечья друг друга, но третий был не нужен. Клятва выполняется по чётко оговорённому тексту, если захочешь нарушить слова клятвы, твоё горло словно сдавят в удушающем захвате, заставляя молчать. Если захочешь написать или жестами показать, то руки станут болеть и немного покалывать. Всё это лишь предупреждение, но если ты нарушишь клятву, то тот, кому давал клятву, узнает об этом, и первое не смертельное проклятье, что он проговорит вслух, тут же отразится на тебе. — Надеюсь, мы останемся друзьями, Невилл. — Я тоже, Гарри. Мне нужно время. Гарри кивнул. Разговор вышел тяжёлым, и он чувствовал себя разбитым. Встряхнувшись, он быстро направился в подземелья. Его ждёт Снейп.