15. Драконы и сказочные места
5 декабря 2018 г. в 10:58
Сиэль шел впереди Себастьяна за Артуром. В какой-то момент дорога сужалась в тропу и так круто брала вверх, что пришлось едва ли не карабкаться. Летние дожди размыли ее, и в одну кручу сворачивались камни и щебень, как сухой поток невидимой реки. Солнце пекло сильнее, чем в предыдущие дни, поэтому на вершине юноша уже едва дышал. Артур было зашагал дальше, но оказался остановлен Себастьяном, чтобы: «Сделать передышку».
Сиэль спросил у проводника:
— Вы сказали, вам это место показали, кто эти люди?
— Чудесные женщины. Мать и дочь. Они сами из Германии, но хорошо говорят по английски, я бы познакомил вас с удовольствием, жаль только, что они уже рано утром отбыли обратно.
— И правда жаль.
— Они и показали мне одно поистине сказочное местечко. Такое, мне кажется, можно увидеть нечасто, а первое впечатление и вовсе — на всю жизнь одно будет, — у Артура вновь засияли глаза. — Знаете, я как вкопанный стоял, а внутри так хорошо и тепло стало, как будто меня лечили от всего, что тяготит современного человека.
Сиэль удивленно распахнул глаза: «Правда?», и ему горячо кивнули. Затем у Сиэля упала соломенная шляпка, и он неловко потянулся поднять. Его рука мягко натолкнулась на другую, куда более резкую. Она, как преданный пес, который стремится как можно скорее вернуть хозяину брошенную кость: торопилась и не терпела преград на своем пути.
Себастьян вернул шляпу на голову Фантомхайва: «Вы весь красный, нужно хотя бы на время укрыться в тень». — «Спасибо, не стоит». — «Перегреетесь». — «Хорошо. Как дойдем». Сиэль вновь перетек в диалог с Артуром, который как тот же пес, но поменьше, с трепетом бормотал:
— Добавлю еще, что как увидел это волшебное место, то сразу подумал, Сиэлю непременно нужно также увидеть! Вот кто оценит и поймет.
— Хорошо иметь друзей, правда, мистер Уордсмит? — юноша весело прищурил глаза.
— Х-хорошо, еще как.
Себастьяна раздражало его заиканье, а Сиэль с бодрым духом велел:
— Идемте дальше, ведите.
Они прошли еще половину такого же пути и вступили в душистый, влажный лес. Их встретило благоухание цветов и пестрые, цветущие кочки.
С мшистого камня на Сиэля смотрела крошечная ящерица. Она грелась в потоках света, который стекал через кроны деревьев; выставила когтистые лапки и наполовину прикрыла янтарный глаз веком.
— Глядите, сэр Рыцарь, дракон в миниатюре.
Мужчина засмеялся:
— Драконы нынче не те, верно?
— А вы бы сразили настоящего?
— Который размером со скалу?
— Чуть больше. И у которого шея длиною в караван, а один зуб размером с… с мистера Михаэлиса.
(«Меня? Какая честь»)
— Не думаю, что такие люди, как я, способны победить драконов.
— А какие способны?
— Не знаю, другие. Более смелые… нет, не знаю.
От пустякового вопроса Артур вновь растерялся. Такая особенность в нем и находила в Сиэле симпатию. Наверняка оттого, что Артур выглядел более слабым, чем он сам, и это было комфортным.
Сиэль хихикнул в кулак:
— Мистер Михаэлис говорит, дело в стимуле. Тогда поставлю вопрос иначе: вашу принцессу дракон заточил в башню — одолеете?
Артур почесал затылок, как мальчишка, и пожал плечами:
— Хотел бы. А вы верите в драконов?
Сиэль опустил ресницы:
— Драконы встречаются и нынче. В том или ином виде. Например, сегодня мистер Михаэлис сразил одного.
Мистер Уордсмит перевел вопросительный взгляд на брюнета, а Себастьян улыбнулся:
— Мне просто не оставили выбора.
— А что за дракон? Настоящий? — Артур пролепетал это нарочито осевшим голосом («Он же это невсерьез?»), и Сиэль звонко засмеялся.
— По имени Крокет! Мы победили со счетом 26-22, ну, а нашим орудием были молоты.
— Вот ведь… поздравляю!
И правда: для Сиэля игра против Габриэля и Винсента, как сражение лилипутского рыцаря с поистине исполинским чудищем.
Стоило лишь показать герою, что мечи можно найти, броню нарастить, а ящера одолеть. Было бы желание. И — стимул.
«Нет-нет, — посмеивается двойник. — Быть стимулом. Чтобы кто-то другой вершил темные делишки за тебя».
Артур вел их дальше, вглубь леса. Теперь оба находили элементы сказочного поэтического мира повсюду: великан из скалистой породы, семья гномов, которая спряталась за поваленным суком, — шляпки грибов — а амулет прекрасной эльфийки сиял путникам сквозь ветви, хотя был всего лишь солнечным диском.
Артур и Сиэль упивались своей способностью фантазировать. Как дети: после утомительного застолья со взрослыми, они, наконец, добрались до детской комнаты, и она оказалась полна игрушек.
Кто-то блуждал между деревьев с мохнатой собакой: пара длинных белых шерстинок повисли на кустарнике. На первый взгляд. Но на самом-то деле...
— Волосы из гривы единорога. Он где-то здесь, мистер Уордсмит, но нам, увы, не покажется, мы ведь с вами не юные девы.
Артур не переставал улыбаться. Он видел материал — много материала — для своих сказок, и не в лесу, а в самом Сиэле, чья фантазия грела обоих писателей.
Себастьян даже не пытался играть, он только плелся позади и слушал. Ему было в радость впитывать счастье и легкость Сиэля, который теперь напоминал резвого олененка.
Один раз он остановился, чтобы оглянуться на черную тень:
— Мистер Михаэлис, чего же молчите? Видите что-нибудь?
— О, нет. Я не в игре.
Синие глаза хитро сверкнули:
— Тогда, пожалуйста, найдите что-нибудь для меня.
(«А он хорошо выучил урок про стимулы»).
— Раз вы просите…
Пока он выискивал взглядом то, на что можно удачно наложить воображение, Артур уже обнаружил чешую дракона из старой шкуры змеи. Хоть она и была тусклой и пролежала между камней не один день...
— Браво, мистер Уордсмит! Волшебно!
— Благодарю.
Себастьяну вся эта игра представлялась нелепой. Сколько им лет? Он остановился около черного и массивного пера, который поднял и покрутил в пальцах.
Сиэль уже был подле. Он озорно переминался с носков на пятки и обратно, а его неровное, пылкое дыхание щекотало руку:
— Ангел?
— Гарпия.
— Кто это?
— Наполовину женщина, наполовину птица. И с ней лучше не встречаться: у крылатой бестии гордый нрав и кинжалообразные когти. Ими она легко добывает свои любимые лакомства: мужские сердца и печень.
— Ох! — вздохнул Сиэль и облизнул нижнюю губу. — Мы с вами в опасности, мистер Михаэлис?
— Боитесь?
— С вами — нет. С вами и с мистером Уордсмитом. — он скоро и прытко переметнулся к Рыцарю, который нашел домик фей — старое дупло.
— Поймали хоть одну малышку? — голова Сиэля коснулась головы Артура. Они разыгрались до того, что, казалось, всерьез надеялись найти что-то в дупле. Хотя бы перья совы или запасы белки.
Себастьян обнаружил след собаки, скорее всего той же, что оставила белую шерсть. Порода крупная, как дог мадам Вайт. Следы вели в маленькое подобие пещеры в скале.
— Оборотень. А там его подкармливают местные упыри. Они прячутся от солнечного света вон в той выемке, видите? Скорее всего в виде нетопырей.
— А зачем им это делать? — спросил Сиэль, он очень скоро вернулся от Артура к Себастьяну. И снова тот смог наблюдать румянец на щеках и влажный блеск глаз.
— Симбиоз. Оборотень охраняет их логово днем, а за это его подкармливают.
— Звучит жутко. Мне нравится.
— Первый увиденный человек здесь, с большой долей вероятности, может оказаться этим самым вурдалаком.
— Артур, вы слышали?
— Да, и это довольно… мрачно.
Белесо-желтый силуэт в траве. Себастьян указал на череп оленя: один рог обломан, а второй торчит куцым обрубком. Из глазниц зеленеют растения, тянутся вверх, пуская извилистые побеги.
— Дух леса, который ночью превращается в исполинского оленя.
Сиэль подошел ближе и всмотрелся туда, куда ему говорили.
— Но здесь ничего нет, — заметил он, — только цветы.
Череп поднялся над землей и захохотал.
В воздухе, из ниоткуда, выпростала свою чернь плоть демона. Пошутила.
«Дьявол!»
Себастьян виновато улыбнулся:
— Ах, прошу прощения, видно его видят только ужасные грешники, вроде меня.
Они проходили мимо реки, когда Себастьян, чтобы смягчить прошлую неудачу, отметил наличие русалки: по всплеску воды и обглоданным костям на камне. Кости рыбы были старые, и солнце их уже хорошо подсушило.
Он прокомментировал это так:
— Русалка съела рыбу и оставила кости на камне, чтобы сделать себе гребень. Они верят, что останки вберут в себя силу солнца и оздоровят владелицу гребня.
— Ого!
А в старом, сморщенном и обугленном пне Себастьян увидел плачущего черта.
— Бедняжка, наверное, влюбился в русалку.
Сиэль замер и прищурился. Сначала он вглядывался, пытаясь наложить образ на пень, затем сокрушенно покачал головой: «Невзаимные чувства», и поцокал языком.
Они вновь вернулись на бледную тропку и прекратили игру воображения. Артур заметил, что у Себастьяна все образы оказались мрачными.
— По этой причине я не показал вам труп лисицы, а ведь она была тоже оборотнем. Другом нашего оборотня… Кажется, бедняжку затоптали кентавры.
Артур выудил из кармана платок и промокнул испарину на лбу и висках.
— Я надеялся настроить вас всех на лад того прекрасного, что хочу показать, — сказал он. — И я все еще считаю, что лучше обращать внимание на все хорошее. Поэтому я благодарен за то, что вы решили не показывать труп бедного животного Сиэлю, мистер Михаэлис.
Артур вздохнул и покривил лицом, словно говорить столь очевидные вещи неприятно, но в тоже время на это толкают чувства вины и долга.
— Как у нас все же отличается с вами мнение касательно цели писательства, — продолжал он. — Но игра — эта веселая игра — должна была поднять всем настроение!
Карие глаза прищурились:
— Мне подняла. А вам разве нет?
— Кости, трупы, кровь, вурдалаки, гарпии… Это несет веселье по-вашему?
— Процесс, мистер Уордсмит. Добавлю, что все вещи, которые были использованы для игры — крайне естественны. По-вашему, в мире существуют только «грива единорога, домик фей, цветочки и задорные гномики»? Я скажу вам, как это называется — одно большое лицемерие и страх принять правду. Уверяю, она не такая страшная, какой мерещится.
— Посмею высказаться, что есть два типа людей. Оба смотрят из одного окна на одно и тоже. Но первый тип видит лишь грязь и уныние, а второй — солнце, птиц, улыбки прохожих… То, что дает силы жить.
Артур боролся не столько за свое мнение, сколько за Сиэля. Себастьян взглянул на юношу, который решил не вмешиваться в диалог, и просто шел рядом.
— Вы забыли про третий тип, мистер Уордсмит, — заметил брюнет. — Который видит всю картину целиком.
— Все ваши примеры были… угрюмыми!
— А все ваши — чересчур сладенькими. Двое против одного: я лишь уравновешивал силы для баланса. Иначе мы бы все тут утонули в слюнях рогатой лошади или бы нас пришибло радугой.
Показалось, что Сиэль едва ли сдержал смешок.
— Скоро ли мы придем на место, Артур? — спросил он.
— Д-да, скоро. Надеюсь, что место еще в силе.
— Не терпится! — улыбнулись глаза Сиэля. В тени леса они казались темно-синими, как зимние фиалки. От этого взгляда лицо Артура вновь смягчилось, и он забыл о небольшом споре.
Сказочным местом оказались старые, пушистые деревья, поросшие мхом и мелкими, крошечными цветами. Эти цветы выделяли сок, на который стекались… бабочки.
Их было так много, что деревья можно было разглядеть с трудом. Живые тучи, трепещущие облака.
Ярко-оранжевые и белые, они жили на деревьях, и воздух кишел ими.
— Ожившее полотно, — выдохнул Сиэль. Он задрал голову высоко вверх и протянул обе руки в небо: какая-нибудь бабочка, возможно, перепутает их с ветками?
— Зрелищно, — согласился Себастьян.
— Они пробудут здесь еще недолго, затем полетят дальше, — ответил Артур. От такой красоты у него глаза увлажнились, кажется, еще немного и он заплачет.
— Куда? — спросил Сиэль, он не отводил взгляда от насекомых.
— Не знаю.
— Да это и неважно, главное, что сейчас они здесь, — прошептал юноша, он шагнул к одной гигантской стае.
Они провели там полчаса, не меньше. Даже когда Себастьяну наскучило, Сиэль все еще готов был восхищаться феноменом. Они с Артуром выдумали целую историю про дух бабочки, который состоит из множества бабочек и исполняет желание всех хороших детей.
— Нарисуйте их и будет иллюстрация для сказки, — предложил Сиэль.
— Д-да, непременно, Сиэль, я так и сделаю! Жаль, что я не взял с собой краски.
— У меня есть.
— Как славно!
— Я с вами поделюсь, только чур покажете, что получилось.
— С радостью.
— Но покажете только мне. Мистеру Михаэлису не дадите.
Себастьян огорченно приподнял брови, тогда как внутри него что-то возликовало: «Я не в милости?»
— Почему? — удивился Артур.
— А вот так. Я потом подумаю, можно ему или нет.
Сиэлю нравилась возможность — даже столь мелочная — продемонстрировать свою власть над большим другом. Артур пока что являлся единственным возможным свидетелем этой власти.
— А на счет вашего спора я тоже решил. С вами обоими.
Мужчины переглянулись. Сиэль продолжил:
— Вы оба можете написать небольшие истории или зарисовки про сказочную любовь. Я выступлю честным и беспристрастным судьей и скажу, чья история лучше. Как считаете?
Артур покраснел от смущения, а Себастьян ухмыльнулся:
— А приз?
— А разве победы недостаточно?
— Я с-согласен, думаю, Сиэль — честный судья! — воскликнул Артур и посмотрел на Себастьяна: — А вы как считаете?
— Я бы не отказался от дополнительного приза, — пожал плечами брюнет, — но раз его не будет, то и ладно. Я согласен.
— Отлично, — сверкнул глазами Фантомхайв. — У вас будет время до послезавтра. В двенадцать дня я приду и заберу у каждого работу. Пишите так, как считаете нужным.
— А… А, Сиэль, обязательно о любви? — поинтересовался Артур.
— Разумеется.
— Просто… это сложная тема. Я всегда писал о… впрочем, я постараюсь, да. Мне это будет полезно.
— Все, что ни делается в мире — делается ради любви. Любовь может быть разной.
— А раз, так! Я решил было, что вы только о романтичной.
— Не волнуйтесь, уверен, у вас хорошо получится. Вы же сэр Рыцарь, — Сиэль похлопал мужчину по плечу.
Они направились обратно в гостиницу. Около реки Себастьян заметил, что Сиэль морщится. Сначала решил, что от солнца, но юноша стал останавливаться, чтобы поправить ремешок сандалии.
— Все в порядке? — поинтересовался Михаэлис.
— Да, просто… сандалии новые, и, кажется, что я натер мозоль. Больно.
— Дайте посмотреть.
— Что вы, не надо, это пустяки. — Юноша сильно смутился и наотрез отказался от осмотра.
Они не прошли сильно далеко, Сиэлю стало так больно, что он решил снять обувь.
— Даже не думайте, — вмешался Себастьян. — Вы непривычны ходить босиком, а впереди горная дорога.
— Бедный Сиэль. Мозоли способны причинять воистину ужасные неприятности! — посочувствовал Артур.
— Я донесу вас на руках, — предложил Себастьян. Сиэль вспыхнул, как свеча, и замахал руками: «Нет-нет, не надо! Это глупо!», но его не спрашивали, а лишь поставили перед фактом.
Тонким рукам пришлось обвить шею Себастьяна. Михаэлису показалось, он слышит, как гулко колотится чужое сердце.
От нагретой кожи Сиэля пахло мылом, сладостями и потом.
— Вам будет тяжело, — промолвил он.
— Вы легкий.
— Все равно…
Демону видимо понравилась вся эта затея, так как он то и дело мешал идти вперед. Заслонял собой дорогу, вился под ногами.
«Кышь!»
Сиэль несколько раз ловил направление взгляда Себастьяна, его хмурое выражение. Он прошептал:
— Вы еще на выставке мифических существ кого-то видели. И сегодня в лесу… и теперь… на дороге.Это правда Он?
— А как вы думаете?
— Это все из-за вашего романа. Я почти не сплю в последнее время, все не могу выбросить из головы ваши слова.
— Какие?
— Про дьявола. Перечитываю вашу книгу вновь и вновь, и мне кажется, я близок к разгадке. Но только стоит приблизиться, как начинается казаться, что я совсем… совсем ничего не понимаю. И не могу вам помочь.
Себастьян не знал, что сказать. Сиэль улыбнулся Артуру, который оглянулся на них, и продолжил:
— Он вам говорит что-нибудь?
— Он — это я.
— Знаете, бывает, что демоны прошлого не дают нам покоя.
— Что о демонах прошлого может знать молодой человек вроде вас?
— Ничего, вы правы. И все же… Вы сделали что-то такое, что не дает вам покоя.
— Я ничего не делал.
— Козлик?
— Это даже несерьезно, иначе у каждого ребенка, изучающего окружающий мир и тварей вокруг, было бы по персональному аду из таких демонов.
— Я имею в виду Эмилию.
Себастьяну внезапно потребовалась передышка: демон чуть не увел его на камень, а ноги стали ватными. Покуда они стояли, Сиэль обратился к Рыцарю:
— Артур, спасибо, что показали бабочек. Я это зрелище никогда не забуду, и, надеюсь, они будут мне сниться.
Лицо мужчины расплылось от улыбки:
— Я рад, Сиэль, что вам понравилось. Может, мне стоит его понести? — это он спросил у Себастьяна. Тот покачал головой: «Нет».
— Вы уверены? Еще далеко, а дорога крутая.
— Нет.
— Мы бы по очереди быстрее справились.
Себастьян с раздражением сорвался на крик:
— Я сказал, нет!
Артур растерянно покачал головой: «Я понял, не стоило так сердиться».
«Он, как назойливый ребенок. Раздражает», — подумал брюнет, но вслух сказал:
— Извините. Просто люблю доводить начатое до конца.
— Я п-понимаю.
Они продолжили путь. Солнце решило, если не испепелить гуляющих, то хорошенько изжарить, высушить. Как те самые рыбьи кости на русалочьем камне.
— Сегодня в этой черте характера мистера Михаэлиса нам с вами очень повезло, верно, Артур? — хихикнул Сиэль. — Меня довезут до дома, а вам не придется в жаркий день тащить на себе обузу.
— Да разве вы обуза?! — с горячностью воскликнул сэр Рыцарь. — Я сегодня прекрасно провел время, благодаря вам!
— И мы, мистер Уордсмит. Верно, мистер Михаэлис?
— Разумеется.
Себастьян почувствовал, как пальчики Сиэля перебирают пряди волос на его затылке. Ненавязчивое, легкое, настороженное прикосновение. Снова и снова. Как ласка ветра.
Видимо, юноша сильно задумался о чем-то.
— Так, значит, я ваше «начатое»? — шепнули его губки и улыбнулись. — Ладно… и все же, я думаю, нам стоит проявить больше усердия над вашей проблемой.
— Как скажете. Но к чему этот конкурс?
— Вы догадались, что это не просто так? — Сиэль кивнул. — Так я посмотрю на ваше текущее состояние. И потом… я действительно хочу узнать, кто из вас двоих победит.
— Вот как. Вы болеете за кого-то конкретного?
Но Сиэль только скривил нос:
— Ой, несите осторожнее, пожалуйста!
Себастьян был уверен, что ничего не сделал.
— Извините. Стараюсь.
— Около гостиницы я пойду сам.
— В вашем положении нет ничего такого…
— И все же я пойду сам, — настоял Сиэль.
Так, по лестнице, ведущей к зданию, юноша уже поднимался на своих ногах. Он как будто знал, что их будут встречать.
— Сиэль! — Габриэль и мисс Элизабет. Они пили чай на свежем воздухе, рядом лежал дог мадам Вайт. Это означало, что она была где-то поблизости. Пес постоянно зевал.
Сиэлю потребовалась вся выдержка, чтобы не скривиться от острой боли, пронзающей пятку. Он старался шагать, как прежде, и у него более, чем получалось.
— Где вы были? — улыбнулся Габриэль.
— Совершили прогулку по лесу, — ответил близнец и представил мистера Уордсмита.
— Много о вас слышал, мистер Уордсмит, — Габриэль пожал мужчине руку. Перед этим он его смерил взглядом с головы до ног. От такой оценки, похожей на первое знакомство Себастьяна, Артур покрылся краской. Молодой мужчина ощутил неловкость перед восковым, чрезмерно красивым юношей. Как будто он в чем-то провинился. Как будто красота — власть сродни королевской. Кто он перед ним? Он увидел совершенно противоположную копию Сиэля, и оказался обескуражен таким открытием. Близнецы обладают такой же магией, как и всякие сказки. Ну, а Артур живет ради этих сказок.
— П-правда?
— Исключительно хорошее, не переживайте. Все думал, когда же Сиэль вас покажет. Хотите чаю? У нас египетское печенье.
По забегавшим, вспыхнувшим глазам писателя стало понятно, что ему очень интересно остаться — второй, совершенно другой Сиэль! — и все же… все же он отказался:
— Благодарю, но я, если честно, спешу. В другой раз.
— Ловлю на слове.
— Пойдемте, мистер Уордсмит, я дам вам краски, — Сиэль позвал Артура за собой и направился внутрь здания. Себастьян только представлял, какую пытку испытывают эти шелковые, нежные ножки под тесным ремнем.
Габриэль усмехнулся:
— Сиэль!
— Что?
— Как твои сандалии? Выдержал ли в них прогулку? А то я предупреждал, что…
— Все прекрасно, — перебил Сиэль. — Я хорошо себя чувствую. Эти сандалии очень удобные.
— Уверен?
— Абсолютно, Габриэль. Я в них, как Гермес.
— Хорошо, — близнец всего лишь пожал плечами. Когда Сиэль и Артур скрылись из виду, он кивнул Себастьяну:
— Мистер Михаэлис, у вас там на пиджаке песок. Видимо, от чьей-то грязной обуви.
Невозмутимость. Себастьян снял пиджак и ответил:
— Собака.
— Собака?
— Большая. Поставила на меня лапы.
— Какая нехорошая собака. Как там говорила мадам Вайт? Вы же собачник… она должна была вас послушаться.
— Может, она ошиблась. Я не люблю собак.
— Помню, вам больше по душе кошки.
— Где ваш отец?
— Не знаю, они с мамой ушли в город. Думаю, до вечера. Мы с Лиззи хотели прогуляться к морю, ближе к вечеру, когда посвежеет, но Сиэль, увы, откажется.
— С чего такая уверенность?
— Даже не знаю…
— Что ж, прошу извинить, мне нужно к себе, — Себастьян порывистым шагом скрылся внутри гостиницы. Только наверху лестницы он заметил, что двойник отстал. Более того, демон остался пить чай рядом с Габриэлем. Сел прямо между девушкой и юношей. Нюхал ароматное печенье с финиками и черносливом, водил мордой от плеча Фантомхайва к плечу барышни.
«Это не он!» — шикнул Себастьян, но тварь даже рогом не повела.