Суккуб: Вредина в академии

1-1 Второй учебный день моего второго года в Академии Граней начался так привычно, как будто я никуда и не уезжала – солнце заливало комнату рассветным сиянием, я нежилась в постели между вторым и третьим будильником, а упорная Владка, склонившись перед стоящим на подоконнике зеркалом, тщательно закрашивала свою возмутительную конопатость, кое-как заколов на макушке свою восхитительную рыжесть. Я наблюдала за ней одним глазом, вторым ещё пытаясь немного поспать, и мысленно благодарила всех разнообразных предков за то, что среди них не было рыжих и кудрявых – я бы сдохла, если бы пришлось вставать на полтора часа раньше ради макияжа и укладки. Мои волосы, слава богам и эльфийским предкам, с рождения были белыми как жемчуг и гладкими как шёлк, а после того, как я летом решилась отрезать свою осточертевшую косу до пояса, мы с волосами вообще жили душа в душу – я не трогаю их, они не мешают спать мне. Зазвонил мой третий будильник, я с наслаждением потянулась от пальцев ног до самой макушки, выдохнула и встала – пора начинать учиться. Вчерашнее первое сентября было похоже не на день знаний, а на день встречи старых друзей – мы пришли в свой медицинский корпус, со всеми наобнимались, обменялись сувенирами из родных миров, послушали лекцию по безопасности от классной руководительницы («из окон не прыгать, пальцы в розетки не совать, цветы зельями не поливать»), взяли расписание пар и с чистой совестью пошли гулять по барам и кафешкам, и мы были не одни, весь студгородок развлекался в последний раз за это лето. Лето получилось отличное – я отдыхала у прабабушки, на побережье океана водных элементалей, там были пальмы, песок и дельфины, я привезла оттуда столько восхитительных платьев из эльфийского шёлка, что даже не была уверена, что успею их все выгулять за учебный год. Влада, видимо, приехала ночью и не стала меня будить, вчера я гуляла без неё, и пока даже не успела поздороваться. Она отложила кисточки и выпрямилась, приосанилась, упёрла руки в боки и заявила зеркалу: – А не я ли всех милее, всех румяней... – ...и рыжее? – встряла я, шутливо шлёпая её по заднице и с писком бросаясь бежать. – Ах ты ж поганка бледная! – мне в спину что-то прилетело, но я не обернулась и успела юркнуть в ванную, сразу закрыв за собой дверь, прежде чем в неё ударилось очередное метательное орудие. Мягкие шаги соседки приблизились к двери, вкрадчивый голос позвал: – Никси, а Никси? Выходи, бить не буду. Чуть-чуть ущипну может быть, но не сильно. Выходи, чё покажу, а? Тебе понравится, ты такое любишь. Стало любопытно. Но было как-то страшно. Чуть-чуть помучившись, я приоткрыла дверь и выглянула в щёлку – с той стороны на меня смотрел бесстыже-зелёный Владкин глаз, ещё не накрашенный, но всё равно очень внушительный. – Показывай своё «чё», – потребовала я, она задумчиво надула губы и повела глазами по потолку, вздохнула: – Я-то покажу, а вот ты мне что-нибудь покажешь? А? Есть у тебя для лучшей подруги какое-нибудь «чё»? – Конечно, есть! – я возмущённо распахнула дверь, и с опозданием поняла, что попалась – Владка набросила мне на голову полотенце, обхватила за талию и стала щекотать, не давая ни малейшей возможности вырваться – я по сравнению с ней и год назад была цыплёнком, а она за лето ещё и здорово окрепла. Я смеялась, пищала, вырывалась, дрыгала ногами, но ничего не могла сделать, она меня просто скрутила и издевалась в своё удовольствие, приговаривая: – Рыжее я всех на свете, да? Конопатая ещё наверно, да? Ах ты ж мухомор болотный, схвачу за рёбра – будешь знать! – Влада, всё! Ну всё, – прохныкала я между хрипами, – я не могу уже, пусти меня... я тебе подарок честно привезла, правда... ну пусти! Она перестала меня щекотать, поставила ровно, и выжидательно сложила руки на груди: – Ну? – А чего это я первая? – с трудом отдышавшись, пробурчала я, – давай вместе. – А того, что мой подарок всё равно будет круче, – задрала нос подружка, я ахнула от возмущения и решительно потопала к шкафу, где лежали ещё не до конца распакованные вещи. Коробка с подарками была подписана, так что долго искать не пришлось, я дёрнула её на себя, левитацией придержав гору коробок, стоящих на ней сверху, поставила их поустойчивее и подняла ладонь, призывая «воздушное лезвие». Хирургически точным взмахом рассекла упаковочную бумагу, открыла коробку и движением тореро извлекла роскошное синее платье, усыпанное блёстками в виде узора созвездий над океаном. Влада замерла с открытым ртом, её глаза раскрывались всё шире, на лице было что-то такое, от чего мне, с моим хрупким телосложением, захотелось сгруппироваться и забиться в угол, на всякий случай, а то с этими рыжими никогда не знаешь, в каком направлении рванёт. Было как-то немного страшно. Но интересно. Я решила её добить и шепнула: – Ещё туфли и сумочка. – Никси!!! – её восторженный вопль мог бы поднять весь этаж, если бы мы предусмотрительно не поставили на комнату магическую звукоизоляцию. Я всё-таки зажмурилась и сгруппировалась – вовремя, потому что меня схватили, сдавили, подняли и закружили, что-то вопя о том, что я самая лучшая и могу называть её хоть рыжей, хоть бесстыжей, хоть конопатой – ха, как будто я раньше этого не могла. – Никсушка, радость моя, я опоздаю, но я это надену, я не могу больше терпеть! – она быстро поцеловала меня в щёку, схватила платье и закрылась в ванной прежде, чем я успела вякнуть, что вообще-то в ванную сейчас моя очередь. Ну ладно. Я вздохнула, подобрала с пола то полотенце, которым она меня ловила, магически простерилизовала и набросила на плечи, откопала из горы неразобранных вещей большую косметичку, обулась и вышла из комнаты. Общага у нас была почти элитная – свой санузел в каждой комнате, большая душевая с сауной на каждом этаже, да ещё и бассейн в подвале – любой каприз, всё для представителей водной стихии. Конечно, после Слияния Граней чистые расы остались только в Мирах, здесь их почти не было, но у многих студентов всё равно были особые потребности, мои ещё не самые странные. На Владку вон иногда накатывает непреодолимое желание спеть и сплясать, а то и утопить какого-нибудь добра молодца, предварительно защекотав до полусмерти – русалочье наследие. И она же по полнолуниям рвётся как минимум в лес на шашлыки, как максимум – загрызть кого-нибудь недостаточно расторопного прямо в коридоре Академии – дедушка-оборотень наградил специфическими проявлениями ПМС, тоже не сахар. Мне же просто нужна была вода, пару раз в день окунуться с головой, пару раз в месяц выехать с ночёвкой на озеро, в течение дня пить чистую холодную воду – не так уж сложно. Эльфийская кровь во мне особо себя не проявляла, кроме, разве что, острых подвижных ушей, рефлекторно дополняющих своими движениями мою и так выразительную мимику, от чего Влада временами впадала в истерическое веселье и норовила пощупать мои многострадальные уши. Я злилась, но ничего не могла сделать – осознанно я могу только кончиками чуть-чуть вверх-вниз подвигать, а когда не обращаю на них внимания, они творят что хотят, а я от этого кажусь ещё младше и глупее на вид. Блин. Повесив косметичку на крючок возле умывальника, я достала зубную щётку и плеснула водой в запотевшее зеркало. В нём моё отражение прищурило один глаз и показало язык – опять заколдовал кто-то. Я тоже показала отражению язык, от чего оно возмущённо всплеснуло руками и отвернулось с гордым видом. Чистить зубы, наблюдая в зеркале свой затылок, было как-то странно, я немного помучилась и позвала: – Эй, повернись, мне зубы не видно. Отражение резко развернулось и показало мне акулью улыбку, заставив рассмеяться – на моём лице это смотрелось диковато. По подбородку потекла пена, я ругнулась и наклонилась умыться, а когда выпрямилась, отражение морщило конопатый нос и двумя руками взбивало рыжие-бесстыжие кудри – ясно всё, на потаённые страхи заколдовали. Я дочистила зубы, умылась, пошла в душ. Когда вернулась за косметичкой, зеркало показало мне меня в разноцветном клубном макияже с перьями и стразами – бр, жуть какая, да ни за что. Отражение рассмеялось, я вздохнула и толкнула дверь в бассейн, там уже давно было людно – водные вставали рано. В воздухе летали тучи брызг, под потолком качалась иллюзия бирюзового неба и мягких кучевых облаков – кто-то со старших курсов постарался, даже ветер и чайки есть, красиво. Оставив вещи на стуле, я вошла в воду прямо в ночной рубашке, нырнула на глубину и медленно поплыла, глядя сквозь толщу воды на иллюзорное небо. Тело наливалось силой и жаждой жить... Вокруг резвились другие водные, я чувствовала их движения через потоки воды, ощущала их расслабленную радость, кто-то из новеньких протянул руку, проплывая мимо – здравствуй, новенький, добро пожаловать, – я тоже протянула руку, наши пальцы соприкоснулись на мгновение, в его глазах мелькнула улыбка. Когда мы выберемся из воды, то вряд ли друг друга узнаем – водные элементали под водой почти невидимы, а при желании могут раствориться в ней совсем. Но это долго, так что сегодня не буду, хватит. Я изогнулась, разворачиваясь к лестнице, вышла из воды и вернулась в комнату. Там всё было ожидаемо – в раковине волосы, на маленьком зеркале тушь, перед большим зеркалом горы баночек, по всей комнате бельё и чулки, картина «Влада свет Романовна изволит на бал собираться». – Никси, это чудо! – страстно простонала из ванной полурусалка-четвертьоборотень-целиком-моя-подруга, – Никси, я его не сниму. Хоть бей меня, я не могу с ним расстаться! – Бить тебя будут буквально через час, на паре физподготовки, ты будешь отлично там смотреться в этом платье, – кивнула я, на ходу вытирая волосы и повисая на двери ванной. – Ну Нииик... – захныкала подруга, поправляя абсолютно не спортивную высокую причёску, я сочувственно сморщила нос и промолчала – мне было её искренне жаль, но ничем помочь я не могла. Она была великолепна в этом платье, я каждое утро с белой завистью вздыхала, из-под ресниц наблюдая как она красится, оттопырив свой круглый зад, недопустимо роскошный для такой тонкой талии. А уж если поднять взгляд выше – мои тощие рёбра рыдали от зависти, когда Владкин бюст входил в аудиторию, а следом за ним входила Влада... Нам так не жить, для этого надо иметь в родословной русалку, а не эльфов. Я шмыгнула носом и посмотрела на свою грудь, едва выделяющуюся под мокрой рубашкой, Влада заметила и перестала ныть, поджала губы, с серьёзным видом указала на своё декольте: – Ой не жалей, Ник. Знаешь, как с ними трудно? – Не знаю, – честно ответила я, отлипая от двери, – и вряд ли узнаю. Собирайся, надо ещё успеть позавтракать. Она вышла в комнату, глядя на своё отражение в зеркальной двери шкафа, повздыхала, крутанулась, любуясь расправившимся в полёте колоколом длинным подолом платья, сморщилась и изобразила рыдания: – Ну Нииик... – шмыгнула носом и обхватила себя за плечи, как будто я сейчас брошусь стаскивать с неё платье силой. Я оценила перспективы такого поступка. Ужаснулась его нелепости. Потёрла руки с ехидной ухмылочкой... и кинулась стаскивать. – Отвянь, нечисть окаянная! – заревела подруга, заламывая руки, но особо не сопротивляясь – ха, если бы она хотела мне помешать, она бы это сделала, да и рисковать платьем было опасно. – Ой людечки, шо ж деется, хулюганы платьица единственного лишают, родного, обожаемого! – Вы блин заткнётесь когда-нибудь?! – донеслось через стену. Мы замерли, переглянулись и округлили глаза. Я прошептала: – Ты не обновила звукоизоляцию? – Нет, я думала ты, ты же первая приехала... – Вы охренели, блин, кому-то тут, вообще-то, на вторую пару! – продолжал разоряться мужской голос по ту сторону стены. – Дуры конченые! – Сам дурак! Вставай давай, нам тоже на вторую пару! – вякнула я, сразу же испугалась своей смелости и вжала голову в плечи, снизу вверх глядя на большую и сильную Владу, которая меня всегда, конечно же, защитит. Влада посмотрела на меня с немой укоризной, в коридоре хлопнула дверь, я вздрогнула, вдруг вспомнив, что свою-то дверь я не заперла... – Вы сдурели, долбанутые психопат... ки, – мужской голос, от которого нас вдруг перестала отделять стена, ворвался в комнату весь такой решительный, но резко замер, похоже, наткнувшись на взгляд полурусалки-четвертьоборотня в благородном негодовании. Я стояла спиной к двери, лицом к подруге, и желания оборачиваться или поднимать голову в себе как-то не ощущала, поэтому просто стояла и смотрела, как перед моим лицом поднимается в богатырском вдохе могучий Владкин бюст в тугих объятиях синего неба и Млечного Пути. – Молодой человек, – глубоким как омут альтом мурлыкнула моя полурусалка, – вы, позвольте поинтересоваться, первокурсник? – Я прикрыла глаза от восхищения – когда надо, Владка отбрасывала свой акцент как старые тапки, превращаясь в томную роскошную барышню, которая на секундочку снизошла до разговора с конюхом. – Д... д-да, – прохрипел «молодой человек», я осторожно подняла голову, посмотрела в подружкины глаза, горящие гипнотическим зелёным огнём, вздохнула и опустила – попал мальчик, всё, утопит. – Так вот запомните, милый юноша, – выдала Влада, – ещё раз ворвётесь в эту комнату без стука – и второкурсником уже не станете ни-ког-да. Можете идти, я вас более не задерживаю. – Сып... с-спасибо, – выдохнул парень, прошаркал до своей двери, из-за стены донёсся грохот, как будто сосед рухнул бревном прямо на пороге. Я подняла глаза на подругу, подруга сделала невинное личико и пробурчала: – А чего он? Ну подумаешь, вопили как резаные... Эх, расстёгивай, действительно время уже. – Да не расстраивайся, хочешь, хоть сегодня найдём, где его прогулять? – Хочу, Никси, но мы не найдём. Всё, лето кончилось, пора учиться, сегодня среда... ой, я же тебе твой подарок не отдала! – она аккуратно выпуталась из платья, вручила его мне складывать, а сама ускакала рыться в сумке. Что-то откопала и протянула мне: – Вот, это тебе, такого больше ни у кого нет, только у меня и у тебя! – Что это? – я отдала ей сложенное платье, взяла коробку и осторожно открыла, всё ещё не понимая, о чём речь – магическое чутьё определяло содержимое как что-то из металла и синтетических полимеров, ни капли магии, зато почему-то электромагнитные искажения... Внутри оказался прямоугольник с ладонь размером, чёрный с одной стороны, белый с обратной, весь блестящий и гладенький. – Это называется «телефон», мне тётка привезла, с Грани между нашим и техно-миром, – с гордостью представила подарок Влада, – по нему обычно разговаривают друг с другом, но у нас тут не получится, зато в нём можно хранить книги, песни и фотографии. Смотри, – она взяла из коробки телефон, нажала сбоку, тёмная поверхность вспыхнула ярким росчерком, подруга стала водить по ней пальцами, там что-то менялось, перемещалось, потом вдруг появились наши лица, заставив меня поражённо дёрнуться и тут же рассмеяться, когда мою гримасу с небольшим опозданием повторило отражение. – Это мы, глянь какие клёвые, – подруга наклонилась, прижалась щекой к моей щеке, и я улыбнулась отражению – да, мы, клёвые, она такая вся рыжая и совсем не конопатая, глаза зелёные, один накрашенный, и я такая вся белая, глаза голубые, ухо оттопырила – красотки. Влада двинула пальцем и телефон щёлкнул, останавливая наше отражение и сохраняя навсегда.

***