Младшая сестра

      Душевный раздрай после посещения Америки охватил всех игроков сборной. Если уж их обыграли студенты (не говоря уже о шпане), то чего им стоит ожидать от сборной США? А ведь в нее входят баскетболисты — без пяти минут счастливые обладатели контрактов с НБА!       Владимир Петрович Гаранжин, видя низкий градус настроения на тренировке, дал оглушительный сигнал свистком. Тяжело дышащие спортсмены построились в шеренгу.       — Ну, один раз побросали мяч в корзину с американцами и все — сдулись? — спросил тренер, вышагивая вдоль вытянувшись в струнку игроков сборной.       Один за другим они отводили глаза и начинали искать что-нибудь интересное на крашеном паркете игровой площадки.       — На сегодня тренировка закончена. Приводите свои нервы в порядок, — сообщил мужчина и первым вышел из зала.       Баскетболисты переглянулись: Гаранжин НИКОГДА не заканчивает тренировки раньше. Так или иначе, Владимир Петрович возвращаться не собирался, а стоять как идиоты спортсменам не хотелось. Единогласным решением побрели в душ.       Невиданный доселе случай: сегодня Дворец спорта одновременно покидала ВСЯ баскетбольная сборная СССР. Даже номер десять, Сергей Белов, был вынужден отказаться от дополнительных нагрузок: почти под конец тренировки у звезды советского спорта подломилась нога. Больное колено решило, что на сегодня с него достаточно.       Переговариваясь меж собой, спортсмены выходили на улицу. Гаранжин, конечно, почти никогда не кричал на них, но в качестве мести за сорванную тренировку мог для следующего раза придумать что-нибудь эдакое.       Алжан Жармухамедов несмотря на теплый июльский вечер зябко передернул плечами.       Однажды, придя на тренировку с опозданием, он вбежал в зал и встал как вкопанный. Пусть зрение было минус четыре, зато слух отменный! И этот самый орган чувств говорил своему владельцу о том, что работа с мячами сегодня еще не начата.       Хорошенько прищурившись, Алжан рассмотрел силуэты участников сборной. Кто-то стоял на одной ноге, кто-то силился сесть на шпагат, третьи вообще неловко размахивали руками.       — О, Жар! Присоединяйся! — поманил игрока Гаранжин. — Сегодня мы занимаемся усмирением вашей внутренней энергии Ци. По технике наших друзей из Китайской Народной Республики!       Ровным счетом ничего не поняв, мужчине пришлось складывать ноги невообразимым образом чтобы сесть в «Позу лотоса». При росте в два-ноль-семь выполнить данное требование Владимира Петровича было несколько затруднительно.       Кто знает, какие тараканы заползут в голову этому человеку сегодня вечером?       — Эй, красавчик! — слева раздался хрипловатый женский голос.       Все спортсмены, как один, повернулись.       Посмотреть было на что, аж глаза разбегались.       Кто-то прикипел взглядом к алой «двадцать четверке» — мечте любого жителя советов - ее полированные бока блестели словно зеркало в свете фонарей. А кого-то привлекла женщина, опирающаяся бедрами о капот чуда отечественного автопрома.       Прежде всего, в глаза бросалась ее одежда: импортная, какую в СССР не достать ни за какие коврижки. Такую разве что, можно увидеть в вырезках из западных журналов, или на дочерях-любовницах партийных работников.       Белое платье-мини с рукавами «летучая мышь» было перехвачено на талии широким замшевым поясом, больше напоминавшим корсет. Ремешки сандалий в греческом стиле плотно обхватывали длинные стройные ноги незнакомки. Ни дать, ни взять — иностранка.       В Америке баскетболисты нагляделись на таких модниц, но чтобы у Дворца спорта стояла такая и подпирала ГАЗ-24 «Волга»? Однозначно, она им всем кажется.       — Чего встали? — позади раздался раздраженный голос Всеволода.       Маленький доктор, расталкивая рослых мужчин, наконец увидел причину застоя. Увидел и выругался.       — А вот и ты! — широко улыбнулась женщина и развела руки в сторону. — Как трудно было тебя разглядеть за этими шпалами!       Под взглядами, полными сначала непонимания, потом — зависти, Сева спустился вниз по лестнице поправляя криво висящий на плече ремешок сумки и попал в объятия красавицы. Незамедлительно был ею же расцелован в щеки.       — Глаш, ну не надо, — ворчал доктор, оттирая следы помады с лица.       — Надо Сева, надо! — кивнула она и отодвинув мужчину на расстояние вытянутой руки, придирчиво посмотрела на него.       — Садись в машину, мы едем домой! — бескомпромиссно заявила она. — Мама уже извелась вся: «Как там Сева, как там Сева? Похудел небось — сам-то готовить не любит!». И знаешь, она была права! Как ты осунулся!       Теперь Глаша ходила вокруг бурчащего доктора и рассматривала его словно экспонат на выставке. Глаша рассматривала Севу, спортсмены рассматривали Глашу. Особенно, ноги.       — Хочешь, чтобы сборная лишилась своего персонального Ай Болита? Этого хочешь? — обвиняющим тоном спросила она у не знающего, куда себя деть мужчину.       — Он животных лечил, — вставил свои пять копеек врач сборной.       — А у тебя и так зоопарк: Картофельный человек, — кивок острым подбородком в сторону Ванюши Едешко. Самый юный игрок сборной зарделся и почесал курчавый затылок.       — Чачамен, даже целых два! — Глафира указала рукой с французским маникюром на Мишако и Зураба. Те приосанились.       — …и литовец, — закончила женщина, стрельнув подведенными глазами в сторону Модестаса.       — Эй! — оскорбленный до глубины души капитан сборной выступил вперед, чтобы вступить с ней в словесную перепалку.       — Прошу прощения. Капитан Литва, — улыбка, адресованная Паулаускасу была неприятной и больше похожей на оскал. — Что, неприятно? Теперь ты знаешь, что чувствует мой брат, когда ты ему гадости говоришь.       Баскетболисты уцепились за сказанное «брат».       Сева закатил глаза.       — Только ты можешь оскорбить половину сборной в одном предложении, — покачал головой «виновник торжества».       — Так я же, любя, — фыркнула Глафира, смотря время на золотом браслете часов.       — Ну теперь точно все! Праздничный ужин сам себя не съест, а именинный торт — тем более! Скажи мальчикам «до свидания» и мы едем отмечать твой день рождения!       — Кхм-кхм, до завтра, — отводя глаза сказал Всеволод и сел в салон «Волги».       Мягко заурчав, автомобиль выехал со стоянки у Дворца спорта и скрылся за поворотом.       — И кто эту стерву замуж возьмет-то, а? — со стороны дверей раздался голос Гаранжина. — Она ж сожрет и не подавится. Не дай Бог кому-нибудь такую младшую сестру…       Баскетболисты дружно покивали, решив не обращать внимание на запрещенное в СССР с октября семнадцатого слово. В конце концов, только Бог, море терпения и нервов помогут справиться с этой егозой. И несколько игроков были не прочь попробовать.       Следующая тренировка обещала быть вновь сорванной: ожидалось массовое паломничество в кабинет врача, за номером телефона Глаши.