История моего отца

— Серьезно? — хриплый голос раздался позади мальчика, а его папа сразу же закрыл ему уши. — Ты никогда не считал нас семьей. Для тебя Марк никто, хоть он твой сын, — шатен сделал акцент на слове «твой», сдерживая эмоции, чтобы не сорваться окончательно. — Для меня ТЫ семья, а он ... — длинный костлявый палец указал на мальчишку с большими глазами, стоящего напротив, — он отбирает все наше время. Я не помню, когда мы последний раз были нормально вместе, когда мы сидели на кухне пили кофе и разговаривали о жизни, когда мы сидели на балконе и изливали душу Георгию, когда я играл на рояле для тебя, а не для этого спиногрыза. — Он ребенок и требует внимания. Ты же тоже согласился усыновить его, ты забыл? — голос парня дрожал и становился тише. — Внимания он требует, — пробубнил под нос мужчина, — я тоже требую внимания, — подошел к своему возлюбленному и накрыл его щеки большими ладонями, — я тоже хочу быть с тобой. — Но мы ведь вместе, — карие глаза посмотрели в голубые напротив, — мы вместе, просто нас теперь трое. — Он... — мужчина опустил голову, глядя на мальчика между ними, — граница между нами. Я так давно не чувствовал тебя. — Но... — Нет, Се, мы давно не чувствуем друг друга, — брюнет отрицательно покачал головой и отошел на несколько шагов назад, — черт, я уже заговорил твоими словами, — усмехнулся тот, хватаясь за голову, — выбирай: либо я, либо это. — Не говори так, он и твой сын, — шатен едва стоял на ногах. — Он не сын мне! Не сын! — мужчина сорвался на крик, — выбирай. — Как я могу выбрать. Вы оба мне дороги, — губы задрожали, из-за чего было трудно понять его. — Тогда уходи, — старший отвел взгляд, сунув руки в карманы черных брюк. — Нет. Нет, нет, нет, — парень в несколько шагов подлетел к нему, обхватив его лицо руками, покрывая его поцелуями, — нет, не говори так. Прошу. Нет. — Не можешь отказаться от него, тогда уходи, — мужчина остановил его и посмотрел в глаза. — Фели... — Уходи, — скулы старшего сжимались, а голубые глаза холодом убивали все чувства внутри. Сехун отстранился, опустив голову. Сил спорить, или переубеждать своего мужа не было. Он взял мальчика за руку и повёл в комнату, выдавив из себя улыбку, чтобы тот ничего не понял. Собирая вещи сына, Сехун не произнес ни слова, а Марк сидел на кровати в обнимку с плюшевым мишкой, которого подарил ему отец. Он был его самым любимым. Ведь столько радости он еще не испытывал, несмотря на то, как он все время ждал старшего с работы, засыпая вопросами папу «А когда отец придет?», «Почему он так долго?», «Давай поедем к нему?» Стоя в коридоре с чемоданами, шатен смотрел на объект своего воздыхания, в надежде, что тот передумал и скажет, чтобы они оставались. Но отрицательный кивок головой перечеркнул все надежды на продолжение чего-либо. Они вышли из дома и спустились лифтом с четырнадцатого этажа. Возле подъезда уже ждало такси. — Звони мне каждый день, хорошо? — шатен держался из всех сил, глядя на своего мужа. — Я вышлю документы по поводу развода факсом, — голубоглазый смотрел в землю, не поднимая взгляд. — Угу, — младший шмыгнул носом и поцеловал стоящего рядом в щеку, — я люблю тебя, Феликс, — на что получил кивок в ответ. Скрывшись за дверью такси, Се дал волю эмоциям, перед этим назвав маршрут. Он посмотрел через окно на мужа, прокручивая обручальное кольцо на пальце и попытался ему улыбнуться, в очередной раз шевеля губами «Я люблю тебя». С момента усыновления Марка их жизнь перевернулась с ног на голову. Вечно счастливый Сехун проводил время с сыном, не замечая своего возлюбленного, который приходил уставшим после работы и требовал объятий, но не получал их. Ночью быстро засыпал, даже не разговаривая с мужем. Ни поцелуев, ни секса, ничего. Такое чувство, будто им уже давно за шестьдесят и у них уже внуки и правнуки есть. Из-за этого Феликс начал отдаляться и закрываться в себе. Хун замечал это и знал, что причиной их каждодневнных ссор — Марк, но не винил его, ведь тот еще ребенок. — Папочка, а куда мы едем? — большие глазки вопросительно посмотрели на старшего. — К бабушке в гости, — лживо улыбнулся шатен. — А почему папа с нами не поехал? — грустный голос мальчика пробил грудную клетку. — У него дела на работе. Он все сделает и приедет к нам, — Се знал, что врать не хорошо, но другого выхода у него не было. — Правда? — в глазах сына заблестели искорки. — Правда, — кивает тот и обнимает мальчика, чтобы он хотя бы немного поспал, пока они дойдут до аэропорта. До Рождества было всего несколько дней, но провести его в Лондоне, в теплых объятиях мужа с бокалом красного в руке не удастся. По ту сторону окна снег падал на землю большими пушистыми хлопьями, укрывая ее белым одеялом. Где-то в окнах домов еще горит свет, некоторые парочками бегут домой. А вот молодежь только выходит на улицу. Пройдя регистрацию на самолет Лондон-Инчхон(Сеул), Сехун сдал багаж и прошел с сыном в зал ожидания. Время позволяло еще немного поспать мальчику, пока они ждут. Шатен, достав телефон из кармана пальто, нажимает единицу и номер сразу выбивает на экране. Ожидание. Подняли трубку. — Не спишь? — Хун пальцами убирает волосы лежащего на коленях Марка за ушко. — Нет, — послышалось на том конце связи, — как доехали? — Нормально, — выдохнул шатен, — Марк спрашивал о тебе. — М, — тихий стук ножки бокала о журнальный столик. — Ты пьешь? — прикрывает глаза, потирая их пальцами, надеясь, что так не будут течь слезы. — Да, — спокойно ответил мужчина, — вы прошли регистрацию? — Да, самолет через полтора часа отправляется, — безшумно выдохнул, успокаиваясь и глядя уже в яркий потолок, — Феликс... — Нет, Се. Ты сделал свой выбор, — глоток алкоголя. — Приезжай на Рождество. Марк будет ждать тебя, — с надеждой в голосе обращается к нему шатен. — Нет. Нам лучше не видится до развода, а потом и вообще забыть о друг друге, — наливает вино в бокал и снова отпивает. — Это все? — еще раз интересуется, дабы убедится. — Да, Сехун, это все, — Феликс опустошает бокал одним глотком, прижав рукав рубашки к губам, — как прилетишь, дай знать. — Хорошо, милый, — Сехун кусает губы в кровь, — Феликс? — М? — отзывается мужчина. — Я люблю тебя, — и эмоции снова рвут крышу. — Я знаю, — хоть и шатен не видел этого, но старший улыбается, потому что ему нравится, когда Сехун признается ему в любви в очередной раз. — Безумно, — он кусает кулак и посильнее, чтобы привести себя в порядок. — Я знаю, — брюнет закрывает глаза рукой и делает вид, что он не сломлен, как младший, а на самом деле плачет, потому что ему больно. Больно от того, что все кончено, что этот ребенок разорвал нить их совместной жизни, — Хун? — М? — парень глотает ком в горле. — Не плачь, хорошо? — но в ответ слышит всхлипы еще своего мужа, в груди давит и сердце бьется быстрее — аритмия, — я же попросил. Не могу слышать, как ты плачешь. — Не буду больше, — но оба знают, что это не так. Тишина. Они молчат, но слышат дыхание друг друга и это успокаивает. На время показалось, что все хорошо, что Се едет повидаться с родителями, а у Феликса возникли проблемы на работе. Все как парень объяснял своему сыну. Но объявление о посадке на их рейс возвращает в реальность и шатен прощается с Лондоном. — Нам пора, — шепчет в трубку. — Да, — слышит в ответ, — Прощай, Се. — Прощай, мой милый Феликс, — сжав сильно зубы, сбрасывает вызов и прячет телефон обратно в карман. Примерно через 17 часов они будут в Сеуле. Не ожидая приезда, мама Сехуна откроет дверь и поймет все лишь по глазам сына. Она не станет спрашивать его, а просто впустит в дом, отправит внука спать, пока ее сын будет разговаривать по телефону, сообщая о прибытие домой. После, они будут молча сидеть за чашкой чая с мятой. Шатен, прокручивая кольцо на пальце, спросит: — У тебя есть свободная подвеска, — не отрывая взгляд от кольца, на что получит кивок. Пройдет месяц, а Сехун все еще будет просыпаться по ночам от кошмаров, мучающих его, в слезах будет хвататься за кольцо на подвеске на шее и прятать лицо в подушку, пролежав так до самого утра. А днем будет лежать у матери на коленях и слушать рассказы с детства, глядя на играющего Марка на полу. — Я люблю его, — шепчет Хун и закрывает глаза, но уже не плачет. — Я знаю, сынок, — мама перебирает пряди его волос,  тем самым успокаивая сына и слыша это в очередной раз, на протяжении всего месяца.