***
В этот задрипанный маггловский бар Гарри Поттера, Мальчика-Который-Выжил, опального Светлого Героя, ныне потенциального Тёмного Лорда, занесло чисто случайно. Вообще, в Америке Поттер оказался по делам одной из фирм, принадлежащих роду. Он как раз заканчивал разбираться с финансами, когда ему пришла в голову идея: своими глазами увидеть все отрасли семейного бизнеса. Кроме английских. Потому что из Англии Поттера попёрли. Ну, то есть как, попёрли? Скажем так, создали не слишком комфортную обстановку. То есть начали достаточно активно делать из Светлого Героя – Тёмного Злодея. Как-то подозрительно легко Поттер справился с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Никто ведь точно не знает, что там точно произошло между ними. Да и Поттер какой-то слишком уж сильный. Не к добру это, ой не к добру… И понеслись шепотки… Стоило просечь ОТКУДА и КУДА ветер дует – как Поттер тут же, решив не ждать у моря погоды, перебрался в одно из французских имений. Так как Магическая Франция и Магическая Англия исторически не контачат – его приняли вполне благосклонно. А как же? Глава двух древних и уважаемых магических родов – Поттер и Блэк, богатый, магически сильный, овеянный славой героя-победителя войны, умный, обаятельный… В общем, примечательный во всех отношениях кадр, бездарно профуканный Англией – что только добавляет плюсов. Основательно, по самую маковку, закопавшись в дела обоих родов (которыми, надо заметить, ни один из его отцов, ни биологический, ни крёстный, не занимались вообще) Гарри как-то выпустил из виду остальной мир. А зря… Иначе вывалившийся, по-другому и не скажешь, из камина Министр Магии Франции не стал бы для него такой неожиданностью. А официальная просьба английского Министерства о выдаче опасного политического преступника Гарольда Джеймса Поттера – таким откровением. Министр, с которым Гарольд успел завязать приятельские отношения, потрясывая бумажкой и потрясываясь от смеха, пересказывал в лицах визит английской делегации. Особенно его впечатлила Гермиона Грейнджер. Это «Двойное Г» довело своим занудством до ручки даже стены. Понятно, что никого им не выдали. Поттер, являясь гражданином Франции, во Франции и остался. А делегацию послали. Гарри же подумал-подумал и решил – ну её на фиг, эту Англию! И решил поездить по другим странам. Совместить, так сказать, приятное с полезным.***
– Вот ты можешь мне объяснить почему всегда, когда выигрывал брат, пользуясь тем, что он физически сильнее – это было честно. А когда я, пользуясь его магической бездарностью – это тут же называлось жульничеством! У магов, говорят, чести нет! – А у добрых всегда так. Если они по сопатке – Герои, а если им по сопатке – «Мама, я так больше не играю!». – А ты? Ты же вроде этот… А, Вот! Светлый! – Нифига! Я выжить хотел. И за это давай ещё по одной! – А давай!***
Чего Локи понесло по мидгарским барам – он и сам не знает. Он просто встал и пошёл. Ему надо было бы придумывать какой-нибудь план, чего-нибудь доставать, с кем-нибудь сражаться. Но… Он Бог Обмана, Озорства и Коварства, а ещё он просто и по-тупому устал. Устал от Тора – завёрнутой в занавеску натуральной блондинки с комплекцией серванта и неистребимыми инстинктом наседки… От Одина – припадочного летаргика с эго, даже большим, чем у самого Локи… От читаури, всех скопом и Таноса в частности – вот уж страстный любитель эрогуро* с тентаклями… От Мстителей – каждый раз, видя их, Локи хочется поинтересоваться: где же цирк, от которого отстали эти клоуны, и нельзя ли сдать их обратно?... От Мидгарда в целом – ну неужели кто-то действительно думает, что ему нужен этот муравейник и непрекращающаяся кабала его проблем?... От… Да от всего! А больше всего Локи устал от себя. От силы Бога Огня, требующей соответствия стихии, от сути ледяного великана, которые огонь не переваривают ни в каком виде, от роли злодея, которая ему уже приелась, а главное – от собственного взгляда в зеркале. Взгляда существа, живущего по инерции. Вот и понесло Локи по кабакам и барам – в надежде хоть как-то разогнать тоску.***
– А чего ты вообще с этой… как её… читаурёй связался? – Да тут такое дело… Я, в общем, когда с Биврёста навернулся – думал: всё, капец котёнку. Под ним же, по идее, Бездна, так? – Так, - согласился собутыльник. Мозг продолжал отважно бороться с алкоголем, но, сдавая позиции, уже не шевелил, а лишь судорожно передёргивал извилинами. – Бездна – она же бездонная. По идее. Я думал – падать мне, пока бессмертие не закончится… – И что? – И ничего. Где-то по дороге потерял сознание, а очнулся – позвоночник в двух местах сломан, а над ухом какая-то страшненькая серо-зелёная тварюшка. И бухтит чего-то, бухтит, не переставая. Я тогда мало что соображал, меня больше собственная регенерация заботила. А Танос, не будь дурак, связал меня нерушимым договором. Типа: мы тебя делаем царём Мидгарда, а ты устраиваешь наше вторжение. И попытался обмануть, недоговорив. Только знаешь что, Гарольд, сын Джеймса? – собеседник вопросительно приподнимает бровь. Левую. – Он забыл, что я Бог Обмана. Никогда, Гарольд, сын Джеймса, не пытайся обмануть Бога Обмана. Не потому, что я сразу узнаю… хотя и это тоже… а потому, что пытаясь меня обмануть, ты делаешь недействительными все договоры со мной. Причём так, что Я могу их нарушить, а ты - нет.***
Бар был не что бы грязный, но какой-то мутный. Впрочем, он вполне отвечал настроению Поттера, а значит был признан подходящим. Интуиция требовала сесть за определённый столик и ждать. Интуиции Поттер доверял безоговорочно, иначе он не пережил бы не только войну, но и годы учёбы, и детство у Дурслей. И он сел и ждал. И дождался. Странный, словно из ломаных линий собранный, высокий, тонкий и немного безумный – он вошёл спустя десяток минут. Вошёл и без слов сел рядом. Так же, без слов принял стакан с какой-то высокоградусной гадостью. Молча выпил. Окинул взглядом с ног до головы. И только тут посмотрел в глаза. «Лисий огонь» – подумал Гарри. Такой же неверный, обманчивый, непостоянный. Почти невозможный. Иллюзорный, но от этого не становящийся менее обжигающим. – Локи, Бог Обмана, - представился и пытливо заглянул в глаза. Что-то искал, а не найдя – усмехнулся. Поттер не удивился. Не испугался. Он просто кивнул в приветствие. – Гарольд Джеймс Поттер. Такой же кивок в ответ.***
– Погоди-ка, объясни мне вот чего: почему ты, даже зная, что они тебя предали, ничего своим друзьям не сделал? – Я сразу знал, что их ко мне приставили в качестве надзирающих, с первого курса. Так что они меня не предавали, не смогли бы просто. Это во-первых. А во-вторых, когда я рассказывал о своих «друзьях» Сириусу и он задал мне аналогичный вопрос, я ответил так: «Я ничего им не сделаю, покуда они не станут мне или моим близким прямой угрозой.» – И?? – Локи, ты уже не раз повторил, что ты – Бог Обмана, вспомнил про ядовитый язык, и всё такое… Вот у меня ситуация обратная. Я НИКОГДА не лгу словами. Я ВСЕГДА говорю правду и ВСЕГДА выполняю данные вслух обещания, – Бог насмешливо поднимает брови. Не верит. – Да-да, не сомневайся. Только нужно внимательно следить, ЧТО и КАК я обещаю, и постоянно помнить, что правда – штука индивидуальная, и я далеко-о-о не всегда озвучиваю именно свой вариант. – Ну ты даёшь! – Вот так вот…***
Локи по подворотням вела Магия. Своим тонким, едва слышным звоном она звала его куда-то вперёд, и он шёл, не противясь. Кто же в здравом уме будет противиться той Силе, из которой создан? Хотя-я-я… Локи и Здравый Ум… Сомнительно, весьма сомнительно. Какой-то мелкий, крохотный, полутёмный бар. Дальний столик, за которым уже кто-то сидит. Сесть, не сказав ни слова, не получив ни слова в ответ. Взять стакан с какой-то ядрёной мидгарской дрянью. Выпить. И, наконец посмотреть на того, к кому подсел. Уверенный, упрямый, но лёгкий. Многоликий, но до хруста цельный в своей многоликости. Все линии плавные, все штрихи чёткие. Но внутрь, в душу, заглянуть не получается. Как яйцо – обводы плавные, скорлупа белоснежная, а что из него вылупится – пойди пойми. И глаза… Многогранные переливчатые матово поблёскивающие малахиты. – Локи, Бог Обмана, – ни удивления, ни испуга. Только кивок. – Гарольд Джеймс Поттер.***
…Огню Лисьему, иначе Призрачным именуемому, не нужны дрова , что бы гореть. Ему нужно убежище, которое он не сможет спалить… … Камень, даже самый драгоценный, не засияет сам по себе. Он, не имея своего света, может рассыпать блики, лишь отражая чужой огонь…***
– Локи! Да Локи же, блядь! – Поттер безжалостно тряс древнескандинавского бога, пытаясь его разбудить. – Я не блядь… – невнятно пробурчал Локи в подушку. Потом, видимо поняв, что поспать ему уже не дадут, поинтересовался – А чего ты разорался, с утра пораньше? – Ты помнишь, чего мы вчера делали? – Пили, – зевок, – Трепались, – ещё один зевок, – И трахались, – и откровенно пошлая, но жутко довольная улыбка. – Не то! – Всё перечисленное Поттер помнил и так. И не отказался бы повторить. Особенно третий пункт. Но сейчас его волновало не это. – А было что-то ещё? – похлопал глазами Бог. Он больше ничего не помнил. – Это что? Листы бумаги, вдоль и поперёк, по диагонали и спиралью, исписанные символами и буквами. Английский, русский, латынь, скандинавские руны – смесь сама по себе трудно переводимая. А если добавить к этому общее «состояние нестояния» писавших, и кривой почерк? Спустя полтора часа напряжённой дешифровки они одновременно подняли головы от записей. – Интересный план, – оценил Бог, – И может сработать. – Интересный-то он интересный. Только вот… – Поттер задумчиво пошевелил пальцами в воздухе, – Работать придётся в связке. – Что тебя смущает? – Я так не умею. – Я тоже. Но учиться же никогда не поздно? – Вот то-то и оно, что ЖЕ… – Так! Я собираюсь воплотить написанное. Ты со мной? – прямо спросил Локи, которому надоело это переливание из пустого в порожнее. В конце концов даже Бог Обмана может от него устать. Гарри буркнул что-то неразборчивое про адреналиновых наркоманов и согласился.***
…Огонь занял своё место внутри малахитовой шкатулки, более не боясь погаснуть, не боясь сжечь… …Камень, укрывший пламя, ожил и заискрил, будто только сейчас поняв – для чего он нужен. Отделять Огонь от Мира и Мир от Огня…