* * *
За эти пару часов прежде, чем я закончил свой реферат, мы с новым соседом не обмолвились ни словом. Застелив свою постель, он прыгнул на кровать и начал клацать в планшете. Устало похрустев затёкшей шеей, я откинулся на спинку кресла и остался довольным проделанной работы. Джим клевал носом, однако почему-то не ложился спать. И, кажется, я знал причину его беспокойства. Каждый натурал думает, что гей пытается его совратить или «переманить на другую сторону». Честно говоря, все эти стереотипы вызывают у меня не смех, а омерзительно неприятное чувство. Вот за кого они меня все принимают? За грёбаного извращенца, что будет ночью заглядывать под резинку трусов? Повернув голову в сторону парня, я специально решил поинтересоваться: — Ты завтра на учёбу не собираешься? — Что? — переспросил он, сонным голосом, будто мой голос вырвал его из лёгкого дрёма. — Собираюсь, просто… непривычно спать на новом месте. — Конечно, непривычно, в особенности, когда пытаешься заснуть в одежде, — саркастично заметил я. — Перед педиком же стрёмно раздеться, он будет разглядывать. Джим устало выдохнул. — Я этого не говорил. — Твоё поведение говорит само за себя, — ответил я и, пару раз клацнув кнопкой мыши, выключил компьютер. Единственный источник света в нашей комнате погас. Если честно, я думал, что Джим будет спорить со мной, доказывать какую-то свою правду, однако он просто промолчал, что, безусловно, нервировало. Меня раздражают люди, которые игнорируют мои слова. — Послушай, — сказал я и, предварительно раздевшись, присел на край своей кровати, — если ты думаешь, что геи хотят трахнуть всех парней в мире, то боюсь тебя расстроить — я не принадлежу к этой группе людей. Так что можешь спокойно снимать штаны и ложиться спать — никто до тебя домогаться не будет. Было слышно, как Джим усмехнулся. Он положил планшет на прикроватную тумбочку и рывком поднялся. В сидячем положении он стянул с себя футболку и откинул её на каретку кровати. Джим остановился на штанах. — А точно не будешь подглядывать? — наивным голосом спросил парень. Он либо реально туп, как давно неточенный нож, либо в открытую издевается. — Да что ты о себе возомнил?! — немедленно вспылил я. — У меня даже по-пьяни на тебя не встанет. Я вообще в твою сторону не посмотрю! И после этих слов я плюхнулся на свою койку и, отвернувшись к стенке, накрылся одеялом. Он что, думает, на нём свет клином сошёлся?* * *
У моего тела есть одна странная особенность: меня не разбудит даже грохот артиллерийских орудий или, того хуже, атомная бомбардировка, зато я прекрасно просыпаюсь под собственный будильник. Поэтому, когда я продрал глаза, то ожидал какой-нибудь подлянки, а-ля: «Первый уснул на вписке». Мало ли, какие тараканы в голове у моего новоиспечённого соседа. Вот только мои опасения не подтвердились. Джим стоял напротив зеркала и укладывал свои волосы. Я огляделся по сторонам. Чужая постель заправлена, тетради, учебники, канцелярия аккуратно сложены на столе, некоторая одежда лежит на кровати — всё это указывало, что парень даже и не думал съезжать. Казалось бы, я должен радоваться, что после раскрытия моей ориентации, он не побежал в деканат, в попытке отказаться от меня как от соседа, однако педантично разложенные вещи для человека, чей склад ума равен нулю, как минимум, настораживал. Возможно, я просмотрел слишком много психологических сериалов и стал слишком мнительным, но, клянусь, Джим что-то задумал. Приподнявшись с кровати, я скинул босые ноги на холодный пол. Джим перевёл взгляд в мою сторону и, улыбнувшись одним уголком губ, проговорил: — Доброе утро! Я зыркнул в его сторону и нахмурил брови. — Чего ты лыбишься, будто нарисовал у меня хер на лбу? — Серьёзно?! Думаешь, я буду заниматься подобной фигнёй? — Джим громко рассмеялся. — На большее у тебя не хватит серого вещества, — буркнул я, прекрасно понимая, что играю с огнём, ведь парень мог запросто размазать меня по стенке, словно надоедливую муху. — Увидимся, — проговорил он и накинул рюкзак на плечо. Остановившись возле двери, он посмотрел в мою сторону и ехидно добавил: — И не забудь проверить свой лоб. Как только Джим вышел из комнаты, я резко вскочил с кровати к зеркалу, дабы рассмотреть себя с ног до головы, буквально. Лицо, волосы, шея, каждая часть моего тела была абсолютно чистой. Перелопатив свою одежду, обувь и прочие личные вещи, я пришёл к выводу, что меня просто-напросто развели. Вот только ощущение подвоха не отпускало мой разум.* * *
Первую неделю мы жили спокойно, то есть почти не разговаривали друг с другом, лишь его стандартное «Доброе утро» и моё игнорирование выпада его любезности. В колледже наше общение сводилось к нулю, что, в общем-то, неудивительно, ведь мы абсолютно разные люди с разными интересами и компаниями. Если он водился с группой регбистов, которые ходили по коридорам, словно цари и боги в одном лице, то я держался компании обычных учащихся со средним уровнем IQ. Однако спустя ещё пару дней начался какой-то дурдом и лютый жесткач. Он стал приходить из душа с обёрнутым вокруг бёдер полотенцем и совсем не стеснялся переодеваться при мне. Я старался не смотреть в его сторону во время того, как он натягивает на себя нижнее бельё, но ведь запретное — самое вкусное. Буквально морковка, подвешенная перед носом ослика. Широкие плечи, чётко выраженная линия позвоночника и накаченные ягодицы. Внутри всё замирало, когда я украдкой глядел на его обнажённое тело. Не стоит говорить, что джинсы до боли зажимали окаменевший член, а яйца невыносимо ныли. С каждым таким разом я понимал, что обещание, данное мной, почти невыполнимо. Градус приближался к отметке ста по Цельсию. В один прекрасный момент Джим совсем потерял инстинкт самосохранения. Воскресенье, вечер. Он валялся на кровати, закинув одну руку за голову, а другой клацал в планшете, который расположился у него на животе. Я же лежал на боку и перечитывал «Повелителя мух». — Ты не против, если я передёрну? Меня словно ледяной водой окатили. Если бы я стоял, то точно бы бессильно упал на стул, как это делают в драматических фильмах, когда узнают малоприятные новости. — Что? — выдавил я единственное, что смог произнести в тот момент, и посмотрел в сторону парня. — Говорю: подрочить хочу! — воскликнул он, уставившись на меня. — Т-ты спрашиваешь моего разрешения? — взволнованно спросил я. — Нет, скорее констатирую, — ответил Джим и начал приспускать свободные штаны. С планшета Джима доносились гортанные стоны удовольствия. Он явно смотрел гетеросексуальное порно. Я резко отвернулся к стенке и сделал вид, что продолжаю читать книгу. Стараясь сосредоточиться на тексте, что, впрочем, было безрезультатно, я решил отогнать от себя наваждение, вспоминая отрывки из книги и представляя свиную морду с жужжащим вокруг неё мухами, или как закололи Саймона, или как голова Хрюши превратилась в кровавое месиво, однако даже это не помогло — фантазия подкидывала совсем иные яркие картинки. Тяжело одолеть своё воображение, когда в метре от тебя лежит красивый парень, который вдобавок ублажает себя руками. На этот раз вместо убивающих друг друга мальчишек я представил Джима. Облизнув пересохшие губы, Джим закрыл глаза и, наслаждаясь звуками через наушники, сильными и размашистыми движения водит по члену. По виску парня скользит капелька пота, скатываясь вниз от подбородка к шее. Он тяжело дышит, сосредоточенный на своих ощущениях и чувствует приближающуюся кульминацию. Я резко вскочил с кровати, не выдержав своих пошлых мыслей. И, даже не взглянув на парня, со всей дури запульнул в него свою подушку и вылетел из комнаты, словно из горящего дома. Кто из нас больший извращенец: он, который дрочит в присутствии другого парня, или я, который кончает в душе, представляя, как долбанутый сосед берёт меня сзади?* * *
Мне иногда кажется, что в прошлых своих жизнях я совершил нечто ужасное, типа развязал какую-нибудь войну или совершил убийство президента, а сейчас расплачиваюсь за содеянное. Ведь не может так не везти человеку, который не сделал ровным счётом ничего плохого. Наверное, вселенная решила поржать надо мной и послать мне сначала ярого гомофоба, потом чудного зубрилу, а теперь эгоистичного садиста, морально издевающегося над моим разумом и телом. Я попытался найти себе парня на гей-сайтах, чтобы хоть на время избавиться от навязчивых мыслей, которые до краёв заполнили мой мозг. А Джим продолжал с большей прытью доводить меня до белого каления своим ненормальным поведением. Никогда не видел таких горе-натуралов, которые в открытую домогаются до человека своего пола. Сегодня у моего соседа окончательно шарики за ролики заехали. Я спокойно вытаскивал из рюкзака учебные принадлежности, стоя рядом со своей кроватью, как неожиданно в комнату влетел Джим. И практически с порога он, приспустив с одного бока свободные спортивные штаны вместе с бельём, тем самым оголяя выбритый лобок, сиплым голосом спросил: — Хочешь прикоснуться к нему? Сказать, что я охуел, значит, ничего не сказать — обычно так говорят, когда не знают, как описать своё удивление. У Джима была тренировка по регби, наверное, поэтому он заявился весь влажный и возбуждённый. Мокрые, не успевшие высохнуть, пока он бежал до общаги, волосы, были закинуты назад. Тестостерон в его крови явно зашкаливал. А у меня голову сносило от одного вида этого парня. Мне стоило титанических усилий, чтобы вымолвить жалкое: — Т-ты долбанутый? Я по-прежнему стоял возле своей кровати и глядел ему в кадык, ибо в глаза смотреть было невозможно. Всё моё тело было согласно, однако разум кричал о целомудрии. Джим закусил губу и плавно подошёл ко мне на расстояние вытянутой руки. До меня донёсся лёгкий, не до конца смытый запах пота. Ещё один такой шаг в мою сторону, и я либо пошлю к чертям все свои обещания и принципы, либо сдохну от спермотоксикоза. — Да ладно, чувак, я пошутил! — расхохотался он и плюхнулся на свою постель. — Видел бы ты своё лицо. — Шваль тифозная, — тихо проговорил я, чувствуя, как щёки воспламеняются от стыда. — А что такое? Я же всё равно не привлекаю тебя, — нагло усмехнулся он. — Ты же сам яростно доказывал, что я безмозглое чмо, недостойное твоего внимания. Я резко схватил свою подушку и с размаху шлёпнул Джима по голове. — Ты и вправду безмозглое чмо, раз решил, что я позволю тебе откровенно издеваться надо мной! — сказал я, чеканя каждое слово и лупя его всё той же подушкой. Набросившись на него сверху, я взял одеяло, лежавшее на кровати, и накинул его на лицо парня, чтобы хоть как-то заглушить его безостановочный громкий смех. Однако надолго удержаться на месте у меня просто не хватило сил, и, Джим, воспользовавшись моей слабостью, перехватил инициативу. Он перекинул меня на спину и подмял под себя, вжимая в койку. Сопротивляться было абсолютно бесполезно. — Ой, — наигранно воскликнул он, словно девчонка. — Кажется, мне что-то упирается в ляжку. Ты настолько рад меня видеть? Он потёрся бедром о мой пах, отчего я смущённо прикрыл глаза и выдохнул носом. — Слезь с меня, придурок, ты весишь больше центнера. Джим спокойно приподнялся, позволяя мне вырваться из-под него. Повернувшись к парню спиной, я схватил олимпийку, что аккуратно лежала на кровати. — Куда ты собрался? — В гей-клуб. Найду себе симпатичного парня и трахнусь с ним в кабинке туалета, — съязвил я, и для убедительности в своих намерениях достал из рюкзака пачку презервативов. — Надеюсь, во время экстаза ты будешь представлять меня, — насмешливо парировал Джим. Я показал ему средний палец и скрылся за дверью.* * *
Естественно, ни о каком гей-клубе не могло идти и речи. Весь остаток вечера я прогулял на территории колледжа, обдумывая всю сложившуюся ситуацию. Казалось бы, в чём проблема: парень, которого ты невыносимо хочешь, открыто предлагает немного поразвлечься. Вот только я не понимал, что творится в его дурной голове. Он может в любую секунду заявить, что просто пошутил, как это было сегодня днём и послать меня в известное место. Со злостью пнув валяющуюся на земле алюминиевую банку, я решил, что глупо ходить взад-вперёд, словно неприкаянный, и думать о парне, который просто мстит за уязвлённое самолюбие. Возвращаться совсем не хотелось, ибо я уверен: он явно ждёт момента, чтобы унизить меня ещё больше. Однако осень выдалась настолько холодной, что моё тело продрогло до костей. Я вернулся в общежитие. В комнате было темно, но по свету, исходящему от уличного фонарного столба, я сумел разглядеть, что Джим благополучно спал. Но вместо облегчения я почувствовал обжигающий прилив злости. Одеяло полностью упало с кровати на пол. Джим широко развалился на постели. В моей голове моментально становится пусто, а во рту пересыхает. Сглотнув слюну, я, подобно настоящему извращенцу, стал разглядывать его накаченное тело, взглядом скользя ниже, к белью, которое слегка оттопырилось из-за возбуждённого члена. До сильной боли прикусив нижнюю губу, я попытался отогнать от себя наваждение, что заполонило мои мысли. Вот только попытка с треском провалилась. Почему ему можно издеваться надо мной, а мне нет? Я тихонько присел на кровать, которая, как назло, громко скрипнула, словно оповещая хозяина о нависающей угрозе. Однако Джим лишь глубоко вздохнул и повернул голову к стене. Двумя пальцами я слегка приспустил его бельё, обнажая крупный, налитый кровью ствол, и начал нежно ласкать его пальцами. Невыносимое желание взять в рот, облизать языком, насладиться терпким мужским запахом. Сдерживаюсь, а точнее, пытаюсь. Он предложил прикоснуться. Предложил ведь? Значит, не насилие. Я взял член в руку и начал плавно двигать вверх-вниз, на что Джим шумно выдохнул. Нужно было действовать осторожней, дабы не разбудить соседа. Несмотря на то, что обтягивающие джинсы сильно зажимали мой стояк, я продолжал водить по члену парня, постепенно наращивая темп. Грудь Джима интенсивно вздымалась. Я решил, что стоит прекратить до тех пор, пока парень не застал меня на месте преступления, и пойти в душ, чтобы избавиться от сильного напряжения. И как только я убрал свою ладонь, Джим резким движением перехватил моё запястье, отчего я подпрыгнул на месте и чуть было не взвизгнул от неожиданности. — Куда собрался? Возбудил и решил свалить? — Это не я… — жалобно простонал я, понимая, что моё восклицание похоже на голос нашкодившего ребёнка. — Ага, наверное, он сам, — усмехнулся парень, крепко сдавливая мою руку, пресекая любую попытку вырваться. — И что мы будем с этим делать? Я облизнул пересохшие губы и сглотнул слюну. Сердце готово было выпрыгнуть из груди от пережитого испуга. — Хочешь… я отсосу? — неуверенно и тихо спросил я, ожидая, что сейчас он рассмеётся в голос и назовёт меня извращенцем, который домогается до спящего соседа. — Хочу, — последовал утвердительный ответ. Нетерпеливо сняв олимпийку и откинув её в сторону, я встал коленями на пол. Приподнявшись, Джим скинул ноги с кровати и уселся так, чтобы моё лицо находилось напротив его паха. Подтянув парня поближе краю, я стянул его бельё до щиколоток, чтобы удобнее устроиться возле него и аккуратно сначала облизнул головку, а потом взял её в рот. Джим шумно выдохнул носом и, откинув голову назад, схватил меня за волосы на затылке, как бы намекая, что готов к более решительным действиям. Положив свои ладони на его бёдра для опоры, я вобрал его член до основания. Мой стояк болезненно тёрся о ткань нижнего белья. Я лишь расстегнул молнию и пуговицу на брюках, слегка освобождая разгорячённую плоть от сильного давления, и продолжил плотно скользить губами по не менее разгорячённому стволу Джима. Парень тяжело дышал, крепко сжимая мой загривок, и от его протяжных вздохов, я стал заглатывать член с большей интенсивностью. — Полегче… — выдохнул он, отстраняя меня от своего паха. — И вообще, хватит… иди сюда. Он откинул свои трусы ногой и отполз к стене, подтягивая меня к себе, чтобы я расположился на его коленях. Виски пульсировали, а голова кружилась от сильного возбуждения. Разум был затуманен, поэтому я слабо понимал, чего хочет Джим. Он быстро помог снять с меня футболку и, грубо притянув за шею, неожиданно для меня резко впился в губы. Поцелуй получился жадным, настойчивым, будто таким образом он доказывал, кто в постели главный. Его горячий язык скользил по моему рту. — Знаешь, а в принципе неплохо, не так уж и отвратно, — внезапно оторвавшись от моих губ, проговорил он. — Даже несмотря на то, что я целуюсь с парнем, и тот факт, что пару минут назад этот парень отсасывал мне. — Звучит странно из уст человека, который любит девушек, — выпалил я, но, кажется, он пропустил мои слова мимо ушей. Джим положил свои руки мне на поясницу, крепче прижимая меня к себе, и припал к моей шее губами. Я невольно промычал, когда он ласково прошёлся по выступающему кадыку, обсасывая и оставляя мокрые, немного саднящие следы на коже. Медленно он спускался ниже, целуя ключицы, грудь, и облизнул возбуждённые соски. Одной ладонью парень поглаживал мою спину, а другой накрыл мой пах. И в этот момент я понял, что башню мне снесло окончательно. Впрочем, не мне одному. Джим резко откинул меня на кровать и грубо поцеловал в губы, постепенно стаскивая с меня джинсы вместе с бельём, оставляя полностью обнажённым. Разум на несколько секунд вернулся ко мне, когда Джим стал переворачивать меня на живот. — Стой-стой, что ты делаешь? — воскликнул я, повернувшись к нему в пол-оборота. — А на что это похоже? — удивлённо ответил он вопросом на вопрос. — Нельзя вот так сразу! — сказал я, отталкивая парня от себя, дабы он позволил выскользнуть из-под него. — Вспомнила бабка про девичий стыд, — саркастично заявил он, откидываясь назад. — Скажи ещё, что мы мало знакомы. — Я не это имел в виду, придурок. Тебе зачитать лекцию по анатомии? Вскочив с кровати, залез в прикроватную тумбочку, выудив затаренный лубрикант. Протянув парню, который по-прежнему сидел на коленях, я снова улёгся на живот, подминая подушку под себя и приподнимая таз. Надеюсь, он догадается, что с этим делать и мне не нужно в действительности рассказывать подробности анатомии. Мокрые пальцы Джима размазали густой лубрикант в ложбинке между ягодицами, заставляя мою кожу покрыться мурашками, от которых становилось невыносимо холодно. Пах захлестнуло новой обжигающей волной возбуждения от интимного прикосновения. Парень приставил головку своего члена к отверстию и медленно погрузился внутрь. Благо, что я недавно растягивал себя в душе, когда дрочил, иначе боль была бы острее. Джим остановился, позволяя мне привыкнуть к его немалому размеру, однако то, как парень глубоко выдохнул и сильно сжал моё бедро, говорило, что он еле сдерживает себя от попытки проникнуть на всю длину. Джим нетерпеливо поёрзал, отчего болезненные ощущения внутри сменились на сладкую истому. Лёгкая дрожь прошлась по телу. Сильно закусив нижнюю губу, чтобы не дать стону вырваться из груди, я слегка поддался на встречу. И Джим не выдержал, резким толчком он вставил член до основания. — Чёрт! — хрипло протянул он, утыкаясь влажным лбом в мою спину. — Я долго не смогу. Короткими, размашистыми движениями он буквально втрахивал меня в койку. Его рука сдавливала моё плечо, а горячий член скользил внутри, задевая простату, из-за чего я протяжно стонал, получая нескончаемый поток удовольствия и чувствуя подступающий оргазм. — Стой… подожди, Джим! — Не подожду, — хрипло ответил он, и укусил меня за кожу на лопатке. Зубами я вцепился в подушку, а рукой сжал свой член. Пальцы на ногах рефлекторно поджались, и я излился липкой спермой в свою ладонь, содрогаясь всем телом. Джим поцеловал мою шею, мочку уха, скулу и, сделав ещё пару резких, глубоких толчков, кончил мне на поясницу.* * *
Чувство глубокого сожаления овладело мной, как только я открыл глаза. Соседняя кровать была полностью разобрана: голая подушка, матрас и одеяло. Нужно было вчера остановиться, пойти в душ и спокойно удовлетворить себя руками. Нет, вообще не стоило к нему прикасаться, просто лечь спать, не обращая внимание на парня. На каком-то форуме я читал подобную историю. Два соседа по комнате во время ночного диалога, решили поэкспериментировать друг с другом, всё было хорошо, однако на следующий день один из парней заявил, что тот домогался до него во сне и он вообще не был согласен. Натянув домашние шорты, которые валялись на каретке, я шумно выдохнул. Вроде бы ни на что не рассчитывал, кроме одноразового совместного удовольствия, однако почему-то обида теснилась в груди. Наверное, сегодня я буду стоять на остановке и ждать своего автобуса до Детройта. Неожиданно дверь открылась и в комнату вошёл Джим с постельным бельём в руках. Он остановился на полпути от своей кровати, и удивлённо поглядев на меня, поинтересовался: — Ты чего уставился, будто увидел привидение? — Что… ты здесь делаешь? — прерывисто спросил я. Джим опешил ещё больше. — Ответ на твой вопрос не смогут дать великие умы Америки, а я уж тем более. Если ты, конечно, имеешь в виду, в том смысле, что я вообще делаю в этом мире. — Разве ты не должен был съехать? — Почему я должен был съехать? Он положил бельё на кровать и, взяв наволочку в руки, начал заправлять её в подушку. Я непонимающе помотал головой. Это парень заставляет мой мозг работать чаще обычного. — То есть тебя вообще ничего не смущает? Джим наивно огляделся по сторонам, якобы выискивая причину своего смущения и, хмыкнув, пожал плечами. Он точно всё это время издевался, притворяясь дебилом. — Нет, а что такое? — Я парень, и у меня есть член, — констатировал я. — Серьёзно?! — громко рассмеялся он. — Ну, у всех свои недостатки. — Не понимаю, — тихо прошептал я. — Здесь должна быть шутка, но я промолчу. Это ведь твоя прерогатива отпускать шутки об интеллекте, — не унимался он, продолжая острить. Злобно взглянув на парня, я спешно натянул футболку, и уж было хотел выйти из комнаты, подальше от этого придурка, как Джим схватил меня за запястье. — Ладно, я перестал издеваться, а то ты сейчас расплачешься, — проговорил он, подтягивая меня поближе к себе. — Извини, что вместо кофе в постель, я принёс чистое бельё. Не знаю, что ты там надумал в своей голове, но у меня нет ни единой причины съезжать. — Но ты же не гей… — проговорил я. — Причём здесь моя ориентация? — удивлённо спросил он. — Разве два человека не могут просто доставить друг другу удовольствие? И если уж на то дело пошло, то ты на мордашку симпатичнее некоторых девушек. — Лучшего комплимента я в жизни не слышал, — саркастично сказал я и закатил глаза. — Прошу прощение за мою неопытность, но раньше не делал комплименты парням. — Джим посмотрел на меня и закусил нижнюю губу. — Кстати, о твоей внешности, в темноте ведь ничего не было видно. Может, попробуем ещё раз? Ответ на его вопрос не требовался.