Свадьба, ревность и Акула

Занзас женился. Об этом Вария узнала на еженедельной летучке. Босс, как всегда развалился в кресле и, прикрыв глаза, слушал доклад Луссурии. Тот докладывал последним. После краткие рекомендации, инструкции от Занзаса и всё, трудиться на благо мафии. Занзас, кстати, никогда не баловал офицеров длинными речами. К счастью. Просто это с лихвой компенсировали Бельфегор и Луссурия. Вот и в тот раз Вонгола раздал чёткие указания и велел приготовить апартаменты в восточном крыле для донны Вонгола. А потом, как ни в чём не бывало, уехал на встречу. Вария синхронно задумалась о психиатре. Госпожа Вонгола оказалась на двадцать лет младше супруга. Среднего роста с коротко стриженными каштановыми волосами, она походила на сотни других девушек – не слишком красивая, но и не уродина. Обычная. Привлекали, правда, те пять оружейных заводов, что любящий отец дал в приданое дочери. Скуало смотрит на неё и не может поверить — неужели эта девушка проводит ночи с его Занзасом? Неужели она стонет и страстно выгибается под сильным горячим телом, как ещё вчера ночью делал он – Скуало. А Занзас? Занзас хрипло стонет и прикусывает загорелую кожу на шее, когда наслаждение захлёстывает удушающей волной и нет сил терпеть. Или нет? Если бы Скуало сказали, что он ревнивый собственник, он бы рассмеялся. Если бы Скуало позволили, Беатриче Вонгола красовалась бы с перерезанным горлом. — Извините, мистер Супербиа, а когда мой муж вернётся? – она робко дёргает край форменной куртки и смотрит настороженно и виновато. Скуало мысленно матерится и обжигает жену Занзаса злобным взглядом. Грёбаный босс свалил на него встречу новобрачной, а сам укатил по делам в Бразилию. Ну и что с того, что там воруют их деньги! С этим и Фран мог справиться. Он при желании так на мозги накапает, с процентами вернут. — Не знаю, донна, — с трудом берет себя в руки мечник. Девчонка не виновата, что тупому Боссу пришло в голову на ней жениться. А в том, что это его инициатива сомнений нет. — Мистер Скуало, а можете рассказать мне какой он? – она, кажется, сама испугалась, что спросила. От волнения юная барышня перескакивает с итальянского на английский. — В смысле, какой? – Супербиа недоумевающее смотрит на свою… кхм… соперницу. Она что, хочет, что бы он рассказал каков Занзас в постели? — Понимаете, я училась в Англии, и домой пять лет не приезжала, а в этом году получила диплом, и отец сразу же вызвал меня в Италию, сказал, что скоро я перееду жить к моему мужу, и это не подлежит обсуждениям. В среду я подписала бумаги, и сегодня меня привезли сюда, — она смущённо теребит край кремовой блузки. — Так ты что, Занзаса в глаза не видела? — Скуало становится смешно – он-то напридумывал себе! – Спрашиваешь, какой он? Сволочь редкостная, — акула демонстрирует безупречный оскал, — Идёмте, донна, я покажу вам Ваши комнаты. Скуало едва ли не силой тащит девушку по особняку, показывая достопримечательности и объясняя элите, что донна Беатриче — не игрушка, и за каждый стилет в её адрес с психованных принцев снимут шкуру. А за каждую иллюзию отправят в соседнюю колбу с учителем.