Свадьба, ревность и Акула

Когда Беатриче за волосы вытащила конкурентку из зала, Занзас, небрежно попрощавшись с Девятым, вышел следом. За соседним столиком сидел бледный как приведение шофёр скандалистки. Правильно делал. Если бы он рискнул что-то сделать Беатриче, Занзас его зажарил бы на медленном огне, но не потому что любит жену, нет. Потому что никто не смеет трогать то, что принадлежит ЕМУ. Жена улыбнулась ему смущённо и виновато. Карие глаза крепко зажмурились, когда Занзас походкой хищника направился к ней. «Ну, все, пиздец котёнку», — грустно подумала Беатриче. Тяжёлая рука опустилась на потрёпанную макушку, скользнула вниз по коротким прядям. Грубые, шершавые пальцы обвели плавную линию шеи и подцепили за подбородок. — Хороша, — то ли рыкнул, то ли хмыкнул Занзас. Беатриче от удивления распахнула глаза. Занзас улыбался. Пугающе конечно, но зато искренне. Взгляд изучающее скользил по оцарапанной щеке, на рассечённую бровь и, наконец, на припухшие от встречи с углом стола губы. — Я же должна соответствовать мужу, — гордо подняла голову и, как ей казалось, незаметно пиная отползавшую в сторону соперницу. — Все равно у тебя ничего не выйдет! Ха! Думаешь, этот мудак любит тебя?! Будет верным мужем и примерным семьянином?!! Да ни хера! – шипя как змея, бывшая конкурентка отступала к машине. — Убью, — рука Занзаса рефлекторно потянулась к пистолетам. — Самовлюблённый, бессердечный мудак, которому доставляет удовольствие унижать других! Сочувствую милочка, он даже в постели предпочитает красивым бабам грёбаного Скуало! Ну? Скажи, какого это узнать, что твой муж трахает мужика, а потом приходит к тебе, как ни в чем не бывало?! Красные глаза полыхнули нешуточной угрозой, с кончиков пальцев уже готово было сорваться пламя и тут…. Он так и не понял, как пигалица весом с кошку и едва достающая ему до плеча сумела оттолкнуть его. А потом ураган Беатриче когтистой ручкой схватила зарвавшуюся мадам за волосы и притянула её лицо к своему. — Знаешь, будь у меня член я бы тоже с удовольствием трахнула дона Скуало. Но тебя это волновать совершенно не должно. И если ты ещё раз сунешь свой переделанный хирургами нос в дела МОЕЙ семьи, то клянусь, я попрошу у Бэла набор ножей, а он, поверь мне, отдолжит с удовольствием, и вырежу из тебя кучу неровных, но от этого не менее симпатичных кусочков. Думаю, Бэл даже составит мне компанию и даст пару уроков. Ты ведь знаешь Бэла? Нашего очаровательного Бельфегора, Принца Потрошителя? Женщина кивнула. Стоящая перед ней девушка пугала больше, чем Занзас и вся Вария вместе взятая. Было что-то адское в её спокойном голосе и доброжелательной, безукоризненно вежливой улыбке. — Поняла меня, милочка? — Поняла, — слабым голосом. — Вот и отлично, а сейчас ты сядешь в свою машину и уедешь далеко-далеко, чтобы я даже не слышала про тебя. В окно ресторана Десятый наблюдал, как махнув рукой водителю, женщина скрывается в машине. Едва заведя мотор, тонированный мерседес сорвался с места, наверное, на предельной скорости. — Кажется, у вас все-таки будут внуки, дедушка Тимотео, — Савада мечтательно улыбнулся, глядя как донна Вонгола скидывает с плеча руку мужа и сердито шагает к тенистому парку. *** — Так ты знала? Не сказать, что Занзас удивлён, интуитивно он уже знал. — Подожди, ладно? Я сейчас пиздец как зла, – Беатриче нервно скидывает с плеча тяжёлую руку и, сердито стуча каблучками, шагает прочь от ресторана. Велев водителю разобраться тут, Занзас идёт следом. В конце концов, ни один мужчина не отпустит жену, в резко укоротившемся платье, гулять неизвестно, где. — А все-таки, куда мы идём? – терпение и Занзас никогда не дружили. — Я иду в кабак, — она едва не шипит как вымокшая кошка, — а ты в жопу! — В кабак? Ты что ещё не навеселилась? – Иногда Занзас умел держать себя в руках, тем более не хотелось размазать жену по асфальту на глазах сотни прохожих. — Я пиздец, как повеселилась! Полгода замужем, а мужа и не видела. И хрен с ним с мужем! Так нет, тут ещё прилетает эта курица и начинает на меня наезжать?!! Могла бы к дону Скуало пойти и ему попытаться глаза выцарапать. О том, что первая в драку полезла она, девичья память предпочла забыть. — Не ори, женщина! – Занзас поморщился как от зубной боли. — Мне нужно выпить, — выпалила она в удивлённо приоткрывшиеся красные глаза. *** — А что, дон Хосе обучал свою дочь искусству мордобоя? — Нет, с этим справлялись трое старших братьев. Ночь по-летнему тёплая и звёздная ласкала лица ветерком. Занзас сквозь прищур наблюдал за своей шатающейся женой. После разборок в ресторане он оставил шофёра разбираться с администрацией, а сам пошёл за Беатриче. Конечно, разбираться с разъярённым менеджером не входит в обязанности водителя, но попробуйте, объясните это Занзасу…. — А ещё в Америке мы постоянно дрались с расфуфыренными манекенщицами в клубах, — донна едва успевает увернуться от вынырнувшего на её путь фонарного столба. — И как к этому относится дон Хосе? – не то что бы Занзасу было интересно, но пьяная Беатриче так забавно морщится, когда вспоминает родной итальянский…. — Отец? К моему счастью, я не наследница семьи и не любимица, так что большую часть жизни могла делать что хочу. До тех пор, пока папаша не выдал меня замуж, — девушка делает солидный глоток из, на четверть пустой, бутылки, — Хочешь?— тонкая рука покачивается, будто на ветру, — нет? Ну, и ладно, — надув губки, донна делает ещё один глоток…. — Женщина, ты, что совсем пить не умеешь? – Занзас разглядывает повисшую на руке жену и удивляется — как можно заснуть стоя? — Мусор, живо подгони машину, — короткий рык в мобильник и необходимость перехватить пьяное недоразумение поудобнее. *** — Вроой! Это что? До сих пор ты женщин не бил! — Заткнись, мусор, — Занзас дёрнул плечом, поправляя сползающую на пол ношу. — Вроой! – серые глаза удивлённо пялятся на любимого Босса. — Лучше придумай, что завтра ей сказать. — «Вот антипохмелин»? — до чуткого носа Акулы наконец дошли ароматы рома, водки и чего-то ещё, не менее убойного. — Не остри. Лучше скажи, кто мог разболтать о нас? — Вроой?! Иногда Скуало удивлял. Как можно в один «Вроой!» вложить столько эмоций: от недоверия до жажды крови? — Ну, вот ты с ней завтра и поговоришь, раз она тоже теперь в курсе. — А… а что она сказала об этом? Занзас повторил. Ах! Скуало всегда так очаровательно краснеет.