Не будет больше ложных богов

      Нереварин сказала: «Не будет больше ложных богов».       Вивек знал, что она права – и не права. Вивек чувствовал ее гнев и обиду, и понимал, что убивать его вот так – глупо. Глупо убивать живого бога, сотни лет ощущавшего свое могущество. Глупо убивать того, что звал себя Векк.       Но Вивек не увернулся от ее меча.       Пустота поглотила Вивека.       Пустота открыла его глаза.       Из пустоты Вивек родился заново.       И была вокруг земля, подобная Нирну и Обливиону, сплавленным воедино. Земля дышала магией, как Вивек дышал любовью к своему народу. Земля была незнакомой: магия, подобная чудесам Саммерсета и колдовству Телванни, и рукотворные чудеса, сравнимые с искусными работами двемеров.       На земле были меры.       Вивек был мером.       Вивек сохранил тело, готовое отразить тысячи ударов – и голову, гладкую и совершенную, как яйцо, из коего он появился на свет. Вивек лишился лишь кожи, делившей его на две бесценные половины – и лишился глаз, видящих разное и сливающих его воедино. Вивек стал бледен, как варвар северного Скайрима, и глаза его стали бледны.       Но Вивек остался Вивеком.       Вивек бродил по неведомой земле, облаченный лишь в мудрость Мефалы, и созерцал ее. Мудрость не подводила: за сказочными чудесами скрывались боль, кровь и согбенные спины рабов. Над спинами звучали гордые и пустые слова. За гордыми словами стояли те, кто не умел говорить, погрязшие во лжи, грехе и чудовищном могуществе.       Ложные боги ЭВАНУРИС.       И Вивек улыбнулся, увидев это.       И Вивек сказал: «Не будет больше ложных богов».       Ложные боги смеялись над Вивеком, когда он говорил с рабами. Ложные боги говорили глупыми словами и звали Вивека «гордостью», ибо он не отвечал на их глупость. Молчание сердило их. Тогда одна из лживых правителей, имя ее проклято в веках – Гиланнайн – взяла многих чудовищ своих и сотворила из них дикого волка, вскормленного ее яростью. И не было иной цели у этого волка, кроме смерти Вивека, и бежал он по благословенной земле, чтобы нести смерть. И дрожали рабы в ожидании конца «гордости».       Вивек стоял, облаченный лишь в мудрость Мефалы, и ждал. Увидев зверя, он взял ткань мироздания и сделал из нее силок, и зверь попался в ловушку. Тогда Вивек разорвал пасть дикому волку, снял с него шкуру и набросил на себя, а кровью написал на стенах дворца Гиланнайн:       «Ибо под мечом подразумеваю двойственность.       Ибо под словом подразумеваю животную жизнь.       Ибо под мечом подразумеваю вздох.       Ибо под словом подразумеваю путь волка».       И возликовали тогда рабы, увидев его, и задрожали в страхе ложные боги ЭВАНУРИС. И не стало тогда «гордости», ибо они в страхе дали Вивеку новое имя – «Ужасный Волк». В своих дворцах ложные боги в страхе шептали: «ФЕН’ХАРЕЛ ШЕМ’НАН», и стали готовиться к великой войне с Вивеком.       Вивек бродил по благословенной земле и нес свободу рабам ЭВАНУРИС. Он изменял их лица подобно тому, как Азура изменила его лицо, стирая с них кровавое клеймо обладания. С каждым чистым лицом таяла власть ложных богов, ибо все их слуги шли за Вивеком, укрытые его волчьей шкурой. Вивек дал им мудрость Мефалы, и знали теперь рабы, что боги их ложны, а правда – за гордым чужаком, пришедшим из ниоткуда. Росла рать Ужасного Волка, и он вел их за собой подобно тому, как пророк Велот вел свой народ в благословенные земли Ресдайна. И ликовали рабы, радуясь правде и могуществу Вивека.       Ложные боги смотрели на это, и вдруг сердце одной из них, имя ее воспето в забытых гимнах – Митал – дрогнуло. Митал была милосердна к рабам, и сердце ее возрадовалось при виде доброты Вивека. И заключила она мир с Ужасным Волком и даровала ему своих рабов, и открылась им правда. Вивек увидел, что Митал любит свой народ, и что в меретической ее крови – тот же дух, что был в прекрасной Альмалексии, и возрадовался. И не было больше вражды между Митал и Вивеком, а в знак почтения стояли теперь в храмах Митал каменные статуи Ужасного Волка.       Ложные боги смотрели на это, и ненависть росла в их сердцах. Больше самого Вивека ложные боги возненавидели Митал. Тогда они собрались в ее храме, обольстив милосердную Митал лживыми словами, и убили ее ненавистью, клинками и ядом. И, узнав об этом, Вивек остановил свой народ и преклонил колени, и горестный стон вырвался из его груди.       Ибо не заслужила милосердная Митал ненависти и яда.       И тогда Вивек сам объявил войну нечестивым ЭВАНУРИС. И сказал Вивек своему народу: «Секрет оружия таков: оно – опора милосердия», и народ его взялся за оружие. И вступили ложные боги в схватку с Вивеком, хоть и боялись его силы, и гнева, и мудрости, и превосходства, и милосердия. И был Вивек искусен и в силе, и в магии, и в слове. Но были за ложными богами ложные преимущества, ибо тот мир принадлежал им, ибо тот мир стоял на ведомых им законам.       И тогда Вивек остановил битву и остановил время.       Вивек обратился внутри себя к Мефале, прося совета, как победить ложных богов. И Мефала дала ответ: АЕ АЛТАДУН ГХАРТОК ПАДХОУМ ЧИМ.       И Вивек понял эти слова.       И Вивек построил стену, невидимую для ушей и неслышную для языка. И ложные боги ЭВАНУРИС оказались заперты за ней, и лишились они своего могущества и своей власти. И крики их не были слышны за невидимой стеной-завесой.       И народ Вивека вскричал от боли.       И Вивек упал на землю, страдая от боли, и закрылись его глаза. Мудрость дала ему жизнь, и смерть его обратилась в сон, которому дано великое имя – УТЕНЕРА. И откроются глаза Вивека в тот день, когда дракон прорвет ткань мироздания и вцепится в шкуру волка.       И слова его будут вооружены до зубов.       И конец этих слов – ФЕН’ХАРЕЛ ЭНАНСАЛ.