Копенгаген

Копенгаген до боли напоминает мне Амстердам. Именно это было моей первой мыслью, когда я впервые прибыл в датскую столицу. Меня поражало сходство двух городов: узкие улочки в старой части центра, тротуары и мостовые, мощенные камнем, множество небольших мостов и бесчисленное количество велосипедных дорожек – столько всего в Копенгагене напоминало мне о родном городе, который я покинул, позорно сбежав от навалившихся проблем, что начинала кружиться голова. Хотелось забыть о стрессе, окунуться с головой во что-то новое, но злодейка-судьба опять сыграла со мной злую шутку: чем больше я пытался убежать от проблем, тем меньше мне это удавалось. В конечном счете, я просто решил плыть по течению, а позже посмотреть, что из этого выйдет. Сейчас я понимаю, что это было не лучшей идеей. Моя жизнь никогда не была наполнена особым смыслом. Это было скорее существованием, монотонность которого иногда прерывалась вихрями проблем, бравшихся непонятно откуда. Теперь же у меня нет и этого. Я вспоминаю о своих учителях, которые твердили мне, что я ничего не добьюсь без образования, а я, ничуть не стесняясь, курил, сидя на парте. Ах, счастливые школьные годы… Сейчас я в полной мере осознаю, что мои преподаватели были правы. Но почему же до меня так долго доходят столь элементарные вещи? Сколько я не живу в Копенгагене, он все равно кажется мне чужим. Только недавно я стал замечать, что Амстердам – мой милый сердцу Амстердам – отличается от датской столицы, и притом в лучшую сторону. Нет в нем того показного пафоса и гордости, появившихся из ниоткуда; нет шума, царящего в городе днем и ночью, вызывающего головную боль, неумолимо сдавливающую виски. И все же, я не могу вернуться домой. Я не могу вернуться в место, где меня больше никто не ждет. Единственное место, где я чувствую себя своим, это Христиания – словно отдельный мир внутри небольшого датского города, где царит вседозволенность и разврат – моя родная атмосфера. Я люблю вечером завалиться в бар с небольшой компанией хиппи, а потом до утра пить пиво и курить марихуану. После этого мы расходимся: эти парни – куда-то по своим делам, хотя я даже не представляю, какие у них могут быть дела; я же иду к пристани и, не расставаясь с косячком, медленно прогуливаюсь взад-вперед, разглядывая небольшие яхты и катера, заглядывая в воду, наверняка холодную и зеркально чистую, иногда подолгу смотря на собственное отражение. Да уж, порой я сам не узнаю себя – заметно исхудавшее тело (может, стоит перестать экономить на еде ради выпивки?), янтарные глаза без намека на прежний жизнерадостный блеск. Неужели это Копенгаген за небольшой отрезок времени превратил меня всего лишь в жалкую тень себя прежнего? С трудом верится, но, кажется, это действительно так. Прошло около получаса, а я все так же стою на пристани, тупо глядя в воду. Солнце начинает подниматься над горизонтом, и совсем скоро люди – вечно спешащие жители датской столицы – повылезают из домов и побегут по своим делам, которые, почему-то, никогда не заканчиваются. Я не понимаю их. А пока у меня есть время, совсем немного, я все же даю волю эмоциям, и кричу чуть охрипшим от постоянного курения голосом знакомые, так любимые мною строчки голландского гимна, отдающиеся почти невыносимой тоской в сердце. Закрываю глаза и представляю себе знакомые места родного города, сами собой всплывающие в памяти. Они захватывают меня с головой, погружая в воспоминания, счастливые и не очень, но все же дорогие сердцу. Мне не хочется открывать глаза, потому что тогда прекрасная иллюзия разрушится, и я вернусь в суровую реальность. Только сейчас я понимаю, насколько сильно хочу домой.