***
Телимар расставляет букеты в магазине перед самым его открытием. На часах без двух минут восемь, а девушка еще и половины нужных ритуалов не провела. Впопыхах рыжая пыталась успеть все к назначенному часу, только вот в дверь постучались. Ли обернулась, рассматривая раннего посетителя. К сожалению или счастью, с этим покупателем она виделась уже много раз. Поставив букет на пол, Тели сняла с рук перчатки и, порывшись в карманах, открыла входную дверь. Ее губы исказились в улыбке. — Привет, Айзек, могу чем-то помочь? — рыжая отходит в сторону, пропуская юношу в магазин. В последнее время он зачастил. Телимар и Айзек вместе учились на заочном отделении экономического факультета, встречались пару раз в год в университете, а в целом никогда не дружили и тесно не общались. Только вот юноша за последний месяц заезжал в цветочный уже пятый или шестой раз. Стоит спросить у Тели — она точно знает, сколько раз и когда именно он приезжал. Телимар знает, потому что Айзек своим хитрым прищуром и неряшливой прической слишком сильно засел в ее голове. — Да, мне нужен букет красных роз. Как в прошлый раз, если помнишь. Девушка молча кивает головой и закрывает дверь. Девятнадцать красных роз, как и предыдущие пять раз. Тели старается больше на своего однокашника не смотреть. Ей не хочется случайно заметить не стертую помаду на его щеке, длинный светлый или темный волос на спине или что-то еще. Она не хочет смотреть на него и видеть за ним женщину, его женщину. Телимар, кажется, безнадежно сильно влюбилась в едва знакомого ей парня, и усугублять ситуацию не хотела. — Вот, держи. С тебя пятьдесят евро, — Тели отдает букет и становится за кассу. Хочется вспороть шипами от роз свои вены. Но, думается, это не обязательно. — Спасибо. До встречи, — Айзек ослепительно улыбается и уходит, оставляя Телимар наедине со своей безответной любовью и кучей способов для самоубийства, которые, скорее всего, сегодня ей не понадобятся.***
Тели курит за одним из корпусов университета, не дойдя двадцати метров до курилки. Взгляд у нее пустой: серые глаза смотрят куда-то вдаль и словно ничего интересного в радиусе видимости не замечают. Правда, потом перед девушкой появляется Берт. Телимар даже не сразу понимает, кто перед ней. Она затягивается, глядя на мужчину, который, сложа руки, встал перед ней. На земле валяется брошенный кожаный портфель. Берт не похож на студента. От слова совсем. — Поделишься? Ли отталкивается от стены и достает из заднего кармана пачку. — Что ты тут забыл? Ищешь молодого бодрого юриста, который поможет тебе развестись? — Телимар едва заметно усмехается. У нее экзамен через десять минут, к которому она совсем не готовилась, забитая девятнадцатью розами и их извечным покупателем голова и легкий тремор в руках, который вот уже месяц не покидал рыжую. Пять раз по девятнадцать роз это почти сто гребанных цветов, двести пятьдесят евро и разбитая вдребезги надежда Тели на долго и счастливо. — Нет, я тут, вообще-то, преподаю, — девушка удивленно смотрит в темные глаза. Этот момент биографии Берта за все встречи они как-то упустили. — И нужно было тебе работать там, где я учусь, — Телимар недовольно сводит брови и тушит сигарету об асфальт. Мужчина тихо смеется. Рыжая знает, что он ей скажет. По крайней мере, она точно знает, о чем он думает. Разве может проститутка получать высшее образование? Разве может девушка, которая по ночам раздвигает перед мужчинами ноги, спокойно приходить на пары днем и сдавать экзамены? Это вообще н о р м а л ь н о? Телимар быстро уходит, оставляя Берта в одиночестве. Внутри что-то очень сильно болит. Есть вероятность, что это разбитое в хлам чувство собственного достоинства.***
Экзамен по микроэкономике дается Тели с трудом. Плохой билет, в котором она не знает два из трех вопросов, как бы намекает, что пора выходить из кабинета с заслуженной двойкой. Но рыжая не сдается. Сидит, до последнего, что-то пишет. Потом преподаватель выходит из аудитории, и Телимар растерянно смотрит по сторонам, ища хоть какую-нибудь помощь. Однокашники уперто листают свои записи. Кто-то быстро смотрит шпоры. Одна Тели сидит — без знаний, без шпаргалок, с одними только профессиональными навыками, которые сейчас ей вряд ли помогут. Рыжая теряет веру в себя, людей и бога… почти. Неожиданно по плечу стучит Айзек, и Телимар оборачивается, принимая листок с ответами от юноши. С ее ответами, что самое важное. Рыжая растерянно смотрит на спасителя, не понимая, что происходит, а потом резко оборачивается, когда на нее кричит преподаватель. В этот день Тели сдает экзамен на четыре, добавляет Айзека в друзья на фейсбуке и немного (чуть-чуть) верит в свое возможное долго и счастливо.***
Утром перед работой Телимар курит возле парадного входа, сидя на ступеньках, и думает, как бы так сделать, чтобы и деньги остались, и тело свое продавать не пришлось. Ответа не находится. В цветочном платят хорошо, но этого хватает лишь на квартиру и личные нужды. А оплачивать учебу просто не на что. Бросить проституцию Тели хочет, но не может. И ее желания вообще ничего не значат. Дым оседает в легких вместе с осознанием того, что так жить девушке придется еще, как минимум, четыре года. Выдыхает Телимар, думая о том, а сможет ли она бросить через злополучные четыре года. — Привет, Тели. Перед рыжей стоит улыбающийся Айзек. У него в руках прозрачный пакет с тремя апельсинами, которые он наверняка несет той-самой. — Привет, Айзек. Девушка криво улыбается в ответ, выкидывает сигарету и заходит в магазин. На вопрос «Как всегда?» юноша отвечает «Конечно», и рыжая хочет поломать каждую из девятнадцати роз. Правда, вместо этого аккуратно складывает их и отдает покупателю. Отдавая цветы, Телимар на секунду думает о том, а что было бы, если бы Айзек ее вызвал? И можно ли это как-то самостоятельно подстроить? Парень уходит, и Тели закрывает за ним дверь. Самостоятельно подстроить нечто такое вряд ли получится. Так что Телимар идет курить очередную сигарету.***
Новая клиентка, кажется, имеет большой ворох проблем с головой, потому что чуть ли не с порога просит Тели сесть перед собой на колени. Рыжая неприхотлива в постели, она выполняет каждое поручение женщины, без особых проблем или какого-либо неудобства. Страпоны, кнуты и веревки не особо пугают девушку: таким сложновато удивить проститутку с двухлетним стажем. На удивление для самой себя, Телимар даже получает удовольствие. Женщина достаточно жестоко обращается с ней, пару раз бьет кнутом и постоянно меняет игрушки, не прося при этом как-то ублажить себя. Ли не против, она даже искренне стонет, когда клиентка в очередной раз с силой бьет ее по ягодицам. Правда, потом в комнату заходит какой-то мужчина. Телимар пыталась возмутиться, ведь подобное в заказе не обговаривалось, но прежде, чем успела что-то сказать, получила кулаком по лицу. — Пошла вон, шлюха! Не сразу, но почти что, Ли понимает, что перед ней муж женщины, сидящей за ее спиной. Рыжая демонстративно сплевывает кровь: наглец слишком сильно ударил и разбил Тели челюсть. Плюсы работы проституткой: хорошая зарплата и относительно свободный график. Минусы работы проституткой: ревнивые ублюдки, которые не могут держать себя в руках, и еще миллиард отрицательных моментов. Телимар затягивается сразу же, как только выходит на улицу. В последнее время она курит и думает о будущем больше обычного. На телефон приходит очередной заказ, и рыжая вызывает такси, не долго думая. Одного клиента она сегодня уже проебала — второго не станет. Тели быстро приезжает в назначенное место. У правого уголка губ все еще сочится кровь, но девушка вообще не обращает на нее внимание. Прежде, чем позвонить в звонок, Ли поправляет волосы, чулки, майку, на которой осталось два небольших следа от крови, и свои мысли, прося мозг заткнуться. Нажимает на звонок, ждет. За дверью тут же раздается шорох. Телимар натягивает свою самую искреннюю улыбку, прикидывая, что ее может ждать. Возможно, очередной любитель (любительница) поунижать кого-нибудь за деньги. Возможно, наоборот. Быть может, там находится юный девственник. А, может… — Айзек? Рыжая удивленно смотрит на своего клиента. Сердце колотит, как ненормальное, а руки слегка подрагивают. Наверное, слегка — не совсем уместное уточнение. Руки Тели дрожали пиздецки сильно. — Что ты, блять, здесь делаешь? — слова Айзека звучат очень грубо, и Телимар опускает голову вниз, мнется и не знает, что ответить. Ну, знаешь, я уже два года как проститутка. И я тут приехала на заказ, так что пускай меня в квартиру, не стой на входе. Я, знаешь, думала на днях подстроить такую встречу, так что вот, я здесь, стою перед тобой и благодарю Бога за его охуенное чувство юмора. — Работать приехала. Пустишь? У Телимар помимо рук дрожит еще и голос. Айзек, видимо, боится, что она вот-вот расплачется, и пускает. Они садятся на кухне и сидят в тишине ровно до того момента, пока перед Ли не появляется кружка с горячим чаем. — Что делать будем? Тели, вроде бы, успокоилась. Она поднимает взгляд на своего клиента и отпивает немного чая. Он молчит, и девушка достает пачку сигарет, на что получает кивок и пепельницу. — Ну, вообще, я не ожидал такого. Вроде бы, сказанное не похоже на оскорбление, даже рядом с ним не стояло, а больно. Чертовски больно. — Я тоже не думала, что встречу тебя. Айзек кривится и осматривает рыжую. Она затягивается и прикрывает правое плечо свободной рукой. Говорить тяжело. В горле встал ком. Мысли судорожно путаются. А сердце, сердце-то! Со всей силы пытается пробить дыру в грудной клетке и лишить свою хозяйку ненужных страданий. — Просто, ну, не думал, что ты… понимаешь? — Мне уйти? Телимар сводит брови и злобно смотрит на Айзека. Больше своей работы она не любила только выражение сочувствия из-за своей работы. Юноша молчит, и Тели воспринимает это как согласие. Делает еще один глоток чая, встает и идет в коридор. — Денег не надо, я отмечу твой вызов как отмененный. Айзек не идет вслед за девушкой и не пытается ее остановить, потому что слышит, что она плачет. Он слышал это сотни раз, когда его сводная сестра плакала при каждой ссоре своих родителей. Он слышал это слишком часто, чтобы пытаться сделать с этим хоть что-то. Дверь хлопнула, и юноша остался наедине с самим собой. Он до сих пор не понимал, что происходит. Произошедшее было для него каким-то откровением. Ведь… звоня по злополучному номеру, он описывал именно Телимар. И, черт возьми, он и в самой вольной фантазии не смог бы представить, что все может сложиться так. Айзек поднял взгляд на дверь и быстро выбежал на лестничную клетку, но девушки там уже не было. Тели стояла возле подъезда и курила. Она не знала, куда идти и как быть дальше. Вселенная смеялась ей в лицо и давала одну пощечину за другой. Уголок губы неприятно болел. Влюбленность к Айзеку внутри тоже неприятно болела. Телефон вибрировал. Телимар не хотела его доставать, но нужно было подтвердить, что клиент отменил заказ, так что пришлось. Правда, писали не с работы. «Я знаю, ты стоишь возле моей двери и куришь.» «Можно с тобой?» Тели почувствовала, как небольшая слезинка скатилась по щеке. Разве он, человек-девятнадцать-роз, должен писать ей такие сообщения? Спрашивать, можно ли с ней курить? Вообще зачем-то выходить на улицу к ней? Откуда он, черт возьми, знает, что она никуда не ушла? Телимар набрала на телефоне сообщение и убрала его в карман. Айзек вышел менее чем через минуту, со своей сигаретой, зажигалкой и большим желанием поговорить. Он не задавал глупых вопросов и не порицал Тели, что, наверное, было самым важным. Происходящее казалось одной большой карикатурной картинкой. Айзек расспрашивал о семье, учебе в университете и цветочном магазине. Телимар улыбалась, отвечала честно и старалась нигде ничего не спутать. Оказывается, иногда Вселенная и Бог не имеют никакого отношения к происходящему. Или имеют, но тогда не совсем понятно, зачем они строят такие сложные планы. Айзек с улыбкой рассказывал о том, как возил сестре в больницу розы, которые она ненавидела, чтобы позлить ее и заставить улыбаться. Он успел упомянуть кучу мелочей, слыша о которых, Ли не могла сдерживать улыбку. Она, в свою очередь, рассказала и о работе, и своем намерении (и невозможности) ее бросить. Юноша на удивление спокойно воспринял ее рассказ. И по всем киношным канонам, когда первые лучи солнца лениво пробились через горизонт, Айзек улыбнулся и очень тихо спросил Тели, можно ли ее поцеловать. «Можно.»