Умирать не страшно

Глава 2. Первым чувством стало ощущение собственного тела. Очень тяжелого и какого-то непослушного тела. Пришлось приложить на редкость большое усилие, чтобы просто открыть глаза. Правда, это ничего не изменило – вокруг было очень темно. Ночь. Перво-наперво Гарри постарался пошевелить руками, потом ногами… Получилось, но с трудом (не ухаживай Помфри за ним с таким тщанием весь этот год, ничего не получилось бы вовсе). Вспомнился второй курс, когда они с Роном при помощи зелья стали Креббом и Гойлом. Вот то же ощущение не совсем твоего тела. Или он им просто долго не пользовался? Сосредоточившись на собственном дыхании, Гарри попробовал сесть. Вышло, но голова противно закружилась, пришлось обхватить ее руками. Вскоре неприятное ощущение прошло, вернулась способность думать. Мысли очень медленно, нехотя, выстраивались в логический ряд, прекращая хаотичную гонку. Тот старик… Дамблдор, подсказала услужливая память, сказал, что он «наконец-то пришел в себя», что он в Хогвартсе. И тот, кто склонился над ним… Снейп… И остальные… они ведь все были знакомы ему! Стоило об этом подумать, и нахлынула волна воспоминаний. Колючая и обжигающая, от которой хотелось вопить, выть. Но вместо этого Гарри по-прежнему сжимал голову руками, тихо шепча: - Нет! Нет! Накатила дурнота, на миг показалось, что его сейчас стошнит, поэтому, зажав рот ладонью, Гарри устремился в ванную. Он почему-то точно знал, где она находится. Включил свет, воду и завис над раковиной. Мельком глянул на себя в зеркале, и тотчас тошнота прошла, вытесненная ошеломлением. Гарри даже коснулся отражения кончиками пальцев, чтобы убедиться, что это не обман его неважного зрения. Кстати, видел он не так уж и плохо, даже без очков… Еще одна странность. Но куда более странным оказалось то, что он видел в зеркале. Вроде все то же самое, все на своих местах, в том числе и легендарный шрам, но что-то неуловимо изменилось. Во-первых, волосы. Они стали гораздо длиннее, чем он помнил. Немного изменились и черты лица, телосложение, но тут в основном из-за болезненной худобы. И все-таки… Он стал взрослее, да. Сколько же прошло времени? И где Сириус? Стоило об этом подумать, как по зеркалу прошла рябь, его отражение дрогнуло и словно отошло в сторону, уступив место другому, до боли знакомому, но ему никак не принадлежащему. - Сириус! – выдохнул Гарри, пытаясь коснуться зеркальной поверхности и отдергивая руку, когда та пошла рябью, будто состояла из воды. - Да, Гарри, - отозвался Блэк из зеркала. – Но притрагиваться лучше не надо. - Почему? Что происходит вообще? - То, чего следовало ожидать с самого первого дня. Тебя вернули в мир живых, а я остался, где был. - Но почему? - Я умер, Гарри. Ты – нет, несмотря на то, что последовал за мной. Но сути это не меняет. Я рад, что ты снова жив. - Но я не хочу так! Без тебя! - Шш. Ты еще так молод! Насладись своей жизнью. К тому же мы сможем разговаривать вот так, если захочешь. - Ты стал привидением? - Не совсем. - Я не понимаю, Сириус, - почти жалобно протянул Гарри. - Я тоже не совсем, - Блэк в зеркале растерянно подергал себя за локон волос. – Но он сможет. Преисполненный подозрений, Поттер посмотрел туда, куда кивнул крестный и увидел… себя. Хотел было упрекнуть Сириуса за жестокие и неуместные шутки, но тут собственное отражение заговорило: - Здравствуй, Гарри. Нет, это не бред и ты не сошел с ума. Я прошу выслушать меня и только потом делать выводы. - Но ты - это все-таки я? – предположил Гарри, уловив единственное их отличие: у отражения были непроницаемо-черные глаза. Полная чернота. Даже у Снейпа, кажется, светлее. И Поттер невольно поежился от этого сравнения. - В какой-то мере. Понимаешь, Гарри, когда ты вошел в Арку, то она попыталась сразу же отвергнуть тебя. - Почему меня, а не Сириуса? - Тебе ведь удалось пережить смертельное проклятье еще совсем маленьким, - голос отражения прозвучал уклончиво, но Поттеру и этого хватило. Он потер шрам, пробормотав: - Опять все из-за него. - Не вини себя. Вышло, как вышло. На самом деле случилось нечто невероятное и давно забытое. Думаю, ныне живущие маги знать не знают, что так может быть. Ты заставил исчезнуть Арку, но взамен твоя душа на некоторое время отделилась от тела, сохраняя с ним лишь очень тонкую связь. Поэтому ваши с Сириусом души могли какое-то время быть вместе. - Но почему я очень смутно помню, что было в это время? - Это результат твоего пробуждения. Думаю, со временем воспоминания восстановятся, только, не могу утверждать, что это так уж хорошо. Но ты возвратился в мир живых, правда столь долгое разделение и пребывание в стране мертвых не прошло даром. Ты вернулся измененным. - То есть? - Не пугайся, если обнаружишь новые способности. И меня, как новую грань своей личности. - Все-таки я чуток умом поехал… - задумчиво протянул Гарри, не сводя глаз с отражения, которое, собственно, уже сложно считать именно отражением. - Нет. Ты просто изменился. Из мира мертвых нельзя вернуться неизменным, - голос отражения казался грустным, но что-то подсказывало, что собственная участь его устраивает. – У тебя еще будет время осознать произошедшее, все вспомнить и принять или отвергнуть то, что я могу тебе предложить. - Какое предложение? – тотчас вскинулся Поттер. Обычно, когда с ним начинали говорить в таком тоне, это не сулило ничего хорошего. - Не нужно сразу принимать все в штыки! – тот, в зеркале, даже поднял руки в примирительном жесте. – Я не дьявол-искуситель, я просто часть тебя, которая, увы или к счастью, навсегда останется в мире мертвых, с которым ты сохранишь связь до конца дней. Это невозможно изменить. - Тогда к чему делать вид, что есть какой-то выбор? - Он действительно есть. Мы можем просто сосуществовать или наладить… тесное сотрудничество. К сожалению, тебя уже хватились, и сегодня наш разговор придется закончить. Прошу, пока просто прислушайся к себе. Гарри чувствовал, что при всей своей внешней холодности, отстраненности это «отражение», в самом деле, переживает за него. Может быть, когда он был… там, они успели подружиться? Задумавшись об этом, Поттер даже вздрогнул, когда в дверь громко постучали, скорее всего не в первый раз, и нервный голос мадам Помфри позвал: - Гарри! Гарри, ты там? С тобой все хорошо? - Да, мадам Помфри. Уже выхожу! Гарри быстро побрызгал себе в лицо водой, выключил воду и открыл дверь. В случае промедления колдомедик, волнуясь за пациента, могла и вынести ее с петель. Вернувшись в палату, Поттер понял, что Поппи там не одна. Рядом с ней, держа в руке палочку, стоял профессор Снейп. - Ко мне уже приставили почетный караул? – несколько язвительно поинтересовался Гарри, снова убедившись, что он стал лучше видеть без очков. - Гарри, ты только-только вышел из комы, мы беспокоимся о тебе! – упрекнула мадам Помфри, но Поттера это нисколько не устыдило. Он все еще не испытывал особой радости по поводу своего «возвращения». Вот и сейчас он довольно сухо ответил: - Не стоит, я уже хорошо себя чувствую. - Это еще нужно проверить, - возразила колдомедик. – И с кем ты разговаривал в ванной? - Сам с собой, - ничуть не смутившись, солгал Гарри. - Я, конечно, понимаю, что приятно поговорить с умным человеком, но в вашем случае, мистер Поттер, собеседник тот еще, - усмехнулся Снейп. Раньше этот комментарий непременно подвигнул бы Гарри на какую-нибудь глупость или дерзость, во всяком случае, внутри бы точно все заклокотало, а сейчас… Сейчас он просто равнодушно пожал плечами и сел на свою койку. Может, он и правда изменился? - Как ты себя чувствуешь? – спросила мадам Помфри, хотя уже вовсю производила диагностику при помощи волшебной палочки. - Нормально, - отмахнулся Гарри и тотчас почувствовал какой-то дискомфорт в ладони. Присмотревшись, он увидел, что ее пересекает довольно глубокий порез, и удивленно проговорил: - Не помню, чтобы я порезался. - Это сущая ерунда, - тотчас всполошилась колдомедик. – Дай сюда руку, я перевяжу. А Снейп почему-то встал прямее, заведя руки за спину. Гарри непременно спросил бы, что бы это значило, но в этот момент стерильный бинт коснулся раны, заставив зашипеть. Странно. Вроде, даже кровь остановилась, так почему же так больно? Но это… неудобство вовсе не отбило у Поттера охоту задавать вопросы, уж больно много их скопилось. Поэтому он поинтересовался: - Как долго я провалялся без сознания? - Ты был не в обмороке, а в коме, - счел нужным уточнить Снейп, по-прежнему стоявший так, будто проглотил кол. - Так сколько времени прошло? Какое сегодня число? - Первое августа, - ответила мадам Помфри, неодобрительно покосившись на зельевара. Потом она назвала год, и Гарри аж присвистнул: - Ничего себе совершеннолетие встретил! - Ты только не волнуйся! – тотчас всполошилась колдомедик. – Тебе это сейчас вредно. - Это довольно затруднительно, учитывая, что мимо меня прошло больше года, - фыркнул Поттер. - Скажи спасибо, что ты вообще жив, - буркнул Северус, уже прекрасно обходясь без всяких «мистеров» в адрес Гарри. - Сложно радоваться тому, чего не очень-то и хотелось, - фыркнул Гарри, вяло сопротивляясь попыткам мадам Помфри уложить его в кровать и тщательно укрыть одеялом. На эту фразу зельевар удивленно изогнул бровь, а колдомедик быстро проговорила: - Ты все-таки излишне переволновался. Тебе нужно выпить успокоительного. И прежде чем парень успел что-либо возразить, к самым его губам поднесли флакон с зельем. Пришлось пить, а потом как-то сразу стало все равно и очень захотелось спать. Последней мыслью стало: «Неужели они всегда его будут пичкать успокоительным при попытках задавать лишние вопросы?». Следующее пробуждение оказалось более приятным. Гарри разбудил запах еды. Ему принесли завтрак, и желудок тотчас заявил, что он зверски голоден. Еще бы, больше года нормально не ел. И хоть предложенные блюда были донельзя полезными и диетическими, Поттер, не привередничая, съел все, потом отправился в ванную приводить себя в порядок. На этот раз обошлось без откровений из зеркала. Может, причина была в том, что Гарри просто торопился, да к тому же старался лишний раз не вглядываться в собственное отражение. Когда Гарри вернулся в палату, оказалось, что заняться, собственно, и нечем. У него даже палочки не было. Но взгрустнуть по этому поводу не получилось – явились посетители. Причем приятные: Рон и Гермиона. В отличие от него самого, друзья за прошедший год почти не изменились. Хотя стали взрослее и как-то сплоченнее, что ли… Теперь они, в самом деле, воспринимались парой. Пристально оглядев обоих, Гарри даже поинтересовался: - Надеюсь, вы не успели пожениться? Мне было бы жалко пропустить такое. - Нет! – едва ли не хором, одновременно чуть отодвинувшись друг от друга. - Как ты, дружище? – тотчас затараторил Рон. – Мы так рады, что ты наконец-то очнулся! Пусть даже с помощью этого гадкого обряда! Гермиона ткнула его локтем, но уже поздно. Гарри насторожился, как гончая, почуявшая зайца, и нарочито тихо спросил: - Какого обряда? - Ну… э-э… Не думаю, что нам стоит тебе говорить… - Рон никогда не умел врать. - Я все равно узнаю, и лучше будет, если от друзей, и подробно, - Гарри перевел взгляд с Уизли на Гермиону, которая оказалась куда более стойкой, но все-таки не каменной. Девушка порывисто обняла Поттера, почти упрекнув: - Мы так волновались за тебя! - Знаю. И все-таки, мне бы хотелось узнать все, что произошло за этот год, и о каком обряде шла речь. И лучше от вас, чем дозировано и приукрашено от Дамблдора. - Ладно, но мы, наверняка, не в курсе всего, - смирилась Гермиона. - Расскажите все, что вам известно. - С какого момента начать? – деловито поинтересовалась девушка, словно у нее хранились записи по каждому дню, проведенному Поттером в беспамятстве. - Лучше с самого начала. - Ты хоть помнишь, как свалился в Арку? – спросил Рон, придвигаясь ближе и заговорщически понижая голос. - Смутно. Помню, что Ремус говорил, что все кончено, а я не хотел верить и стремился за Сириусом. - В общем, ты вырвался, - ответил Уизли все тем же почти шепотом. – Влетел в Арку, но минуты не прошло, как вылетел обратно. Причем, когда вылетел, ничего уже не было. - Чего «ничего»? – переспросил Гарри - Арки не было, - поправила Гермиона. – Она исчезла, как только ты из нее вышел. Осталось только каменное основание. А ты был в глубоком обмороке, скорее в коме и ни на что не реагировал. Пожиратели, воспользовавшись передышкой, разбежались кто куда. Похоже, Воландеморт тоже получил какой-то удар через вашу связь – но это мои догадки, нам никто ничего не говорил, только этот год получился довольно… спокойным. Дамблдор и остальные отнесли тебя сюда, в эту палату, и пытались всячески привести в чувство. Грейнджер рассказывала подробно и обстоятельно, ее было легко слушать, но когда девушка дошла до главного, запнулась, неуверенно посмотрев на Поттера. - Так что за обряд провели, чтобы меня… привести в чувства? – нетерпеливо спросил Гарри, уже подозревая какой-то подвох. Девушка вздохнула, словно собираясь с духом, и тихо ответила: - Обряд бракосочетания. Нужно было тебя связать кровью с сильным магом. И не только… Мне кажется, нужна была еще какая-то составляющая, поэтому директор и уговаривал кандидата так долго. Я пыталась найти объяснение в книгах, но не смогла. Прости. - Уж ты точно ни в чем не виновата! – поспешил успокоить как-то уж слишком расчувствовавшуюся подругу Гарри, потом поинтересовался тем, что весьма сильно его волновало: - И с кем же меня оженили? - Ответ тебе не понравится, Гарри, - вздохнула Гермиона, и Рон даже взял ее за руку, чтобы подбодрить. - И все же. Скажите мне! – волнение друзей уже передалось и Поттеру. - Северус Снейп. - Что? – парню показалось, что он ослышался. Они разговаривали очень тихо, все возможно. Ведь правда? - Профессор Северус Снейп стал твоим мужем по всем подобающим случаю магическим ритуалам, - чуть громче ответила Грейнджер и застыла в ожидании реакции. Ее не последовало. Гарри замер, словно олицетворение фразы «как громом пораженный». Кажется, он не дышал и уставился в одну точку. - Гарри! Гарри! – тотчас засуетились друзья. Им даже померещилось, что Поттер снова впал в кому. Но нет. Парень моргнул, хрипло вздохнул и очень тихо спросил: - Почему именно он? - Не знаю, - почти всхлипнула Гермиона. – Я же говорю, у директора есть какая-то причина, которую я так и не нашла. Но именно он выбрал кандидатуру Снейпа. Профессор тоже не был в восторге от подобного… решения и очень долго отказывался, но вот согласился. И как только свадебный обряд завершился – ты пришел в себя. - Разве в магическом мире узаконены однополые браки? – как-то отстраненно поинтересовался Гарри. - Допускаются в очень редких случаях, - ответил Рон – И о твоем браке знают немногие. Во всяком случае, репортеры точно не прознали – Дамблдор об этом позаботился. - Это, конечно, радует. Но если я уже пришел в себя, то брак можно расторгнуть? – с нескрываемой надеждой встрепенулся Поттер. - Прости, Гарри. Не знаю. Вряд ли это возможно, пока жив Воландеморт. Парень глухо застонал. Он вернулся к жизни, а такое ощущение, что попал в ад! И ад все еще следовал за ним. Дверь палаты открылась, впуская не единожды упомянутого сегодня директора Хогвартса. Его улыбка любящего дедушки несколько подвяла, когда он увидел все гриффиндорское трио в полном составе, и почти исчезла, стоило столкнуться с тяжелым взглядом Гарри. Еще никто не видел у Поттера такого холодного взгляда. Словно на пороге склепа стоишь. Да и внутри себя парень почувствовал тот же холод. Может, он, в самом деле, принес с собой частичку мертвых? Но об этом можно подумать позже, сейчас куда больше занимало, что скажет директор, поэтому Гарри просто выжидающе замер. Честно говоря, в этой неподвижности тоже было мало естественного. Нет, может, для змей застыть так само собой разумеющееся, но не для человека. К чести Дамблдора, он лишь покачал головой и проговорил: - Рад, что ты, в самом деле, чувствуешь себя лучше, мой мальчик. Я принес твою палочку и очки. Оба предмета легли на кровать перед Поттером, и он на миг замешкался, не зная к чему первому прикоснуться. Раньше вопрос бы не стоял, но он научился уже вполне нормально обходиться без очков, и все-таки выбрал их, чтобы оправдать ожидания. Гарри вовсе не желал открывать все карты, пока ни черта не понятно, что с ним сделали. Сто раз исправленные магией очки, видимо, накопили ее столько, что сами подстроились под новое зрение Поттера, так что даже голова не разболелась, и можно было сохранить маленький секрет. Удачно. А вот с палочкой получилось иначе. Она все еще ощущалась продолжением руки, и все-таки что-то было не так. Появилось какое-то зудящее ощущение. Гарри решил ее проверить, произнеся самое простое заклинание. На конце палочки тотчас появился огонек. Она по-прежнему слушалась беспрекословно. Уже хорошо. - Вижу, магия тебя не подводит, - тон Альбуса был сахарно-благодушен и ласков. - А вы опять все решили за меня, - хмуро ответил Поттер - О чем ты, мой мальчик? – первое недоверие словно разбило розовые очки, и Гарри почувствовал фальшь в этом вопросе. Или это возвращение с того света сделало его столь прозорливым? А директор бросил быстрый взгляд на Рона с Гермионой и заключил: - Вижу, ты успел пообщаться со своими друзьями. - Да, с друзьями, - особо подчеркнув последнее слово. – И узнал очень много… разного. - В таком случае, думаю, теперь они могут оставить нас. Гарри бросил на Дамблдора подозрительный взгляд и нехотя кивнул Рону и Гермионе, те так же неохотно вышли. Едва за ними захлопнулась дверь, как Поттер тихо бросил: - Значит, без меня меня женили, да, господин директор? – и куда, спрашивается, ушло очарование этим сильным волшебником? Ведь раньше… Да что говорить, если «теперь» казалось отражением кривого зеркала этого «раньше». - Гарри, ты должен понять, у нас не было другого выхода, - директор присел на край больничной койки. – Только так мы смогли вытащить тебя из магической комы. - Но почему именно он, именно Снейп? – Гарри говорил очень тихо, сжимая в руках одеяло, лишь бы не сорваться на крик. Возмущение просто клокотало в нем. - Только профессор Снейп мог справиться со столь трудной задачей. Поттер наградил Дамблдора еще одним недоверчивым взглядом и спросил: - Зачем? Зачем все это было нужно? На миг Альбус опешил, а потом начал «старую песню о главном»: о том, что Гарри избранный, о его великом предназначении, ведь он сам видел то пророчество, о том, что наступают трудные времена, и все вынуждены идти на большие жертвы, придется и ему кое с чем смириться… Гарри слушал вполуха, а в голове почему-то крутился библейский момент про продажу за тридцать серебренников. Когда Дамблдор закончил пламенную речь, парень все-таки сумел облечь свои подозрения в приличную словесную форму: - Что вы пообещали Снейпу за это, господин директор? От ответа Альбуса спас очередной визитер. Как говорится, помяни черта! Снейп вошел так же стремительно и бесшумно, как обычно являлся в класс. То ли хотел чему-то воспрепятствовать, то ли наоборот. По тому выражению лица, с каким он застыл возле койки Гарри, абсолютно ничего нельзя было понять. - Ты очень вовремя, Северус, - прокомментировал его появление Дамблдор. Зельевар посмотрел на директора все с тем же непроницаемым выражением лица, лишь бровь вопросительно приподнялась. Даже с внезапно приобретенным хладнокровием Гарри до такого самообладания еще расти и расти. «Хотя для Снейпа происходящее уж никак не является новостью», - горько подумал Поттер. Пауза явно затягивалась, когда Северус все-таки сказал: - Вижу, Гарри окончательно пришел в себя. Мальчик-который-выжил едва не поперхнулся. На его памяти профессор впервые назвал его по имени. Конечно, учитывая обстоятельства… И тут парня буквально долбануло другим возможным объяснением происходящего. Подозрительно сузив глаза, Гарри спросил у директора: - У меня что, теперь и фамилия другая? - К ней прибавилась фамилия Северуса, - осторожно, словно разговаривая с непредсказуемым хищником, ответил Дамблдор. – Отныне ты Гарри Джеймс Поттер-Снейп. Гарри сглотнул, помолчал немного, словно переваривая услышанное, и заключил: - Спасибо, что я хоть частично сохранил то немногое, что досталось мне от родителей, - благодарности в его голосе не было ни грамма. - Вижу, Гарри уже в курсе произошедшего, - сухо заметил зельевар. Только в его устах имя могло звучать столь похожим на ругательство. - В общих чертах, - ответил Альбус, все еще изучая взглядом парня. В этом ощущалось что-то неправильное, Гарри хотелось поежиться, но он сдержался, стараясь лучше прислушаться к собственным ощущениям. Ведь когда-то он уже испытывал подобные ощущения… Проклятье, похоже, директор пытается прочесть его мысли, возможно, чтобы узнать, что именно известно о произошедшем. Это было низко, вероломно, и Гарри, памятуя о своих прошлых успехах в «окклюменции», совершенно ничего не мог поделать. Минута тянулась очень медленно в абсолютной тишине, но вот Дамблдор устало вздохнул. Странно, неужели у него не получилось? Пока к попыткам препарировать его мозг не подключился Снейп, Гарри решил сказать: - Теперь мне бы хотелось узнать подробности. - О чем ты, мой мальчик? Гарри едва не взрыкнул. Это обращение уже нестерпимо хотелось затолкать обратно в глотку директору. Но парень прошел хорошую школу, чтобы не сорваться от такой малости, лишь процедил: - Неужели вы думаете, что подобное… супружество является пределом моих мечтаний? Или вам объяснить, что чувствуешь, когда собственная жизнь в очередной раз стала мелкой разменной монетой? - Гарри, я же уже объяснял, что у нас не было выбора, - снова завел излюбленную пластинку Альбус, и парень заметил, как не только его скривило, но и Снейп дернул уголками губ так, словно раскусил что-то невероятно кислое. Похоже, их отношение к происходящему было схожим. - Выбор есть всегда, - тихо буркнул Гарри. – Можно было вообще меня оставить, как есть. - Как ты мог даже подумать о таком! – возмутился директор, вот только это возмущение было излишне явным, словно разыгранным по нотам, или просто Поттер вернулся с того света форменным параноиком. Одновременно стало понятно, что Дамблдор его позиции не примет, да и ему самому копаться в этом не даст. Одно в какой-то мере порадовало Гарри – его слова заставили Снейпа удивленно приподнять бровь. В остальном, он оставался невозмутим. Поттер подобным похвастаться не мог, к тому же не терпелось во всем разобраться, поэтому, мысленно попросив высшие силы ниспослать ему терпенья не взорваться немедленно, он продолжил: - Ладно, допустим, что у вас не было другого выхода, - его сомнения по этому поводу можно было черпать ложкой. – Допустим. Но сейчас-то я пришел в себя и вполне здоров. Можно расторгнуть брак и прекратить этот нелепый фарс. - Гарри, боюсь, пока это невозможно. - Почему? Мне кажется, что профессор Снейп тоже не в восторге от создавшейся… ситуации. Прежде чем зельевар успел что-либо ответить, а судя по всему, он собирался, директор заявил: - Северус прекрасно осознает то, на что он согласился пойти. Твое состояние все еще нестабильно, Гарри. Ты бодрствуешь всего второй день, в то время как в коме провел больше года. Разрывать ваш союз сейчас – это значит подвергнуть тебя неоправданному риску. К тому же магический брак не просто обряд, это еще и защита. Что немаловажно сейчас, когда ты стал совершеннолетним, и заклятье твоей матери утратило силу. - И сколько это должно… продолжаться? – хмуро поинтересовался Гарри. К клокочущей внутри ярости стала примешиваться безысходность. Похоже, его чувства, желания ничего не значили для того, кого он так уважал. - Во всяком случае, до окончания войны. Пойми, это даст тебе дополнительную защиту в битве, поможет исполнить предназначенное… Поттер уже готов был взвыть. Все его существо протестовало и против подобных мер, и против самого такого существования. Подумать только, он ведь еще строил планы на нормальную жизнь! Альбус, кажется, не замечал этого его состояния и продолжил: - Да, ваш… брак можно назвать фиктивным, но никто не должен этого знать. Особенно в министерстве магии. И так стоило немалых усилий добиться их… разрешения. Поэтому тебе, Гарри, придется переехать в комнаты Северуса. Каждое слово лишь подливало масла в огонь ярости Поттера. Равно как и то, что Дамблдор говорил об этом, как о само собой разумеющемся, будто ничего страшного не случилось. Стоило ли удивляться, что парень почти шипел, спрашивая: - Что еще мне придется сделать? С чем смириться? Чем пожертвовать? Свободой? Жизнью? Впрочем, и это уже предрешено… Чем дальше, тем ниже становился голос, под конец окончательно перейдя на серпентарго, но это еще не все. Ярость, испытываемая Поттером, раскалилась добела и все-таки вырвалась наружу бесконтрольной магией. Дыхнуло буквально замогильным холодом, задребезжало все, что могло задребезжать, лопнул стакан, и все поверхности от того места, где сидел Гарри и дальше стали покрываться инеем, но очень странным, с черными проблесками. Насколько вообще черный свет может блестеть. Оба старших мага замерли, похоже, подумав об одном и том же: если парень окончательно ударится в истерику, то тут может камня на камне не остаться. Веяло нешуточной магической мощью. Все всегда ожидали, что Поттер станет столь же могущественен, сколь и Воландеморт, и вот, похоже, ожидания стали сбываться. Причем наихудшим образом. После минутного замешательства, Дамблдор взметнулся, словно был лет на пятьдесят моложе, выхватил палочку и наколдовал щит, отрезающий помещение и их с Гарри от всего замка, чтобы как-то локализовать волну стихийной магии. Что до Снейпа, то он вмиг оказался рядом с Поттером, слепо уставившимся куда-то в пустоту. Зельевару показалось, что за уже привычной зеленью глаз парня мечутся какие-то черные тени, но это нисколько не повлияло на его намеренья. Узкая бледная ладонь взметнулась в замахе, отвесив оглушительную оплеуху. Голова Гарри от удара дернулась назад, он как-то неестественно замер, зажмурившись. Для окружающих неестественно. Сам-то он в этот момент очень четко услышал в своей голове ставший знакомым голос: - Воспользуйся моментом и постарайся хоть как-то взять себя в руки, пока мне не пришлось сделать это за тебя. Прошу. Давненько его не просили. Тенденция последнего времени – просто ставить перед фактом. И эта просьба помогла. Помогла переключиться и обрести усиленный контроль. Вот только отдачу на удар сдержать не удалось. Гарри услышал, как Снейп зашипел не хуже змеи, потерев запястье той руки, которая нанесла удар. Так произошло первое знакомство Поттера с взаимообразностью брачных уз, хоть он и сам этого толком не понял. Сейчас он лишь почувствовал, как его раскаленная ярость остыла и спряталась где-то глубоко внутри, но вовсе не исчезла. В кои-то веки дав ей выход, доведя себя до срыва, оказалось очень сложно запихать ее обратно. Возможно, какая-то часть теперь будет присутствовать всегда. Стоило об этом подумать, как Гарри почувствовал легкое покалывание магии в кончиках пальцев. Судя по всему, догадка оказалась более чем верной. Поспешно сжав кулаки, он тихо, но настойчиво проговорил: - Лучше вам сейчас уйти. Мне нужно побыть одному. - Гарри, я понимаю, ты пережил большое потрясение… - начал Дамблдор, но Поттер, еще сильнее стиснув кулаки, почти процедил: - Прошу оставить меня одного. Неужели это так много? - Конечно, Гарри, - вздохнул директор, одним взмахом снимая щит и направляясь к двери. Что до Снейпа, то прежде чем последовать примеру старого волшебника, он достал из кармана флакон и вручил его Гарри со словами: - Советую немедленно выпить это. Не волнуйтесь, не яд. Успокоительное. - Какая разница, - пожал плечами парень и залпом выпил зелье. Северус неопределенно хмыкнул и, стремительно развернувшись, так что мантия хлестнула Гарри по ногам, вышел. Парень лишь вздохнул, забрался с ногами на больничную койку, и сел, обхватив колени руками. Всю ту бурю эмоций, что он сейчас испытывал, можно было бы уложить во фразу: «Господи, что ж ты меня так не любишь-то?». Обозвав Гарри «избранным», весь мир, кажется, решил лишить его даже надежды на нормальную жизнь. И им наплевать, что «герой» сам удавиться готов от подобных перспектив. К тому же парня стали одолевать апатия и сонливость. Наверное, начало действовать успокоительное. Но даже если он сейчас уснет, проблемы-то останутся. Все существо бунтовало против того, чтобы просто смириться с обстоятельствами. Гарри чувствовал, что если так поступит, то потеряет какую-то важную часть себя. Сейчас, как никогда, не хватало Сириуса! И тут вспомнилось ночное происшествие в ванной. Поттер тотчас подхватился и направился туда.