За закрытой дверью

      Ну вот как такое могло произойти? Полный идиотизм. Подобное встречается только в глупых комедиях и аниме, да к тому же частенько притянуто за уши. Однако, это абсолютно точно реальность, как ни крути. Их заперли. Забыли, не заметили. Интересно, их сокомандники действительно настолько тупые, что не слышали шум из душевой, не видели вещи на скамейках, в принципе забыли о существовании еще двух человек? Наруко с досадой пинает дверь раздевалки, пряча руки в карманах.       — Чёрт подери, что за фигня?! — возмущается юноша, вновь и вновь дёргая дверную ручку.       — Не верю своим глазам! Она реально заперта!       В поисках другого выхода, Имаизуми подходит к окну, раскрывает створки и дергает за решетку. Прохладный вечерний ветер тут же врывается в комнату, парень наполняет полную грудь воздуха и вздыхает. Стальные прутья намертво приварены, да и портить казённое имущество — не самая здравая мысль.       — Через окно выйти не удастся, — рапортует он и присаживается на скамейку.       — Это нам тут до утра сидеть что ли?! Да ни в жизни! — снова закипает Наруко и бьет ногой в дверь со всей силы.       — Предлагаешь выбить дверь? Серьезно? — Имаизуми выразительно смотрит на друга, подняв бровь.       Наруко вспыхивает как спичка, горя желанием ответить что-нибудь остроумное, но в итоге просто вновь обращает свой взгляд к запертому проходу, громко стонет и начинает ходить вокруг скамейки. Наворачивая круг за кругом, парень пытается что-то придумать, но все сводится только к вышибанию двери или выбиванию решетки. А проблемы со школой им точно не нужны. Он плюхается на скамейку рядом с Имаизуми и задумчиво смотрит на него.       — Ну? Чем займёмся?       Тот жмёт плечами и зевает, прикрыв рот рукой. Типичное поведение, ничего не скажешь. А невозмутимый вид этого придурка прямо бесит! Неужели его совсем не волнует перспектива ночевать здесь, в мелком душном домике без всяких удобств? К тому же, они здесь остались вдвоём. Без посторонних. Наедине. Да, это напрягает!       В голову невольно лезут всякие бредовые мысли, и Наруко не может ничего с собой поделать. Рядом с этим человеком вечно всё не так: сердце стучит как бешеное, ладони потеют, каждое слово вызывает бурную реакцию. И никакая это не ненависть, сколько бы он ни ёршился. Наруко прекрасно понимает, что без Имаизуми долго не протянет. Говорить, что ни дня не проживёт — слишком, но если воспринимать менее буквально… Наруко чешет макушку, вздыхает, опрокидывает голову на плечи и закрывает глаза. Короче говоря, сложно всё. Хорошо это или плохо, но он совсем не дурак, так что осознает, что дело пахнет керосином…       Да и в целом во всей этой велосипедной тусовке тандем какой-то ненормальный, Наруко не раз отмечал. Раньше вот вообще не замечалось, но как только осозналась природа собственных чувств — всё стало видно как на ладони. Такое ощущение, что здесь каждый второй… Кгхм. Хотя фиг его знает. Может, это они так свои командные чувства проявляют. И дух соперничества… Дань уважения противнику, всё такое.       Кстати говоря, о духе соперничества.       — Эй, шустряк, как думаешь, между нашим Онодой и Манами что-то есть?       Наруко переводит взгляд на парня, который выглядит несколько рассеянно, и спешит пояснить.       — Я имею в виду, тебе не кажется, что они довольно близки? Скажем, не как друзья. Просто, знаешь, Онода ведёт себя как влюбленный идиот, а Манами это, вроде как, совсем не тревожит. Да и сам он, ну, заигрывает что ли?       — Я понял, о чём ты, — произносит Имаизуми и задумчиво замолкает на некоторое время, а затем твёрдо кивает. — Да. Думаю да.       Возникает неловкая тишина. Значит, он не ошибся, между ребятами действительно что-то есть. Только вот, если этот придурок так твёрдо уверен касательно мальчишек, не значит ли это, что он видит и чувства Наруко тоже? А если так, что будет дальше? Блин, зачем понадобилось вообще заводить такой разговор?! А что, если Имаизуми всё это неприятно? Почему он раньше не задумался, прежде чем начать трепать языком?!       — Я не порицаю это! — вдруг одновременно заявляют парни и с удивлением смотрят друг на друга. Наруко нервно смеётся и чешет затылок. Внутри него какой-то дикий ураган, то ли от облегчения, то ли от смятения, и он уже точно не понимает, зачем несёт эту чушь дальше, но остановиться не может, хоть убейте.       — А ты? У тебя есть кто-то, кто тебе симпатичен? — от произнесённого сердце в пятки уходит, и непонятно, хочет ли он вообще знать ответ.       — Пожалуй, да… — Имаизуми отводит взгляд и обхватывает свои плечи, будто закрываясь.       На самом деле, эти слова приносят только больше волнений. Но Наруко с удивлением понимает, что какой-то частью рад тому, что это не холодное «нет». Да и чертова надежда теплится где-то там внутри, но следующий вопрос буквально обескураживает юношу.       — А ты… Как бы это спросить по-нормальному… У тебя были чувства к парню? — Имаизуми избегает смотреть в глаза, но на секунду их взгляды пересекаются.       — Да, есть, — выпаливает Наруко абсолютно без задней мысли, и только погодя осознает, что натворил. Да он фактически только что признался к кому именно!       — Странно, я был уверен, что тебе нравятся девушки, — недоверчиво бормочет парень, прикусывая губу.       Господи, какой же тупица. Наруко чувствует, как его уже колотит от волнения, он прикидывает в голове разные варианты ответов. Думает, что возможно сможет выкрутиться, и вскоре этот разговор забудется как страшный сон. Но нужно ли?..       В действительности, всё шло к этому, да? Юноша глубоко вдыхает и собирается покончить с происходящим. Пан или пропал.       Наруко резко хватает парня за майку, притягивает к себе и целует. Его губы сухие и горячие, такие желанные и обжигающие. Чёрт подери, он реально это сделал! Удивленный, Имаизуми не сразу понимает, что происходит, но напор, с которым Наруко давит на него, заставляет поддаться и приоткрыть рот. Прочувствовав момент, юноша в свою очередь нетерпеливо углубляет поцелуй, проникая в образовавшуюся ложбинку, и крепко сжимает нижнюю губу Имаизуми. Жар растекается по телу Наруко, он подсаживается ближе, почти касаясь парня.       И Имаизуми начинает отвечать. Поначалу он целуется медленно и податливо, будто присматривается или разведывает территорию, но затем, сжав плечи Наруко, внезапно валит его на лавку, нависая сверху. Одной рукой парень сжимает запястья над его головой, а другую запускает под футболку, гладит живот и грудь юноши, пробегает пальцами по рёбрам и едва касается сосков. Наруко даже опешивает. Он ожидал чего угодно, но далеко не такой страстный ответ.       Оторвавшись от губ, парень чмокает их напоследок и приникает к шее. Скользя поцелуями по нежной коже, Имаизуми вызывает дрожь в теле юноши. Парень постепенно опускается ниже, к ключицам, его пальцы крепко сжимают чужие рёбра, надавливают и чуть проникают в щели между ними. Он слегка прикусывает кожу на выступающих косточках, медленно скользит языком по впадинке между ними. Наруко выгибается дугой, льня к его телу. Рука Имаизуми тут же подхватывает его за поясницу, сжимает кожу, гладит позвонки. Он отрывается, быстро целует Наруко в шею и ищет его губы, тот поворачивается к нему, думая о том же самом. Стукнувшись зубами, Имаизуми немного отстраняется и проводит языком по губам, сначала нижней, потом верхней, будто прося приглашение. Юноша чуть приоткрывает рот, и Имаизуми тут же проскальзывает внутрь, ласкает чужой язык, проходит по внутренней стороне щеки. Наруко не очень понимает, как ему следует отвечать, потому что никогда раньше не практиковал подобные поцелуи, но все же, приноровившись к движениям, находит общий ритм. Получается глубоко и страстно, и очень горячо. Наруко отрывается, тяжело и часто дыша. Он всерьез боится, что сердце разорвёт грудную клетку и выскочит наружу, но чертов шустряк продолжает сводить его с ума! Имаизуми опускается ниже, обводя языком скачущий кадык, и трется носом об впадинку.       — Ты пахнёшь просто умопомрачительно, — бурчит парень, покрывая шею лёгкими поцелуями.       Наруко хмыкает. Да, он думает точно также. Никто не пахнет так чертовски круто, как Имаизуми. Ни одна девушка не сравниться с ним. И это странно, потому что Наруко всегда нравились только девушки, а тут в его жизни появился этот придурок и разрушил все барьеры.       Имаизуми скользит языком по ключице, покрывая её легкими поцелуями, прикусывает и опускается ниже. Он утыкается прямо под неё, обхватывает кожу губами, оттягивает и засасывает, оставляя багровый синяк. Наруко прикусывает губу. Метка чуть саднит, но это возбуждает ещё сильнее.       Скамейка жёсткая и неудобная, но переместиться больше некуда, разве что на пол или широкий стул. Поэтому Имаизуми поднимается, утягивая парня за собой. Сначала они врезаются в железные шкафчики, отчего Имаизуми шипит и морщится. Наруко приглушённо смеётся, ему приходится встать на цыпочки и наклонить голову парня к себе, чтобы соприкоснутся с губами. Он поддевает футболку, проводя пальцами по впалому животу, задирает её так высоко как может, а когда Имаизуми отталкивается, стаскивает полностью. Несколько секунд парень разглядывает своего товарища: грудь вздымается на каждом вдохе, рёбра расширяются, в глазах поволока страсти, на лице румянец, опухшие от неустанных поцелуев губы, штаны в области паха натянуты. Наруко чувствует, что его член тоже уже стоит колом, снова оглядывает парня с ног до головы, и, облизнувшись, стягивает майку и с себя. Имаизуми просто притягивает его к себе за подбородок и целует, целует, целует. Он обхватывает парня за ягодицы и приподнимает, Наруко закидывает свои руки на плечи, кусаясь и рыча от удовольствия.       — Ты лёгкий, — улыбается Имаизуми. Наруко даже немного смущается, не так уж часто можно заметить такую улыбку на лице этого придурка.       — Ну… Да? — то ли спрашивает, то ли утверждает юноша.       Он крепко хватается за Имаизуми и смущается ещё сильнее, когда тот начинает кружиться по всей раздевалке, а затем шлёпается на стул.       — Идиот. У меня аж голова закружилась, — шипит парень, прикусывая мочку Имаизуми. Он проходится влажным языком по кромке уха, а затем легонько дует, вызывая у юноши мурашки по всему телу. Тот содрогается от странного, но сладостного чувства.       Пальцы Наруко сами собой тянутся к ширинке чужих брюк — ему уже не терпится, хочется прикоснуться к теплой плоти. Он расстёгивает её трясущимися пальцами, молния то и дело заедает, юноша шипит и злится от этих вынужденных заминок. Наконец он справляется и тянется уже к своей ширинке, но Имаизуми опережает его. Он разделывается с этим в одно мгновение, легко и просто.       — Интересно, а ты и в этом шустрый? — с издёвкой спрашивает Наруко и ехидно улыбается. Чего-чего, а уж постебаться над этим парнем он точно не упустит момент.       — Заткнись, — шепчет Имаизуми, и вновь утягивает юношу в чувственный поцелуй.       Он нарочито медленно и нежно касается уголков губ, затем проникает языком в углубление между ними, захватывает нижнюю и посасывает, будто специально опровергая комментарий. Без шуток, у Наруко от этого сносит башню. Если у возбуждения и желания есть предел, то он достиг конца этой шкалы прямо сейчас. Он закрывает глаза, гладит грудь и плечи парня, ласкает шею, прослеживая пальцами все изгибы мышц. Ему хочется прочувствовать и узнать каждый миллиметр этого желанного тела, довести его до предела, поглотить всю его страсть.       И, когда Имаизуми оттягивает резинку, чтобы стащить трусы, мягко касается вставшего члена и начинает его медленно массировать, Наруко будто пробирает зарядом электрического тока, а из легких вырывается судорожный вздох. Господи, наконец-то. Он утыкается Имаизуми куда-то в шею, целует рядом с пульсирующей веной. Движения горячих рук настолько приятные, что Наруко не выдерживает и постанывает, крепко сжимая плечи парня. Собравшись с мыслями, он берёт себя в руки, оглядывает разгорячённое лицо Имаизуми и невольно улыбается. Ему хочется заставить кончать этого придурка снова и снова, хочется сделать его только своим.       Устремив взгляд вниз, Наруко освобождает возбужденный орган парня от черных трусов. Проведя рукой по всей длине, юноша довольно хмыкает, отмечая крупный размер члена. Тряхнув волосами, он вновь поднимает голову, глядя Имаизуми прямо в глаза. Его веки немного приспущены, а ресницы подрагивают. Наруко чувствует, как внутри жаром разливается сладостное нетерпение, он соблазнительно облизывает нижнюю губу, прикусывает её и выразительно глядит на парня, не забывая при этом ласкать. Имаизуми срывается в мгновение, жёстко хватает его за ягодицы, притягивая к себе так близко, чтобы их члены касались друг друга, впивается голодным поцелуем. Наруко хочется засмеяться, но лишь всхлипывает и стонет, когда чужие ногти проводят легкие полосы вдоль его спины, а губы расцеловывают грудь.       Чмокнув Имаизуми, юноша закидывает руку ему на шею и перебирает ею волосы на затылке, а другой притягивает к себе чужую ладонь. Глядя парню прямо в глаза, Наруко покрывает руку влажными поцелуями, ласкает ложбинки между тонкими длинными пальцами, запускает каждый из них в рот, посасывает и обводит языком. Имаизуми с жадностью наблюдает за пошлым движениями. Да, детка, это вызов. Юноша намеренно пускает как можно больше слюны, и с хлюпающим звуком вынимает их из себя. Ох, был бы это член, он бы тут устроил зрелище. Наруко разрывает на части от желания большего и сознательной неторопливости, ведь это их первый секс. В следующий раз (а парень уже уверен, что это случится) он себя сдерживать не будет.       Оторвавшись от влажной руки, Наруко ухмыляется уголком рта и приподнимает брови. Имаизуми тут же без церемоний обхватывает их члены и проводит рукой вверх-вниз. Наруко громко выдыхает, когда пальцы парня скользят по напряжённому стволу и вздувшейся на нём вене. Имаизуми трет члены друг об друга, играет с крайней плотью, массирует головки, гладит ребром ладони. Медленные, тянущие движения сменяются быстрым ритмом и наоборот. Наруко завороженно следит за ловкими пальцами. Второй рукой парень вдруг крепко сжимает основания. Его тепло обжигает, и Наруко кусает губу, утопая в этом приятном чувстве. Он приникает к Имаизуми и целует его, сжимая волосы на затылке, царапая шею. Тот в мгновение сильнее давит на члены, надрачивает яростно, с упоением. Его губы напрягаются, он почти не отвечает на поцелуи, сосредоточившись на ощущениях внизу. Наруко больно кусается, привлекая внимание, и получает в ответ долю ласки, но потом отказывается от этой идеи и просто трется носом о чужие скулы, щеки и нос. Он волнообразно двигает бедрами навстречу, привнося ещё более яркие ощущения к массажу.       А потом Наруко поражается собственным мыслям, потому что ему хочется почувствовать член Имаизуми внутри себя. Промежность нестерпимо тянет, и ему становится действительно интересно, что же он будет чувствовать во время проникновения. Это возбуждает ещё сильнее — представлять, как Имаизуми сливается с ним воедино, и Наруко не выдерживает, он останавливает парня и даёт себе время отдышаться. Тот смотрит непонимающе, напряжённо, но покорно убирает руки и тоже старается восстановить дыхание.       — Я тут подумал, не хочешь ли ты чего-то большего? — Наруко и сам понимает, как это дебильно звучит и прыскает в руку. Брови Имаизуми скептически выгибаются, он чуть склоняет голову. Юноша закатывает глаза, думая как бы получше сформулировать свои мысли, но ничего дельного в голову не приходит, поэтому говорит напрямую. — Трахни меня, пока я не передумал.       Наблюдая, как замешательство на лице парня сменяется задумчивостью, Наруко охватывает сильное волнение. И вовсе не о том, что будет больно или неприятно. Скорее о гигиеничности. И тут он вспоминает о душевой.       — У меня есть охлаждающий гель против травм, можем попробовать его в качестве смазки, — наконец изрекает Имаизуми.       Наруко встаёт с коленей парня, позволяя тому подойти к сумке. Покопавшись в ней, он победоносно вытаскивает тюбик. Кивнув головой в сторону душевой, юноша берёт Имаизуми за руку и ведёт его за собой. Даже это прикосновение проносится по телу какой-то сладостной истомой. Сумасшедшее, дикое чувство.       Скинув с себя оставшиеся вещи в тамбуре, Наруко смущенно останавливает парня и просит позволить ему пойти первым. В душевой нет отдельных кабинок, и юноша просто идёт к душу, где обыкновенно моется, потому что там, в корзинке, лежат некоторые его вещи. Он быстро споласкивается мылом, подмывает необходимые места, а затем просто замирает под теплыми струями. Всё происходит так быстро и сумбурно, будто это сон, а не реальность. Но все действия кажутся абсолютно правильными… Будто так и должно быть. Наруко слегка трясёт головой, пытаясь успокоиться и унять бешеное сердцебиение.       — Я не мог больше ждать, извини, — шепчет голос позади него.       Имаизуми обнимает его сзади и припечатывает к кафельной стенке. Его губы скользят по щеке, вдоль шеи к плечам, а руки оглаживают талию и ягодицы. Наруко полностью растворяется в этих ощущениях, позволяя себе забыться. Он разворачивается и утягивает парня в страстный поцелуй, прикусывая, пробиваясь языком во внутрь. Его руки скользят по члену Имаизуми то полным захватом, то лишь кольцом из пальцев, он играется с головкой, чуть надавливая и вращая ладонь вокруг. Чуть надавив на отверстие уретры, а потом, перехватив уздечку, он добивается от парня томного вздоха. Тот судорожно сжимает Наруко за ягодицы, немного раздвигая их. Его пальцы продвигаются дальше, и, когда касаются колечка сфинктера, юноша вздрагивает и отстраняется.       — Вот теперь мне немного не по себе, — заявляет Наруко и неловко смеётся.       Выдавив для начала совсем немного геля, Имаизуми разворачивает несопротивляющегося юношу к стенке. Он мягко гладит его по щеке, и нежно целует шею и затылок, чтобы успокоить.       — Я постараюсь сделать всё, чтобы тебе понравилось.       И Наруко замирает в предвкушении. На самом деле, он действительно начинает нервничать. Прислушиваясь к своим ощущениям, он совершенно не замечает происходящего позади, и поэтому удивленно ойкает и вздрагивает, когда влажный горячий язык касается его ануса. Сказать, что юноша красный — ничего не сказать. Он благодарит богов за то, что додумался подмыться, и что систематически сбривает всю колющуюся растительность. Однако, следующие шаги Имаизуми менее шокирующие.       Руки парня скользят вдоль тела Наруко, повторяя его изгибы. Он целует и нежно покусывает внутренние части бёдер, поднимаясь выше, к анальному отверстию, и ласкает кожу вокруг. Юноша утыкается лицом в свою руку, привыкая к новым странным ощущением. И снова в дело вступает язык. Имаизуми щекочет им, лижет, целует. И Наруко действительно получает удовольствие от этих игр, он расслабляется настолько, что язык спокойно преодолевает сфинктер, а его член пульсирует и подрагивает.       — Где ты такому набрался? — не выдерживает он.       Имаизуми вводит один палец внутрь, и Наруко непроизвольно сжимается, но быстро расслабляется, позволяя проникнуть и второму. Ощущение наполненности вызывает двоякие эмоции, но рефлекс исторгнуть из себя инородное быстро уступает, когда парень начинает медленно и аккуратно массировать стенки. Он быстро находит нужную точку и оглаживает её внутри.       — Считай, что у меня было много мокрых снов с твоим участием, — наконец отзывается Имаизуми, и юноша хмыкает. Не только их, судя по тому, какие приёмчики использует этот придурок. Видимо, гей порно навсегда засело в истории его браузера.       Вскоре добавляется и третий палец, движения парня становятся интенсивнее и быстрее. Наруко кажется, что он вон вот-вот сойдёт с ума, но ему хочется больше. Чтобы было туже, сильнее. Он начинает мастурбировать свой член, закусывает губу.       — Да войди ты уже в меня, чёрт возьми! — практически рычит он, сильно сжимая член у основания.       И Имаизуми входит. Легко преодолев разработанный сфинктер, он сразу вводит пенис на всю длину. Наруко шипит от неожиданности. Это оказалось болезненно, но терпимо. Дав юноше немного попривыкнуть, Имаизуми наклоняется вперёд, упирается одной рукой в кафельную стенку, другой обхватывает бедро Наруко и начинает двигаться. Сначала медленно, вращающими движениями, чтобы достаточно растянуть стенки. Постепенно наращивая темп, Имаизуми немного отклоняется, изменяя угол проникновения, увеличивая размашистость движений. Из Наруко вырывается стон, когда член парня начинает буквально вдалбливать его в кафель. Контраст от теплой воды и прохладной мази заставляет буквально задыхаться от удовольствия. Рука внизу двигается быстрее и быстрее, но тут Имаизуми выходит из него полностью, и запал стихает. Парень разворачивает Наруко к себе лицом, запускает руки в волосы, страстно целует, спускается к шее, ключицам, груди.       — Я устал корячится на полусогнутых, ты слишком мелкий, — выдыхает он между поцелуями.       — И что ты предлагаешь?       После этих слов Имаизуми отстраняется, оценивающе оглядывает юношу и тут же подхватывает на руки. Наруко повисает, сцепив ладони на затылке парня в замок. Волна нового непривычного удовольствия разливается по его телу, когда Имаизуми вновь входит внутрь и начинает быстро двигаться. Парень держит его то за талию, то за ягодицы, постоянно меняя угол проникновения, и Наруко охает и ахает от ярких ощущений. Где-то на периферии в мыслях проскальзывает, что происходящее даже круче, чем в порнухе. Имаизуми затыкает его поцелуями, но это работает недолго. Чувствуя, что развязка близка, и оргазм уже на подходе, Наруко обхватывает свой член. Требуется совсем немного движений, и сперма оказывается на животе. Имаизуми опускает его, пригвождает к стенке поцелуями, и, после несколько быстрых фрикций, тоже кончает.       — Неплохая идея, шустряк. Мне понравилось, — отдышавшись, выдавливает из себя Наруко, широко улыбается, и в ответ получает новый пьянящий поцелуй.       Расслабленные и довольные они выходят из душевой и одеваются. Во всех мышцах сладкая истома от хорошего горячего секса. Наруко и предположить не мог, что окажется так круто, он крайне рад, что всё-таки решился на поцелуй. А ещё он чувствует себя немного идиотом, потому что надо было сделать это раньше, и не было бы никаких проблем и внутренних конфликтов. Юноша встаёт напротив скамейки, где расположился вытирающий полотенцем голову Имаизуми, и улыбается во все зубы.       — Ты теперь моё! Не отвертишься! — заявляет он, задрав нос и уперев руки в бока.       Полотенце тут же падает на пол, а Имаизуми уже прижимает Наруко к себе и целует. Тому приходится держаться на цыпочках, поэтому, ища равновесие, он неосознанно движется назад, и так они доходят до двери. Разорвав поцелуй, Наруко полностью опускается стопами на пол и обвивает парня руками, утыкается ему в грудь. Он с удовольствием слушает быстрое сердцебиение, думая о том, как ему хорошо рядом с этим придурком.       — Наруко. Гхм. Ты видел, что лежит на столе?       Мрачный голос Имаизуми выводит из приятных грёз, юноша отстраняется и с сомнением смотрит на стол. Его глаза медленно расширяются, а затем он начинает очень громко заливисто смеяться.       — Мелкий засранец, — вздыхает парень и открывает дверь ключом.       Они забирают свои рюкзаки, выходят из клуба и идут к своим велосипедам. Наруко, всё ещё хихикающий, вдруг затыкается.       — А ты уверен, что он был здесь всё время? Я точно его не замечал.       Лицо Имаизуми мгновенно багровеет. Да и сам юноша вспоминает о том, как шумно было в душевой, и ему становится неловко. Он снова немного нервно смеётся, размышляя о том, что слухи о них, возможно, теперь приобретут новые пикантные детали.       — Забей. Точно нам не узнать, — заключает Имаизуми, мягко улыбаясь. — А вообще-то, я тут подумал, почему бы нам не провести вечер вместе? У меня нет никого дома, мы могли бы посмотреть что-нибудь интересное…       Наруко мгновенно оживляется.       — Что, шустряк, приглашаешь на свидание? Знаешь, обычно люди это делают до секса, а не после, — он заливисто смеётся, пока парень закатывает глаза и вздыхает. — Ладно, в любом случае, я за. Кто быстрее до твоего дома?!       На улице уже закат — они довольно долго проторчали в раздевалке. Приятная свежесть и прохлада заполняет воздух вокруг, в лицо дует легкий ветерок, пение птиц аккомпанирует их поездке. Как и всегда, ребята едут практически вровень. И Наруко по-настоящему счастлив. Всё произошло так быстро и сумбурно, и, по сути, из-за какой-то нелепой случайности. Бывает же! Юноша оборачивается к своему новоиспечённому возлюбленному и любуется им: чёрные как смоль волосы, серые глаза, немного острые черты лица. Симпатичный, засранец. Имаизуми замечает, что на него смотрят, и улыбается в ответ, но глаз от дороги не отводит — лишь наклоняется вперёд, увеличивает скорость. Наруко хмыкает, и сам устремляется вдаль. Любовь любовью, а гонки по расписанию. И то, что всё случилось так внезапно, абсолютно не имеет никакого значения, верно? Ведь теперь они могут разделить это светлое, восхитительное чувство вместе. Наконец-то.