Проект "Ненормандия", или Эффект критической массы попаданцев

       Фундаментальный вопрос — куда лететь в первую очередь? — был единогласно решен в пользу Фероса, поскольку одно дело банда кроганов, с которыми, к тому же, несколько часов назад точно было всё в норме… в пределах кроганской нормы, конечно. И совсем другое — колонисты почти без бойцов, которым уже неделю определенно кто-то глушит связь. Да ещё пытается этот факт скрыть. Как говорил один медведь: «Это ж-ж-ж-ж неспроста!» И сами колонисты так жужжать уж точно не могли: тот, кто изображал в сети их бурную деятельность, явно стремился создать впечатление идеально дисциплинированной общины, и, столь же очевидно, был не в курсе, что в природе таковые не встречаются. Заид ещё заявил, что, если попаданцы успеют вытащить многострадальную колонию из очередной «рекурсии», то это будет первый в истории случай, когда раздолбайство кого-то спасет.        На чём капитан и объявил заседание закрытым. Вопросы, конечно, ещё остались — к Левиафанычу, в частности. Но вот с нервными клетками, способными выдержать его ответы, уже наблюдался явный дефицит.        Проще говоря, Шепарду требовался перерыв, чтобы переварить уже полученную информацию. Да и остальным тоже, судя по тому, как резво народ испарился из помещения. Остался только Явик.        — В моей каюте наконец-то меняют остекление, — пояснил он, не дожидаясь вопроса. — Пока побуду здесь.        Шепард молча кивнул в ответ, посидел ещё несколько минут, а затем, прикинув, что очередь к лифту должна была уже рассосаться, поднялся и вышел вон.        Отправился он на жилую палубу, но не в каюту на боковую — поднялся-то несколько часов назад всего, хотя ощущение было, будто прошли, как минимум, сутки — а в бар. Опять же, не затем, чтобы «сполоснуть горло», да и мозги заодно. Хотя, если честно, чтобы разобраться в ситуации, явно не помешали бы рекомендуемые народной мудростью поллитра. Но — нет, цель была другая.        Просто Джек ушла очень злая. А злая Джек станет искать способ выпустить пар. А способов таких, конечно, много, но капитан решил, разнообразия ради, побыть оптимистом, и для начала проверить самый мирный вариант. То есть, алкоголь.        Что характерно, угадал: Джек в баре была и успела уже осадить на печень почти полбутылки чего-то, явно крепкого, судя по запаху. При виде капитана она молча плеснула напитка во второй пластиковый стакан и, жестом заправского бармена, отправила по стойке в его сторону. Шепард поймал, попробовал. Незаметно поморщился: мало того, что крепкое, так ещё и сладкое — именно то сочетание, которое он сам на дух не переносил. Впрочем, пить намерения изначально не было, а что держать в руке для поддержания беседы — какая разница?        Ноль свою порцию прикончила одним глотком. Посмотрела на коммандера, к угощению больше так и не притронувшегося, пожала плечами и налила уже только себе, мол, не хочешь — как хочешь. Коммандер присел рядом, покрутил в руках стакан и спросил:        — Что, совсем паршиво?        — Имею желание кого-нибудь пришибить, — мрачно сообщила Джек. — Но не имею возможности. Конечно, если ты не решил всё-таки кокнуть Ленга.        — Э… Ещё варианты?        — Да больше, вроде, некого. До Призрака не добраться. Чирлидерша оказалась вменяемой, не истерит, как в игре: «Призрак то, Призрак это. Да он не знал, он просто мимо проходил».        У игровой Миранды, если верить Джек, оказался на редкость противный голос. Ноль даже сама поморщилась. Затем заключила:        — А остальные меня так сильно не бесят.        Шепард благоразумно не стал упоминать Аленко. Вместо этого спросил:        — А откуда такой зуб на «Цербер»? Или… ты с детства здесь?        Признаться, такая мысль коммандеру в голову пришла впервые. И морозец от неё по спине прошелся, как на полюсе.        Впрочем, Джек отрицательно качнула головой.        — Нет, я попала как раз перед тюрягой. Меня потому и взяли — растерялась, даже побуянить как следует не успела, когда вязали.        — Да? Что ж тогда Курил тебя так упаковал?        — Да х… хвост его знает, — пожала плечами Джек. — Ты слушать будешь, или перебивать?        — Слушать.        — Так вот, о том, что Харпер сволочь, можно было сразу догадаться: зря, что ли, именно он Призраком стал? Теперь вот убедились окончательно. И шестерки его такие же высокомерные ублюдки, уверенные, что всё знают лучше всех. Куда главарь, туда и шайка. Возьми того же Ленга: вечно ходит с такой рожей, будто все вокруг в дерьме, и только он — д’Артаньян. Кирпича так и просит!        — Допустим, — вздохнул капитан. — Только ведь он не тот Ленг, помнишь?        — Это он «по паспорту» не тот. А бьют обычно всё-таки по морде. Это раз. А два — откуда ты знаешь, что не тот? Я вот нихрена не удивлюсь, если выяснится, что и он, и Призрак — никакие не попаданцы, а просто всем головы морочат. Потому что попасть может только кто-то похожий, а таких мудаков, как эти двое, поискать ещё нужно!        — Ну, по моему опыту, это нормальных людей сложно найти, — возразил Шепард. — Мудаков, к сожалению, как раз хватает с большим запасом.        — Но не настолько мудацких мудаков. Если бы проходил всемирный конкурс по сволочизму, они бы не заняли первые места. Сказать, почему?        — Они бы в жюри сидели. Вместе с Удиной, — усмехнулся коммандер. — Старая шутка. Но твою точку зрения я уяснил, на эту тему вопросов больше нет. Вернемся к вариантам, как тебе поправить нервы. Без мордобоя.        — Если совсем без мордобоя, то вот так, — Джек подняла стакан в салюте. — Налакаться и в койку. Совсем хорошо, если не одной.        — Мой ответ не изменится, — предупредил Шепард.        Джек фыркнула:        — Тогда я пойду. А то здесь как-то тухло: лампы светят, но не греют, перепих греет, но не светит…        Она забрала стакан у Шепарда, вылила туда остатки из бутылки, а из стакана вылила в себя и решительно встала, даже не покачнувшись. Коммандер покосился на пустую тару, из которой он даже полного глотка не сделал. Впрочем, биотик это ведь не только тот, кто противника за горизонт отправить может. Ещё он может схомячить в один присест пайков по весу в половину себя. И выпить, видимо, тоже, так что удивляться капитан передумал.        — И куда ты, если не секрет? — поинтересовался.        — Как куда? Искать приключений! Больших… приключений, — заявила Ноль, похлопала себя по пятой точке и добавила: — Буду ловить на живца!        Джек ушла, а капитан подумал, что хотел бы видеть ту акулу, что рискнет здоровьем клюнуть на эту наживку. И, на всякий случай, попросил потолок:        — Сью, присмотри за ней. Если станет чудить, зови меня, Гранта, или Заида — кто ближе окажется.        Перечисленных разумных Джек, по крайней мере, могла терпеть в больших количествах. Проверено.        — Принято, капитан! — моментально отозвалась ИИ.        Мгновение Шепард колебался, обдумывая варианты дальнейших действий, но в итоге решил: обход, так обход. По полной программе. И отправился к лифту.        Уже нажав верхнюю кнопку, коммандер вдруг осознал, что в эту часть корабля не забредал раньше, даже во время инспекций. В тамбуре перед дверью уже не капитанской каюты смотреть, впрочем, оказалось не на что, а вот, дождавшись от замка зеленого света и войдя внутрь, Шепард даже немного растерялся.        Нет, в целом всё было, что называется, по фен-шую. Только в игре это самое «всё» не выглядело настолько… монументально. Да если судить по размеру одной только кровати, выходило, что проектировщики отчаянно верили в невероятные способности Шепарда! Конкретно — в способность затащить в эту кровать всю женскую часть экипажа. Разом. Другого способа использовать полностью такие впечатляющие площади коммандер придумать не мог. При том, из-за размеров самой каюты даже этот «аэродром» вовсе не выглядел неуместно большим. Плюс гостевой уголок с диванчиками. Плюс пресловутые отдельный санузел и аквариум в переборке — это на космическом корабле-то, где пресная вода на вес нулевого элемента. Плюс всякие приятные мелочи, передать которые через монитор не вышло бы при всем желании: вроде мягкого, слегка пружинящего напольного покрытия и ароматизатора в воздухе, на запах неотличимого от настоящего морского бриза. Ах, да, ещё иллюминатор в потолке, тот самый, на который столько раз ругались все, кому не лень. В этой реальности инженеры явно оказались в курсе всей «гениальности» подобного решения, но всё равно попытались и рыбку съесть и… в лодку сесть. И сделали из фрегата кабриолет. То есть, «окно в мир» можно было, по желанию, закрыть сдвижной бронеплитой. Судя по едва видимому краю — с зеркальной нижней поверхностью. И оказалась бы она… правильно, как раз над кроватью. Без комментариев.        Словом, в такой каюте легко можно было выдерживать осаду, в случае бунта экипажа. Причём, выдерживать долго и с комфортом.        А вот чего делать категорически не стоило, так это показывать сие чудо расчудесное какому-либо военному инженеру. Или — абсолютно любому кварианцу, если он не попаданец. Поскольку в первом случае это было чревато выслушиванием таких матерных перлов, что даже у Джек уши бы свернулись в трубочку, вместе со слуховыми аппаратами, а во втором — визитом кварианского деда Кондратия, поскольку к списку претензий добавилось бы нерациональное использование жизненного пространства и прочих ресурсов, а это на Флоте настолько страшный грех, что виновных сразу же на месте анафеме предают, без суда и следствия.        Нынешняя хозяйка всего этого восхитительного безобразия нашлась буквально в шаге от коммандера — в рабочей зоне, обставленной, по сравнению с остальным помещением, почти аскетично: два стула, стол, терминал. Последний работал, но Миранда, в кои-то веки, ничего не печатала. Окончательно же разрушали рабочую обстановку едва початая бутылка с содержимым подозрительного ярко-зеленого цвета и два стакана, явно из корабельного бара.        — Ну, как вам? — поинтересовалась Миранда, убедившись, что коммандер насмотрелся. — Уже жалеете, что решили меняться, не глядя? Да вы присаживайтесь, не стойте над душой.        Шепард предложением воспользовался, подумал и ответил максимально честно:        — Да уж, мсье из инженерного, определенно, знают толк. Во всех смыслах. Но — нет, не жалею. Есть у меня такой жизненный принцип: или не делай то, о чём пожалеешь, или не жалей о том, что сделал. Очень помогает хранить душевное равновесие.        — Похвально. А теперь вы, значит, пришли восстановить это равновесие мне? Тоже.        — Была такая мысль, — признал Шепард. — Но вам, вижу, и так скучать не дали. Кто, кстати, меня опередил, если не секрет?        Лоусон посмотрела на «алкогольный натюрморт» и вздохнула:        — Это Джей. Он почему-то решил, что мне, чтобы прийти в себя, нужно непременно выпить и выслушать кучу утешительных банальностей. Так что по поводу «не скучно» вы ошиблись, капитан. Ума не приложу: что моя альтер-эго в нем нашла?        — Может, как раз стремление немедленно прийти на помощь? Несмотря на провал самой попытки, это явный плюс.        — Да, порыв я оценила. Но вот выдержать его общество смогла всего минут десять. Всё-таки, он потрясающий зануда.        — Кстати, о занудах! Есть мнение, что женщина, выбирая мужчину, придерживается всегда одного психотипа.        Шепард выразительно замолчал, намекая, что ждёт вопроса. Лоусон ожидание оправдала.        — И как это связано? Кстати, вот уж не думала, что вы на досуге изучаете труды по психологии. Без обид.        — Без обид, — с готовностью подтвердил коммандер. — Тем более, что эту статью я прочел от нечего делать в глянцевом журнале, пока сидел в какой-то приемной, в какой — уже не помню. А веду я к тому, что, если глянец, в кои-то веки, не врёт, то у вас есть все шансы по уши втрескаться в Аленко!        Миранда так и замерла, видимо, пытаясь себе представить подобную ситуацию. Затем уголки её губ дрогнули — чуть заметно, но всё равно, уже прогресс — и она попросила:        — Если это действительно случится, пожалуйста, пристрелите меня! Хотя, нет, не напрягайтесь. Всё равно Уильямс успеет первой.        — Эш? — удивился Шепард. — У вас явно неверное представление об их взаимоотношениях. На первой «Норме» она Кайдена только что веником не гоняла.        — Видимо, давно это было, — пожала плечами Миранда, улыбаясь уже почти по-настоящему. — Сейчас эти двое спокойно уживаются в одной каюте, и никто, насколько мне известно, съезжать не собирается.        Шепард подумал-подумал, да и рассмеялся:        — Да уж. Есть многое на свете, друг Горацио… А я и на мудреца-то не тяну, так что мне простительно.        — Да, вполне достаточно уже того, что вы, оказывается, если очень захотите, можете и не быть совершенно невыносимым нахалом.        — Сомнительные комплименты моему уровню развития сегодня из вас так и сыплются, — прокомментировал капитан. Миранда тоже в долгу не осталась:        — Сами виноваты. Кто у меня просил отчет с картинками?        — Туше! — признал Шепард. — Но давайте на этом закончим перемывать кости мне, и вернемся к Тейлору. Как вам удалось от него избавиться?        — Просто сделала вид, что уже успокоилась и вернулась к работе.        — И он поверил, что вы сели строчить отчет сама себе? Гениально! — восхитился капитан.        Миранда ответила взглядом в лучших традициях Снежной Королевы, который сам по себе вполне сошел бы за очередной сомнительный комплимент уровню развития, но, увидев, что капитан действительно не понял, всё же объяснила:        — Я теперь не писатель, Шепард. Я теперь читатель. Только писала я два-три отчета в неделю, а читать их, судя по тому, что уже пришло, придется десятками каждый день. Так что, если вы вдруг подумали, что у меня стало меньше работы, то забудьте об этом. Дела «Цербера» сами собой, к сожалению, не решаются.        — Всё понял, увял, — вздохнул капитан и вернул себе серьезный вид. — А теперь, с грацией настоящего носорога, я перейду к вопросу, который меня к вам и привел, как раз о делах «Цербера». Миранда, уж вам ли не знать, насколько сомнительные ароматы порой источают эти самые дела? Так не кажется ли вам, что раскрытие еще нескольких досье вы восприняли… мягко сказать, слишком бурно? Нет мы, конечно, все от восторга не пищали, но вас-то это прямо взбесило.        Лоусон помолчала, явно прикидывая, не указать ли любопытному начальству, с предельной вежливостью, разумеется, пешеходный маршрут… куда-нибудь далеко. Вздохнула:        — Всё равно ведь не отвяжетесь. Хорошо. Дело в этой Сюзанне, из которой сделали «переходник» для Сузи. Девятнадцать лет, талант, каких мало. И редкая идеалистка, если её добрая воля на эксперимент не подделка, конечно. Примерно так могло бы выглядеть досье Орианны, случись ей тоже работать на Призрака.        «Не приведи все высшие силы разом» сказано не было, но явно подразумевалось.        — И вас это так задело?        — Сама в шоке, — призналась Лоусон. — Я за ней присматриваю, конечно. Это меньшее, что я могу, в благодарность Миранде за вторую жизнь. Но раньше я не воспринимала это настолько… лично.        — Понял, — кивнул Шепард. — Что ж, тогда самое время вернуться к моей доморощенной психологии. И я назначаю вам сеанс групповой терапии. Говорить, правда, буду один за всех, за отсутствием остальных участников.        И капитан рассказал. О Рексе, с силой ненавидящем рахни, и о Бенезии, с силой же любящей азари — какая сила страшнее, ещё разбираться надо. О турианцах, явно сохранивших привычку к свободному полёту. О Джек, разумеется, люто ненавидящей уже «Цербер», просто по факту его существования, с убойной аргументацией: «они гады, потому что гады». О Заиде, который, за каким-то бесом до сих пор таскает с собой Джесси. И о том, как у самого Шепарда периодически «выбивает предохранители», вынося из режима «попаданец обыкновенный» в режим «коммандер, как он есть, великий и ужасный».        — В общем, добро пожаловать в клуб анонимных попаданцев, — заключил он.        — Это… имеет смысл, — задумчиво признала Лоусон. — Лев Феофанович упоминал, что подсознание остаётся неизменным. Логично, что нечто, имевшее большое значение для исходной личности, может вызвать эмоциональный отклик у попаданца. Что ж, спасибо. Приятно знать, что не сошла с ума. Или, хотя бы, сошла, но не одна.        — С ума поодиночке сходят. Это только гриппом все вместе болеют, — хохотнул Шепард.        — Если бы тот, кто это придумал, попал на денек к нам на борт, наверняка изменил бы своё мнение.        — С этим даже спорить не стану, — усмехнулся коммандер. — И у меня есть ещё вопрос: почему вы считаете, что эти досье вбросил на вентилятор сам Призрак?        — Слишком уж это было демонстративно. Словно нарочно собраны самые неприглядные дела организации и в нужный момент, как вы сказали, вброшены.        — И какой смысл так делать? Что за выгода может быть Харперу от желания большей части экипажа пристукнуть его, как только найдут?        — Спросите об этом его самого, — предложила Лоусон. — Я могу только предполагать. Возможно, он как раз не хотел, чтобы его вообще искали. Всё же, с точки зрения вашей любимой психологии, законченного мерзавца бросить на произвол судьбы гораздо проще. Вот скажите честно: смогли бы вы так легко отказаться от спасательной операции, окажись на месте Призрака хотя бы Вакариан? Про Лиару не спрашиваю, понимаю, что так ставить задачу изначально нечестно.        — Сложный вопрос, — признал Шепард. — И вряд ли я сумею на него ответить однозначно.        — Вот видите. Это при том, что вас, учитывая некоторые решения, никак не назовешь абсолютным парагоном в сияющей броне. А в случае с Призраком даже Найрин «Всех спасу» Кендрос особо не спорила. У вас остались ещё вопросы, капитан?        — Я понял, это намек, я всё ловлю на лету, — улыбнулся тот. — У вас тут отчеты в самом разгаре, и всё такое.        — Вот именно. А вам пора идти.        За дверью каюты Шепард мысленно поставил плюс напротив второго пункта обхода и двинулся к следующему. Но упёрся в препятствие в виде неработающего лифта. Даже голограмма на двери не светилась.        — Сьюз, в чём дело?        — Авария, капитан, — виновато сообщила ИИ. — В качестве временной меры могу предложить скосплеить Джеффа и пройти, по моим подсказкам, через технические тоннели.        — А это точно не очередная шутка? — с нажимом уточнил Шепард.        — Ваши вполне обоснованные подозрения меня решительно огорчают, — фыркнула Сузи возмущенно, а капитанский уник сам собой переключился на бортовую доску объявлений, где оранжевым по прозрачному было написано о ведущихся технических работах.        — Ладно, верю. Показывай, куда лезть, — вздохнул коммандер.        В переходах ему встретился Кеннет, немедленно впившийся в свободные уши. «Не утомлять подробностями», правда, не стал, неожиданно коротко и по делу сообщив, что авария вызвана повреждением в нескольких местах изоляции технической проводки. А вот «не жаловаться» уже не смог.        — Я думаю, на борту крысы, сэр, — заявил он страшным шепотом. — Эти повреждения слишком похожи на следы зубов. А ещё я точно пару раз слышал писк, и одну из них, кажется, даже видел. Вот такую!        Судя по эпическому рыбацкому размаху рук инженера, остановили который только стены тоннеля, зверюгу он встретил размером с варрена.        — Тогда вы не имеете допуска к работам, — заметил коммандер, кивнув на пояс Донелли, увешанный инструментами. — Не вижу никакого оружия.        Инженер смущённо забормотал, что сначала про крыс был не в курсе, а потом не стал возвращаться, поскольку надеялся всё успеть до обеда. По быстрому. Шепард застонал.        — Донелли, вы первый день, что ли, работаете? Нельзя говорить про ремонт таких слов! Они могут вызвать катастрофу, вплоть до тайфуна, землетрясения и цунами одновременно, хоть прямо в открытом космосе! В общем, так: сейчас мы идём в арсенал, вы нормально снаряжаетесь и только тогда продолжаете работать. А обед все равно придется отложить, потому как до починки лифта большая часть экипажа на вторую палубу просто не попадет, эти тоннели на такую толпу не расчитаны. Оставим их на крайний случай. Так что — успеете. Вопросы есть?        Вопросов не возникло. Крыс по пути к арсеналу тоже не встретилось, хотя один раз капитан слышал какие-то шорохи. Но слишком далеко, чтобы точно сказать, что это было.        Проводив инженера и отправив на кухню обещанное распоряжение, коммандер некоторое время понаблюдал, как припахавшая Заида на «подержать» Габриэлла возится с остеклением обиталища Явика, как Вега и Джейкоб качаются на спор. В итоге решил пока что не отвлекать, и снова полез в тоннели — на очереди была жилая палуба. Два пункта из интересовавших коммандера — орудийный отсек и совместная, как выяснилось, каюта Эшли и Кайдена — оказались заперты. На стук никто не ответил. Тогда капитан решил навестить кварианца, которого мысленно продолжал называть Винни-Пухом. И первое, что он услышал, переступив порог:        — Это какие-то неправильные геты!        Мужественно подавив смех, коммандер предположил:        — Так, может, их написали неправильные кварианцы?        Витор, умудрявшийся как-то выглядеть всклокоченным, даже несмотря на глухой скафандр, повернулся от закрытой силовым полем платформы предполагаемого Легиона и ойкнул.        — Капитан. Я не заметил, как вы вошли. И я не уверен, что это вообще писали кварианцы.        — Поясни, — предложил капитан. — Бывает полезно проговорить проблему вслух, чтобы лучше понять её самому.        — Э… Хорошо, я попробую. Обычные геты это псевдосеть ВИ с нечеткими задачами, назначение каждого из них определяется, исходя из текущей ситуации. А здесь операционная система одновременно и сплошная — но с таким количеством ветвлений, что, можно сказать, просто состоит из них, процентов на девяносто — и, в то же время, разделенная на три взаимопроникающих потока обработки данных. При этом делают все три практически одно и то же! Это просто бессмысленно. Я бы мог поверить даже, что написали это сами геты, устроив себе эволюцию. Но очень странную — не могу даже примерно представить, для каких целей такая структура может быть эффективна. А ещё там стандартные гетограммы есть! Больше трех тысяч, что для такой платформы выше всех допустимых пределов. И с первой ОС они взаимодействуют очень ограниченно. Хотя это как раз не странно — она словно вообще под другую архитектуру написана. При этом оптимизацию не провести — ни один файл стереть не получается, даже мусорные, которых тоже просто гора. Вот. И я понял, что всё равно ничего не понял, — кварианец прекратил размахивать руками и сокрушенно развел их.        Капитан тоже не понял. Впрочем, он и не надеялся на моментальный результат. Но одна мысль появилась: Витор ведь говорил, что в эту платформу чересчур много напихано. Так, может, она просто-напросто зависла?        — В лоб задачу решать не пробовал? Добавить системе вычислительной мощности. Вдруг заработает?        — Дело не в этом, — вздохнул Витор. — То есть, не только в этом. Та ОС всё равно тормозить будет.        — Тогда — выключить и снова включить, — предложил коммандер вариант, работавший в девяноста девяти случаях. Но, видимо, нарвался на сотый, поскольку кварианец снова развел руками:        — Только не гетов. Их, чтобы выключить, сначала нужно как следует включить, а это сделать как раз и не выходит. Надо ещё думать.        — Ты только, как придумаешь, нас предупреди. На всякий случай, — попросил коммандер, решив больше не умничать, чтоб дураком не казаться, и оперативно ретировался. Дальше его путь лежал в собственную каюту, где имелись некоторые шансы застать одну азари.        Лиара оказалась на месте и была занята тем, что, не отрываясь от монитора, пыталась разгрызть галету из аварийного пайка.        — Какой ужас — великая Серая Посредница глодает сухую корку, — удивленно прокомментировал эту сцену Шепард. — Кто тебя довел до жизни такой?        — Ты, — невозмутимо просветила его Лиара. Сказать, что капитан офонарел с такого пассажа — ничего не сказать.        — Я?        — Ты, ты. Мне в столовой сказали, что обед отменяется, до твоего особого распоряжения. Вот, всё, что смогли выделить. А плюшки Гарруса это хорошо, но мало.        Тут капитан как-то резко осознал, что действительно ведь — мало. И требовательно протянул руку, предложив:        — Давай тогда делить трудности пополам!        — Садюга! Нормального обеда лишил, теперь вообще на последнее покушаешься, — возмутилась Т’Сони. Но галетами поделилась. — Держи. И рассказывай: что произошло, и почему я ничего не знаю?        — А что вообще мы знаем о мире? — философски вопросил Шепард, вгрызаясь в галету. — О попаданцах, например?        — Повторить тебе лекцию Феофаныча?        — Я имею в виду — не вообще о попаданцах, а о конкретных. Вот, например, Найрин. Кто она, откуда, когда к нам загремела?        — Зовут Ирина, эмигрант, как Тейн. Успела послужить в армии, ещё «там», а сюда загремела, в буквальном смысле, через постель. Конкретно — через постель Арии, — моментально ответила Лиара.        — Допустим, — удивлённо протянул коммандер. — А Ленг? Хотя, про него мне больше интересно: чем он на борту занимается, в свободное от высадок время? И где, вообще, живет?        — Живёт в каюте Тейна. На борту или тренируется, или меч полирует. Или смотрит фильмы из нашего времени, а вместо попкорна ест чипсы с самым острым соусом, какой найдет в столовой. Иногда — местные новости, тоже под чипсы. Так ты расскажешь, что стряслось-то? И какая тебя муха укусила, что ты так всеми заинтересовался?        — Просто лифт барахлит, вот и пришлось расписание двигать, — раскололся коммандер. — А ещё я неожиданно выяснил, что Эш и Кайден — вместе. Схлопотал разрыв шаблона.        — Этот слух довольно сильно преувеличен, — отмахнулась Т’Сони. — То есть, они вместе, но не вместе-вместе.        — А если перевести на понятный?        — Ну, у них конфетно-букетный период. Эш говорит, Кайден должен сначала морально загладить своё непотребное поведение на первой «Норме», вроде посещения борделя Спутницы, ну и остального, по мелочи. А потом она ещё подумает, давать ли ему шанс.        — То есть, без огня этот дым всё же не обошёлся.        — Ну, тут уж они сами виноваты — живут в одной каюте, как будто так и надо. Эш говорит, она Кайдену так выдержку тренирует.        Шепард поежился. Жестко она… И спросил:        — А вот кому, кстати, она всё это говорит? Кто у неё такая близкая подруга?        — Эм… Я.        — О как… И давно?        — Да, в общем, почти с первого дня знакомства. Поболтали, посмеялись, чаи вместе погоняли. Так вот как-то и подружились.        — Ну вот, — расстроенно вздохнул коммандер. — Я даже о тебе, оказывается, не всё знаю.        — Да ты объясни хоть, зачем тебе это надо, знать всё про всех? Как тебе поможет, например, информация, кто с кем спит?        — Честно говоря, именно эти сведения меня вообще не интересуют. Пусть себе творят что хотят, пока не пытаются нарушить первое правило «Ненормандии».        — Пошляк, — фыркнула, посинев, Лиара, когда осознала намек.        — Уж какой есть. А знать я хочу, хотя бы по минимуму: чего от разумного ждать? Характер, подготовка, больные темы, с кем дружит, кого терпеть не может. Желательно, ещё Самую Страшную Тайну, если такая есть, но это уже придирки.        Шепард улыбнулся, показывая, что последняя реплика — только шутка. Но в глазах Лиары уже плясали бесенята.        — Страшную Тайну, говоришь? Что ж, пожалуйста: знаешь ли ты, что Джек психологически ненамного старше Сузи?        Капитан тихо порадовался, что успел проглотить галету, и то, как он чуть не подавился, осталось незамеченным.        — С чего ты это взяла?        — Составила психологический портрет, конечно. Смотри сам: она делит мир строго на черное и белое, без полутонов; нашла себе жертву и травит; обожает хвастать, какая она крутая, и постоянно думает о сексе. Ещё — просто одержима сладким, но это не такой уж показатель, если честно. Ну, как тебе тайна?        Капитан руками изобразил взрыв мозга.        — Только вот, что мне делать с этой информацией? — поинтересовался со вздохом. — Подкупать Джек конфетами, чтоб прилично себя вела? Или шантажировать, угрожая, что всем расскажу, если станет чудить?        — Да ты, в общем и без информации неплохо справлялся. Просто продолжай в том же духе: уж не знаю, как, но ты нашел к ней подход. Только не удивляйся, если из ближайшего увольнения она притащит плюшевую игрушку. Огромную. И, кстати, про шантаж даже не думай: эту идею уже использует Джокер, чтобы отучить Джек материться. А вот подкуп вполне может сработать.        — То-то она так старательно сдерживается, — хохотнул коммандер. — Только с каких это пор Джефф — сторонник цензуры?        — С тех самых, как, ещё на первой «Норме» Сузи попросила объяснить «несколько непонятных выражений», которыми он заклинившую микроволновку обозвал.        — Могу себе представить, как он тогда отмазывался… А про Джек он откуда узнал? И кто ещё уже в курсе? Это же Джокер, в конце концов.        — Понятия не имею, как именно он пронюхал. Но честно никому не рассказывал, договор есть договор. Другой вопрос, что Мордин зачем-то несколько раз делал анализ её крови на гормоны, а Заид… Хотя, нет, Заид ничего такого не делал, подозрительного, но у него пять внуков — вполне мог и догадаться. Ну, и я ещё.        Коммандер вздохнул:        — Н-да… Нет, это всё, конечно, весело, и то, как Джек идёт на страшные жертвы, чтобы сохранить секрет, который, возможно, уже полкоманды знает, тоже… Но, с другой стороны, смешного мало. Сначала Сью, теперь Джек… А мне что делать, детишек в бой вести?        — Так ведь уже водил. — пожала плечами Лиара. — К тому же, не такие уж они детишки. Молодость это вообще недостаток, который проходит быстро, Джон. А в данном случае будет ещё быстрее. Сузи — синтетик, скорость развития у неё просто феноменальная. А Джек, чтобы повзрослеть, уже не нужно переживать гормональную бурю, достаточно лишь набраться опыта. Которого не будет, если ты вздумаешь её запереть на корабле. Не говоря уже о том, что ей это решение придется объяснить так, чтобы никого не подставить, а темперамент у неё… Одно слово — Джек. Да ты и сам знаешь.        — Ты тоже не оригинальна, — буркнул Шепард. — «Давайте подождём, оно само рассосётся» — это же типичный подход азари!        — Особенности национального попадания, никуда не денешься, — парировала Лиара.        — Ладно, доверюсь твоему мнению. Но теперь мне нужна тайна ещё страшнее, чтобы сделать вид, что я от шока забыл про Джек. Сможешь?        — Тайна личности таинственного Некто подойдёт? — Лиара хитро улыбнулась.        — Ого! Давай скорее, — восхитился Шепард. — Кто же он?        И Лиара, даже не сменив выражения лица, ответила:        — Ты.        — Я, положительно, узнаю о себе сегодня всё больше нового и очень интересного, — выдал, наконец, Шепард примерно через полминуты беспомощного открывания рта. — Требую аргументации!        — Собственно, речь не о тебе конкретно, а об одном из твоих альтер-эго. И это всего лишь предположение, — предупредила Т’Сони. — Предпосылки следующие: во-первых, он обладает послезнанием, поскольку точно знает, что и куда рассылать. Во-вторых, имеет доступ в сеть Жнецов, ведь его рассылки имели влияние и на них тоже. И, в третьих, его явно интересует именно текущий Цикл, иначе в прошлых Циклах доставлял бы свои посылки пораньше. В общем, вероятность девяносто девять и девять из ста, что это — Жнепард. То есть, Шепард, захвативший Контроль. Точно проверить не выйдет, потому что с ним нет обратной связи.        — И быть не может, — встряла Сузи через интерком. — Я проверила записи яга, он рассчитывал способ связаться с Некто. И получил в параметрах мнимые числа.        — И что это значит? — уточнил коммандер.        — Что его реальности, с точки зрения нашей, не существует.        — То есть, то, что там произошло, полностью бредово даже по местным меркам, — пояснила Лиара. — Сью считает, что тот Шепард победил без применения Горна. Я с этим согласна. Во-первых, было бы довольно странно с такими сложностями отправлять в прошлое информацию, которая там и так есть. Значит, с его точки зрения, её там нет. А во-вторых, Горн сам по себе, с позиции логики, тоже «то, чего не может быть». Информация, которую почти миллиард лет находили — причем, в строго определенный момент, ни раньше, ни позже — и дорабатывали органики, но так ни разу и не нашли Жнецы? Серьезно?        — Кавычки так и напрашиваются, — протянул Шепард. — То есть, выходит, Горн придумал Некто?        Лиара кивнула.        — Да. Должно быть, чтобы нам так изгаляться, как ему, не пришлось. И разместил чертежи в прошлом. Мелкими порциями, в пределах вероятности создания такой информации естественным образом, чтобы обойти классический парадокс временной петли.        Коммандер озадаченно потер лоб, а затем снова изобразил взрыв мозга. И тут же — его полный коллапс.        — Безумное чаепитие продолжается! — провозгласил он. — Или кофепитие?        — Что? — не поняла Лиара. Помахала рукой перед лицом коммандера. — Джон, ты как?        — Да не рехнулся, не бойся. Просто, когда мы ещё кофе хлебали, под рассказы Феофаныча, я всё не мог отделаться от ощущения, что вот-вот откуда-нибудь выскочит Белый кролик. С часами. Потому как с каждым словом становилось всё страньше и страньше!        Т’Сони облегченно выдохнула и вдруг хихикнула.        — Тут не поспоришь. Но, вообще-то, Белый кролик у нас уже есть. Это Миранда — ей постоянно что-то нужно сделать к позавчерашнему вечеру.        — Тогда Красная королева — Джек, — подхватила Сузи. — Голову с плеч!        «А Харпер — мудрая Гусеница. Которая курит явно не табак», — мысленно добавил Шепард и, пока Лиара отвлеклась, быстро сунул остатки галет в карман — есть он это больше не мог, а лицо держать было как-то надо. Сам ведь сказал про «трудности пополам». Сузи же, тем временем, не на шутку разошлась, прикидывая, кто ещё на кого похож:        — Чеширских котов целых два, это Кейдзи и Касуми. Кто ещё… Мартовский Заид?        — Притянуто за уши, — заметил коммандер. — Но ещё один персонаж я точно могу назвать — доктор Т’Соня. Серьезно, Лиара, тебя скоро придется макать в кофейник, чтобы не уснула на ходу.        — Что, так плохо выгляжу? — огорчилась та. — Жалкое, душераздирающее зрелище?        Шепард сбить себя с толку не дал.        — Выглядишь великолепно, не наговаривай. Но кое-кто обещала «не увеличивать нагрузку», а сама тут за час такую теорию вывела — всем конспирологам на зависть. Причем, спорить готов, не отрываясь от инфосети.        — Проспорите, капитан, — предупредила Сузи. — Доктор скачала в сети Посредника Глэдос, и уже взломала. Только не признается, как это ей удалось! Так что теперь на сортировке данных из инфосети вкалывает робот, а не азари.        — И кто у нас Глэдос? Попаданка, или просто ИИ? — обречённо спросил капитан.        — Глэдос у нас — просто ВИ, — просветила его Лиара. — Точнее, не просто, но это только из-за защит, которые там понакручены. Яг — параноик, каких мало, написал не то что «черный ящик», а целое «черное бомбоубежище». Без пароля там делать нечего, даже Сузи, уж на что ИИ, пробиться не смогла. Но в основе это всё равно, что Глиф, только с переписанными шаблонами поведения. Кечлу просто шутить изволил.        — Не запрашивала она пароль! — запальчиво возразила Сузи. — Только про тортик свой всё твердила.        — Так ведь это и был запрос. А пароль: «тортик — ложь».        Секунду ИИ просто молчала. А затем из интеркома понеслись ритмичные удары о твердую поверхность чего-то пустого и звонкого.        — Как я могла? Такую элементарную пасхалку пропустить, это же постараться ещё надо! — сокрушалась Сузи, чем безбожно палилась, что стук глупой головы в стену нагло синтезирован. — Что ж, поздравляю, о великая гуру! Уела, так уела. Позор мне! Я могу только преклоняться перед твоим бесконечным гением!        И так далее, и тому подобное. Шепард, не выдержав, рассмеялся и спросил Лиару:        — Она тебе проспорила, что ли?        Та кивнула.        — Она не раскрыла секрет, пока я сама не сказала, хотя времени было предостаточно. И теперь должна меня восхвалять, пока не надоест. Мне.        Коммандер прыснул снова.        — Надеюсь, это всё же случится раньше, чем я приду спать. Ну, удачно тебе насладиться дифирамбами, а мне пора — вахта скоро. Да, вопрос напоследок: если Глэдос это Глиф, то где её дрон-аватарка на входе?        — Пришлось отключить. Она имеет неистребимую привычку следовать по пятам за любым разумным, кто не я, и непрерывно просить не портить оборудование. Даже если никто ничего не трогает.        За дверью капитан проверил статус технических работ, выяснил, что таковые всё ещё ведутся, и, чертыхнувшись, снова полез в тоннели. На несколько мгновений замер на перепутье, решая: наведаться ли на нижние палубы? С одной стороны — обход, так обход, сам так решил. С другой же…        Как-то так исторически сложилось, что народ, обитавший «в подвале», склонностью к излишней рефлексии не страдал. Иными словами, именно там, словно на подбор, обосновались все самые отмороженные вояки, и наиболее глубокие философские вопросы, какие от них можно было услышать, это: «когда мордобой?» и «а что так нескоро?». По крайней мере, в обычной ситуации. На случай же ситуации необычной, требующей особо душевного подхода, имелись там и собственные «народные целители», способные кого угодно за один вечер привести в норму подручными булькающими средствами.        Словом, Шепард решил, что проблемы нижнего этажа, если таковые вообще существуют, вполне можно отложить на время после вахты. До которой оставалось и впрямь уже недолго, а капитан, с этими ползаниями по тоннелям, и так много времени потерял, потому отправился всё-таки вверх. И даже успел вскарабкаться по лестнице метра на два, когда чётко услышал шорох ровно на уровне собственного уха.        В следующее мгновение Шепард буквально скатился вниз на полметра без помощи ног, только руками придерживаясь за перила, снова встал на лестницу, спиной уперся в противоположную стену тоннеля, выхватил правой рукой пистолет, а левую согнул, прикрывая горло, прислушался… И только тогда начал соображать.        Крыса? Возможно. Или, также возможно, любой другой вредитель того же типа и необязательно земного происхождения. В существование зверя, перепугавшего Кеннета, капитан, конечно, не верил: поговорку про страх, у которого глаза велики, никто ещё не отменял, да и питаться подобный монстр смог бы разве только заблудшими инженерами. А уж такую «диету» сложно было бы не заметить. Другой вопрос, что в тесноте технических каналов стычка даже с обычной маленькой крысой легко могла стать источником очень крупных проблем. Откуда-то капитан это твердо знал.        Шорох повторился, Шепард чертыхнулся. Поскольку, на этот раз, точно засек, откуда шел звук — из распределительного щитка. А значит, безопасная фаршировка неведомой зверушки вольфрамом с дальних подходов отменялась: у капитана не было никакого желания проверять, выдержит ли оплетка силовых кабелей, хоть десять раз бронированных, как раз таки бронебойный заряд из его табельного. К тому же, бронирование проводки тоже вызывало большие вопросы, раз уж её какой-то грызун блохастый повредить смог. Оставалось коммандеру только жалеть, что не взял в арсенале, как Донелли, более слабую гражданскую версию оружия. Такой как раз только крыс гонять, или каких-нибудь грабителей, не обремененных снаряжением и интеллектом. Соответственно, кабелям она была бы не так опасна.        Пришлось пистолет перехватить на манер кастета и медленно, не спуская взгляда со щитка, подобраться как можно ближе, снова распереться в тоннеле, занести руку так, чтобы, в случае чего, и горло прикрыть можно было, и хлестнуть наотмашь — смотря, что понадобится. И распахнуть дверцу.        В открывшейся нише, в свободном пространстве под распределительными узлами, в ворохе кусочков сорванной изоляции показалась сонная мордочка… хомяка. Грызун моргнул, пошевелил усами, принюхиваясь, уселся на задние лапы и невозмутимо принялся умываться.        Шепард осторожно взял хомяка в руку. Тот не сопротивлялся, если за агрессию не считать попытку попробовать капитана на зуб. После краткого осмотра, подтвердившего принадлежность пойманого на месте преступления грызуна к виду хомякус обыкновеникус, пушистый диверсант получил очень сухой паёк в виде кусочка галеты и отправился, до выяснения обстоятельств, в карман предварительного заключения.        Шепард же, нервно рассмеявшись, тыльной стороной руки с пистолетом утер со лба испарину. И тут же почувствовал, как его снова бросило в пот. Да, хорошо, что не крыса, или ещё что, похлеще. Но ведь неизвестно было, как давно хомяк бесчинствовал на коммуникациях «Ненормандии» и что еще успел испортить. А если бы что-нибудь важное отказало, да прямо во время стычки с «Неодобрением»? Это была бы, пожалуй, максимально тупая смерть. Для всех попаданцев на борту.        И она пока не отступила, поскольку «что-нибудь» всё ещё могло отказать в любой момент.        Так что, сверившись с картой тоннелей, Шепард рванул по лестницам так, что вскоре из люка, расположенного в БИЦ, вылетел, словно пробка из бутылки. Как раз проходивший мимо Прессли от внезапного начальства едва не шарахнулся, но выучка победила, и он четко отдал салют.        — Вольно! — выпалил Шепард, не дожидаясь доклада. — Чарльз, стоп машина, срочно! Свободной вахте — подъем и сбор в арсенале. Снаряжение по плану «ремонт при биологическом заражении». Подробности — у Донелли. Доклад по готовности.        И умчался к лаборатории Солуса, под прилетевшее в спину «есть, сэр!»        Профессор что-то обсуждал с Феофанычем, когда коммандер ворвался в лабораторию и, приоткрыв карман с хомяком, потребовал:        — Мордин, признавайтесь — ваш коллега?        — Вообще-то, ваш, — задумчиво сообщил саларианец, заглянув в карман. — Передал его Лиаре за час перед высадкой. А почему вдруг коллега?        — Диверсант потому что, — пояснил коммандер, облегчённо выдохнув — с учётом времени на побег самоволка хомяка выходила часа в полтора-два, так что можно было надеяться, что чересчур много дел натворить он просто не успел. А затем капитан выложил историю эпической поимки усатого агента внедрения в распределительный щит, от начала до конца. И свои выводы по поводу её возможных последствий.        Сузи, голографически заглянувшая на огонек, передать возмущённое «какого овоща не летим?» от Джокера, монолог Шепарда внимательно выслушала, попросила:        — Одну минуту, пожалуйста.        И отключила связь. Вернулась, действительно, ровно через пятьдесят девять секунд. И, с тем спокойствием, которое однозначно определяется как холодное бешенство, сообщила, что хомяк, ошибочно принятый за крысу, сумел так начудить потому, что в «Цербере» какая-то крыса, ошибочно принятая за человека, решила сэкономить на «системах, не критичных для живучести корабля». Информацию любезно предоставила Миранда, веселую жизнь умнику обещала обеспечить она же. Хорошая новость состояла в том, что список «облегченных» систем ограничивался схемами управления лифтом, кухонным оборудованием и всякими мелочами, вроде подсветки на полу в коридорах и на стенах возле табличек с названиями палуб — то есть тем, без чего жить было, действительно, можно, пусть и не с максимальным комфортом. По крайней мере, до починки всего перечисленного дотянуть труда не составляло. Остальные «нововведения» нормальные люди, видимо, сумели вовремя отловить, потому всё прочее на борту сделано оказалось на совесть: двойное дублирование, тройное бронирование и пятикратный запас прочности, так что вряд ли хомяк что-то мог с этим сделать. С другой стороны, береженого бог бережет, и на необходимости дополнительной проверки на другие возможные сюрпризы Сузи буквально настаивала, не то что была с ней просто согласна. Да и ещё разок проверить на повреждения коммуникации, определённо, стоило, потому отменять приказ сбора коммандер не стал.        Но у него теперь появилось еще одно дело, весьма неприятное. Так что капитан с радостью ухватился за предлог его отложить — на уник Мордина пришло оповещение.        — Рекс вызывает, — коротко пояснил саларианец и как-то суетливо начал одергивать лабораторный халат. Впрочем, тут же опомнился, оставил одежду в покое и двинулся в брифинг-зал.        Шепард решил присоединиться. Рекса там повидать, предложения Солуса послушать. Да мало ли можно отмазок придумать, если очень захотеть?        Явик всё ещё оставался на месте — спал, забросив ноги на поднятый стол-проектор, над которым требовательно моргал значок входящего вызова. Мордин его нажал и отступил на шаг, но все равно остался впереди капитана.        — Здорово, лягух! Шепард, — кивнул им появившийся на проекции вождь Урднот. Где-то вдалеке у него явно слышалась стрельба. — Какие новости?        — Лекарство готово, — сообщил Мордин.        — Это охеренно, — вздохнул Рекс как-то тяжко, под взрыв, тряхнувший слегка изображение и присыпавший пылью. — Это ты прямо вовремя.        — Что у тебя там происходит? — нахмурился капитан. — Где ты вообще?        Металлические стены на фоне изображения явно показывали, что не «дома» — в развалинах, служивших базой клану Урднот преобладал, насколько капитан мог вспомнить, камень, а не металл.        — В башне Завесы, — сообщил вождь, словно о том, что просто перед сном прогуляться вышел. — Выгнали отсюда каких-то дятлов, а они упорные оказались, уже дня три обратно пролезть пытаются. Или, хотя бы, сломать. Причем, их всё больше, так что вам лучше поторопиться, если хотите успеть распылить лекарство. Иначе тут ничего не останется.        Новый взрыв подтвердил его слова.        — Сколько у тебя бойцов? Как долго продержитесь? — выпалил коммандер.        — Со мной мой дробовик, Окир и весь «Аралах», так что нам нихрена не будет. А вот башенка уже смахивает на Пизанскую. Думаю, рухнет совсем завтра к вечеру, если эти придурки чего помощнее не притащат.        Шепард почувствовал, как начинает гудеть голова, словно уличный трансформатор. Слишком много всего навалилось в крайние несколько часов, как бы это ни звучало банально. Мордин обернулся на капитана, но явно не мог подобрать слов.        Ферос или Тучанка? Там и там на кону стояли жизни. Только вот на Феросе их было меньше. Гораздо меньше, учитывая те, что в будущем помогут спасти кроганы.        — Что, не успеваете? — правильно понял заминку Рекс. — Рожайте быстрее, мне знать нужно, будете вы помогать, или нет.        Только в том-то и было дело, что, чисто теоретически, «Ненормандия» успевала. Куда-нибудь в одно место. Так Тучанка или Ферос?        Коммандер очень постарался «рожать» быстрее.        — Мордин, что по альтернативным методам вакцинации?        — Глухо, — покачал головой тот. — Займет месяцы, в любом случае.        — Ясно. Тогда, Рекс, есть у тебя там кто-нибудь, способный синтезировать лекарство, если мы передадим данные? Хоть кто-то?        И, хотя на положительный ответ коммандер не рассчитывал, спросил просто в какой-то отчаянной надежде, Рекс кивнул:        — Есть ученичок профа. Мы его у Вейрлоков заранее отобрали, по дороге. Подойдёт?        Этот вопрос был адресован Мордину, капитан тоже повернулся к нему.        — Он ведь не сможет. Он всё перепутает! — потрясенно воскликнул Мордин.        Рекс пожал плечами:        — Вот ты ему и поможешь, советом. Варианта два: или он, или вы там хватаете жопу в горсть и летите сами. Так что?        Солус, бормоча что-то так быстро, что понять невозможно, заметался на месте.        — Профессор? — окликнул Шепард.        Саларианец замер. И, словно бы сдувшись, кивнул:        — Сузи, начинай передачу данных. Рекс, ещё кое-что. Второй вариант лекарства.        — А для него Завеса нужна?        — К сожалению, да.        — Тогда в чём разница? Только лекцию давай покороче, мне скоро туда идти.        Кроган махнул лапой за спину.        — Постараюсь. Рекс, скажи: что будет, если кроганы получат еды вдоволь, чистую воду и нормальную медицину? Отбросим пока генофаг и лютую жажду мести, которой так любит пугать всех саларианская далатресса.        — Демографический кризис будет, — пожал плечами Урднот. — Это и варрену ясно. Придется искать новые планеты.        — А когда не было технологий выхода в космос? Как древние кроганы всю биосферу на планете начисто не сожрали? Ещё до атомной войны.        — Так местная биосфера сама кого хочешь сожрет, — заметил Шепард. Рекс подтверждающе кивнул. Солус вздохнул, словно перед прыжком, и зачастил ещё быстрее обычного:        — Да, но дело не в этом. Не только в этом. Кроганская плодовитость — искусственна!        Несколько секунд коммандер и Рекс озадаченно молчали. А затем кроган обозвал профессора самым страшным ругательством для любого конспиролога:        — Обоснуй!        И Солус обосновал. Для начала предложил представить типичный «Фоллаут». Только не тот, что в играх, а более ранний, когда первые выжившие только-только выбрались из убежищ. Еды нет, воды нет, растительности нет. По крайней мере, в достаточных количествах. Масс-драйверных пушек нет, и не предвидится очень долго. Планета заражена радиацией и населена агрессивной мутировавшей фауной. ГЭКК тоже не завезли — иначе за такой срок им бы кто-нибудь непременно воспользовался. Ситуация, однако.        Ладно, это же кроганы, у них всё фигня, кроме молотильщика. Да и молотильщик фигня, если толпу побольше собрать. Но всё равно перспективы выживания вида в целом виднелись туманные. Зато имелись под лапой довоенные достижения генетики и задача — сделать так, чтобы естественная прибыль населения превысила убыль, и чем больше — тем лучше. И ещё были учёные. Гениальнейшие учёные, по словам Мордина.        Следы их вмешательства — очень древние — саларианец обнаружил во время глубокого исследования кроганского генома, когда искал, с чего вообще начать работу над лекарством. Почему этого раньше никто не видел? Так, видели! Но — не поняли. Во-первых, за давностью лет, «заплатка» так срослась с окружением, что найти следы её искусственного происхождения можно было только если точно знать, что искать. Во-вторых, это же кроганы — тупые агрессивные громилы! Кому вообще могло прийти в голову, что когда-то они были способны разбудить давно забытый эволюцией атавизм и сделать свой вид из живородящих снова яйцекладущими? Даже сами кроганы в это бы уже не поверили.        И вот на этот исправленный участок генома саларианцы затем подсадили генофаг. А сверху — исправленный генофаг.        — А если ещё сверху добавить лекарство от генофага, то вся эта заплатка-на-заплатке конструкция рухнет? — уточнил Рекс.        — Маловероятно. Возможны отдельные рецидивы болезни, но это всё.        — Как-то неубедительно ты чудо-таблетки впариваешь. Где история о том, какое плохое каноничное лекарство, а?        — Рекламное дело — не мой профиль. К тому же, про мою «таблетку» ты ещё не слышал.        В авторской версии Мордина всю незапланированную пристройку к геному кроганов предполагалось, в лучших традициях БТИ, целиком снести к такой-то матери. Или, как выразился сам Солус, «купировать». И тогда никакого генофага просто не будет. Только и бешеной скорости размножения не будет тоже. Одна женщина — один ребенок за раз. Или два. Или три. В пределах обычной для прочих видов статистики. Беременность — примерно полтора года. Но каждый новорожденный гарантированно вырастет, если только именно с ним не случится форс-мажор. Причем, вырастет таким, как Грант.        На этом моменте рядом с Рексом в кадре нарисовалась крайне заинтересованная морда Окира.        — Каждый? Таким, как Грант? Умным, сильным, живучим? — переспросил он.        — Каждый, — подтвердил Солус.        Кроганы переглянулись, и Окир заявил:        — Надо обсудить с шаманом! Рекс, кроганы умеют делать «щенячьи глазки?»        — Для такого дела научимся, причем оба сразу, — заверил тот.        — А если не согласится? — поинтересовался Шепард.        — Всё равно сделаем по-своему. Но лучше, чтоб согласился. Потом особо упёртых успокаивать проще будет.        Беседа с шаманом вышла быстрой. Сначала тот, естественно, потребовал «всё и сразу». Но, когда Рекс доступно объяснил, что связался с ним всего лишь очередной стукнутый саларик, а не всемогущее воплощение Аралаха, шаман уверенно выбрал второй вариант. Потому что, цитата: «Лучше сотня тех, кто точно станет воинами, чем тысяча пыжаков, которые подохнут в первом бою». Конец цитаты. Шепард такой логики до конца не понял, но и заглядывать в зубы дареного коня не собирался.        Поставленный перед камерой Мэлон явно не знал, от чего больше офигевать: от факта собственного освобождения и возвращения омнитула, или от вида собеседника.        — Профессор? Я…        — Хотели, как лучше. Хотели лечить кроганов, — перебил Мордин. — Так вперёд, лечите! Все данные переданы.        На Мэлона стало больно смотреть, так он просиял.        — Профессор, я знал, что вы поймёте! Я знал…        — Всё потом. Мало времени. Принимайте протокол связи. Системы башни выведены из строя. Диверсия ГОР. Придется в ручном режиме. Готовы?        Мэлон бережно принял от Рекса диск с данными и запальчиво заявил:        — Пусть кто-нибудь попробует меня остановить!        Мордин от этих слов вздрогнул, но ничего не сказал. За Мэлоном закрылись двери лифта.        Коммандер некоторое время слушал отрывистые реплики Солуса в инструментрон, наполненные зубодробительными терминами. Затем повернулся к Рексу.        — Как там у тебя в целом? Кроме мордобоя новости есть?        — Одна есть, — кивнул кроган. — Передай мои поздравления Гранту. Теперь он точно Урднот.        — А раньше что, неточно было? — удивился коммандер.        — Союзнички возникали. Что ненастоящий он, пробирочный, точно по канону, короче. Только этим даже испытания мозги на место не вправили. Можно было, конечно, морды набить, но я решил поиздеваться. Показал им, как ты эти испытания прошёл, и сказал: или кроган, или этот человек, выбирайте. Они выбрали. Тебя поздравить не могу.        — Не очень-то и хотелось, — фыркнул капитан и совершенно неприлично заржал. — Ну, ты даёшь! Надо Удину спросить при встрече, не нужен ли ему зубной протез.        — Зачем? — не понял Рекс.        — Затем, что тебя явно кто-то из политиков покусал, но кто? Валлерн побоится, Спаратус отравится, Тевос это сделает нежно. Вот и выходит, что новые зубы могут пригодиться только Удине!        Рекс заржал тоже.        А затем почти позабытые «дятлы» всё-таки притащили своё «кое-что помощнее».        Под звук особо эпичного взрыва камера по ту сторону свалилась с подставки, покатилась и замерла напротив стены. Разбуженный громким звуком протеанин подорвался, уже сияя биотикой, сместился, чтобы перекрыть сектор обстрела, недоступный саларианцу и коммандеру. И только тогда сообразил, что стреляли не рядом. Уставился вопросительно на капитана. Тот поднял руку, призывая к молчанию, прислушался к происходившему у кроганов.        Там кто-то орал, сквозь треск выстрелов, что его придавило. Требовал ринкола, гранат побольше, и чтобы остальные валили нахрен оттуда. Другой — что настоящий кроган останется и будет драться до конца. Этого быстро успокоили ударом, судя по звуку. Затем камеру с шуршанием кто-то подобрал и, похоже, повесил на пояс.        — Мэлон? — позвал Мордин.        — Хана Мэлону, лягух. Извини, — ответил за кадром Рекс. — Окир, чем нас так?        Шепард по поводу ханы был согласен: повсюду в поле зрения валялись обломки, в большей части которых без труда узнавались балки потолочных перекрытий, сверху падал пепел, круживший в узких солнечных лучах, которых минуту назад точно не было. Похоже, стенам тоже досталось, а что стало с вершиной башни, и представить было страшно.        — РСЗО на «Томкахе», — доложил Окир от явно свежей дыры в стене. — Ракеты на элно. Минута у нас есть, пока они заряжают.        — Ноги в руки! — сделал Рекс логичный вывод. — Шевели горбами!        Шепард успел ещё увидеть мельком поверхность Тучанки за дверью. Там тоже был пепел: тяжёлый, черный он медленно оседал на камни. И среди его хлопьев танцевали мельчайшие золотые пылинки, словно светящиеся в лучах солнца Аралаха.        — Охренеть… Что это? — выдохнул кто-то из кроганов.        — Много будешь знать, плохо будешь спать. Попрыгали! — «ответил» Рекс. И тихо добавил: — Спасибо, лягух. Живы будем — сочтемся. Рекс, конец связи.        Коммандер повернулся от погасшей голограммы к непривычно молчаливому саларианцу. И задал самый бестактный вопрос, который просто не мог не задать:        — Он, хотя бы, успел?        — Успел, — кивнул Мордин.        Шепард подождал немного и осторожно начал:        — Мордин, эти эмоции… они не совсем ваши.        — Игры подсознания. Я в курсе. Не беспокойтесь, буду в порядке, — заверил профессор. Затем подумал секунду и добавил: — Скоро. Не сейчас. Извините, должен побыть один.        И вышел быстрым шагом. Что, впрочем, для гиперактивного саларианца было всё равно, что еле плестись.        Шепард повернулся к протеанину, но тот, уяснив, что боя не предвидится, уже уселся на прежнее место и уснул в той же позе, в какой коммандер его застал изначально.        — Капитан, — позвала Сузи через интерком. — Новые данные отразятся на маршруте?        — Держать курс. Будем верить в Рекса, — ответил Шепард. Не став высказывать мысль, что от погони вождь Урднот с отрядом оторвётся в ближайшие несколько часов. Или… не оторвётся. Но, в любом случае, «Ненормандия» прилетит уже к шапочному разбору. Так что спешить бессмысленно.        Коммандер вздохнул и попросил:        — Вызови Совет, Сью. Канал «полный фарш».        Канал так обозвал Чарн потому, что на входе в него стояла «мясорубка» — программка за коллективным авторством, для постороннего поток данных превращающая в кучу мелких обрывков кода, из которых невозможно было что-либо понять. На другом конце это месиво как-то собиралось в нормальное сообщение. Как — этого капитан понять даже не пытался. Ну и, до кучи, вся эта радость была дополнительно защищена всеми известными Сузи протоколами безопасности и шифрования разом, что тоже название канала более, чем оправдывало.        В завершение праздника паранойи, использовать эту схему связи предполагалось ровно один раз, после чего, по задумке, бортовые хакеры дружно должны были наклепать новую «мясорубку», с другим принципом дробления, а Сузи — полностью изменить состав и компоновку файрволлов дополнительной защиты. Чтобы, значит, врагу не дать ни шанса собрать статистику для взлома.        Поэтому сообщать таким образом стоило исключительно сведения неотложной важности, и только когда квантовый канал оказывался почему-то недоступен. И у Шепарда таки было, что сказать. Беседа сначала с Лиарой, а затем и с Рексом навела его на простую мысль: пусть шаблон уже порван в хлам, однако несколько «узких мест» обойти по определению не выйдет. И Советники как раз одним из таких объектов занимались.        В окне видеосвязи отобразился Спаратус, в некоем подобии домашнего халата. Лицо турианца освещал маломощный «ночник», сам он явно сидел на кровати, а за спиной у него кто-то ещё спал, замотавшись в одеяло, как в кокон.        — А я думал, снова Валлерн будет, — растерявшись, ляпнул Шепард.        — Валлерн уже час, как спать ушел, — проворчал Спаратус. — Полностью избавиться от этой дурной привычки не смог даже он, хоть и держался дольше нас всех.        — Надеюсь, это не он там у вас в одеяле! — хохотнул Шепард.        Советник фыркнул:        — Оставьте такие шуточки для Аленко. И давайте ближе к делу. Что-то стряслось, капитан? Или просто поболтать не с кем?        Шепард вздохнул и рассказал, что именно стряслось. О Феофаныче, о предположительно пленных Кечлу и Харпере, о происхождении попаданцев, о излеченном генофаге и порушенной Завесе, о странном Некто. Не удержавшись, добавил комментарий по поводу «безумного кофепития».        — Что ж, осталось только достроить Вострый меч и снести голову Бармаглоту, — усмехнулся турианец.        — Вот, как раз об этом, — подхватил Шепард. — Как там, на стройке, дела с безопасностью? Может, усилить? А то мало ли, кто, что и кому нечаянно рассказать может. И что против вас могут предпринять.        — Усилить было бы неплохо. Но мы уже исчерпали возможности относительно легального злоупотребления служебным положением, а идти на неприкрытое разворовывание госбюджета не время — Примарх как взбесился, каждую неделю проверку присылает. У остальных, насколько мне известно, происходит примерно то же самое. Так что, если сумеете добыть где-нибудь несколько миллиардов, нам очень это поможет.        — Я посмотрю. Вдруг где в кармане завалялось? — усмехнулся коммандер. — Ну, хоть эвакуацию для Рекса обеспечить можете?        — Это могу. Ещё что-то?        — Да, есть кое-что, — кивнул капитан после некоторых размышлений. — Пробейте аккуратно Спутницу, на предмет попадания. А то погулял Кайден, а неспокойно мне.        — Уже, — вздохнул Спаратус. И повернул камеру так, чтобы видно было только кокон из одеяла.        — Она? — офонарел Шепард. — Это же сколько теперь народу на Цитадели ещё наших?        — Одна азари. Вот эта. Она всеми силами увиливала от исполнения прямых обязанностей, на чем и попалась. Недовольные клиенты накапали на неё Тевос, та начала разбираться и вывела её на чистую воду.        — Советник, — влезла вдруг Сузи. — А откуда у вас чертежи Горна, если часть была в моих банках памяти, а часть вообще до сих пор у отключенного гета?        — Сузи? И ты туда же? Хотя, чему я удивляюсь… Чертежи эти Явик ещё с Тессии притащил. Он вам не рассказывал?        — Нет. Он вообще неразговорчивый, если только не ругает наш Цикл, — вздохнул коммандер, покосившись на спящего протеанина.        — В общем, он там целую спецоперацию устроил, в стиле ниндзя. И добыл нам и чертежи, и протеанский ВИ из маяка.        — Месть принес Месть, — прокомментировала Сузи.        — И к мести призывал, — дополнил советник. — Мы бы на том и успокоились, если бы не Нудина.        — Как вы его назвали? — чуть не поперхнулся коммандер.        — Нудина. Это его новый стиль ведения переговоров. Капает на мозги, пока с ним не согласишься. Он, особо упирая на наш для маленькой такой компании огромный такой секрет, нудил, что люди должны тоже оказаться при деле. Пришлось потрошить марсианский архив.        Больше вопросов не нашлось, так что Шепард попросил держать в курсе, если вдруг что, и распрощался.        — Капитан, — тут же снова оживилась Сузи. — Работоспособность лифта полностью восстановлена. И есть доклад по Джек. Она только что спустилась к себе в каюту.        — Одна?        — Да, капитан.        Шепард нахмурился — чуйка подсказывала, что тут что-то явно нечисто.        — Давай подробно. Что она делала?        — Сначала подошла к мисс Чамберс. Вела себя неагрессивно, даже поговорила с ней о чем-то. Затем нашла Гранта, позвала пить. Кажется на спор.        — О чём-то? Кажется?        — В список «сэкономленных» устройств нужно внести микрофоны. Вблизи ещё ловят, но издалека, да вполголоса — почти ничего не слышно, — пояснила Сузи. — Выпить она предложила точно, а дальше… Грант ещё сказал, что она лопнет. Затем они вместе пошли в бар, набрали много алкоголя. Очень много. И попытались уехать в трюм.        — Попытались? Сью, мне каждое слово из тебя тянуть?        — Они поехали, но тут сломался лифт. Там они и просидели почти два часа, о помощи не просили, не буянили. СЖО там работала, так что тревогу я поднимать не стала. А десять минут назад лифт заработал, они вышли и отправились по каютам. Грант с собой пустые бутылки нес. Всё.        На унике протеанина прозвенело оповещение. Явик приоткрыл одну пару глаз, прочёл, пробурчал: «Наконец-то». Встал, потянулся, кивнул коммандеру и вышел.        Шепард же так и эдак крутил в мыслях похождения Джек. Что-то не складывалось. Просто побухала и успокоилась? А как же «большие приключения», навстречу которым она так рвалась? С другой стороны, она ведь всё время на виду была…        Поправочка — почти всё время. И вот тут глаза капитана полезли на лоб. Картинка сложилась с ясно слышимым щелчком в голове. Очень хотелось верить, что не от лопнувшего сосуда.        Джек ведь не зря с Келли пообщаться вдруг захотела. И, зная её, точно не извиняться ходила. Что-то ей было нужно. А что есть у Келли, чего у других нет? Запасы, о которых рассказывал Гаррус, вот что!        И в таком свете прекрасно объяснялись и фразочка Гранта про «лопнешь», и подозрительно спокойное отношение обоих главных буянов корабля к застрявшему лифту. Им просто некогда возникать было. Другие дела нашлись. И явно не только пьянка.        И… Лифт! Явик! Черт!        — Сузи! — так и взвыл Шепард, вскакивая со стула, на который уселся в раздумьях. — Срочно блокируй лифт!        Прорвавшийся даже через переборки в буквальном смысле нечеловеческий рёв протеанина толсто намекнул, что озарение капитана малость запоздало. Шепард бессильно рухнул обратно на стул, пытаясь сдержать истерический смех.        — Сузи, — выдавил он, наконец. — Ты так ведь дошутишься! Сложно было сразу нормально всё рассказать?        — Я ни при чём! — запротестовала та. — И меня вновь огорчают ваши вполне обоснованные подозрения. Да кто вообще мог до такого додуматься? В лифте! С кроганом!        — Наверное, только Джек, — признал капитан.        — Хотя даже жаль, что не моя работа. Идеальный тайминг! Такого нарочно добиться не всегда удается.        — Как он там? — спросил капитан, окончательно успокоившись.        — В ярости. Но убивать никого не пошел. Заперся в каюте и нырнул в свой бассейн.        — Ясно. Если всё же соберется творить мстю, меня позови. Если даже не отговорю, так хоть на зрелище полюбуюсь.        Шепард вздохнул и поднялся. Всё же, как ни откладывай неприятные дела, делать их все равно придется.        — Поисковая бригада собрана?        — Так точно, капитан.        — Передай, чтоб без моей команды не начинали. Я им сейчас подкрепление приведу.        И Шепард отправился в трюм. А затем — в собственную каюту.        Оказалось, что Сузи всё еще пела хвалу Лиаре.        — А я думал, ты уже всё, раз со мной болтала, — удивился коммандер.        — Я могу делать одновременно несколько дел. И «находиться» в нескольких местах, — сообщила ИИ.        — Мне бы так, — завистливо вздохнул Шепард. — Прекращай, кстати, фигнёй страдать. А то, если я буду ругать, а ты хвалить, получится непедагогично.        И молча продемонстрировал недоуменно слушавшей их беседу Лиаре сонного хомяка.        Азари ойкнула, бросилась в жилую часть каюты, вытащила откуда-то с полки пластиковую коробку с вентиляцией в крышке. Посмотрела сквозь явно непредусмотренную дыру в её стенке, да так и села на кровать.        — Значит, вот, что у нас за «авария»… Я ведь его специально посадила в коробку из мягкого пластика. Думала, ему так удобнее будет. Совсем голова не соображает, — пожаловалась молчавшему Шепарду. Тот пожал плечами.        — Голова твоя просто чересчур увлекается. И слишком мало отдыхает, вместе с остальным организмом. Но за косяк отвечать всё равно придется.        Коммандер выложил перед Лиарой пояс с инструментами. И два технических комбинезона.        — А второй кому? — удивилась Лиара.        — Мне. Будем делить трудности пополам, как и обещал.        Аварийная служба, вместе с Шепардом и Лиарой, составила ровно дюжину разумных. Работали, по протоколу биологической угрозы, который коммандер позабыл отменить, а после не стал менять приказ в последний момент, тройками: техник — у Шепарда это была Лиара — проверял коммуникации, двое с оружием в арьергарде и авангарде прикрывали от гипотетических агрессивных форм жизни. Таковых, разумеется, не встретилось, поскольку их единственный представитель уже отбывал пожизненное, за диверсию в особо наглых масштабах, в одиночной коробке, на сей раз из самого прочного пластика, какой нашелся на борту. Одну стенку которой заменили, по настоянию Шепарда, на положенную любому приличному заключённому металлическую решетку.        Зато нашли много другого интересного. Лежанку в технической нише, для сна в рабочее время, сработанную на высшем профессиональном уровне. Вакариан, которому капитан скинул фото, даже попросил отдать этого умника, если удастся вычислить, ему — на задания с собой брать, чтобы снайперскую позицию обустраивал. Место, где стоял самогонный аппарат. Самого агрегата, ясно, там уже не было, но въевшийся запах и неподключенные кабели, которые явно не успели убрать при экстренной эвакуации запрещенной техники с пути начальства, сомнений не оставляли. Несколько заначек со спиртным — как продукцией упомянутого аппарата, так и заводских бутылок. Несколько початых пачек сигарет, разных марок. И эпическим финалом — красные кружевные стринги.        Словом, тайная жизнь в технических переходах явно кипела нешуточная. Ощущение было, что на борт сослали всех дебоширов и нарушителей, каких только нашли в «Цербере».        В итоге капитан, доведенный разом до нервного тика, белого каления и очередного приступа дикого ржача, твердо решил эту вольницу прикрыть. Ну, или хотя бы попугать, чтобы совсем не борзели, хотя — куда уж дальше?        Закончили обшаривать тоннели только через час, после чего капитан отпустил мрачных, в ожидании втыка, безымянных, объявил долгожданный обед, сводил перекусить Лиару и тут же загнал спать, не слушая возражений — давно пора было так сделать. Ещё распорядился накормить кварианца, который так и не появлялся из серверной. И, наконец, добрался до мостика, едва не забыв переодеться обратно в капитанскую форму. Там мужественно выдержал добрый, как у дедушки Ленина, взгляд Прессли, снова вынужденного пахать сверхурочно. В свой законный, самим Шепардом и предоставленный выходной, между прочим!        А, едва занял своё место у звездной карты, немедленно был атакован Келли, успевшей когда-то перейти из состояния «горе мне, горе» в обычное для неё «жизнь прекрасна!» Чамберс, оказывается, пока коммандер мчался к Мордину, увидела выглянувшего из кармана хомяка и теперь восторгалась, какой тот лапочка, и как правильно капитан сделал, что завел питомца. Источник её воодушевления обнаружился прямо на капитанской консоли — она туда сбросила советы по психологической разгрузке. И да, пункт про питомца там был. То есть, с точки зрения Чамберс жизнь налаживалась: Ноль обратилась с… э… личной просьбой, капитан рекомендации выполняет. Всё круто, кругом радуга и бабочки. Потрясающей прочности иллюзии!        Отвязавшись от секретаря, капитан покачал головой и занялся делом. Первым пунктом утвердил ежедневное патрулирование технических тоннелей, силами дежурной вахты. Чтоб неповадно было. Затем — прочел новый запрос от Явика. Радовало, что протеанин не отправился в крестовый поход против Ноль и крогана, а «скромно» потребовал себе в каюту док-станцию для обслуживания доспеха. Очевидно, чтобы вне каюты появляться исключительно наглухо задраеным в броню и не отдавать её даже на перезарядку расходников. Так же к официальному насквозь запросу была приложена пояснительная записка, и уж в ней-то Явик оттянулся от души. Конкретно — прошелся вдоль и поперек по данному Циклу целиком и каждому его жителю в отдельности, заявив напоследок, что примитивы с мозгами не то, что не дружат, а явно находятся в состоянии войны. И некоторые, судя по их поведению, уже одержали победу. Сокрушительную.        И всё это — без единого матерного слова. Если бы речь в том произведении словесного искусства не шла как раз о Джек, капитан бы его ей скинул. С припиской: «Учись, как надо!»        По поводу самого пожелания протеанина пришлось уже задуматься. Требуемая техника на борту присутствовала в двух экземплярах: в арсенале и каюте Миранды. Первый, по понятным причинам, не подходил. Лоусон поделиться согласилась, при условии, что на освободившееся место ей поставят спортивный тренажер. На ехидное сообщение коммандера: «Решили нарастить мускулы, или просто окончательно утонуть в роскоши?» ответила: «Даже совершенство можно сделать лучше». Не уточняя, о себе она, или всё-таки о каюте. Капитан решил, что это признак хороший: язвит, значит, в порядке. И подмахнул оба запроса.        И совсем уже, было, предался от безделья филосфским размышлениям на тему причин и последствий. Вот, например, о сегодняшних событиях: не выспалась Лиара, с дедом Кондратием едва не познакомился Явик, а болезнь, обычно возникающая от сидячего образа жизни, теперь надолго обеспечена всему экипажу. И всё это из-за связующего звена в виде маленького хомячка. Эффект — куда там пресловутой бабочке.        Но вспомнил, что остался ещё незаданный вопрос.        — Сузи, — позвал, настроив связь потише, чтобы даже Келли не слышала. — Сегодня ты дважды сказала, что тебя огорчают обоснованные подозрения. Почему? Он ведь именно что обоснованные.        — Они меня не обижают, капитан, а именно огорчают, — уточнила ИИ. — Ведь, если все станут такими параноиками, над кем тогда мне издеваться?