Проект "Ненормандия", или Эффект критической массы попаданцев

       Пейзаж разнообразием не радовал: куда ни глянь — везде стены с пустыми оконными и дверными проемами. Лишь пару раз попались глубокие разломы в сплошном городском монолите, видимо, от давних феросотрясений, которые пришлось преодолевать в несколько рейсов, сидя на крыше «Кадьяка». Заодно оценили протеанскую архитектуру, так сказать, в разрезе: всё, как и снаружи, сплошная стандартизация, функциональность и ничего лишнего. Этакие панельные многоэтажки-переростки.        Шагали попаданцы молча: соблюдали режим радиомолчания, всё же шифрование шифрованием, но осторожность никому ещё не вредила. А открывать шлемы, чтобы пообщаться, значило подышать воздухом, возможно, всё ещё зараженным спорами Торианина.        Первой не выдержала Уильямс.        — Нет, это просто невозможно! Я, конечно, понимаю, что мы тут прячемся, но от этой тишины рехнуться недолго! Давайте поговорим, хоть о чем-нибудь.        — Предлагай тему, — ответил Шепард, пожав плечами. Впрочем, надежда застать Эшли врасплох по принципу «инициатива имеет инициатора» и, таким образом, унять не оправдалась: Уильямс покрутила головой и тему, действительно, нашла.        — Да, вот хоть об этом городе. Почему он такой целый? Жнецы, вроде, не отличаются аккуратным отношением к чужому имуществу, но я что-то не слышала, чтобы на Феросе нашли огромные просеки от их прогулок. А здания тут впритык стоят — не то, что дредноут, бумажный самолетик между ними не протиснется. Или я чего-то не знаю?        — Не было здесь Жнецов, — проворчал в ответ протеанин. — К началу Жатвы эту колонию уже забросили, так что им тут нечего было делать.        — Почему забросили? Проблемы с ресурсами? — заинтересовался капитан.        — Да, Жучина, колись! Сказал «а», говори остальные буквы, — поддержал Вега.        Явик раздраженно вздохнул и начал рассказывать. Давно дело было, о Жнецах тогда ещё никто даже не слышал. Колонию на Феросе изначально закладывали, как город-муравейник, резерв живой силы на случай войны. Не то, чтобы протеане заранее планировали воевать, но, определенно, предпочитали быть к такому повороту лучше готовыми, нежели нет. Вот и сделали «небольшую заначку»: завезли колонистов в практически идеальные условия, обеспечили всем необходимым. Плодитесь и размножайтесь, так сказать. Улетать, конечно, тоже никто не запрещал, но дураков делать это не нашлось, из такой-то теплицы: места много, агрессивной фауны нет, снабжение на высшем уровне, климат приятный. В общем, тепло, светло и варрены не кусают: все условия, живи себе припеваючи. Население сразу же взяло неплохой темп роста. Настолько неплохой, что лет через двести свободное место закончилось… но улетать всё равно никто не захотел. Колония, покрывшая планету полностью, начала расти ввысь. Дальше — больше. Всякое самообеспечение прекратилось, поскольку каждый квадратный метр площади использовался под жилое пространство, а все свободные руки были заняты. Как гласила самая популярная хохма того времени о том, чем же заняты колонисты Фероса: треть продолжала строительство, расширяя колонию, треть латала то, что успело сломаться в уже построенном, а оставшиеся подсчитывали, что ещё нужно выпросить у метрополии, чтобы продолжать в том же духе. Возникали даже целые династии: сантехников, электриков, строителей и бухгалтеров. Ресурсы на содержание мириадов разумных уходили во всё более устрашающих количествах. Жили «резервисты» чуть ли не на головах друг у друга. И упорно не улетали. Это уже было странно, немного. Но функции «заначки» планета исполняла даже более, чем исправно, так что задаваться по этому поводу вопросами Император не стал. И даже ещё через двести лет никто так и не улетел. Планета приобретала текущий вид… почти.        А ещё столетие спустя началась война с жа’тил, гетами протеанского розлива, и резерв пригодился. Только ни единого рекрута Ферос не предоставил. Этакий тихий бунт, без объяснения причин. Не то, чтобы те причины кого-либо волновали. А вот коллективная госизмена была, что называется, налицо.        Разумеется, в Империи нашлось куда больше одной колонии резерва, пусть не настолько монструозных, и остальные исправно прислали пополнение в войска. Так что несколько батальонов отправились, в том числе, вправить «пацифистам» мозги на положенное место. И перешли на сторону повстанцев, поголовно. В день прибытия        Когда это выяснилось, реакция Императора была однозначна — небеса планеты Ферос потемнели от Гнева Его. Флот не высаживал десанта — во избежание повтора печального опыта. Флот не стрелял по поверхности — смерть в пламени лучевого оружия Император счел чересчур милосердной для предателей. Флот просто сбивал каждый корабль, пытавшийся взлететь с планеты или сесть на неё. И наглухо игнорировал всякие попытки связаться. Снабжение, разумеется, прекратили ещё раньше, а единственный «ресурс», который производила к тому моменту сама колония — разумные.        И, когда запасы продовольствия на планете начали истощаться, ресурс этот стал пожирать сам себя. Сначала в переносном смысле, когда за остатки пищи вспыхнула настоящая война всех против всех. А затем, когда съели вообще всё, что можно было съесть, и сантехники, электрики, строители и бухгалтера вспомнили, что они по природе хищники — в самом, что ни на есть, прямом.        Дольше всех продержались те самые «миротворцы», что явились для усмирения бунта, за счёт лучшего вооружения и организации, но в итоге вцепились друг другу в глотки даже они.        Хватило неполного десятилетия, чтобы Ферос превратился в мегаполис-призрак. После чего Император официально запретил кому бы то ни было впредь селиться на злополучной планете, а название колонии было вычеркнуто из всех документов, в отличие от самой истории тихого бунта. Её, как раз, занесли в летописи со всеми подробностями. Как напоминание, чтобы другим неповадно было…        Шепард с трудом подавил желание поежиться — не каждый день узнаешь, что идешь по местам грандиозной бойни, да ещё от, практически, очевидца, если вспомнить, как именно хранили информацию протеане.        — Да уж… — протянула Уильямс. — Умеешь ты, Явик, рассказать добрую, ободряющую, полную оптимизма историю.        — Самое долгое «заткнулись все!» какое я слышал, — подтвердил Кайден.        Совершенно резонно — в том, что протеанин имел в виду именно это, сомневаться не приходилось. Шепард даже поспорить мог бы, что под шлемом Явик самодовольно ухмыльнулся.        — А кто-нибудь ещё увидел в этой истории следы здоровенного буро-зеленого щупальца? — задал Тейлор настолько риторический вопрос, что никто даже отвечать не стал. Там не то, что следы — сами щупальца торчали из-под каждого слова. Или, точнее, стебли. Ничего удивительного, что Старый Корень так отожрался к текущему Циклу: удобрения ему протеане обеспечили, в прямом смысле, на века.        — Мне вот другое странным показалось, — высказался Грант. — Ты так говоришь, будто у вас все пятьсот лет был один и тот же Император. Там у него нигде Золотой трон не был припрятан? Или просто протеане так долго живут?        — Не настолько долго. Но Император — случай особый. Каждый новый очень быстро начинал вести себя, как прежний, включая мелкие привычки, предпочтения, манеру говорить и двигаться. Буквально, в считанные дни. Почему так, объяснить никто не мог, хотя версии выдвигали всякие: от чисто мистических, вроде реинкарнации, до предположения, что личный Императорский кристалл памяти имел… несколько расширенный функционал. И передавал не только воспоминания.        — Почему-то я склонен верить последней версии, — хмыкнул Шепард. — А наследники к этому как относились? Они вообще были в курсе, на что подписывались?        — Не знаю. Ни одного не встречал, чтобы задать этот вопрос.        — И ещё одна потрясающе позитивная история, — буркнула Эшли. — Всё, я точно наговорилась.        Больше желающих чесать языком не нашлось, так что до полудня попаданцы снова топали в полном молчании. И нарушила его Сузи:        — Внимание, прогноз погоды! Мы приближаемся к фронту плотной корабельной облачности. Возможны обильные осадки в виде злых роботов.        Шепард скомандовал устраиваться на привал. Поскольку, во-первых, геты, похоже, никуда пока не собирались, во-вторых, война войной, а обед пропускать не дело. И, вообще, вдруг за следующим поворотом бой, а все уставшие? Словом, перекусили, в стиле кварианцев, питательной пастой, посидели немного, сменили почти пустые топливные ячейки «Кадьяка»: все же, основные движки этой машины не были приспособлены к полетам на малых высотах, а стояночный антиграв — к длительным полетам вообще. И снова в путь.        И, пусть не прямо за углом, но уже километра через полтора таки встретили гетов. Заодно убедились, кто ещё сомневался, в правоте Гранта по поводу бронетехники: почти десяток ракетчиков, да под прикрытием десятка простых пехотных платформ, вполне могли стать для единственного транспорта попаданцев проблемой, наткнись на них отряд внезапно. А так — отработали по заранее разведанным криминальным дуэтом позициям машин «тяжеляком», добавили из винтовок, кому мало показалось, и погнали дальше. Только уже — рысью, пока «сдача» не прилетела.        В том же ритме затоптали ещё один отряд: не то патруль, не то блокпост. А затем геты, видимо, справедливо посчитавшие, что если один раз — случайность, то второй — уже закономерность, решили «тенденцию, однако» не дожидаться.        — Воздух! — заорал Массани, когда попаданцы уже готовы были срезать путь по участку аэрошоссе. Но, к счастью, не успели на него выйти.        Два «кузнечика», вылетев на бреющем из-за старых зданий, дружно пальнули из курсовых орудий. Принявшие удар протеанские башни испытание выдержали с честью. Но и с громким треском.        На головы попаданцев просыпался целый дождь обломков. Бойцы, сбитые с ног ударной волной, раскатились по укрытиям, кто куда. Сузи стрейфом увела челнок от нового залпа в пролом стены ближайшего здания. Снова грохнуло, тряхнуло, посыпалось, колотя по броне.        Геты, тем временем, сбрасывали десант. И даже не думали, как в игре, джентльменски дожидаться, пока попаданцы перестреляют одну волну, чтобы высадить новую, а, в полном соответствии с «метеосводкой» той же Сузи, выдавали всё и сразу, паузы делая только чтобы уже активные платформы разбежались, освобождая место. Причем, бежали они прямо на позицию ненормандцев!        Шепард, воспользовавшись тем, что «кузнечики» прекратили палить, видимо, охлаждая орудия, рискнул поднять голову, чтобы оценить обстановку. И тут же спрятался, от неприцельного, но плотного огня наступавших машин. Рекогносцировка показала, что дело дрянь: геты высадили не меньше полусотни пеших платформ, несколько Праймов и два Колосса.        — Тяжелыми, земля-воздух! — выдохнул коммандер в микрофон связи и сам подал пример, пальнув в один из кораблей, отлично просматривавшихся поверх укрытия, из ракетницы. Одна ракета, конечно, корабль повредить не могла бы, но вслед за ней прилетели ещё пять. И столько же, плюс зелёный заряд БФГ — в другой корабль.        Геты начали маневрировать, уклоняясь от неожиданной ответки, и сбили прицел — третий залп ушел вдоль шоссе, никого не задев.        — Сью, пехота! Тяжелыми в танки! — дал Шепард поправку.        Вынырнувший из дыры «Кадьяк», с уже раскрученными пулемётами на пилонах, отправил навстречу волне гетов волну вольфрама, буквально перемолов первые ряды железяк. Попаданцы, выглянув под его прикрытием из убежищ, отправили залп в подарок Колоссам. Один даже подбили.        — Сью, атас! Земля-воздух!        Челнок снова спрятался. Летуны, было прицелившиеся для новой атаки, снова закрутились, уворачиваясь от огня попаданцев.       Ещё круг в том же духе. Ещё.        С третьего залпа ракетниц удалось подбить второй танк, и хорошо проредить Праймов, а «кузнечики», окончательно уловив намек, что им здесь крупнокалиберно не рады, поспешили набрать высоту. Пеших платформ, правда оставалось ещё вполне прилично, да все по укрытиям. Некоторые прятались даже за кучами металлолома, оставшегося от других платформ.        — Тяжелыми веером! Ходу!        Прижав гетов огнем, попаданцы рванули напролом, добивая на ходу всё, что ещё шевелилось, и стремясь поскорее преодолеть открытый участок. Челнок летел позади-сверху, готовый, в случае чего, прикрывать.        Проскочили, шмыгнули в проулки, запетляли. Замерли. Оторвались?        — Воздух! — это снова Заид.        Грохнуло, тряхнуло, посыпалось! Ходу, бегом!        Сколько так продолжалось, Шепард не считал — голова другим была занята. Попытками эту самую голову сохранить на положенном месте, например. И ещё почти полтора десятка других голов. Выручала почти мистическая чуйка Заида на авианалеты — приближение «кузнечиков» он каким-то образом засекал с точностью радара, да такая же Гранта — на пешие засады, которые тоже пару раз попадались. Ну, и запас тяжелого вооружения, куда ж без него. Только вот таял этот запас с устрашающей скоростью, а каждое столкновение с машинами превращалось в прогулку по лезвию. Только чудом — точнее, колдунством биотиков, да стараниями Чаквас всё ещё не приходилось никого тащить на себе.        И, конечно, настал момент, когда везение пошло на убыль: попаданцев прижали. Хорошо, хоть не на очередном шоссе, где не отступить, не спрятаться, а в проходе между зданиями. Но — с обеих сторон.        Летучие геты работали в этот раз по-хитрому: палили по очереди, не позволяя вообще высунуться. Очередь пока что не уменьшалась, но, учитывая вновь наступавшую пехоту это было явно не надолго.        — Похоже, танковой атаке хана. Пора уходить в пешие партизаны, — сообщил коммандеру Заид, переползая подальше от окна, в которое только что влетело несколько очередей. Веским аргументом к его высказыванию послужили новая встряска и пыльный дождь с потолка. Шепард согласно кивнул: попаданцы как раз засели в каком-то гараже, по крайней мере, там имелись ворота, как раз для транспорта. И лестница куда-то вниз. Только «Кадьяк» по ней явно не проходил.        — Берём припасы и сваливаем, — резюмировал капитан. — Сьюз…        — Уже делаю, — отозвалась ИИ. И выкинула из челнока разом два ящика. Аленко, которого ими едва не придавило, сдавленно ругнувшись, принял «посылку» на биотику.        Вдвоем они раскидали груз в считанные секунды, да и не так много там оставалось, чтобы возиться. Затем попаданцы быстро похватали эти остатки роскоши и рванули по лестнице вниз. Вовремя — наверху, откуда они только что смылись, начали рваться ракеты. Тяжеловооруженные геты подошли.        А когда позади остались уже несколько пролетов, то там же, наверху, послышался звук раскрутившихся пулеметов оставленного челнока.        — Врагу не сдается наш гордый «Кадьяк»! — на ходу пропела Сузи, которая явно и устроила погоне сюрприз. Хватило, впрочем, не надолго — судя по донесшимся отголоскам взрыва, боеприпасов на его ликвидацию синтетики не пожалели. Будь противники из плоти и крови, капитан сказал бы, что попаданцам удалось крепко их разозлить.        Топавший в хвосте колонны Грант, явно решив добавить погоне веселья, крепил к стене мины с лазерными датчиками движения. Растяжки.        На первых двух геты таки подорвались. Затем не то выделили сапёра, не то просто нашли обходной путь, но взрывы прекратились. И начались неожиданные атаки из боковых переходов.        В тесноте коридоров перестрелки очень быстро переходили в рукопашную, где палить почём зря было бы уже чревато попаданиями по своим. Впрочем, и на дистанции клинча попаданцам нашлось, что показать: Грант и Вега крушили металлические головы тяжёлыми бронированными кулаками, Ленг и Явик нарезали машины на ломтики любимыми клинками, Джек и Кайден отжигали биотикой, вернувшиеся, как только стало слишком жарко, к отряду воры били врага в спину из маскировки, а Сузи, как выяснилось, действительно знала кунг-фу — её противники быстро улетали в стены и, как правило, больше не поднимались. Остальные, включая быстро выдохшегося в плане колдунства Тейлора и, внезапно, Чаквас, работали резотронами, причем как раз добрый доктор справлялась наиболее лихо, каждую стычку начиная и завершая единственным точным ударом. Это в тех редких случаях, когда до неё вообще успевала добежать какая-нибудь платформа — отрядного медика бойцы прикрывали на совесть.        Самого Шепарда, как командующего операцией, тоже ненавязчиво оттерли от ставших опасными флангов, так что, во время очередного затишья между атаками, он нашел момент обдумать ситуацию.        Попаданцы лишились челнока, на хвосте висел отряд гетов, бежать приходилось наобум, черт знает, куда… С другой стороны, карты местности у них и не было изначально, транспортом обеспечить могло грядущее подкрепление, а в ворошении синтетического осиного гнезда как раз и состояла главная задача. Так что, парадокс, но всё шло по плану… Который, как обычно, не выдержал столкновения с реальностью.        — Шкипер, они, кажется, отстали!        Коммандер едва не споткнулся на бегу. В смысле, отстали?        На тот же вопрос, заданный вслух, ответила уже Сузи:        — В самом прямом, капитан. Уже пятнадцать минут нас никто не атакует.        Шепард прикинул — действительно, крайняя стычка случилась довольно давно. Что ж, этот затянувшийся перерыв тоже можно было использовать. Чтобы перевести дух, например.        Попаданцы сбавили шаг чуть ли не до прогулочного, но никто так их и не догнал. Затем остановились вовсе, замерли, прислушались. Тихо.        — То есть, всё? Терминаторы бросили преследовать цель? — недоверчиво уточнил Кайден, явно озвучив тем самым общие сомнения.        — Это странно, — согласился коммандер. — Вряд ли мы просто перебили весь отряд.        — Может, у них крупные проблемы нарисовались, и стало не до нас? — это уже Вега внес идею.        — С кем проблемы? С двумя десятками едва вооруженных колонистов? — фыркнул Ленг. Но тут же задумчиво добавил: — Или на планете есть кто-то ещё…        — Или они здесь уже закончили, — тихо и непривычно серьезно произнесла Эшли. Шепард, пришедший к тому же выводу, уже вызывал «Ненормандию».        Но Джокер заверил, что никаких шевелений в космосе геты не совершали и уйти через реле не пытались. Заодно порадовал, что подкрепление уже в пути. При этом то и дело вставляя паузы, словно в попытках сдержать смех. Ломать голову ещё и над этой загадкой капитан не стал, посчитав, что, над чем бы ни потешался пилот, раз не сказал сразу, значит для задания это не критично. А подробнее и после выяснить можно.        Отключив связь, Шепард постучал пальцем по прикладу винтовки, подумал и решил:        — Пока что план без изменений: просто двигаемся дальше. Всё равно нам ещё возле самой колонии пошуметь нужно — и по плану, и чтобы геты особо не расслаблялись. А то они нас так резко бросили — даже обидно. Ну, и дальше по обстановке… Пожуем — увидим, в общем.        О том, что нужно смотреть в оба — а кому и в четыре — напоминать не стал. Сами не маленькие.        По пути пришлось ещё пару раз преодолевать разломы, теперь уже только при помощи биотики. И после каждого делать привал: устали все зверски, а «колдуны» — тем более.        В результате к тому, что явно можно было назвать основными силами гетов на планете, выбрались попаданцы уже в вечерних сумерках.        — Не хреново они тут окопались, — присвистнул Заид, вместе с коммандером рассматривавший диспозицию из окна особенно эпичной высотки в стороне от расположения машин.        — Угу. Только от кого? — озадачился Шепард. Укрепления и впрямь… внушали: в каждом проходе между зданиями баррикады с бойницами, кинетические стационарные щиты, автоматические турели, наблюдательные вышки, они же позиции для снайперов. Плюс, наверняка, немало таких товарищей засело по самим зданиям. А также: ряды банальной «колючки», заборы из проволочной сетки, явно под напряжением, и, судя по мелькавшим вдалеке отблескам лазерных «указок», минные поля там тоже присутствовали.        Но самое интересное: большая часть всего этого богатства была обращена отнюдь не в сторону попаданцев. Нет, конечно, и против атаки с тыла геты, что называется, приняли меры, но заключались они в том, что просто несколько секций «линии Маннергейма» наспех развернули в обратную сторону. К тому же, сделали это явно недавно — скорее всего, даже только обнаружив попаданцев. А вот в направлении колонии укреплялись геты, определенно, долго: с чувством, толком, расстановкой. Можно даже сказать, со вкусом. И уходила эта «Великая гетская стена» как вправо, так и влево, опоясывая, похоже, всю колонию, откуда геты, очевидно, кого-то очень, ну просто очень, сильно не хотели выпускать. Чем снова вызывали закономерный вопрос: кто их так впечатлил? Не колонисты же, в самом-то деле! На тех, учитывая их невеликое общее количество, и вовсе уж мизерное — действительно боеспособных вояк, вполне хватило бы половины собравшихся машин, причем с большим запасом и безо всяких ухищрений с осадой. И это не говоря ещё о тех, с которыми попаданцы столкнулись по пути: вот что, спрашивается, мешало гетам бросить всю ту толпу на штурм колонии? И, даже если принять за истину версию Ленга насчёт третьей стороны конфликта, оставалось ещё много непонятного. Например, пусть к гетам эта предполагаемая сторона оказалась явно настроена далеко не приятельски, но правило «враг моего врага», к сожалению, работало далеко не всегда, и в отношении того, как неизвестные отреагируют на попаданцев, можно было только гадать.        Что, собственно, с одной стороны непрозрачно намекало, чтобы диверсанты до прибытия подкрепления посидели где-нибудь тише мыши, раз уж гетам и без них нашлось, кем заняться. Но с другой — давало однозначный повод сходить и всё проверить! Во-первых, чтобы понять: если геты сцепились с кем-то левым, куда колонисты делись тогда? Во-вторых, чтобы, если «левые» окажутся агрессивными, не угодить меж двух огней, вместе с обещанным подкреплением. Ну, и в третьих, чтобы не кусать потом локти, если вдруг выяснится, что это всё же колонисты, неким непостижимым чудом, сумели целую неделю держать в опасливом тонусе экспедиционный корпус гетов. И сами держались теперь из последних сил, надеясь только на чью-либо помощь. Было бы, говоря мягко, крайне прискорбно, решив переждать в безопасности, стать вдруг свидетелем старта гетов. И выяснить после что-то вроде вышесказанного.        Такими соображениями капитан и поделился с отрядом, когда спустился к временному лагерю, обустроенному в чем-то вроде коммунальной квартиры. Сомнения в разумности дальнейшего поиска неприятностей на части тела, конечно же, имелись, в том числе и у самого Шепарда. Но, если честно, заднюю давать было поздно, причем ещё с тех пор, как ныне утерянный «Кадьяк» стартовал с борта «Ненормандии», так что, обсудив риски, сразу же от постановки задачи перешли непосредственно к планированию, втайне надеясь на извечный авось. Ну, и на то, что спрятаться, в случае чего, и за линией укреплений найдется, где.        Принцип «настоящие герои всегда идут в обход», предложенный первым делом, не сработал: отправленные прощупать обстановку Касуми и Кейдзи доложили, что переходы в нужную сторону либо перекрыты постами машин, либо наглухо замурованы на каждом этаже каждого здания. Причем, там везде узкие коридоры, из тех, держать которые можно парой бойцов сколько угодно. А геты своих тварей понаставили далеко не по паре. Так что Шепард снова полез на башню — уточнить, так ли страшны фортификации роботов на верхнем ярусе, как показалось на первый взгляд?        Результат особо не обнадежил: укрепрайон сработан был на совесть. Но, по крайней мере, там, в отличие от коридоров внизу, имелось место для маневра, так что в итоге решили всё же атаковать на «поверхности».        Боеприпасов к тяжелым пушкам, по прикидкам, ещё хватало на билет за линию фронта. И, с некоторым натягом, обратно. Впрочем, три заряженные ракетницы, плюс по два запасных выстрела к каждой, и БФГ протеанина всё равно выделили в НЗ. А то случаи — они всякие бывают. Затем проверили снаряжение, особенно кинетические щиты, нацепляли на пояса побольше гранат, зарядили унигелем инструментроны. Чаквас сменила полупустую полевую аптечку на две полные и две вручила Мордину. Прошлась по каждому в отряде сканером, проверяя запасы в медблоках брони и состояние здоровья заодно. Доложила, что всё в пределах нормы: серьёзных ран ни у кого нет, а те, что есть, обработаны достаточно, чтобы не мешать в бою. Шепард кивнул и дал знак выдвигаться.        — А как же пафосная речь, шкипер? — напомнила Эшли.        Капитан подумал, да и выдал:        — Мы всё ещё живы. Это главное. Постарайтесь, чтобы так и осталось. А геты… С гетами просто, — коммандер посмотрел на Джек и, усмехнувшись, вскинул в салюте винтовку. — Уроем их!        — Уроем! — отозвались бойцы.        Больше в тот раз боевых кличей никто не орал. Их с успехом заменили ракеты, ударившие по позиции гетов, разнесшие первые баррикады и вышки, и сдетонировавшие минное поле. И прилетевшие следом очереди масс-винтовок. Дальше отряд продвигался в том же духе, под непрерывный грохот взрывов: в каждое окно на первом-втором этажах летели гранаты, а в те, что выше — ракеты. По уличным баррикадам гетов хлестал поток вольфрама, а когда у кого-нибудь из попаданцев перегревалась винтовка, он её возвращал на крепления и брал запасную. Всякая попытка машин отбиваться давилась, таким образом, заранее и максимально жестко.        Так, на кураже и эффекте внезапности, расстреливая роботов порой чуть ли не в упор, прорвались почти до конца укреплений. И, резко повернув, пошли напролом через здания, ровно поперёк предыдущего направления.        Идея была проста: вырвавшись за линию баррикад на оперативный простор, не схлопотать на том просторе в спины пару сотен очередей от всего заслона разом. Так что целью попаданцев был очередной разлом, находившийся буквально через пару улиц и как раз пересекавший позиции машин. Геты, конечно, потенциально уязвимый участок укрепили с особым старанием, но вряд ли рассчитывали на атаку с фланга.        — Воздух!        Спикировавшие, похоже, прямо с орбиты четыре «кузнечика» открыли беглый огонь, явно решив пожертвовать частью платформ, неизбежно попавших бы под удар, но наглых вторженцев похоронить. С гарантией.        Но попаданцы уже с разбега прыгали в разлом, а парой этажей ниже приземлялись уже на другой его стороне, вскакивали и снова бежали, для отстрастки постреливая назад. Грант ещё и «сюрпризов» опять накидал. Чтобы никто следом не сунулся, а если даже сунулся — то сразу же передумал.        Достаточно отдалившись от опасного края, отряд повернул в сторону колонии — здесь путь был свободен от завалов. Только темнело так стремительно, что в двух шагах уже ничего было не рассмотреть, так что вскоре пришлось сбавить шаг. Заодно и прислушались, на предмет погони.        — Похоже, в этот раз преследовать нас даже не пытались, — озадаченно протянул Кайден, когда услышали попаданцы ровным счётом ничего. И, посмотрев вперёд, добавил: — Это кто же такие там засели, что геты на их территорию вообще не лезут?        — Встретим — узнаем, — философски отозвался Солус. — Кстати, Шепард. Салют вышел, что надо. Теперь я спокоен.        — Рад за вас, — рассеянно ответил коммандер. — И, раз уж на нас опять забили, нет смысла дальше переться вслепую. Разведка! Вперёд.        Воры немедленно скрылись под маскировкой. Но уже через несколько минут вышли на связь.        — Капитан, — позвал Кейдзи. — Нам, кажется, не стоит дальше идти без вас. Тут стебли. Много. И ещё кое-что, вам лучше это лично увидеть.        Шепард на мгновение стиснул зубы — всё же, Торианин. Тот же самый, или другой, это не суть важно. Затем приказал:        — Оставайтесь на месте. Мы идём.        «Много стеблей» оказалось довольно слабым описанием открывшегося зрелища: буро-зеленые канаты наглухо заплели весь коридор, образовав непроходимую преграду. Стены вокруг были опалены — явные следы попытки прожечь путь в зарослях. Сами поджигатели — несколько платформ огнеметчиков — валялись на границе чистого пространства в разобранном виде. И рядом те, кто их остановил, видимо. Тоже покойные.        Очень накачанные зелёные люди, косматые, черноволосые, одетые только в штаны — так можно было их описать. Трое, все лицами вниз. В лужах зеленой же жидкости, видимо, крови.        — Ползунам качалку построили, — протянула Уильямс.        — Думаешь, это ползуны? — удивился Кайден.        — А кто, Халки, чтоли?        — Для Халков мелковаты, — встрял Грант. — Может, супермутанты? Хотя, нет, тоже не тянут.        — Скажи ещё — мутоны! — фыркнула Эшли. — А что? Перевернем их, а рожи — фиолетовые! Гаррус же намекал на Икском.        — Не каркай, — передернулся Тейлор. — А то нарвемся на эфириалов с тяжелой плазмой наперевес.        — И кто из нас ещё каркает?        — Ну, это было бы не так уж плохо, — решил и Вега влезть в обсуждение. — На гипноз нам, говорят, начхать, а трофейная плазма пригодилась бы!        Шепард прерывать развеселую дискуссию не стал: пусть болтают, от стресса помогает. Вместо этого сказал:        — Кайден, действительно, переверни их. Посмотрим, кто такие. Только отсюда, а то мало ли, вдруг там под каждым жмуриком по взведенной гранате «случайно» завалялось.        Аленко, шагнувший, было вперёд, судорожно сглотнул и встал на место. Биотикой перевернул ближайшее тело.        Рожа у того оказалась не фиолетовая, а синяя, наполовину. А на вторую зелёная. Боевая раскраска, похоже, как у викингов.        Но, главное, многим присутствовавшим эта рожа оказалась знакома. Если забыть про цвет кожи, то на коммандера смотрел мертвым взглядом никто иной, как Ричард Лирой Дженкинс.        Проверка обоих оставшихся покойников дала ровно тот же результат: один на другого они были до жути похожи.        Капитан снова стиснул зубы. Если до этого момента ещё жила маленькая такая надежда на иное объяснение, то теперь ей точно пришёл конец. Торианин. Снова. Только образец для клонов другой выбрал и немножко, так сказать, улучшил.        В зарослях еле слышно зашуршало.