молитва.

Она целует мои запястья, а после молится. У неё вместо имени в паспорте — Богородица. Вместо крови течёт вино, а в ушах — молитвы. Она целует мои запястья и машет бритвой. В ней святого так мало, и все же она старается. Исповедь, службы, крестик — как полагается. У неё под глазами — мешки явно не от Бога. На одежде — следы от спермы, дождя и сока. Я в ней вижу Вселенную — она на меня не смотрит. Мы в одежде, под пледом, в обнимочку, смотрим порно. Я смеюсь, а она очень тихо уходит в ванну. Ее руки на небо в словах грешных тихо тянут. Она просит не называть твоё имя всуе. А я пятый день не могу ей никак присунуть. У неё на уме не вино, а твои, блять, руки. Так что я помолюсь: проворачивай свои трюки. Она целует мои запястья — никак не губы. И нежнее быть просит, а я вот стабильно грубый. Так что, господи, слушай скорее мою молитву: Ее — в рай. Меня — в ад. Возьми на кровати бритву.