***
Он стоял напротив неё неподвижно. Не видел её столь долго, что почти не узнавал в ней свою родную мать. В блёклые глаза сумасшедшей Шейн смотрел глазами сумасшедшего. Эдея была зеркалом, которое так хотелось разбить на осколки. Но не хватало чего-то для этого… наверное, силы. — И как она? — ворчливо поинтересовался Шейн у придворного врача. — Нужно помолиться за её душу. — А давайте без всего этого? Сил нет терпеть этот тошнотворный бред. Говорите, что с королевой?! — Шок у неё ужасный… — сдался припугнутый и опешивший врачеватель. Казалось, он колебался, стоит ли вообще что-то говорить принцу. — К тому же, тело ослабло сильно. Я осмотрел Её Величество и выяснил, в чём дело. И тут уж без Бога никак не обошлось. Дар его тут замешан. — Вы о?.. — лицо Шейна перекосилось. Нет, это была всего лишь догадка, потому что врач говорил только загадками. И это повергало Шейна в смятение. Он сполз по стенке, оседая на пол. Это был удар по всем его планам. Не первый, но самый неожиданный — под самое горло. Шейн внимательно следил за своими владениями, за нерадивыми братьями, сёстрами, подозрительной травницей, глупым королём, а в итоге не уследил за собственной матерью из-за гордыни и отвращения. Просчёт. Шейну казалось, что боги над ним насмехаются, причём с самого рождения. Поэтому он не верил им. Никому. И ему было смешно от иронии, что то, чего он не признавал, вставило палки ему в колёса. Досадная оплошность. — Поди прочь, фанатик, и оставь меня с королевой наедине, — наказал Шейн. Мать была без сознания. Ему было нечего ей сказать и нечего у неё спросить. Он просто вглядывался в её лицо и задавал себе вопрос, что же пошло не так. Ведь король же… Он ведь даже не смотрел на неё. Так как так вышло? — Конечно, Божий дар… Скорее, подарок Дьявола. За богохульство прибудет ещё кара божья, — плюнул оскорблённый до глубины души лекарь кронпринцу вслед, зная, что никто не услышит. Но у стен есть уши. По крайней мере у тех, в которых живёт Шейн.***
Сейла растерялась, столкнувшись на выходе из темницы с отцом. По всем правилам она должна была немедленно поклониться ему, но он прошёл мимо и исчез за углом раньше, чем она успела сделать это. Нил пристально смотрел ему вслед, будто ожидая, что он вдруг сменит направление и вернётся. Только это было не в его королевских правилах. Сейла пожала плечами и потянула брата за рукав: «Ну же, скорее». Нил фыркнул недовольно и, подойдя к стражнику, без единого слова выставил руку вперёд. Страж сначала съёжился, ещё не поняв его, а после достал ключи и передал Нилу. Сейла, заходящая следом за братом, почувствовала за собой некую победу над законами этого мира и показала стражнику язык, как часто делали крестьянские дети, которых она видела, выезжая как-то с Шейном за пределы замка. Действительно, побывать в некоторых местах без мужчины было просто невозможно. Каждой женщине нужен был мужчина. «Каждой, кроме меня, — считала она, — ведь у меня есть братья, которые помогут в трудную минуту, значит, зачем мне кто-то в мужья?» Сейла привязалась к Хаз, потому что ей показалось, что та также разделяет её взгляды, и они бы могли сойтись на почве общих интересов. Они познакомились лишь этим утром, но Сейла по природе своей очень быстро привязывалась к людям. Правда, так же быстро и разочаровывалась в них, но… Хаз ей действительно очень понравилась. Она была начитанной и побывала во многих уголках мира, и Сейла, мечтающая о том же, с восхищением слушала все её истории. И пускай девушки были такими разными, а родились и выросли и вовсе в различных сословиях, Сейла горда была бы назвать имеющую достоинство Хаз своей подругой, если бы та позволила ей. И Сейла действительно переживала за её благополучие, а ещё не терпела несправедливых обвинений. А она была твёрдо убеждена в том, что они несправедливы. Когда они с Нилом оказались у темницы, сердце Сейлы ушло куда-то в пятки. Нил осторожно приблизился к прутьям, будто из-за них на него вот-вот собиралось прыгнуть невообразимое чудовище. — Это она? — с недоумением спросил парень, потому как не узнавал человека, сидящего по ту сторону. И действительно, это не было похоже на Хаз. Она сидела на полу, держась руками за дрожащие плечи. Её бил озноб, пустые глаза смотрели куда-то в пол, и в целом она была болезненно бледна. — Быстрее, чего ждёшь! — Сейла нервно вырвала у брата ключ из рук, отчего Нил опешил, и поспешно, хоть и не с первой попытки, отперла клетку. Принцесса подскочила к девушке и попыталась взгромоздить её себе на плечи. Но у Хаз подкашивались ноги, хоть она и не проронила ни слова. Сейла не могла подхватить её, но приговаривала, что теперь всё хорошо и бояться не нужно. Шаб прислушивался и пытался подгадать время, чтобы сказать, что он здесь как бы тоже пленник и был бы очень рад выйти из этой зловонной клетки. Нил наблюдал за тщетными потугами сестры, а потом не выдержал: — Я помогу, — и подхватил Хаз, положив себе на спину. — Господи, это король с тобой сделал? — Сейла провела рукой по щеке Хаз, отчего та тихо всхлипнула. — Нет, он не смог, — она опустила голову и замолчала. — Ради Бога, скажи нам, что случилось! — не обращая ни на что внимания, продолжила Сейла. Хаз посмотрела на неё не осознанным взглядом, а стеклянным, и тихо-тихо прошептала: — Когда к тебе против воли прикасается тот, кого ненавидишь, хочется умереть. Она промолвила это и, не выдержав, заплакала, вводя Нила в замешательство. Сейла с осознанием произошедшего со всей силы ударила ногой по стальным прутьям, со слезами жалости и гнева проговаривая: — Вот же!.. Убить его мало! Этого ублюдка! Она просто ещё не знала, что ублюдок здесь далеко не один, и этот может посодействовать, о чём он прямо-таки сейчас и сообщил: — Сестра, освободи меня. — Пошёл ты к Дьяволу! — Сейла была невероятно зла и просто-напросто кинула ключи меж прутьев, выбегая вон. Нил бросил на Шаба жалостливый взгляд. Тот ожидал очередную насмешку, но брат лишь молча отвернулся, даже не спросив о произошедшем, и с некоторой растерянностью последовал за Сейлой, уводя дрожащую Хаз из этого тёмного и мрачного места. Шаб вздохнул с каким-то облегчением и осторожно поднял с пола свою единственную надежду на спасение. Сначала замок не очень хотел поддаваться, но потом парень освободился и с лёгкой душой оставил ключи охране. Проходя мимо стражника, Шаб одарил его такой надменной и злорадной ухмылкой, бросая ключи ему в лицо, что тот прямо-таки опешил, но поделать с Шабом уже ничего не мог. Если уж старший брат пришёл и всех выпустил, никто не посмеет их снова загрести. Пока, конечно же, сам Нил не окажется в клетке — тогда-то надежды не будет. Ибо Шейн внезапными вспышками милосердия пока ещё не страдал. Шаги Шаба гулко отдавались по коридору. Ему был приятен этот знакомый звук вместо той адской тюремной капели. Он направлялся к Эдее и подыскивал слова для объяснения. Но какого? Как он мог извиниться за то, что по глупости, злости и неосторожности разбил этот треклятый витраж, посмев причинить матери боль? Это было низко для него. Он знал, что был тогда неправ, но признать это вслух было для Шаба мучительно и практически невозможно. Хотя есть ли разница, если мать, скорее всего, даже не станет его слушать? Может быть, она даже и не вспомнит о случившемся?.. Он в нерешительности остановился перед дверью в покои Эдеи прежде, чем постучать. Всего на мгновение в памяти всплыли слова Хаз: «Когда к тебе против воли прикасается тот, кого ненавидишь, хочется умереть». Почему именно эти слова и почему именно сейчас? В голове промелькнула мысль… «Нет, — подумал Шаб, — вздор», — он сразу же откинул её прочь и постучал в двери. Не расслышав ответа, он распахнул их. Вот только комната была пуста. «Но мы ведь полдня просидели в темнице. Ужель до сих пор она не в себе?» — сглотнул Шаб. Потрясение от звука разбитых стёкол и вида крови было настолько сильным? Шаб сжал руку в кулак, коря себя за гнев и неразумность. Нет, наверняка здесь было что-то другое, не мог же он сотворить всё это. Что-то другое... Но что? Нужно было выяснить.