***
— Персики… — Персики и сливы. — Персики и сливы. Элиот оторопело посмотрел на сидящего рядом Кью и увидел, как в таких родных глазах отразилась красота всей жизни.Красота всей жизни
13 февраля 2018 г. в 03:43
— Это наш квест. Мы должны справиться. Не говорю, что это будет быстро.
Сколько прошло времени с тех пор, как началась эта головоломка, Элиот не имел и понятия. За такими вещами всегда следил Квентин, а он — следил за Кью. Помогал и поддерживал, иначе тот взбесился бы окончательно, разрушив зыбкую надежду вернуть все на круги своя.
— Черт возьми…
— Я запишу.
Они собирали мозаику по очереди, а потом вместе ели, штопали друг другу износившиеся рубашки и разбирали цветные плитки по новой. Изо дня в день Элиот видел только квадратное мозаичное полотно на земле и Квентина. После стольких дней тот, кого ты и так знаешь давно, способен стать еще ближе. Даже поразительно, насколько близким.
— Знаешь, не все должно выглядеть чем-то, Элиот.
Элиот понимал. Например, два парня, которые несколько месяцев живут в одной крошечной хижине, не обязаны выглядеть парой. Они, вообще-то, друзья и, несмотря на все очевидные потребности, не станут делать ничего подобного. Элиот точно не стал бы — меньше всего хотелось терять теплые отношения с поразительно близким другом, что были сейчас.
— Знаешь, я скажу тебе, куда я ее засуну…
— Да? Ну давай, Колдуотер.
Элиоту нравилось подтрунивать над Кью. Зачитав до дыр «Филлори», тот очень серьезно воспринимал этот мир, магию и квест, а еще винил в произошедшем себя. По высокому тону, морщинам на лбу и рваным движениям Элиот научился определять, когда это вселенское напряжение было готово его сломить, и обращал все в шутку. Потому что видеть Квентина в таком отчаянии было больно.
— Счастливой годовщины, Кью. За наш первый и последний год в этом деле.
Поцелуй Квентина был робким и неуверенным, а Элиот не мог сдержать улыбки. Проведя ободряюще по руке Кью, он притянул его к себе, окружая ими обоими желанной лаской, физическим подтверждением их эмоциональной близости. С едва сдерживаемой готовностью Элиот отдавал то, что было Квентину сейчас так необходимо, и сам упивался им, подобно жаждущему воды в пустыне. Элиот знал, что это ненадолго.
— Давай просто сконцентрируемся на мозаике.
Заботу о Кью снова пришлось вытолкнуть на передний план, когда наутро Элиота встретила неловкая речь и отведенный взгляд. Что-то ухнуло вниз глубоко внутри, но он привычно улыбнулся, сделал сколько-то глотков из фляги и продолжил сражаться с мозаикой. Это пройдет, а Квентин по-прежнему здесь, по-прежнему рядом.
— Хочешь прожить жизнь — живи ее здесь.
Элиот сорвался и понятия не имел, каковы будут последствия брошенной фразы. Вскоре у них поселилась девушка с персиками, а у Квентина родился сын, и Элиот понял, что «рядом» — понятие весьма растяжимое. Одиночество. Большего одиночества он не испытывал даже когда застрял во дворце Филлори, даже когда умер Майк. Часть его жалела, что здесь негде найти ничего крепче выпивки и что мозаика никуда не делась. Но Элиот был прав, это правда прошло. В конце концов в большой компании ему всегда было легче, и сынишка Квентина стал для него совсем родным. Одиночество прошло, чтобы теперь поселиться у Кью. Смерть жены стала для него ударом, и в сердце Элиота не могло остаться ничего, кроме сочувствия и заботы.
— Навещай нас.
Элиот потерял счет годам, когда однажды они с Квентином снова остались одни. Или, лучше сказать, вместе. Не будь рядом Кью, Элиот точно сошел бы с ума еще на второй день, в одиночку перебирая семьсот восемьдесят четыре плитки невозможной головоломки. За все это время он был благодарен бесконечно. Элиот и подумать не мог, что после того водоворота чувств в молодости сейчас останется лишь благодарность и спокойная любовь.
— Ты когда-нибудь думаешь о них?
— Внуках?
— Нет, о них… О наших друзьях. О нашей прежней жизни.
Здесь, возле этого квадратного полотна, прошла целая жизнь. Хорошая жизнь с замечательным спутником. Элиот хотел бы рассказать Кью все, о чем он думал эти годы, но тот и так это знал. Невозможно провести с человеком жизнь и не знать. Элиот тоже видел, что его мысли и чувства взаимны — большая часть, почти все. Почти. Элиот не был уверен, что стоит рассказывать сейчас, когда жизнь прошла.