***
После объявления результатов, я направился было в раздевалку, но Виктор мягко перехватил меня, направляясь в сторону уборной. Закрыв за собой дверь, я облокотился на раковину, бросая быстрый взгляд на кабинки. В одной из них явно кто-то был, и судя по едва уловимому шлейфу парфюма, это был Минами. Я бросил немой взгляд на Виктора и на кабинку, но тот просто проигнорировал, вжимаясь в меня всем телом. — Твой Эрос значительно вырос с тех пор, как ты соревновался с Юрио, мой дорогой Юри. Я только тяжело вздохнул на такой откровенный провокационный жест. Тем не менее, я решил посмотреть, как далеко зайдёт Виктор в своём стремлении показать, что я принадлежу ему. — Не сочти за комплимент, но у меня отличный тренер, и он знает, как заставить меня работать в полную силу, Виктор. Никифоров обхватил пальцами мой подбородок, приподнимая лицо так, чтобы я смотрел только на него: — Ну, в таком случае, стоит отблагодарить твоего тренера за работу. Что думаешь? Краем уха я услышал тихий, едва уловимый скрип петель кабинки. Наверняка в зеркале было хорошо видно, как Минами подсматривает за нами. Решив немного сбавить обороты, я тихо выдохнул: — Ты на меня за что-то злишься, Виктор? Мои ошибки в программе не были такими уж фатальными. Никифоров наклонился ещё ниже, громко выдыхая: — Ты катался так замечательно, что я невольно заревновал тебя к твоим фанатам. И я всего лишь хочу поцеловать тебя в благодарность за усердный труд на тренировках. Я быстро подался вперёд, прижимаясь губами к скуле моего ревнивца. Отстранившись, я вздохнул: — Идём в номер, Виктор. Я хочу немного отдохнуть перед тренировкой. Никифоров быстро прижался губами к моей переносице, после чего отошёл немного назад, позволяя мне выйти из уборной. Уж не знаю, какие выводы сделает Минами, но у меня загорелось желание проверить, сможет ли Виктор нажать на стоп-кран, если довести его до точки кипения с его ревностью.***
Решив привести к исполнению свой коварный план на следующий же день, я заранее готовился к последствиям в виде скандала и собственнических порывов от Виктора. Для начала я решил немного побеседовать и подбодрить Кендзиро перед произвольными программами, извинившись за сухость прошлым днём. Минами чуть неловко улыбнулся, невпопад кивая: значит, вчерашние «показательные» в уборной не прошли для этого ребёнка даром. Виктор рядом метал глазами молнии, но внешне оставался абсолютно спокоен. Когда объявили моё имя, он только тихо, чуть насмешливо спросил: — Что, не попросишь смотреть только на тебя? Я подошёл ближе, тихо выдыхая: — Нет. Я попрошу тебя верить в меня больше, чем я верю в себя сам. Пока Виктор переваривал мою просьбу, я вышел на лёд, чувствуя, как система даёт сбой: я начал нервничать. Лицо стало будто замороженным. Моя собственная шутка вышла мне боком. Началась моя музыка, и вместе с ней начались мои движения. Но эмоции. Нужно вернуть эмоции, иначе я рискую здорово снизить баллы за своё выступление. Пока я собирался с мыслями, выступление перешло во вторую половину. И на выходе из прыжка я слишком некстати вспомнил сладко стонущего подо мной Виктора, из-за чего со всей дури врезался в ограждение. Если бы я мог, я бы сам сейчас сделал классический жест таких случаев. Стыдно было так, что у меня полыхало лицо. Закончив выступление, я подъехал к ограждению, надевая ограничители. Виктор то ли хотел засмеяться, то ли пытался не заорать на меня за лишний четверной. В конечном итоге, он просто отвёл меня в сторону, стирая кровь с моего лица, тихо спрашивая: — Что ж ты такое вспомнил, что потерял контроль? Я несколько секунд молчал, пока его пальцы тщательно стирали кровь с моих губ, после чего ответил: — Тебя. Как ты потерял контроль позавчера вечером. Щёки Никифорова вспыхнули маковым цветом, а я обратил внимание, как на лёд выезжает Кендзиро. — Удачи тебе, Минами! Парень улыбнулся, настраиваясь на свою программу. Я улыбнулся в ответ, и снова перевёл взгляд на Виктора, сжавшего губы в тонкую линию, прожигая парня таким взглядом, что вместо человека на льду должна была уже остаться кучка пепла. Внезапно, я выхватил лицо из толпы. Оно показалось мне смутно знакомым, и от этого засосало где-то под ложечкой. Крепко сжав ладонь Виктора, я тихо попросил: — Ты не мог бы передать мне воду. Виктор кивнул, отходя чуть в сторону. Я проследил за взглядом человека на трибунах. Тот внимательно следил за каждым шагом Никифорова. Получив воду, я кивнул: — Спасибо. И больше от меня ни шагу. Виктор напрягся от такой резкой смены эмоций в моём лице, но задавать лишних вопросов не стал. И на том спасибо.***
Спустя час мы направлялись в сторону гостиницы. Я нервно сжимал рукоять метательного ножа под рукавом, идя позади Виктора слева. В этот момент мне было очень жаль, что я ниже Виктора, и не мог закрыть его собою полностью. Приостановившись, я бросил мужчине: — Подожди. На периферии зрения я увидел ту же самую фигуру, шедшую нам наперерез справа. Теперь, когда человек был ближе, я спокойно вздохнул, одновременно начиная нервничать: раз Пхичит здесь, значит, случилось что-то из ряда вон выходящее. Виктор тоже заметил тайца, радостно улыбаясь встрече: — Рад видеть тебя, Пхичит. Однако сам Чуланонт выглядел так, будто вовсе был не рад. И с первых слов стало понятно, почему: — За голову Виктора назначена круглая сумма. Заказ выставили на аукцион. Внутри меня всё похолодело. Одно дело, когда охотятся одиночки, и совсем другое, когда сразу толпа одиночек выходит на травлю. Мозг начал работать в аварийном режиме, прикидывая, как получше выйти из ситуации и остаться в живых. Идея пришла внезапно. — Пхичит, подключи свои связи. Пусть каждому поступит ещё несколько заказов. Друг на друга. Всегда выгоднее убрать с дороги сначала конкурента, а уже потом браться за финальную цель. Чуланонт с готовностью кивнул, тут же роясь в коммуникаторе-дублёре. Виктор положил ладонь на моё плечо, тихо замечая: — От меня слишком много хлопот. Может, мне правда лучше вернуться в Россию? Я бросил на мужчину холодный взгляд, после которого он сразу кивнул: мол, прости, идиот, больше не буду. Пхичит тут же оторвался от экрана коммуникатора, объявляя: — Готово. Что ещё? Я вдохнул и выдохнул. Пока что в голову больше ничего не шло. Я шагнул к Чуланонту, крепко его обнимая: — Спасибо, Пхич. Я не знаю, что бы без тебя делал. Пхичит вернул объятия, улыбаясь: — Для того и нужны друзья. Кстати, с победой на национальных и возвращением в фигурное катание! Встретимся на чемпионате Гран-При. Я крепко пожал другу руку. Пхичит тут же стал серьёзнее: — Постарайтесь дожить до него.