Неправильно... или? - 3. И снова на те же грабли...

                    

Кайлан.

             Я стоял на обзорной палубе, прислонившись лбом к иллюминатору. Как-то вошло это в привычку — часами таращиться на то, что в Песни Света четко называется «твердью небесной». Никакая это не твердь. И звезды не падают с неба. И ни к каким «ногам Создателя» мы после смерти не попадаем, а просто уходим на другое воплощение, зачастую — с полностью стертой памятью. Словно бы нас кто-то отбрасывает обратно на первый уровень пройденной компьютерной игры.              Но не всех. Некоторые сохраняют за собой память прошлых жизней. Как Рин. Это случается, только если душа молодая и способна «потянуть» воспоминания прошлых реинкарнаций. А еще — когда в какую-то из жизней повезло родиться в «нужной» семье, обладающей магическими талантами. В этом случае есть вероятность в следующую жизнь вспомнить ту, что была сейчас. У меня этой возможности не будет. Так что — после смерти попаду в новый мир, в абсолютно случайную семью и буду считать их родными людьми… Это кажется диким. Но в то же время — более правильным, чем перспектива провести вечность «у ног Создателя» в подвешенном состоянии.              Снова меня пробило на философские мысли. Эх, пообещал же себе с этим завязать… Но кажется, альтернативы пока что не предвидится, ведь мы по-прежнему в космосе. А до прибытия на родную планету остается еще целых два дня.              — Эй, парень! — повернувшись, я увидел Гарруса. Рядом с турианцем стоял ящерообразный Грюнт, за их спинами виднелись две азари — Фалере и Рила.              — Я вас внимательно слушаю, — я чуть склонил голову в знак уважения к инопланетянам. Подумать только, инопланетяне! Все, до единого! Из них на людей были похожи чуть-чуть только азари, а турианец и кроган — это же… это же вообще что-то противоестественное. Для других, по крайней мере. А я что? Я уже привык. И к турианцам, и к крогану, и к однорогому Мордину Солусу. И к космическому кораблю, на котором находился.              — Ты это… будешь? — в руках турианца я заметил ящик, в котором подозрительно что-то звенело. — А то мы тут собрались...              — Культурный досуг провести, — завершила тираду Гарруса Фалере.              — Провести внутреннюю дезинфекцию организма, — перефразировала ее Рила.              — Нажраться в хлам, — обозначил Грюнт конечную цель любой попойки.              Я пожал плечами, после чего кивнул. Причин отказываться от посиделок у меня не было. Разве что Рин может разозлиться на несоблюдение «сухого закона»… Ах, да, я забыл — на «Нормандии» практически никогда не было этого самого «сухого закона» — в небоевой обстановке здесь даже принято было «культурно проводить досуг», «дезинфицировать организм» и так далее.              И понеслась! Пить предстояло какой-то странный напиток, называемый «коньячком». Как по мне — данная субстанция мало отличалась от привычного мне эля, даже была чуть меньше по крепости. Правда, трое из нас уж точно не рассчитывали дожить до конца первого ящика — три бутылки спустя Гаррус и две азари мирно сопели, развалившись на ящиках. Мы с Грюнтом поступили, как «настоящие джентельмены» и «друзья», то есть отнесли храпящие тела в ближайшую каюту и разложили по койкам, накрыв одеялами и пожелав спокойной ночи. Готов спорить — именно тогда я впервые почувствовал, что палуба подо мной как-то подозрительно качается. Но особого значения этому факту не придал, как оказалось — зря. Поскольку когда мы с Грюнтом вернулись в трюм, то обнаружили там Сайру и Айрин, которые явно горели желанием составить нам компанию, дабы «коньячок», не дай Создатель, не испортился. В какой момент присоединились Мордин, Раэль и Лиара — я точно не могу сказать. Помню только, что к тому моменту, как «на огонек» зашли Сарен и Бенезия, наша вся компания была настолько «хорошей», что даже не делала попыток подняться, но коньяк по-прежнему пила.              Судя по всему, в грузовом я и отрубился. Уж не знаю, сколько там времени проспал после этого, но очнулся в одной из кают, причем явно не в той, где меня поселили изначально.              — Доброго утреца! — раздался с правой стороны голос, который прямо-таки лучился издевкой.              — Рин, не издевайся над бедным органиком, у него наверняка болит голова, — даже тихий голос Сьюзи заставлял морщиться от боли, но я все же рискнул собрать конечности в кучу и с трудом принять вертикальное положение.              Состояние, как… как после хорошей попойки. С чем его еще можно сравнить — я не знаю. Но, похоже, знакомство мы отметили более чем удачно. Ну, судя по тому, что я помню… А помню я далеко не все. Именно осознание того факта, что у меня отсутствует часть памяти о вчерашнем дне или вечере (как у них тут время суток-то определяется в космосе и есть ли оно вообще?) повергало меня в состояние, близкое к истерике. Если я что-то не помню — значит, я напился. А раз я напился, то…              Видимо, на моем лице отразилась гамма чувств, меня переполнявших, поскольку Рин ехидно хихикнула и протянула мне блистер с таблеточками.              — От похмелья? — уточнил я, скребя щетину на шее. Надо побриться. Или перерезать себе бритвой горло — это как получится.              — Нет, блять, цианистый калий я тебе предлагаю!              — А он мне понадобится? — уточнил я, силясь вспомнить… вспомнить что-то важное… Что-то было вчера… Но что именно? Интересно, а помнит ли хоть что-нибудь Рин? И если помнит, то как отреагирует? Вроде улыбается стоит напротив меня.              — Кстати, а что вчера было-то? — между делом уточнила у меня девушка. Я едва не подавился таблеткой. Это что, она что, тоже…              — Вот сейчас Кайлан догрызет таблетку и я покажу вам интересное кино. Такое, как вы любите.              — Это порнуху, что ли? — раздался с потолка чей-то голос. Судя по степени ехидства — Гаррус. Или Грюнт? Не будь я в таком состоянии — наверняка бы отличил, кто из этих двоих инопланетян надо мной издевается. Но сейчас… Ай, да не все ли равно?              Сьюзи пододвинула нам экран поближе. На нем мельтешили какие-то фигуры, в которых смутно опознавались Рин, я и Сайра.              — Как видим, брейк-данс — это не лучший способ развлечения для тех, кто впервые о нем слышит. Да и твое исполнение, командор, между нами говоря, не тянет на уровень даже талантливого любителя.              Звук ломающегося ящика, на который Айрин совершенно случайно упала в процессе исполнения очередного финта, доказал правоту слов Сьюзи.              Следующий видеоряд заставил меня посмеяться в основном благодаря тому, что меня среди активных участников не было.              — Ну что я могу сказать, командор... Тамада из тебя всегда был не ахти, но почему-то по пьяни предлагаемые тобой развлечения всеми воспринимаются на «ура», — снова комментирует деятельность Рин искусственный интеллект. Подруга все происходящее воспринимает с самым настоящим пофигизмом. А лично мне на ее месте было бы стыдно. Хотя бы немного.              — Да, по-трезвяку мне бы такое в голову не пришло... — заинтересованно пробормотала Рин, глядя как на экране Грюнт и Сайра пытаются обогнать друг друга, прыгая в мешках, верней сказать — в одном мешке. Нет, ну а что поделать, если подходящих по размеру мешков на «Нормандии» не водилось и в роли «мешка» был приспособлен чехол от стоящего в трюме шаттла?              Тем временем Сьюзи пробормотала что-то про «гвоздь программы» и на экране появилось ЭТО. Если вкратце — Грюнт попытался впихнуть Рин очередную пачку запросов на спаривание, а она не придумала ничего лучше, как жалобно завопить «кто-нибудь, спасите!». Ну а я что? У меня, между прочим, спасение прекрасных дам — это безусловный рефлекс. Я и спас. Правда, не учел, что слегка нетрезвый Грюнт спуску мне не даст. Вот только и сам Грюнт явно не рассчитывал, что «хилый человек» вдруг отправит его в глубокий нокаут, а потом как ни в чем не бывало отправится «догоняться». Судя по всему, наш с Грюнтом поединок — это одно из самых обсуждаемых событий нынешнего дня. И вплоть до вовзращения в Ферелден мне потребуется прикладывать определенные усилия, чтобы с ним не встречаться.              Но вопреки опасениям, за завтраком мне была продемонстрирована вовсе не ожидаемая реакция на мои же собственные художества.              — Привет! — радостно взревел Грюнт, едва увидев меня, после чего подлетел и со всей дури хлопнул по плечу. Спасибо тебе, природное чувство равновесия, иначе растянулся бы я прямо на входе в пищеблок.              — Тебе привет.              Интересно, он не помнит, что было вчера? Или предпочитает игнорировать? Или же…              — Да не парься ты. Кроганы — это раса эдаких вояк типа ваших авваров. Единственный способ завоевать их уважение — это дать кому-нибудь из них пизды. Или на их глазах дать кому-нибудь пизды. Если же кроган откровенно нарывается, а собеседник пытается решить конфликт дипломатическим способом — то его, мягко говоря, не поймут, — пояснила мне Рин.              — Ха-ха! — радостно прорычал ящер. — Будешь на Тучанке — этого захвати с собой, он нашим понравится.              — Опять они за свое, — вздохнула матриарх Бенезия. Насколько я могу судить — она тут была одной из немногих, кто старался более-менее соблюдать правила приличия и сохранять адекватную линию поведения.              — Не говори, мамахен, не говори. Кстати, как тебе падчерица? — подколола Бенезию Рин.              Пресловутая падчерица, как раз зашла в столовую со стороны главной батареи и, последовав примеру Рин, попыталась стянуть из холодильника шоколадку, за что быстро отхватила по рукам и была отправлена умываться.              — Да как тебе сказать? Я уже и не к такому привыкла. То есть к такому только и привыкла. А зная Сарена — можно было догадаться, что дочурка у него окажется кем-то вроде тебя.              — Так мы это… Завтракать будем, или продолжим выяснять степень родственных связей между здесь присутствующими? — вставила свои пять медяков Айрин.              — Руки мыть. Бегом.              — Да они чистые…              — Ай-рин.              — Да я одиннадцать лет уже Айрин… — попыталась отмазаться девушка, но матриарх мотнула рукой — и вспышка биотики придала неряхе нужное направление движения.              Я решил не искушать судьбу и последовать примеру девчонок, благо, местоположение раковины отлично знал. Как и знал, что с немытыми руками меня за стол никто не пустит. Это ведь Рин каждый раз удачу испытывала, а я, конечно, хоть и бунтарь, но не настолько отшибленный на голову. Пока что. Самого пугает это «пока что», но делать нечего.              За завтраком разговоры крутятся вокруг текущей ситуации. Сьюзи рапортует о местоположении баз «Зайникс» в окрестных звездных системах. Гаррус и Фалере составляют планы штурма, иногда они обращаются за советом к Рин и Сайре, поскольку первая лучше других знает об используемом противником вооружении, а Сайра сталкивалась с ними чаще, чем все остальные, вместе взятые.              Все избегают разговоров о грядущем расставании. А ведь до прибытия в Тедас осталось всего лишь… Сколько? Внезапно я понял, что столкнулся с распространенной проблемой космических путешественников — потерял счет времени. На видном месте не было ничего, напоминающего часы и календарь. А за окном время суток по вполне понятной причине отсутствовало. На корабле всегда горело освещение, а все присутствующие жили, судя по всему, каждый по своему распорядку. Гаррус и Фалере были, что называется «ранними пташками», в то время как Рин, Рила, Мордин и Раэль предпочитали засидеться допоздна и поспать до обеда. Спали ли в принципе Грюнт и Сарен — сказать было сложно, но наверное должны были они когда-то спать. График, по которому жила Бенезия, мне и вовсе был непонятен. Сью по вполне понятной причине во сне не нуждалась. Периодически она, кстати, пыталась устроить что-то вроде графика жизни, как в первые пару дней нашего здесь пребывания, но быстро отказывалась от этой идеи, поскольку сразу же падала эффективность работы большинства органиков.              — Рин, а когда мы отсюда уйдем? — спрашиваю я. За столом воцарилась странная, пугающая тишина. Лишь стиснул крепче ложку Гаррус и странно нахмурилась Фалере. Грюнт предпочел уткнуться в миску с отбивными, а Сарен метнул полный тоски взгляд на Сайру. Этого было достаточно, чтобы я пожалел о сказанном.              — Сегодня вечером. Ну, то бишь через семь-восемь часов. Кстати, через три часа вход в твою звездную систему — смотри, не пропусти: когда еще такое увидишь.              — Шепард, есть минутка поговорить? — уточнил у девушки Сарен, после чего кивком предложил ей следовать за собой к выходу из каюты. Голову даю на отсечение, что после этого разговора наш небольшой отряд пополнится одним бойцом-турианцем. Он и так изъявлял желание отправиться вместе с нами, причем неоднократно, и чем ближе был момент расставания — тем напористей становился турианец. Ну еще бы — только нашел единственную дочь, а приходится ее отпускать в опасные передряги.              Последующие три часа прошли мимо моего внимания. Я был занят тем, что в который раз проверял снаряжение, готовился к встрече с неизвестностью и наслаждался последними минутами затишья. Ведь, как бы то ни было, а мы с Рин ввязались в смертоубийственную и опасную авантюру, из которой можем и не выбраться живыми… Стоп! Стоп! Я в который раз принялся гнать от себя мысли о нашем возможном поражении и с горечью понял — мне это никак не удается.              Перед Остагаром я свято верил в нашу победу. Верней сказать, мне придавала сил вера людей в меня, а также тот факт, что крови я в тот момент еще не успел даже понюхать. В моей жизни бывали разные происшествия вроде стычки с разбойниками, но с таким крупным побоищам сталкивался впервые и… И впервые же не понимал — как вообще мы можем победить.              Вот… В голове, пожалуй, впервые четко оформилась мысль о том, что я собираюсь отправиться на верную смерть, да еще и парочку-тройку иномирян с собой прихватить. Хотя, с точки зрения логики, прихватывают как раз-таки меня и…              — Привет. Что смурной такой? — позади раздался голос Рин. В следующий момент девчонка одним прыжком преодолела расстояние между нами и всем весом бухнулась на ящик рядом со мной.              — Да так… — Я обвел взглядом грузовой трюм и принялся крутить в руках рукоятку кинжала.              — Кайлан, серьезно, что…              — Да ничего. Правда. Ничего такого, о чем стоило бы говорить, по крайней мере. Просто я… Скажи, мы действительно можем их победить? Этих иномирных вторженцев с навыками и снаряжением, превосходящем наше в десятки, а то и сотни раз? Действительно можем сражаться на два фронта с ними и с порождениями тьмы? Мы действительно сможем найти Хранителей и даже если мы их найдем — неужели они станут разговаривать с людьми после того, что с ними сделали в прошлом?              — Зря волнуешься, парень, — фыркнула Рин. — Смысла твоем волнении нет никакого.              — То есть, ты считаешь, что нам еще есть на что надеяться?              Я ожидал услышать все, что угодно: слова ободрения, возможно даже — насмешку, но вместо этого Рин неожиданно серьезным тоном произнесла.              — Кайлан, ты что, так до сих пор ничего и не понял? Мы все уже умерли. Несколько недель назад, во время битвы под Остагаром. И то, что происходит сейчас — лишь отсрочка, которую нам дало мироздание лишь для того…              — Лишь для того, чтобы мы смогли захватить в компании с собой на тот свет как можно больше этих тварей, — в душе на мгновение поселилась пустота, а потом все сменилось восхитительной легкостью. Я все понял. Все окончательно осознал. Надежда действительно бессмысленна, ведь зачем нужна она тому, кто уже потерял все?              — Кажется, я начинаю понимать твою философию, — тихо произнес я. — Скажи, а ты не жалеешь, что ввязалась в это дело вместе со мной?              — Хм.. Дай подумать… Нет. Потому что я тоже умерла. Давно, еще… Когда там активация Горна была? Нет, даже не тогда… Пожалуй, второго апреля две тысячи двенадцатого — точная дата моей смерти. А все, что происходит с тех пор — это та самая отсрочка, которая все продлевается, и продлевается… Может, продлится и в этот раз, а может и нет…              — Слушай, с тобой поговоришь — и реально перестаешь бояться. Как ты это делаешь? Нет, я серьезно спрашиваю, — за моей спиной, оказывается, уже довольно давно стояла Сайра и со смесью восхищения и страха смотрела на Айрин.              — Я не должен бояться.       Страх — убийца разума.       Страх это малая смерть, влекущая за собой полное уничтожение.       Я встречусь лицом к лицу со своим страхом.       Я позволю ему пройти надо мной и через меня.       И когда он уйдет, я обращу внутренний взор на его путь;       Там, где был страх, не будет ничего.       Останусь лишь я.              После этих слов в грузовом трюме воцарилась тишина.              — Да не грузитесь вы так! Это из книжек — Хроники Дюны, автора сейчас уже не назову. Забавно, но сейчас я даже содержания этих книг не вспомню, а вот цитата почему-то запомнилась, чуть ли не в подсознание въелась, — девушка фыркнула и встревоженно посмотрела на нас. — Ребят, ну что я такого сказала?              — Ничего, — я первым вернул лицу привычное расслабленное и спокойное выражение. Чтобы не показывать, как глубоко проникли ее слова и что-то перевернули в душе.              Интересно, что это было? Что-то вроде молитвы, или просто несколько строк, которые вдруг, непонятно почему, зацепили за душу ту девочку, которую я видел в воспоминаниях? Настолько зацепили, что стали одной из основ для ее новой личности… Так, ну что же — итог разговоров с Рин всегда один и тот же: вместо того, чтобы поддаваться панике, я начинаю предаваться философским рассуждениям и размышлениям. Интересно, это она только на меня так влияет, или на остальных тоже? Вроде мелет что-то, вроде даже иногда полные глупости говорит, а как начнешь задумываться… Вот, допустим, в разговоре у нас зашла тема о смерти, верней, о страхе смерти. Даже не у нас, а у Сайры и Айрин — я просто присутствовал при их диалоге. И Рин тогда сказала, что смерть бежит, если улыбнуться и посмотреть ей прямо в глаза. Ведь наверняка что-то этим хотела сказать нам…              — Ага, вы здесь. Я как раз собирался найти тебя, Рин и узнать, собственно, одну важную вещь, — на ящики рядом с Сайрой приземлился Сарен. На плече турианца сидел Зазикель, удерживающий в лапах плошку с морковным пюре и с радостным воплем периодически ныряющий в это пюре головой. Утробное чавканье дракона слегка разбавляло мрачную атмосферу грузового трюма.              — Я тебя слушаю, Сарен. Ах, да, кстати, ребята — он идет с нами. В конце концов, от помощи биотика-турианца отказаться не так просто.              — Что с командованием? — вместо благодарности спросил ксенос, проводя рукой по гребню.              — А, хуй его знает. В обычных ситуациях Кайлан рулит, по внештатке ко мне обращайся, а что? — лениво уточнила Рин.              — Ничего. Я просто хотел убедиться в том, что ты не капли не изменилась. Кстати, как вам моя оцифровка? — турианец провел пальцами по медальону, висящему на шее, и в следующий момент перед нами предстал невысокий худой мужчина средних лет с щетинистым подбородком и сутулой спиной.              — Гррр… — Рин глухо выматюкалась. — Дружище, давай сразу договоримся: если я спросонья вцеплюсь тебе ногтями в рожу с воплем «скотина, где мои алименты за шесть лет», просьба не обижаться, окей?              — О да! Я и забыл о том, что если твой двойник моя дочь, то я — двойник твоего папаши. Извини, Шепард, но придется терпеть.              — Да мне, в принципе, пофиг, но первое время дергаться все равно буду. И да — открою тебе секрет: турианцем ты смотришься намного симпатичней.              — Ты турианкой тоже. Ну, на мой взгляд. Кстати, вы бы с Сайрой придумали какие-нибудь отличия, чтобы не надо было по двадцать минут разбираться, кто из вас есть кто.              — Уже придумали, — турианка повернула на груди медальон. — Со стрижкой — Сайра, с длинными волосами — Рин. Спутать невозможно даже вам.              В отдалении прозвучал сигнал. Как сказала Рин — это означает, что высадка состоится через час. Все разговоры сразу же прекратились — даже Зазикель стал предельно серьезным, а я в который раз принялся проверять броню, которую для нас создали Раэль, Мордин и Фалере.              Броня как броня — внешне она ничем не отличалась от той конструкции, что носилась в моем мире и была максимально распространена. Но вот материал, из которого она была сделана — тягаться с ним могли разве что кости и чешуя дракона. И то только потому, что кости и чешуя дракона обладают высокой устойчивостью ко всякого рода магии. В общем, надо будет на досуге раздобыть костей и чешуи дракона, ага…              В который раз проверяю все крепления брони, остроту лезвия меча… Рядом тем же самым занимается Сарен, а вот Рин как ни в чем не бывало валяется на ящиках и треплется о чем-то неважном. Честно говоря — надо бы ее заткнуть, но почему-то от перспективы провести остаток времени до высадке в тишине желание этой самой тишины как-то пропадает.              Сайра, так же, как и Рин, не принимает участие в подготовке, верней — не стремится занять руки хоть чем-нибудь, чтобы успокоить внутренний мандраж. Хм… Интересно… Получается, что Сарен тоже нервничает?              — Я не нервничаю, — зло рыкнул турианец. — Просто я в течение длительного времени работал с Рин и даже представить не могу, что будет, когда таких Рин в отряде ровно две. И при этом за обеих как-то… Духи, вот почему я с тобой откровенничаю, а, парень?              — Если углубиться в психологию, то может быть, сказывается «эффект попутчика». Ты отлично знаешь, что в моей компании будешь находиться недолго, а по завершении дел в этом мире — вернешься обратно в родное измерение, ну или отправишься еще куда-то по своим делам. У нас с тобой нет общих знакомых, перед которыми требуется «держать лицо»… Нет, есть, конечно, Рин, но что-то мне подсказывает — она и без всяких реплик со стороны видит нас обоих едва ли не насквозь. Вдобавок…              — Еще один словесный пулемет на мою голову, — турианец вздохнул и как-то привычно сделал жест «рукалицо». Смысл жеста я уже знал и, право сказать — подозревал, что именно с таким жестом будут проходить наши последующие приключения.              — Группа высадки, приготовиться, — раздался над головами механический голос и прямо к нам подлетела круглая платформа. Мы бросили прощальный взгляд на стены ставшей родной «Нормандии» и одновременно шагнули на странное транспортное средство. Вокруг нас тут же появился защитный барьер и парой секунд спустя платформа вылетела в открытый трюм.              Пока летели, я успел полюбоваться на Тедас с высоты птичьего полета. Захватывающий вид даже на время отвлек от мрачных мыслей, которые витали с тех самых пор, как я получил новый меч. Теперь их было два: мой собственный, подаренный Мордином, и старый отцовский, который с каждым днем все сильней тянул спину. Я так и не решился заговорить с Рин об этом, но сейчас понял: если не сделаю этого сейчас, то уже просто не смогу совершить позже.              — Шепард, — едва мы приземлились, я повернулся к ней. Вовремя — сейчас девчонки были как раз заняты тем, что программировали время открытия ловушки-артефакта, где до сих пор находились Дункан и остальные Серые Стражи, а также составляли им «напутственную записку». При звуке моего голоса Шепард рефлекторно скомкала бумагу, на которой писала и, раздосадованно зашипев, повернулась ко мне. Надо полагать, при виде выражения моего лица она резко передумала высказывать все, что вертелось на языке. А я молча отстегнул со спины старый отцовский меч и прислонил его к пеньку, рядом с которым стоял. — Напиши им, что я умер.              Вне всяких сомнений — когда пришло время произнести эти слова, они дались мне по непонятным причинам легко и просто. Намного проще, чем я ожидал. За прошедшее время мне стало понятно только одно: если я и гожусь на какую-то роль в жизни Ферелдена, то это однозначно не роль правящего монарха. Я не собираюсь бросать свою страну в беде и помогу на поле боя, но не как король, а как самый обычный солдат, которым я, по сути своей, и являюсь. Пусть кто-то другой возглавляет армию, отдает команды… Таких людей полно: Логэйн, Эамон и многие другие. В конце концов — есть Алистер, который, между прочим, тоже Тейрин, как и я.              — Ты что несешь, идиот? — злое рычание Сарена прервалось в мгновение ока, когда Рин положила ладонь ему на плечо и качнула головой. Турианец окинул меня злым, практически ненавидящим взглядом, но больше ничего говорить не стал. А Рин подошла ко мне и посмотрела… Вот честно — иногда у меня возникает ощущение, что не она меня ниже, а я как-то снизу вверх на нее смотрю. По крайней мере, сейчас все было именно так.              — Вот что, парень. Рубить концы в такой момент — это не дело. Не пори горячку.              — Я уже все решил, — я упрямо помотал головой. — Все, что угодно, но не возвращение на трон. Ты понимаешь, я просто не могу… После того, что было в Остагаре, после…              Рин положила мне руку на плечо и я также, как и Сарен минуту назад, резко замолчал, не в силах больше сказать ни слова.              — Кайлан. Я ничего не буду говорить о тебе им. Меч оставлю, упоминать тебя не буду, но и о твоей смерти врать не стану. Если в конце нашей заварухи ты по-прежнему будешь такого же мнения, как сейчас, то тогда я с радостью поприветствую нового короля Ферелдена, а ты сможешь идти, куда захочешь — я не буду ни обвинять, ни удерживать, ни пытаться вправить мозги. Но если вдруг ты сочтешь, что твои слова сейчас были ошибкой — я сделаю вид, что этого разговора между нами не было. Договорились?              Я кивнул, как послушный болванчик. То ли девчонка действительно говорила разумные вещи, то ли я сам начал сомневаться в том, что действительно поступал правильно в тот момент. Как бы то ни было, но минутой спустя мы эту поляну покинули, оставив на пеньке амулет-ловушку, а рядом — мой меч и придавленное камнем письмо:              «С добрым утром. Вы снова в Ферелдене и сейчас я предлагаю вам заняться вашими первостепенными обязанностями — собирать войска на борьбу с мором. Как вы могли заметить — пейзаж сменился. Ближе всего отсюда — вход в Орзаммар. Но вы вольны сами отправиться туда, куда захотите. Не пытайтесь меня найти — я не хочу работать с вами в одной команде после всего произошедшего. Как только разберусь с тем, что планировала ранее — дам о себе знать, если останусь жива. А.Ш.»              Наш путь лежал к замаскированному входу на Глубинные Тропы, который находился в старой заброшенной крепости, по слухам — кишащей монстрами, призраками и другими чудовищами. Слухам мы не верили и, как оказалось — зря. Порой они оказывались достаточно правдивыми!