Шоколад

Бон Хи готовила шоколад. Это была уже третья попытка, и девушка тихо радовалась, что не стала делать белый шоколад – иначе бы масла на остальное просто не осталось бы… А ведь в начале казалось, что будет полегче. Рецепты, найденные в сети, сложностью не пугали, да и продавец в той чудесной лавочке уверяла, что дело в принципе пустяковое, и новичок справится. Конечно, можно было купить готовый шоколад, какой угодно – молочный или тёмный, с орехами и без, в виде сердечек любого размера и даже любого цвета, сразу красиво упакованный. Тем более что магазины перед днём влюблённых пестрят богатством выбора. Но это же не просто очередной милый четырнадцатый день месяца. И Но Чжи Ук – не просто парень… Хотелось всё сделать самой, вот просто всё-всё. Чтобы в каждой конфете, в каждом кусочке шоколада была её частичка, её любовь к Чжи Уку. Поэтому Бон Хи не взяла даже набор, с которым почти не пришлось бы возиться – разогрей готовую шоколадную массу, разлей в формочки из набора, добавь наполнители разные из того же набора и готово. Нет, уж если делать, так делать по-настоящему! В общем, Бон Хи решилась, запаслась всем необходимым и оккупировала кухню в доме Чжи Ука. Если не считать радио, то вокруг была полнейшая тишина. Вся их адвокатская контора, всё использующая первый этаж в доме прокурора Но под свой офис, наконец-то расползлась по домам. Сам суровый прокурор по каким-то своим сверхсекретным прокурорским делам уехал аж в Пусан. И вернуться должен был только завтра, как раз в Валентинов день. Так что в распоряжении Бон Хи была вся ночь. Сама Бон Хи, не смотря на то, что день выдался довольно тяжелый, а готовка точно не входила в число её талантов, была как никогда полна решительности и энтузиазма. И, помня о своей способности устраивать хаос везде и всюду, девушка приняла все меры предосторожности: волосы заплетены и повыше заколоты, фартук туго завязан, рубашка – без рукавов. И пол укрыт – ну так, на всякий случай. Всё началось хорошо. Какао-масло топилось на водяной бане (сначала словосочетание «водяная баня» вызвало некоторый ступор, но – хвала интернету великому и всем кулинарным форумам его!), потом к нему добавилось немного сливочного, огонь под кастрюлькой медленный, всё аккуратно помешивается… Затем в растопленное масло отправилось тёртое какао, вслед за какао – сахар. В некоторых рецептах предлагали мёд, но Бон Хи решила так не рисковать. Всё так же медленно помешивая, девушка смотрела, как масса становится однородной, как растворяются друг в друге все компоненты. Ну, точь-в-точь как она сама растворяется в поцелуях Чжи Ука. Напряжение немного отпустило и Бон Хи даже начала подпевать какой-то песенке из радио. Сначала тихо мурлыкала, а потом уже пела от души и не заметила, что смартфон на столе чуть не подпрыгивает от вибрации пришедших сообщений. Но вот телефон раскричался настойчивым входящим звонком. Бон Хи взглянула на экран и поняла – это надолго. Ну что ж, сама виновата. Разрываясь между вдруг резко пошедшей в гору работой и счастьем быть рядом с Чжи Уком, она совсем забыла про маму. Нет, ну, не забыла, конечно, но не появлялась и даже не звонила почти неделю. – Здравствуй, мамочка? Как ты себя чувствуешь? – Бон Хи постаралась вложить в эти слова всё своё раскаяние. – Здравствуй, дочь. Я-то нормально. Ты мне скажи, всё ли у тебя хорошо? И не ври мне, если что! – Конечно, всё хорошо. А почему должно вдруг быть наоборот? – Ну... Мало того, что ты и так не появлялась сколько времени, а тут ещё и Чжи Ук уехал прямо перед днём влюбленных. А ты даже не позвонила, чтобы как обычно побухтеть про то, что ему "работа важнее меня". И зная, что ты у меня талант находить приключения... – Господи, мама! А ты откуда знаешь, что Чжи Ук уехал? – Тёща про зятя должна знать всё! Особенно, если он пока ещё не официальный зять. – Мама! – Да шучу. Его мать опять не удержалась от того, чтобы похвалиться, какой у неё замечательный, ответственный и незаменимый сын. Я с будущей родственницей вижусь чаще, чем с тобой. – Ну, мам... Любой намек на заветное колечко вызывал у Бон Хи приступы неконтролируемого румянца и мечтательную дымку в глазах. Но девушка свои мечты скрывала как могла – наверное, она всё ещё не до конца верила в своё счастье и не хотела торопить любимого, не хотела его, что называется, "прижимать к стене". А вот мама говорила так, будто свадьба дело давно решённое, просто сами молодые ещё не в курсе. – Чем занята-то, дочь? Сюрприз готовишь? – Вот именно что готовлю. Ма, ты шоколад никогда не делала? – Неа. Кондитер это не моё. Знаю только, что когда шоколад растапливаешь, для глазури, например, то ему кипеть ни в коем случае нельзя – испортится. А что? – Да тут... Ой, мама, всё! Он как раз кипит! – Кто? – Шоколад!!! Я перезвоню! Шоколадная масса в сотейнике и вправду подозрительно побулькивала. Добавлять сливки, чтоб сделать молочный шоколад, было уже поздно. – Ладно, будет тёмный. – Оптимизма Бон Хи было не занимать. – Только начинку к нему надо сладкую. А я молодец, а я не зря купила изюм и чернослив! А где-то в холодильнике точно была вяленая хурма. Хурмушечка в шоколаде – ммм… Вот силиконовые формы залиты в три приёма – слой шоколада, начинка, снова шоколад – и оставлены охлаждаться. Бон Хи справедливо решила, что теперь можно и собой заняться. Теплая ванна и маска на лицо – что может быть лучше? Конфетки ещё не меньше часа застывать будут... И пока Бон Хи наводила красоту, её телефон, забытый хозяйкой на кухне, принял ещё пару сообщений. Когда довольная жизнью Бон Хи вернулась на кухню, её ждало разочарование. Шоколад не только не застыл – даже не схватился. Так и был в формочках мягкой тягучей массой. – Почему не получилось? – Бон Хи слизывала с пальца шоколадную тянучку с хурмой – На вкус очень даже. Но почему не застыл? Она стала вспоминать, всё ли правильно сделала. Масло какао, сливочное масло, тёртое какао, сахар, потом позвонила мама, потом... – Мука! Я про муку забыла! Она же всё связывает!.. Бон Хи расстроилась. Такая мелочь – всего-то чайная ложка муки – а теперь всё заново делать! Но корейские женщины народ стойкий и просто так не сдаются. Волосы убрать, рукава завернуть, фартук завязать. Сделаем! Итак, заход второй. Главное – ничего не забыть. Оба вида масла, какао, сахар, мука – будь она неладна! Бон Хи поставила кастрюлю на огонь и решила, что пока масло расходится, надо на всякий случай ещё раз пробежаться взглядом по сайтам с рецептами. – Так, а где? – Бон Хи огляделась в поисках телефона. – А, вот он! Ой, а как я столько сообщений пропустила? И кто это нам там пишет? Все сообщения были от Чжи Ука. На первых двух посланиях Бон Хи умилилась тому, что любимый не забыл про неё, увлёкшись работой. Два следующих сообщения, пришедшие немного позже, были уже взволнованными – Чжи Ук тоже хорошо знал, что его девушка способна вляпаться в какую-нибудь проблему буквально на ровном месте. И не успела Бон Хи дочитать последнее, как раздался звонок. Всё же когда дело касалось любимой, оказывалось, что у стального прокурора нервы совсем не железные… – Бон Хи, ты почему на сообщения не отвечаешь? Ты где вообще? Такой обвиняющий голос любимого девушке очень и очень не понравился. И так настроение не фонтан, а тут ещё это. – Я как раз дома. А случилось то, что тебя-то дома и нет. Вот где ты? – Бон Хи, ты прекрасно знаешь, где я... – И ничего я не знаю. Ты же мне ничего не рассказал. "Важное дело, надо уехать, вернусь послезавтра, не скучай" – вот и всё. А откуда я знаю, что у тебя там за "дело"? – Бон Хи! Любимая… Ты что – ревнуешь? – Да очень надо! Я тут, может, сплю уже давно, а ты названиваешь... Ааай!!! – Бон Хи! Бон Хи! Что случилось, Бон Хи?! – Обожглась! – В смысле – обожглась? Что у тебя там происходит? – Да ничего! Слушай, Чжи Ук, не звони мне сегодня больше! Бон Хи нажала на кнопку отбоя и дула на покрасневшие пальцы. Она и сама не заметила, как толкнула рукой горячую кастрюлю, чем вызвала новую катастрофу. Сотейник соскочил, и почти растопившееся масло выливалось в горячую воду. Глаза девушки наполнились слезами. Обидно было и жалко себя до ужаса. Сколько ж можно? Она действительно хотела как лучше, но ничегошеньки не получается! Теперь вот еще и пальчики... Да пусть катиться весь этот день влюбленных куда подальше! А она идёт спать! Смазав пострадавшую ладошку лекарством, Бон Хи забралась в кровать. Она честно пыталась заснуть, но вместо этого только вертелась с боку на бок. Без Чжи Ука в этой большой кровати было очень одиноко и неуютно. Бон Хи обняла было подушку, но от этого стало только хуже – подушка пахла Чжи Уком. Оказывается, она ужасно соскучилась и... и действительно ревнует. Вот самую малость, но всё же... Бон Хи отпихнула подушку и села. Нет, здесь ей сегодня уснуть не удастся. Девушка встала и решительно направилась вниз, в ту комнату, где жила как гостья тогда ещё адвоката Но. В комнате все было по-прежнему. Бон Хи прошла к столу, провела по его поверхности кончиками пальцев. За эти столом она сидела и рисовала в дневнике сердечки рядом с именем Чжи Ука. А на этой кровати она однажды проплакала всю ночь, когда он сказал ей: " Не влюбляйся в меня". А потом Чжи Ук первый раз поцеловал её и опять ночь без сна. Вспомнилось, как закрывшись одеялом с головой, она обнимала плюшевого зайца, а мечтала о невозможно красивом юристе, что спал совсем рядом. И кружка воды наутро после той веселой пьянки с коллегами – теперь-то Бон Хи точно знала, что воду принес не следователь Пан, а сам адвокат. Были и ещё воспоминания. Как Чжи Ук предложил быть парой и как она, продумав до утра, согласилась. И их первая ночь тоже. Настоящая ночь влюбленных и чудесное утро... Бон Хи вышла из комнаты и направилась в кухню. Она сделает шоколад для своего любимого мужчины. Уж такую малость она точно осилит. Были в их жизни и посерьезнее проблемы. И они со всем справились. Только сначала нужно позвонить Чжи Уку – ведь он тоже скучает. А теперь ещё и волнуется. Номер Чжи Ука не отвечал. Бон Хи сбросила и набрала снова. И снова без ответа. Ну, ничего страшного, может он просто уснул. Замотался, устал, ещё и она на него сорвалась. И даже если он всё-таки обиделся... то тоже не страшно. Приедет завтра, и она ему всё объяснит. И они помирятся. Всё будет хорошо. А сейчас у неё есть дело и она его сделает. Бон Хи отложила телефон, достала чистую посуду, и начала всё с начала. Не торопясь, шаг за шагом – масло, какао, сахар, мука... Наконец, готовый шоколад был разлит по формам, и в этот раз Бон Хи не сомневалась – у неё всё получилось как нужно. Теперь только дождаться, когда сладости застынут и вынуть их из формы. А в это время можно убрать весь устроенный ею бардак. Девушка оглядела "фронт работ", вздохнула и принялась за дело. Когда Чжи Ук вошёл в дом, было раннее утро. Если кто и проснулся пока, то только птицы. В доме тоже было очень тихо. Чжи Ук очень испугался вечером, когда Бон Хи крикнула, что обожглась и бросила трубку. И поэтому он плюнул на всё и уехал домой, не дожидаясь коллег. Подчиняясь какому-то странному ведущему чувству, Чжи Ук первым делом прошёл на кухню. Там всё сияло чистотой и порядком, только под столом виднелся кусок какой-то упаковки. За столом сидела Бон Хи и спала, положив голову на руки. А на столе была белая тарелка и в ней горкой лежали маленькие шоколадные сердечки. Чжи Ук посмотрел на эту тарелку и вспомнил: сегодня тот самый февральский день, когда девушки дарят своим любимым шоколад. А самый ценный шоколад – сделанный своими руками. И не трудно сложить всё и понять – Бон Хи тоже старалась сегодня, старалась для него. Чжи Ук присел рядом со спящей девушкой, легонько погладил её по спутанным волосам. – Дааа... – произнёс он задумчиво. – Похоже, пора жениться... – Прости, я не расслышала...– Бон Хи подняла голову и посмотрела на любимого сонными глазами. – Ой... Ты уже здесь... – Уже здесь. И я говорю, что, похоже, сегодня кто-то вообще не ложился. – Ну, я... Тут вот... Шоколад... Сама... Для тебя. – Спасибо. – Чжи Ук нежно убирал пряди волос с любимого заспанного личика. – Спасибо большое. Я очень тебя люблю. – И я тебя очень. Бон Хи потянулась обнять Чжи Ука и как-то умудрилась задеть шоколад. Тарелка с конфетами полетела на пол и разбилась на несколько частей. – Ну вот... – Губы Бон Хи дрожали, а в глазах опять были слёзы. – Ну вот... Ну вот как же так?.. – Эй, красавица, ничего же не случилось! – Чжи Ук поднимал конфеты на стол. – Смотри: все целые и красивые. И я уже по запаху чувствую, что они очень вкусные. А тарелка... Да и пусть. Знаешь, во многих странах верят, что посуда бьётся исключительно к счастью. – А ты? – И я верю. А теперь давай-ка я тебя в кровать отнесу, а то боюсь, сама не дойдёшь. Только подожди – сделаю один звонок. – Кому ты будешь звонить в такую рань? – Ын Хёку, конечно. Пусть оповестит своих сотрудников, что сегодня офис полностью закрыт, а у них самих – внеплановый выходной...