Попытка

Особняк сотрясался от бесконечной трели звонка, на который давили с искренней ненавистью. Скотт ухмыльнулся и, затушив бычок об дно пепельницы, пошел открывать незваному гостю, о личности которого Шотландия на сто процентов догадывался. Франциск без приглашения влетел внутрь особняка, едва только Скотт распахнул перед ним дверь, и сразу же, без приветствий, перешел на оскорбления. - Canaille! Bastard! Шотландия как ни в чем не бывало закрыл дверь за Францией и спокойно обернулся к нему. - Во-первых, здравствуй. А во-вторых, чем обязан твоему визиту? - А то ты не знаешь! – Франциск был просто в ярости. – Я отправил к тебе Артура, чтобы он уладил кое-какие дела с документацией, а ты разбил ему нос и затушил сигарету об его плечо! Шотландия усмехнулся так, как будто то, о чем говорил француз, было весело и доставляло ему приятные воспоминания. Боннефуа это окончательно вывело из себя. Он сделал шаг вперед и, схватив Шотландию за ворот рубашки, прижал к стене. - Ты. Затушил. Чертову. Сигарету. О. Плечо. Артура, - с расстановкой процедил Франциск. – На то были поводы? Шотландия продолжил усмехаться так, словно все происходящее его невероятно веселило. Боннефуа вспыхнул и, окончательно потеряв самообладание, приложил Скотта кулаком левой руки в скулу. - Отвечай, когда я с тобой разговариваю! - Ты не думал, что я просто привлекал внимание? – улыбнулся Скотт, поворачивая голову обратно к Франциску. - Артура? Великолепно привлек, ничего не скажешь! - При чем тут Артур? Твое… - шотландец, видя по глазам Боннефуа, что тот совершенно не понимает, о чем он говорит, поспешил объяснить: – Ты редко заезжаешь ко мне, Франц. А так у меня была уверенность, что ты приедешь разбираться со мной. - Зачем тебе это? – неуверенно поинтересовался Франциск. Вместо ответа Скотт рванулся из его рук и, поменявшись с ним местами, впился в губы прижатому к стене Боннефуа поцелуем. Франция обомлел, его глаза расширились, рот непроизвольно приоткрылся, давая возможность языку Скотта прогуляться в чужом рту. Но уже спустя секунд пять Франциск осознал происходящее и забился в хватке Шотландии. Но тот держал крепко. Тогда Франция безжалостно укусил Скотта за язык. Хватка того ослабла, и он разорвал поцелуй. - Как это понимать? – тихо прошептал Франциск в наступившей тишине. - Так, как понял. - Я… люблю Артура, Скотт. Мне приятны твои попытки, но… я люблю Артура. - Приятны, значит? – проигнорировал суть предложения Шотландия, прицепившийся к части фразы. И, ухмыльнувшись… перекинул Франциска через плечо. Тот возмущенно заколотил по спине Скотта, чувствуя руки держащего его шотландца на своей заднице. - Отпусти, salaud! Что ты вытворяешь? Шотландия без особого труда принес Францию в спальню и сгрузил на застеленную кровать. Боннефуа попытался было вскочить с нее, но Скотт надавил ему на плечо, вынуждая сидеть на месте. - Ты спишь с моим младшим братом. Чем я хуже? – вторая рука Шотландии легла на пах покрывшегося румянцем Франциска, губы снова потянулись к его губам. Франциск с размаха наступил на ногу Скотта каблуком туфли, вынуждая его скривиться от боли и отринуть от Франции. Вскочивший с кровати Франциск пнул Скотта под колено, от чего его нога подогнулась, и сам Скотт осел на кровать. - Ты всем хуже, понял? Я люблю Артура! И если ты его еще хоть пальцем тронешь!.. – не завершивший угрозу Франция сверкнул глазами и унесся в коридор. Хлопнула дверь особняка. Шотландия дотянулся до лежащих на столике возле кровати пачки сигарет и зажигалки и, закурив, улегся на кровать на спину – в позу, в которой и лежал до прихода Франции. «Если я хоть пальцем трону Артура, ты вернешься, - рассудил Скотт. – Значит, трону». Губы его растянулись в ухмылке. Дым от сигареты медленно обволакивал комнату. В Эдинбурге был вечер.