Сумасшествие плакатов

Помните, как в детстве мы мечтали, чтобы игрушки ночью оживали? Так вот, скажу вам, что это дерьмово. Не по причине того, что они могут тебя убить, а по причине того, что они создают очень много шума. Правда, это не игрушки. Я смотрела, как Доктор и Освальд сидят на лестнице над Лондоном и мотыляют ногами, о чем-то увлеченно разговаривая, а рядом с ними Джим Керри рисовал еще одну карикатуру. В шкафу стучал Кит Харрингтон и Эмилия Кларк. Пол Уэсли пытался заткнуть рот Йену Сомерхолдеру, что бы тот не визжал, из-за своего страха темноты, а Нина Добрев перебирала все мои вещи, злорадно фыркая, то и дело смеясь. - Да заткни ты его уже, Пол, - рыкнула она на обоих мужчин. Я все прекрасно слышала и, если честно, мне все это так надоело, но я старалась не обращать внимания. Да, вы не ослышались, мои плакаты живые. Но не все. Знаете, тот закон подлости, когда всё, абсолютно всё так, как ты хочешь, но выскакивает это одно маленькое злорадное «но»? Так вот, у меня тот же случай. Я смотрела на плакат пяти парней, который висел рядом с Доктор и Освин. Они уже с сожалением смотрели на меня и молчали, ну а я продолжала гипнотизировать плакат One Direction. - Они не оживут, - сказал Доктор, отмахивая снежинку с неприветливым личиком от себя. - Почему же? – фыркнула и указала на остальные плакаты вокруг. Все лица на них обратили на меня свой взор. – Ты ожил, все вы ожили, а они нет? - Свет! – визжал из шкафа Йен. - Да заткните вы эту сучку! – возмутился Адам Левин. – Я СПАТЬ ХОЧУ! Да уж, не повезло этим плакатам, что я их наклеила в шкафу, рядом с одеждой и в полной темноте. Еще больше не повезло Киту Харрингтону: мало того, что везде темнота, так вокруг снег и холодно. Так что я сжалилась над беднягой и открыла дверь, вместе с этим прекратился и писк Йена. - О, ну отлично, свет есть, сучка не кричит, а сна ТОЖЕ НЕТ. - Ты кого это сучкой назвал!? – возмутился Йен, набравшись смелости с появлением света. - Ну да, ты прав, так может визжать только новорожденный поросенок! Прежде чем они все снова начали визжать, я свистнула на всю комнату и обвела своим взором все плакаты. Они виновато посмотрели на меня, а я понимала, что ничтожно одинока. Это мечта каждого фаната, чтобы их кумиры ожили, хотя бы на плакатах, и с ними можно было поговорить, но убедившись на своем опыте, я могу сказать, что ожившие плакаты – дерьмое дерьмо самого дерьмового дерьма на этом дерьмовом свете. Они фальшивки, искаженные реальности у которых от настоящего певца или актрисы только лицо и голос, и то не всегда. К ним нельзя прикоснуться, поцеловать или обнять. Они просто плоские картинки, даже не объемные. Взаимодействия они могут проводить только друг с другом, а не со мной. - Вас никогда не заботило, то, что вы все можете смотреть на меня, говорить со мной и все такое, а они… обычный плакат? – спросила я. Знаете, что это напоминало? Картины в Хогвартсе. Они все переглядывались, могли говорить друг с другом, ходить в гости. Правда, только ночью, что сводило мой сон к нулю. Я легла обратно в постель, приглушив свет во всей комнате, но так, что бы не вызвать крика Йена вновь. - Адам, Адам, - крикнул Пол плакату, висящему над ним. Левин уже почти заснул, но откликнулся на зов ниже. - Чего тебе? – спросил он шепотом. - Тут, кажется, у этой парочки снова намечается ночь любви, - сказал Пол хихикая. – Я к тебе, готовь попкорн. Я посмотрела на Йена и Нину которые уже почти что догола раздели друг друга. Мила Кунис, что так же с восхищением наблюдала за ними сказала: - Кажется, я поняла, в чем дело. Эти слова заставили повернуться к ней даже сладкую парочку, не говоря уже обо мне. Я уставилась на ее плакат, надеясь, что от моего взгляда там не появится дырка. - Ну, выкладывай, – поторопила я и уселась на кровати, поджав под себя ноги. - Если, в общем-то, все плакаты ты выбирала не сама, - сказала она. – Ты их находила, тебе их дарили, кроме этих смазливых мальчишек. - Точно! – всплеснула в ладошки Эмилия Кларк. – Ты же сама купила их плакат, копила на него деньги. А все остальные ты даже не просила покупать, они просто попадались к тебе в руки. От родителей, друзей, случайно в журналах. Я посмотрела и не отводила взгляд от плаката One Direction, пятерых парней на лестнице, сзади которых стоял большой красный автобус. Этот плакат я купила себе сама в надежде, что смогу откровенно поговорить со всеми ними, даже если у них будут не те голоса. Но не на третий, второй день или, даже, через месяц ни единая мышца их лица или тела на плакате не дрогнула, что расстраивало меня до слез, а все остальные плакаты пытались меня утешить, создавая гул не хуже стадиона, на что постоянно жаловались соседи, думая, что я устраиваю тусовки. Я в последний раз взглянула на плакат любимых мной парней. Единственная мысль во всем этом, что успокаивала меня: ничто не бывает просто так.