Рецепт на счастье

— А кто вы? — Соседка с третьего этажа… — А, ебать, это вы… («Сегодня на улице я услышала»)

Светофор никак не хотел загораться зелёным уже несколько минут. София взволнованно посматривала на наручные часы, закусывая губы и кидая на светофор взгляды, полные ненависти. Она впервые в жизни опаздывала на свидание, пусть даже это свидание было двойным и опаздывала не только она. Кристина выглядела вполне спокойно, безмятежно, будто у неё в запасе было не менее часа времени, и она не знала, на что его потратить. Она постоянно осматривала окружающие их здания и предметы, будто видела впервые — старый жилой дом, большой супермаркет с парковкой, ларьки, фонарные столбы, небольшой сквер неподалёку… — Да не беспокойся ты, — сказала она. — Не начнут же они без нас. — Что начнут? — Пить и веселиться, естественно. Хотя за твоего не ручаюсь… Кристина выдержала паузу и всё-таки тоже немного нервно глянула на светофор. Мимо проезжали (точнее сказать, пролетали) сотни разных машин, вокруг проходили сотни разных людей, а две девушки так и продолжали стоять в ожидании зелёного света светофора. От цели — небольшого уютного кафе в оживлённом районе города — их отделял всего один пешеходный переход. День был тёплым, солнечным, хотя на горизонте собирались тучки, обещая принести небольшой весенний дождик. Поэтому София на всякий случай прихватила зонт, хотя Кристина постоянно шутила, что зонт — это амулет от дождя: если его взять с собой, то дождь точно не пойдёт. — Кстати, как тогда у вас всё прошло? — вдруг подала голос Кристина, оторвавшись от созерцания асфальта у себя под ногами. — Он правда тебя проводил? — Да, до моего дома, — кивнула София. — Его машина в сервисе, поэтому мы троллейбусами добирались, наверное, с двумя пересадками… — Ну, я не виновата, что мы в жопе мира живём, — хмыкнула Кристина. — Зато дом новёхонький, район тихий, не то что твой. А соседка как отреагировала? — Она не видела. Он меня только до подъезда проводил, а у неё окна на другую сторону выходят. — И всё? — Кажется, подруга была разочарована. — Ну, в щёку поцеловал… Если честно, София не знала, стоило ли ей об этом говорить, но теперь уже было поздно. Кристина рассмеялась — видимо, ожидала более интересного рассказа. На самом деле София правда опасалась, что Хельмут позволит себе что-то большее, и поэтому, когда они остановились возле двери её подъезда, уже готова была бросить короткое «Спасибо, до свиданья» и метнуться внутрь, но… Но ничего «большего» не последовало — просто короткий поцелуй в щёку и такое же короткое прощание. — Что ты вообще в нём нашла? — спросила вдруг Кристина, заставляя отвлечься от воспоминаний. — Как по мне, обычный выебонщик. — Ты же говорила «выпендрёжник», — улыбнулась София, ни капли не уязвлённая заявлением подруги. Хельмут действительно любил повыделываться, но выделывался он исключительно тем, в чём хорошо разбирался. Поэтому она была права. — В семантике лексемы «выебонщик» усилен оценочный коннотат, — протараторила Кристина, приняв максимально заумный вид. — Ой, вот не надо мне этих ваших филологических терминов, — закатила глаза София, посмеиваясь. — Во-первых, я не филологиня, а журналистка, это разные вещи, — продолжала умничать Кристина, — а во-вторых, ты же рассказываешь мне о комбинированных мазях с ланолитом… — Ланолином, — поправила София. — Да пофиг! В общем… Но что «в общем», она сказать не успела: София заметила, что машины наконец начали тормозить, а светофор после стольких минут ожидания всё-таки дал зелёный свет, схватила зазевавшуюся подругу за руку и бросилась переходить дорогу, не забыв при этом предусмотрительно посмотреть по сторонам. Судя по её часам, они опаздывали минуты на три. — Надо было в паб идти, — буркнула Кристина, когда они подходили к кафешке, на стеклянных дверях которой было указано, что с алкоголем сюда нельзя. — Хельмут не пьёт, — заметила София, придирчиво оглядывая своё отражение в маленькое зеркальце, которое она достала из сумочки. Больше всего девушка боялась, что размажутся стрелки. Она обожала то, как они смотрелись на ней, но ненавидела их рисовать — на то, чтобы они получились хоть мало-мальски одинаковыми, уходило немало времени. Но сейчас всё было в порядке, и в целом Софии понравилось, как она выглядит. — Ну и дурак, — фыркнула Кристина, открывая дверь. Она, в отличие от Софии, почти не красилась, зато одевалась всегда, с одной стороны, необычно, но с другой, очень ярко и красиво. Сегодня на Кристине была длинная свободная рубашка в красно-чёрную клетку, чёрные кожаные брюки, украшенные тонкой цепочкой из нержавеющей стали, и объёмные серые кроссовки. Вроде бы сочетание несочетаемого, а вроде смотрится очень даже симпатично… Софии не хватило бы смелости на такие эксперименты с одеждой, поэтому на свидание она надела своё любимое бордовое платье. Их парни ждали их за большим круглым столиком в углу. Видимо, ждали не так давно, ибо ещё ничего не заказали и даже меню не взяли. София облегчённо выдохнула. Она где-то читала, что по этикету от девушек требуется опоздать минут на пять, но, когда она поделилась этим с Кристиной, та сказала, что ебала такие правила. Кристина, присев рядом с Генрихом, чмокнула его в щёку, а потом обратилась к Хельмуту: — С мамой Софии ты ещё не скоро познакомишься, полагаю, поэтому пока я за неё. София нервно улыбнулась. Ей отчего-то казалось, что Кристина недолюбливала Хельмута, да и тот, когда провожал её, пошутил: «Твоя подруга наверняка меня отравила — не чаем, так взглядом». Но сейчас Кристина мило улыбалась, с интересом и умилением наблюдая, как Хельмут вскочил, чтобы отодвинуть Софии стул. Да и в целом этот эксперимент под названием «двойное свидание» прошёл более чем замечательно, весело и, что называется, лампово. Нет, конечно, в обычных свиданиях была своя неповторимая атмосфера, дарящая особые ощущения и эмоции… Но сегодня было просто по-другому — и просто здорово. София была рада осознать, что ошиблась: Кристина и Хельмут неплохо общались, болтая о всяких мелочах, но в то же время не упускали случая подколоть друг друга. Например, когда речь зашла о литературе, Кристина не преминула поделиться одним удивительным случаем из своей жизни. — Я ещё с юношеских лет читала одну поэтессу, польку по происхождению, — задумчиво сказала она. — Не особо известную, но лирика у неё глубокая, душевная. — «Лирика»? — с усмешкой уточнила София. — Препарат прегабалина? — Молодец, аккредитацию пройдёшь успешно, — подмигнул Хельмут, и девушка покраснела. — Душевный препарат, однако, — протянул Генрих, и они с Хельмутом, даже не глядя, дали «пять» друг другу. — Разве что для поэтов-эпилептиков, — отозвался провизор. Кристина закатила глаза. — А недавно я узнала, — продолжила она, — что её сынуля со мной в одном рекон-клубе состоит… Сама поэтесса вроде бы осталась в Польше, а он, как и я, понаехавший. Видимо, он совсем не в мать пошёл — та ещё бездарность. Его даже на тренировке в учебном бою уложить как раз плюнуть. София и Генрих дружно посмеялись, а вот Хельмут лишь хмыкнул. Видимо, рассказанное Кристиной совпадение его вообще не заинтересовало, а вот слова о поэзии… — Современная поэзия мне… как бы сказать, не очень, — заметил он. — По-моему, классиков уже никому не переплюнуть. — Ну и петух ты гамбургский, — не прекращая добродушно улыбаться, выдала Кристина одну из любимых фразочек фрау Виктории. — Позволь, причём тут Гамбург? Вообще-то я родился и вырос в Бонне. — Хельмут тоже улыбался, оскорблённым он не выглядел, у и Софии камень с души упал. Обычно все споры о литературе, что она имела возможность наблюдать, заканчивались если не рукоприкладством, то скандалом точно. — А, то есть петуха ты не отрицаешь? — ухмыльнулась Кристина и отпила немного капучино из широкой фарфоровой чашки. — Да ладно тебе, Крис, — отмахнулся Хельмут, и София снова напряглась. Лицо Кристины и правда изменилось, но в нём не было обыкновенной злости и негодования, которыми она обычно одаривала тех, кто сокращал её имя. София сама едва не попала под раздачу однажды, но ей хватило ума спросить, как Кристину лучше не называть. — Что, Хел? — парировала она. — Понятно, — протянул Хельмут. Они уже собирались уходить, когда у Кристины в сумке вдруг затрезвонил телефон. Она прошипела что-то на ирландском и принялась искать голосящий гаджет. София мысленно похвалила себя, что удосужилась поставить телефон на беззвучный режим. Впрочем, Кристина вряд ли ожидала, что кто-то захочет с ней связаться. Телефон трезвонил не так долго — видимо, СМС, а не звонок. Кристина шумно выдохнула и, решившись, вытряхнула всё содержимое своей сумочки прямо на стол, с которого только что официантка убрала подносы, посуду и остатки еды. Телефон наконец нашёлся, и пока Кристина снимала блокировку, Генрих принялся сгребать высыпанные вещи обратно в сумку. София и Хельмут замерли у выхода. Девушку не могло не заинтересовать замешательство подруги, которая, разблокировав телефон, несколько секунд молча пялилась в экран, округлив глаза. Чем дальше, тем больше её глаза становились, тем сильнее приоткрывался в изумлении рот… Тем, кажется, ощутимее Кристина начинала дрожать. София почувствовала, как ледяной волной на неё накатывает волнение. Она сделала пару шагов вперёд, подходя ближе к подруге, которая так и продолжала смотреть в телефон. — Это мой отец, — наконец выдохнула она. *** София снимала квартиру в старом пятиэтажном доме почти в самом центре Бонна. Снимала одна, но денег вполне хватало: во-первых, хозяйка брала немного, во-вторых, мама часто пополняла счёт, а в-третьих, квартира была просто смехотворно маленькой: единственную комнату и кухню разделяла фанерная перегородка, а прихожей как таковой вообще не было. А если учесть, что этажом выше жила семья с маленькими детьми, а в квартире напротив — дико ворчливая и вредная бабка (София про себя её называла тайным суперагентом хозяйки), то небольшая цена за жильё вполне себя оправдывала. Впрочем, София не жаловалась. В том городке, где она жила до поступления в университет, было ещё хуже. Вернувшись с практики в один не столь прекрасный день, София обнаружила, что уже половина срока прошла. Ещё несколько мучительно долгих дней, и она будет свободна, закроет сессию и наконец уйдёт на заслуженные каникулы. Останется лишь диплом, но с этим проблем не было. Тогда и с Хельмутом можно будет чаще видеться, и с Кристиной… Мысль о Кристине заставила её чуть загрустить. Неприятно было осознавать, что у подруги проблемы и что София никак не могла ей помочь… Но Кристина всегда была сильной, она обязательно справится — девушка в этом не сомневалась. Когда она, переодевшись в домашнюю футболку и плюшевые пижамные штаны, уже собиралась посмотреть какой-нибудь сериал и съесть чего-нибудь вкусненького (сегодня Хейли опять загонял её до упаду, так что заслужила), в дверь позвонили. София скрежетнула зубами. Либо это соседка опять пришла «за солью», а на самом деле узнать, не водит ли постоялица её босса мужиков, либо какие-нибудь рекламные агенты опять попытаются втюхать свой товар… Первое вероятнее, так что не впускать соседку нельзя, а то хозяйке нажалуется. Пережёвывая мармеладную конфету, София отперла дверь, уже готовая лицезреть напротив себя неприятное лицо пожилой вредной соседки… Но вместо этого увидела лицо вполне приятное, даже красивое, даже очень красивое, даже, можно сказать… — Хельмут?! Ты какого… ты как… — Только что машину из сервиса забрал, — пожал плечами он, — и как-то неосознанно сразу покатил сюда. А номер твоей квартиры легко было вычислить: в прошлый раз заметил, где именно загорелся свет. И да, извини, что без приглашения… Просто очень хотелось тебя видеть. — Он даже, кажется, чуть покраснел. — И вот, это тебе. Только тогда София увидела в его руках завёрнутый в прозрачную упаковку букет ромашек. Как он только угадал, что именно эти цветы она любит без памяти?.. Наверное, Кристина подсказала. — Спасибо, — пролепетала она. — Но… Я тебе не сказала… Тебе тут находиться опасно. — Это ещё почему? София поднялась на цыпочки, окинула обеспокоенным взглядом подъездную площадку из-за плеча Хельмута, а потом, резко схватив его за руку, затащила в квартиру и захлопнула дверь. — Моя хозяйка — всё равно что отец Кристины в юбке, — вздохнула она. — Сказала, что если я буду «водить мужиков», то сразу выселит. — Цветы нужно было куда-то деть, и София бросилась в комнату в поисках вазы. Но, разумеется, никакой вазы там не оказалось, ибо в ней до сих пор не было нужды, поэтому пришлось наполнить водой пустую банку из-под маринованных огурцов. — Сама она живёт за городом, — продолжила София, наконец пристроив цветы, — редко приезжает и почти не имеет возможности за мной следить, поэтому поручила соседке. Та её поручение выполняет очень ответственно и рьяно, каждый день заходит то за спичками, то за солью, то ещё за чем, постоянно оглядывает квартиру, будто, не знаю, бомбу ищет… Думаю, может и в глазок за мной следить. Меня это раньше не особо напрягало, ибо моя совесть была чиста, но теперь… — Чёрт, — прошипел Хельмут, присаживаясь на обувную тумбочку. — Извини, что раньше не предупредила, — тихо сказала София. — Не думала, что ты придёшь… А эта вредная бабка наверняка уже всё увидела… И тут в дверь позвонили снова. — Ну вот, я же сказала. — Спрячешь меня? — усмехнулся Хельмут. — Некуда прятать, — развела руками София. — Ладно, — выдохнул он и принял весьма воинственный вид. — Открывай. — Что? — Открывай, говорю. Всё будет хорошо. Доверься мне. София подозрительно на него посмотрела, но всё же прошла в мизерную прихожую и открыла дверь. Соседка, женщина лет пятидесяти с короткими волосами, выкрашенными в тускло-рыжий цвет, стояла на пороге, скрестив руки на груди и посматривая на Софию так, будто та была повинна во всех смертных грехах — в грехе блуда уж точно. — А что это за белокурый молодой человек, фройлен, к вам только что зашёл? — поинтересовалась она, изогнув бровь. — А это… это… — протянула София, не зная, что ответить. — А вы что хотели? Соседка уже явно заподозрила что-то неладное, так что терять нечего. Может, получится ненавязчиво сменить тему… — Да так, поинтересоваться, собственно… Вы же приличная барышня, — тут она оскалилась, хотя, наверное, в её представлении это выглядело как покровительственно-дружелюбная улыбка, — и водить всяких ухажёров в чужую, между прочим, квартиру не стали бы… — А я, собственно, никакой не ухажёр, а медицинский представитель, — вдруг подал голос Хельмут, внезапно возникший за спиной Софии. — Фройлен Даррендорф как будущей провизорке оказалась необходима моя консультация, но обговорить всё на месте её практики не было возможности… — Поня-я-ятно, — протянула бабка, окидывая Хельмута оценочным взглядом. Софии стало смешно и от этого взгляда, и от того, что у неё в груди чисто инстинктивно заклокотала ревность. — Значит, вы фармацевт? — Значит, да. — Ой, а не посоветуете ли что-нибудь от… как бы помягче выразиться… геморроя? София с трудом сдержалась, чтобы не прыснуть, а Хельмут взглянул на бабку ни капли не удивлённым, а даже напротив — понимающим взглядом. — То есть, вам нужно ангиопротекторное средство? — уточнил он, как будто эта женщина хоть раз в жизни слышала подобные слова. — Тут бы подошли «Релиф» или «Флебодия 600»… — Ой, со школы не дружу с цифрами, — отмахнулась соседка, кокетливо захихикав. — А давайте, герр фармацевт, вы пройдёте ко мне и поподробнее расскажете обо всех этих лекарствочках. А я вас в благодарность чаем напою. Тут уж София не выдержала и, уткнувшись лицом в стену, расхохоталась. Ещё пара-тройка таких же нелепых ситуаций — и Хельмута явно будет тошнить от одного упоминания вышеупомянутого напитка. — А давайте, фройлен… — Фрау… — Соседка протянула руку тыльной стороной вверх, видимо, ожидая, что он её поцелует, но Хельмут всего лишь коротко её пожал. Тогда она приняла разочарованный вид и продолжила: — Фрау Мюллер. Но поближе мы познакомимся на моей уютной кухоньке, не так ли? София продолжала хохотать, а Хельмут в знак прощания легонько погладил её по плечу и скрылся в квартире фрау Мюллер. Впрочем, девушке всё-таки удалось поймать его взгляд — ничего, кроме «спасите, пожалуйста» в нём не было. Ну что поделать, инициатива наказуема, как говорится. А соседка строго, но в то же время как-то небрежно погрозила Софии пальцем и заперла свою дверь. Хельмут выбрался из квартиры фрау Мюллер, наверное, через час. Вроде бы не помятый, без следов побоев или домогательств… София представила, как он читал ей лекцию о средствах от геморроя, а соседка, восторженно округлив глаза, буквально глотала каждое слово ослепительно прекрасного фармацевта… Интересно, сколько чашек чая он выпил на этот раз? Она надела джинсы вместо плюшевых штанов и решила проводить его до его машины. Спускаясь на первый этаж, они для отвода глаз (точнее, ушей соседки) обсуждали разные препараты и их свойства, чтобы снять с Софии последние подозрения, но уже на улице она откашлялась и тихо произнесла: — Предупреждай в следующий раз, если захочешь меня видеть. Можем встретиться на какой-нибудь нейтральной территории. — Или у меня, — пожал плечами Хельмут. — Моя сестра была бы рада с тобой познакомиться. — Ты рассказал обо мне своей сестре? — воскликнула София. Она и подумать не могла… — Ну да… — Боже, мы знакомы недели полторы… — И что? Действительно, что тут такого… В голове опять всплыла история знакомства Кристины и Генриха, и София подумала, что у неё, по сравнению с подругой, всё ещё более-менее равномерно и прилично. — Ладно, до встречи, — улыбнулась она и привстала на цыпочки, но этого всё равно не хватило — пришлось взять Хельмута за воротник и притянуть к себе поближе. Хотя в последний момент София всё же передумала. Полторы недели — это совсем немного, да и спешить некуда. Поэтому она просто оставила ответный короткий поцелуй на его щеке.