***
– Эй, с тобой все в порядке? Джей сидел на старом диване, бездумно уставившись в одну точку на стене и пытаясь сложить пальцы в непонятной хуйне. – Херово выглядишь. Хуже, чем обычно. – Не ссы, малой, – ответил Джей, бросив короткий взгляд на младшего брата. – Я в норме. – Я вижу, – скептически отметил Нейт и, хлопнув брата по плечу, вторгся в его личное пространство. – Ты же знаешь, что можешь мне рассказать. – Да отъебись ты от меня! – вспылил Джей и, нервно отшатнувшись от брата, вскочил с дивана. – Ты знаешь, кто такой Фрейд? – Догадываюсь, – спокойно ответил он: Джей слишком часто совершал выебонистые выходки, чтоб обращать на каждую из них особое внимание. – К чему ты ведешь? – К тому, братишка, что подавление наших желаний ведет к депрессии, – прочеканил Джей и с громким стуком ударил придиванный столик ногой. – Ты ведь наверняка знаешь, что такое ебаная депрессия, братишка? – Эй-эй, – в примирительном жесте поднял руки Нейтан и попытался дотронуться до руки брата, но тот с характерным рыком оттолкнул его ладонь. – Может быть, тебе стоит меньше накручивать себя заумной хуйней? – А может тебе стоит пойти на мой хер, а? По-твоему, я недостаточно умный, чтобы понять это? – Успокойся. Нейт встал с дивана и вплотную подошел к брату. Рука легла на мощную шею и легко сжала ее. Весь процесс больше походил на приручение раненого зверя, который не желал, чтобы ему помогали. Но после всего дерьма, что случилось с ним в последние месяцы, неудивительно, что брат ударился в философию. Хоть не в наркотики и в алкоголь, как ранее предполагал Нейтан. – Ты хочешь поговорить об этом? – Рука сильнее сжала шею. – Хэй, не отталкивай меня, хорошо? Джей медленно перевел взгляд на брата, его рука легла поверх руки младшего Кулины, а голова медленно опустилась ко лбу Нэйтана. Немного прочистив горло и переведя дыхание, Джей наконец ответил: – Я просто понял, как, нахуй, в этом сраном мире все недолговечно, – он громко сглотнул и сильнее прижался к брату. – Я, блять, так боюсь, что в один прекрасный момент ебаные небеса упадут и опять заберут у меня что-то важное. Что-то, что я, блять, больше всего на свете боюсь потерять. – Что же? Хотя Нейтан прекрасно знал ответ, но внутренние сомнения не дали ему промолчать и просто выслушать брата. – Ты же знаешь, о чем я толкую, малой. Хоть Нейтан и не мог этого видеть, он почувствовал, как губы брата растянулись в такой «джеевской» усмешке, а голос сошел на тихий шепот: – Одна из ебаных причин, по который я не валяюсь где-то, обдолбанный в хламину в канаве, – это ты. Немного погодя Нейт разжал руку и опустил ее на талию брата, легонько поглаживая того по спине. – Тогда тебе нечего бояться, – тихо ответил он, прикрыв глаза. – Я никуда не собираюсь испаряться. – Ты, блять, просто не можешь этого знать! – его голос вновь дал хрипотцу. – В один момент тебя просто не станет и все. И останусь только я, потому что я, блять, всю свою гребаную жизнь чувствую, как вокруг меня все рушится и умирает. Он был чертовски прав. Человеческая жизнь недолговечна. Ты можешь жить, пить кофе, бегать по утрам, гулять по парку с подружкой, но в один момент все просто оборвется. Ты можешь подавиться ебаным кофе, подвернуть ногу и упасть с обрыва, тебя может сбить машина, когда ты переходишь дорогу на зеленый свет, или сосед, который окажется маньяком, зарежет тебя в собственном доме. Череда нелепых совпадений так или иначе приведет к твоей смерти. Умирать больно, но жить еще больнее. Наверное, эта фраза может стать еще одним девизом их семейки. – Я пока что не собираюсь умирать, если ты об этом, – спустя пару секунд ответил Нейтан и немного отстранился от брата, чтобы заглянуть тому в глаза. – Тебе не стоит об этом думать. – Что-то я совсем расклеился последнее время, братишка, – Джей медленно расправил плечи и отошел на несколько шагов назад. – Надо в зал сходить, устаканить пару вопросов с Алви. Сотни ебаных вопросов крутились у Нейтана на языке, но он был слишком подавлен этим разговором, чтобы дальше развивать тему. Все что он мог сделать на данный момент — это тупо смотреть, как брат собирает вещи и уходит, как всегда на неопределенное время. Нихуя хорошего не предвещал этот разговор, и червячок тревоги уже начал рыть землю в душе парня. Смотря на сильную спину брата, на его непроницаемое лицо, смотря, как тот торопливо собирает спортивную сумку, Нейт чувствовал подступающий пиздец, надвигающуюся бурю – назови, как угодно, смысл останется тот же. Он знал, что такое «пиздец», и он чувствовал его приближение. Уже около входа Джей обернулся к брату и сбивчиво сказал: – Просто если вдруг надумаешь умирать, то, блять, тебе лучше сказать мне об этом, чтобы я заранее пустил себе пулю в мозг. Именно так и выглядел их «пиздец».***
Он так и не пришел в тот вечер домой, и в следующий, и всю неделю он тоже дома не появлялся. В зал он так и не пришел, из-за чего Алви срывал ему ежедневно телефон, пытаясь выяснить, где шляется его пиздец-какой-безответственный брат. Мать каждый вечер выжидающе смотрела на дверь, но ничего не говорила и уж тем более не спрашивала. А Нейтан ждал. Он проводил свои ночи на кухне и ждал брата, как сторожевой пес ждет появления хозяина. Горькое чувство вины пропитало его и просочилось в кровь, смешиваясь с ней и становясь частью его самого. Он винил себя во всем, что произошло с братом, хоть и рациональная часть его говорила, что это не так. Джей принял его таким, каким даже он себя принять не смог и, наверное, так и не сможет. А что сделал он? Он ждал. Ждал, что сможет сказать что-то Джею, когда он придет. Что это будет что-то правильное, а не простой набор никому ненужных фраз и обещаний. Между ними и так их было слишком много. Нейтан верил, что сможет найти нужные слова для брата. Он, блять, не мог в очередной раз облажаться. Дверь громко заскрипела, заставив Нейта открыть глаза и оторвать голову от подушки на диване. – Ты, блять, не был ни в каком зале, – это было не то, что он хотел сказать сначала. – Бинго, – красные глаза Джея сверкали пьяным угаром, а рот искривился в отвратительной усмешке. – Ты всегда был умным малым, правда, братишка? Нейтан встал с дивана и в три шага оказался рядом с братом, хватая того за футболку и припечатывая его к двери: – Тебя, блять, не было гребаную неделю, – прорычал он, не заботясь о том, что брызги слюны изо рта могли попасть тому на лицо. – Ты ведь, мудак, не умеешь пользоваться телефоном, да? Так я тебя научу! Ты просто набираешь своими пальцами номер и говоришь, что ты не валяешься мертвый в каком-нибудь дешевом номере. Джей хрипло рассмеялся и схватил брата за запястья, пытаясь отстранить его от себя: – Ты мне угрожаешь, братишка? – Его руки его не слушались, и после нескольких бессмысленных попыток оторвать Нейта от футболки он окончательно сдался. – Прости, малой, я просто был в Тибете и пытался понять смысл мироздания. Нейтан тяжело вздохнул и уже сам отпустил брата. Несколько ночей без сна, много часов тренировок без передыха и вечное ожидание звонка из полиции дали о себе знать. У него не осталось ни физических, ни моральных сил ругаться и что-то объяснять Джею. Тут скорее расшибешь себе голову об стену. Он просто устал. Так пиздецки устал от всего пиздеца, что творился вокруг них. За столько лет он должен был привыкнуть, но нихуя не получалось. Ему просто нужно было пойти сейчас спать и все обдумать завтра на свежую голову. Нельзя продолжать разговор, когда один до сих пор не отошел от кайфа, а другой не спал несколько дней подряд. – Иди в кровать, Джей, – тихо сказал он и собрался было покинуть комнату, но голос брата притормозил его. – Нахуя ты вообще сидел тут, а? Блять, заняться больше нечем, как караулить меня словно ревнивая женушка? Потом он пожалеет о своих словах – он был в этом уверен на сто процентов. – Помнишь наш последний разговор, а, Джей? – Нейтан повернулся и посмотрел в глаза брату. – Допустим, и что с того? – Ты говорил мне, что боишься, что ебаные небеса упадут и заберут меня, да? – Он чувствовал, как с каждым сказанным им словом неумолимо приближается точка невозврата. – Что все вокруг тебя рушится и превращается в прах – это были твои слова, да? – Все верно, – на лице Джея веселость плавно перетекала в гримасу боли. – Так вот, это ты – ебаный ураган, Джей, – Нейтан не чувствовал своего языка и не мог поверить в то, что он сейчас произнесет. – Ты – единственная причина, по которой люди вокруг тебя страдают, и ты – единственная причина, по которой я могу когда-нибудь умереть. Помни это в следующий раз, когда решишь покопаться в себе. Нет. Пальцы задрожали, а на глазах проступили слезы, когда он увидел, как лицо Джея перекосило, как тот, шатаясь, попытался оттолкнуться от двери, желая подойти, зажать его, Нейта, в тиски, посмотреть в глаза, убедиться в том, что на самом деле он так не думает. Нейт и вправду так не думал, но жгучая обида за себя не дала ему сказать ни слова больше. – Братишка, я… – Не надо, Джей, блять, просто не подходи ко мне! Он со стороны видел, как отталкивает Джея от себя и пытается уйти от прикосновений, но тот неожиданно оказался в разы сильнее его. Он схватил Нейта за локоть и дернул на себя. Нейт попытался оттолкнуть, но его руки перехватили, вновь притянули. Первые секунды он не осознавал, что происходит. А когда осознал, губы Джея уже были плотно прижаты к его губам, руки крепко держали голову брата, не давая тому отстраниться. Но Нейтан и не пытался. Он, блять, видел решение перед собой, он чувствовал его на своих губах, ощущал слезы брата на своем лице и сильные руки, крепко вцепившиеся в короткие волосы у него на затылке. Посадить Джея на цепь, надеть на него намордник, привязать его к себе всеми возможными способами. Но это не длилось долго. Только Джей отпустил его, Нейтан отшатнулся столь стремительно, что спиной сбил со стола вазу с цветами. Секунда – и пол усыпало множество белых осколков. Где-то рядом с ними хлопнула дверь, раздались тихие, но быстрые шаги. – Джей, Нейтан, что здесь происходит? – Кристина выглядела сонной, но встревоженной. – Вы что, подрались? Джей? Нейтан постарался выдавить из себя хоть слово, но только и мог, что смотреть на Джея, не в силах собрать мысли в связанную кучу, ответить что-то внятное. И поэтому первым тишину нарушил Джей: – Прости, мам, – тихо произнес он, подходя к ней и мгновенно оказываясь в кольце ее рук. – Мы немного поругались, но теперь все порядке. Честно. Конечно же, мать не поверила ему, но ничего не сказала по этому поводу. – Уберите здесь все, – она перевела растерянный взгляд на Нейтана и тихо добавила: – Поговорим утром. Она так же тихо ушла, оставляя братьев опять наедине. – Нейт… – Нет, блять, Джей, нет, – Его наконец-то отпустило, и он торопливо отошел на другой конец комнаты, подальше от брата. – Просто хватит на сегодня, ладно? Нейтан не видел брата, но чувствовал на себе его взгляд, слышал сбивчивое глубокое дыхание. – Хорошо, братишка, – выдохнул тот. И, тем не менее, он пошел к брату. Медленно, как бы всё же давая при этом ему шанс уйти от прикосновений. Но Нейт не двигался. Вслушивался в шаги брата позади себя, впитывал лопатками близость его крепкой груди и чувствовал горячие дыхание у себя на макушке. – Иди спи, я сам тут все уберу. Он позволил себе еще на секунду продлить прикосновение, и потом направился в комнату. Он опять облажался. Они облажались. По-крупному. Как и ожидалось, Нейтан не смог заснуть. Ворочался с боку на бок, вслушивался в звуки за стеной. Он не знал, как реагировать на все то, что произошло сегодня вечером, и не был уверен, хочет ли он вообще в этом разбираться. При всем его огромном желании сделать вид, что это был братский поцелуй, он не мог этого сделать: братьев ТАК не целуют. Его никто никогда так не целовал, и от осознания этого становилось еще поганее на душе. Всегда можно сделать вид, что ничего не было, что это просто фантазии воспаленного от недосыпа сознания. Со стороны Джея все можно было списать на пьяный угар, только Нэйтан не был уверен, что Джей это забудет. Он не был уверен, хочет ли он сам это забыть. Уже практически уснув, он услышал тихий скрип двери и не запомнил момента, когда горячее тело брата оказалось на одеяле, когда недельная щетина легко потёрлась об основание его шеи. – С нашей ебучей семейкой ведь никогда не было легко, – тихий шепот эхом прозвучал в голове Нейтана, и он неосознанно подался ближе к брату. – Помню, как только увидел тебя в первый раз на маминых руках, сразу понял, что должен защищать тебя до конца ебучего мира... Хрипло выдохнув, Нейтан вздрогнул от жара еле заметного поцелуя на своей шее: – Но что, блять, поделать с тем, что я нихуя не могу защитить тебя от самого себя? – этот еле слышный горький шепот рыл еще одну дыру в груди– дыру, в которую они закапают свои жизни после этого всего. Каждый раз думаешь, что больнее некуда-но всегда ошибаешься. – Скажи мне, братишка, что мне, блять, сделать со всем этим дерьмом? Громко выдохнув, Джей сильнее прижался к брату в смиренном ожидании хоть какого-то ответа, который, конечно же, нихуя не исправил бы в ситуации и не сделал бы ее хоть на йоту легче. – Просто будь рядом, – коротко прошептал Нейтан и крепко сжал ладонь брата на своем плече. Джей хрипло рассмеялся в затылок брату и, успокоенный, очень скоро заснул. Они пока еще живы, а значит, смогут разобраться со всем этим дерьмом.