О порохе, метле и проституте

- Финли, подай мне вон тот мешочек… Осторожно, не просыпь на стол, там вообще-то порох! Неуклюжая обезьяна, - больше по привычке, чем от сердитости, бормотал Оскар Диггс, дорабатывая очередную деталь для своего Шоу Тысячелетия. Он сейчас не смог бы с уверенностью сказать, может ли вообще на кого-либо сердиться. Его разум и душа сосредоточились на работе, слились с нею так прочно, что невозможно было оторвать одно от другого. В мыслях образовалось нечто тяжелое и абсолютно пустое, перекрывшее доступ ко всем тревогам и терзаниям прошлых дней. Полное спокойствие. Совершенное равнодушие. Гранитная стена, которую не поколебать ничем – даже если бы прямо под натруженной рукой сейчас взорвалась щепотка черного пороха, Оз лишь бездумно накрыл бы пламя своим старым, порядком надоевшим плотным сюртуком и продолжил свое дело, высоко закатав рукава рубашки. При мимолетной мысли о рукавах губ мошенника коснулась легкая, безнадежно самодовольная усмешка. Он хорошо знал, как отреагируют на его обнаженные руки окружающие женщины. «Не наигрался с женщинами?» Оскар замер на секунду. Потерянно глянул на собственные дрогнувшие пальцы. Тряхнул головой и продолжил работу. Правда, стена куда-то испарилась, будто ее и не было. Вместо нее по его пытливому уму неторопливо заскребли тоскливые, острые, визжащие от ненависти отрывки воспоминаний. Все. Абсолютно все. Каждое его «приключение» с этой чертовой шкатулкой, с бабушкой и какой-то там битвой, весь тот бред, что он нес, стремясь хорошо провести очередную ночь… И Теодора на метле… Как будет «проститутка» в мужском роде? Мысль сбилась. Пальцы все же устало опустились на стол. - Разве я виноват, что они позволяют мне это? – куда-то в пространство спросил он едва слышно. - Позволяют что? Какой у нее голос... Светлый. Другого слова и не подберешь. Разве она – такая – ему пара? Ему, эгоисту и, чего греха таить, бабнику? Да ему стоит только перечислить по именам всех девушек, что разделили с ним постель, чтобы она отвернулась с отвращением. Всех? Ну, хотя бы ту часть, которую сумеет вспомнить… Оскар отогнал эту мысль. Медленно, с трудом разгоняя отяжелевшие думы, он обернулся к замершей в ожидании девушке. Привычно открыто, с любовью, идущей из самого сердца, ласково улыбнулся ей. - Ерунда, Энни. Не думай об этом. На ее лице ни тени обиды или беспокойства. - Глинда, - спокойно поправила она. Оз молча отвернулся. «Нет, не пара», - подумал он с тоской. Под рукой все же взорвался просыпанный порох.